Зарисовки с вершины мира. Сборник

      Мраморный пол отбивал размеренный стук каблуков и бросал его в стены, чтобы те, весело подхватив чарующий звон, направили его в потолок и центр зала. Высокий тонкий каблук оттачивал выверенные движения, утопая в собственном звучании, привлекая внимание немногочисленных лиц посетителей общего зала, приковывая сиюминутные взгляды. Виктория шла уверенным шагом по любимой галерее, отчеканивая мрамору радость от нахождения здесь. Прослышав о выставке современника, что пишет на библейские темы довольно массивные полотна в духе романтизма, Виктория тотчас же купила билет и в назначенный день воодушевленно перебирала туфлями по холодному полу.       Дойдя до нужного зала, Виктория замедлила шаг, словно оттягивая момент, предвкушая его, постояла секунду и вошла через массивный пролет. Размеры полотен и правда были невероятными. Поставь любое из них на пол и можно было бы подумать, что картина — не картина вовсе, а портал в иное измерение. Людей было много — официальное открытие выставки сродни тусовке, только с оттопыренным пальчиком на руке, неправильно держащей бокал. Богема.       Виктории было плевать на богему и пафос, все, что ее интересовало — висело на стенах. Она начала погружение с самой близкой к ней стены. Спустя полчаса девушка дошла до занятной картины: два демона рвут ангела на части. Что необычного? А все. Все необычно. Детально прописанные лица существ выражают смесь земных эмоций: боль, сожаление, горечь, понимание и отторжение. Неизбежность. Мощные черные крылья разрезают полотно пополам с двух сторон. Белоснежное крыло ангела летит вниз, оголяя плоть на вырванной части. Демоны рвут, ангел рыдает. Слишком натурально.       Виктория не думала, что подобное впечатлит ее настолько сильно. Но вот она уже делает шаг назад, отдаляясь от страшной картины, еще шаг и еще один нерешительный и она ударяется о что-то твердое и явно недовольное этому. Кто-то хватает ее за плечи — машинально. Виктория испуганно оборачивается. — Неужели полотно так напугало тебя? — говорит ей низким грубым голосом незнакомец, отпуская. — Сама не понимаю, почему я так впечатлилась… — она произносит слова, не думая об их смысле, разглядывая того, кто стоит перед ней. Взгляд падает на его голубые глаза, которые задорно сверкают на фоне его строгого облика. Что-то не вяжется. — Боишься демонов? — мужчина ехидно улыбается. — Не думаю. Но их эмоции… — девушка снова повернулась на картину, — Они пугают. — Присмотрись повнимательнее, — мужчина подводит девушку ближе к картине. Виктория вглядывается в полотно, первый раз она осмотрела его бегло, даже поверхностно, сосредоточив внимание на лицах. Теперь она видит как демон раскрывает объятия, пытаясь поймать несчастного ангела, как отгораживается от своего собрата рукой, что неистово рвет второе крыло светлолицей. — Неужели, — девушка украдкой указывает на демона справа, — Он пытается спасти ее от падения? — она взволнованно вздыхает, расширяя глаза и закрывая рот рукой от удивления, — Неужели этот демон влюблен в ангела? — Верно, — мужчина удовлетворенно улыбается. — Но почему другой демон хочет ее падения? — девушка пытается скрыть смятение, но голос все же немного дрожит. — Таков закон, — тускло отвечает мужчина, — Демон не может быть с Ангелом, это противоестественно и нарушает равновесие, — он пожимает плечами, бегло проходясь по картине глазами. — Если любовь настоящая и настолько сильная, что смогла объединить даже две противоположные стороны, то разве может она нарушать равновесие и быть противоестественной? Разве мы выбираем кого нам любить? — удивляется девушка, хмуря аккуратные брови. — В последнее время я все чаще задаю себе тот же вопрос, но ответа я пока не нашел, — мужчина переводит взгляд на собеседницу, рассматривая ее эмоции в повисшей между ними тишине. Ее лицо, выражавшее смятение, наконец, расслабляется и улыбка проступает, озаряя его светом. — Теперь не боишься этой картины? — взглядом он ловит ее улыбку и тут же улыбается сам. — Теперь не боюсь, — она переводит яркий и полный понимания личной истины взгляд с полотна на своего собеседника, — Как твое имя? — Геральд, — мужчина подает ей руку. — Виктория, — она подает свою в ответ и мужчина мягко сжимает прохладную ладонь, поглаживая нежную кожу ее пальцев с засохшей масляной