Будешь должен...

Локи моргнул, задерживая дыхание и одновременно с этим пытаясь понять, что это он такое сейчас услышал… — Что, прости? — Какую часть моей фразы ты не расслышал? — Я совершенно отчетливо услышал, что имею право отправить тебя нахер, — Локи улыбнулся почти ласково, чувствуя, что недоносок Старк умудрился сделать то, что казалось уже в принципе невозможным, — оживил давно забитое Ложью и Обманом юное божество Озорства. Нет, выходило действительно забавно… — Я не совсем понял, кто этот «он» и чем же таким мне не подходит? — слукавил Локи, вытягиваясь на диване. Усталость и разбитость сняло, как рукой. Старк, что бы там с ним ни происходило, вытворял какую-то херню, и Лафейсон перестал бы быть собой окончательно, если бы не ухватился за возможность немного развлечься. То, что Тони имел в виду Тора, было понятно, но вот остальное из его фразы воспринималось неоднозначно. — Он это Тор, — подтвердил догадку Локи Старк. — Ага, ясно, — фыркнул Локи, довольно щурясь, — и каким же образом может мне не подходить собственный брат? Заметь, Старк, я даже не воспользовался своим правом и до сих пор не послал тебя, несмотря на то, что ты совершенно бестактно суешь нос в дела, которые тебя не касаются. Опустим это до поры… Так что ты имел в виду, говоря: «Тор тебе совершенно не подходит»? — То, что трахать собственного брата аморально, по крайней мере в нашем мире, — в голосе Старка явственно слышалась злость. Локи широко улыбнулся, откидывая голову на спинку дивана и едва сдерживая смех, удивительно спокойно произнес свое фирменное: — Сводного брата. Он сделал паузу, слыша дыхание своего оппонента, заодно вспоминая о том, что где-то рядом со Старком стоит Котон, по телефону которого они воркуют, и без сомнения греет уши, но, решив, что игра стоит свеч, продолжил издеваться над Старком: — Если ты не в курсе, мы не только не родные, но даже в каком-то роде разного биологического вида: я наполовину йотун — ледяной великан, Тор же — чистокровный Ас. Так что ничего аморального между нами нет и быть не может, — Локи, сверкая глазами, веселился от души. — Кроме того, позволь заверить тебя, мы с Тором физиологически идеально подходим друг другу, — Локи перешел на волнующий шепот, нарочно чуть растягивая каждое слово, — словно ножны, сделанные искусным мастером к великолепному клинку, полная гармония и единение. Смекаешь, о чем я? В трубке молчали… Ну ничего, голубчик, ты сам этот идиотизм начал. Локи в который раз пожалел, что не видит в этот момент лица Старка, а еще подумал, что если бы тот имел глупость с подобной ерундой сунуться к Тору, то наверняка получил бы по своей холеной миллиардерской морде, и хорошо, если не Мьёльниром. Тор, несмотря на свои широкие взгляды, был довольно консервативен, чтил традиции, настолько, что когда связался с мидгардской авантюристкой Джейн Фостер, немало удивил даже Локи. Однако никто к этой его причуде не отнесся серьезно, просто в силу того, что жизнь мисс Фостер ограничивалась несколькими десятилетиями. Даже Один не слишком журил своего увлекшегося отпрыска, прекрасно зная, насколько эта блажь скоротечна. Тор не хуже любого другого знал, что наследнику Асгардского трона надлежит выбирать себе спутницу жизни среди равных, в первую очередь, чтобы дать потомство. А что такого породистого может родить смертная женщина, да еще с дурным характером? А стало быть, Одинсон, воспитанный традициями и считавший с детства себя будущим царем, даже думать не стал бы о том, чтобы опуститься до секса с тем, кого считал своим кровным братом. Совершенно нереально! Но откуда мидгардскому извращенцу и сластолюбцу это знать? Об испорченности Старка по Мидгарду легенды ходили… А стало быть, дразнить его Локи мог, совершенно не испытывая мук совести, если бы, конечно, та у него имелась. — Лучшего любовника, чем мой брат, не сыскать во всей вселенной, — добавив в голос едва уловимой сладости, мурлыкнул Локи, — это я тебе по собственному опыту могу сказать. Так с чего же ты, смертный выскочка, решил, что мой брат мне не подходит? — Я не могу понять, — голос Старка сделался на тон ниже, но Локи продолжал слышать в нем злость, — как ты, такой гордый северный олень, со всеми этими своими замашками: «На колени! Падите ниц перед своим царем!», позволяешь ему себя… иметь? Локи фыркнул и беззлобно оскалился, совершенно точно в голосе Старка расслышав не просто интерес, а некое подобие вожделения. Неожиданно и забавно настолько, что Лафейсон, не переживая из-за возможного пятна на репутации, пустился во все тяжкие, получая от происходящего удовольствие не меньше, чем если бы он прицельно и сильно ткнул пальцем в забинтованную и очень болезненную ногу Тони. — Знаешь, я ведь сам не прочь опуститься на колени, — проворковал он, смакуя каждый звук, подпустив в голос сексуальности, получая в награду прилетевший из трубки не то вздох, не то стон Старка, — но исключительно перед братом, вбирая его медленно, эстетично, со вкусом, до самого основания. Тор великолепен во всем, и нет для меня участи желаннее, чем принять его целиком! — и выдержав еще одну томную паузу, уже нормальным и вполне себе деловым тоном, словно и не было секунду назад этого голосового стриптиза, припечатал: — И я был бы тебе очень признателен, если бы ты прекратил строить из себя железного идиота и помог мне его разыскать.