краской в нескольких мелких трещинках, пересушенных растворителем. — Твоя ладонь очень горячая, — она вопросительно смотрит на мужчину перед собой, ощущая как от ее руки разливается поток горячей реки и перетекает по всему телу словно играясь и изучая и щеки и губы тут же алеют. Виктория удивленно вздергивает брови и приоткрывает рот, но не находит, что сказать, а мужчина только лукаво улыбается, пожимая плечами на ее немой вопрос. — Так значит, не боишься демонов, — вдумчиво протягивает он, — А что на счет Ада? — Как можно бояться того, чего не видела? — Виктория замечает ухмылку на лице собеседника. — Смело, — говорит он ей, — Не хочешь прогуляться, Виктория? — Хочу, — она смущенно улыбается.       Двое вышли из галереи и направились в сторону парка. Солнце согревало спины остатками своего тепла, а ветер все норовил растрепать собранные в низкий хвост каштановые волосы Виктории. В воздухе ощущалось как осень неспешной поступью надвигается на город, расправляет свои плечи и раскрывает руки, готовясь собрать каждый умирающий лист со спящего дерева. И среди этой неспешной картины Виктория различает едва уловимый запах, воспоминания тут же проносятся перед ней яркими картинками - горячий какао, теплые высокие носки и любимый бордовый свитер с горлышком, праздники, уют, мокрые варежки из детства и приятная мягкость сугроба. Она повернулась на своего спутника, задумчиво всматриваясь в профиль, он тут же обернулся на нее, вопросительно вздернув бровь. — Прости, это, наверное, странно, но… — девушка потупила взгляд, не решаясь озвучить мысли, — Ты пахнешь как первый мороз, как свежевыпавший снег, — Виктория улыбается своим словам, понимая, как глупо они, должно быть, звучат и щеки снова заливает румянец. Мужчина смеется, ласково изучая ее лицо. — А ты — как орех макадамия, я даже отсюда чувствую его шоколадно-ванильный вкус, — в его глазах проблескивают маленькие искры. Она поднимает на него взгляд, все еще улыбаясь и продолжая украдкой рассматривать спутника.       Парк наполнялся ароматом кофе, увядающих цветов и холодного, немного болотистого озера. Двое расположились на деревянной скамейке возле воды под тенью большого дерева. Пудрового цвета пальто мягко обволакивает девушку и дарит уют, а мужчине будто бы все равно на прохладу, что украдкой стремится проникнуть под одежду, он даже расстегивает пуговицы своего простого темного пиджака, а она следит за каждым его движением и всматривается в лицо своего спутника. — Что именно не дает тебе покоя в моей внешности, Виктория? — мужчина смеется низким, тихим голосом и смотрит с интересом. Девушка моментально краснеет и отводит глаза. — На самом деле, есть кое-что, — тихо произносит она и возвращает свой взгляд к нему, — Твои глаза. Как будто не подходят к твоей внешности. Прости, наверное, это грубо звучит. Мужчина снова смеется, он будто даже рад. — Отчасти ты права. Однажды ты об этом даже узнаешь. Виктория смотрит на него непонимающим взглядом. Мужчина протягивает руку к ее лицу, аккуратно заправив выбившийся локон за ушко, нежно, но коротко проводит по щеке, вызывая у нее легкий трепет. — Мне пора, Виктория, — говорит он, поднимаясь. Девушка перехватывает его руку, останавливая, но не решается сказать что либо. Он берет ее ладонь в свои руки, поглаживая прохладные пальцы, обжигая своим теплом. — Я верю, мы скоро встретимся, — говорит он ей, а она в ответ улыбается и тоже хочет верить, ее глаза блестят. Мужчина нагибается к ней, приподняв милое лицо за подбородок и касается своими губами ее губ, — так мягко, почти не ощутимо, словно он крадет поцелуй. Чувствует на своих губах ее шоколадно-ванильный вкус. А после уходит.       Виктория провожает закат, улыбаясь и касаясь пальцами алых губ, на которых еще остался отпечаток первого снега, она наблюдает как солнце лениво окрашивает пожухшую траву в оттенки желтого и красного, а облака надвигаются вслед за светилом, сменяя его своими темными силуэтами. Девушка еще не знает, что в этот день ей было не суждено дойти до дома и закончить картину, краска которой требовательно осела на чутких пальцах. Машина, внезапно вылетевшая из-за угла, поставит точку на времени пребывания ее в этом мире и все мечты, стремления, желания, воспоминания о жизни, отце и незнакомце развеются прахом на окраине города из дрожащей отеческой руки.

***

      Виктория очнулась на обрыве, голова гудела, воспоминания хаотично метались в сознании, смешиваясь в неясные образы. Страх, непонимание происходящего. Она смотрит вниз с обрыва и слышит знакомый голос — «действуй». Сердце замирает на долю секунды, возвращая к взволнованному разуму воспоминания, она оборачивается, ища глазами того, кому принадлежит этот голос. Не находя, снова поворачивается к обрыву и заглядывает вниз. «Действуй». Виктория прыгает, зажмурив глаза, отчего-то уверенная в том, что голос хотел именно этого. Страх, боль в спине, порывистый ветер, вновь трава под ногами, а вокруг перья как саван покрывают ее.       Из тени дерева выходит мужчина. — Я восхищен, Виктория, — мягко говорит он ей, протягивая руку. Девушка замирает на секунду и поднимает взгляд. Вздох удивления срывается с ее губ. Она поднимается на ноги, приняв его руку и чувствует жар, перетекающий от ее пальцев во все тело и запах первого снега, морозного утра, несмело приближается к нему. — Твой голос… — она подходит вплотную, смотря на мужчину, а тот улыбается знакомой улыбкой, — Твои глаза и… Этот жар. Мне все это знакомо. Но ты выглядишь… — По другому, — он заканчивает фразу за нее и смотрит, хмуря брови. Виктория окидывает взглядом черные крылья и его лицо. — По настоящему, — мягко поправляет она его. — Так мне нравится больше, — шепчет она и касается ладонью его щеки, поглаживая бледную кожу, наполняя взгляд теплом, а он принимает это тепло и снова улыбается ей.       Минуты немого покоя прерывают подошедшие к ним женщина в белом и парень в сером, а за ними весело словно ящерка тянется еще существо. — Какая красавица, — нежно произносит женщина и принимается объяснять происходящее, вызывая грусть и непонимание у девушки. Осознание собственной смерти пульсирует в висках, она ищет поддержки во взгляде голубых глаз, хватаясь за него как за спасательный круг.       Мужчина аккуратно сажает ее на дракона, горячие ладони почти обжигают ее талию, даря желаемое успокоение разрываемому сознанию. Он медленно скользит по ее ноге, убирая руку и совсем не желая, чтобы эта минута кончалась, она перехватывает его ладонь уже в воздухе своими холодными пальцами, на что он улыбается и мысленно ей произносит: — Не бойся, Виктория. Я все объясню тебе чуть позже. А сейчас тебе нужно лететь. — Геральд, постой, — отвечает она ему так же, сжимая горячую ладонь и вновь не находит, что сказать. — Добро пожаловать в вечность, — отвечает он ей, улыбаясь отчего-то так грустно. — С тобой? — девушка взволнованно смотрит в его голубые глаза и дышит так рвано будто от его ответа зависит ее судьба. Мужчина тепло улыбается, нежно проводит горячими пальцами по ее щеке и шепотом произносит: — Увидим, мой ангел, — он отпускает ее руки и провожает взглядом образ, запечатленный в его глазах.       Серокрылый повернулся к ангелу, наблюдая немую сцену: — О чем они говорили, Мисселина? — шепчет он ей несмело. — О любви, — горько вздыхает она.