Довакин и легионер

      Лучи утреннего солнца отбивались от сугробов и слепили глаза. Наполовину сонный отряд устало готовился к бою, надевая доспехи и затачивая клинки.       Несмотря на просьбу Довакина не ждать их с Йослин с разведки, Вал, Лидия и Генри всё равно терпливо сидели в темноте, когда они наконец вернулись. Вал даже подскочил на месте, достав меч, когда Довакин тихо объявил об их прибытии.       Быстро ответив на вопросы по типу «вас не засекли?» и «узнали что-нибудь?», Довакин отправился спать. Йослин сняла с себя ненавистную форму, выбросив её в кусты, и последовала его примеру. Ей страшно хотелось, чтобы воспоминания и гнетущие мысли сегодняшней ночи покинули её вместе с этой одеждой. Однако всю ночь ей только и снились сдавшиеся имперцы и предсмертный взгляд Ивара.       Проснулась Йослин ранним утром, проспав не больше пары часов. Довакину пришлось несколько раз трясти её за плечи, пока она наконец не встала добровольно. Многие к тому моменту уже проснулись, но выглядели ни на грамм бодрее легионерки.       Когда все остальные наконец встали, ей с Довакином пришлось снова пересказывать события разведки всем остальным, а заодно Довакин повторил план. Увиденное в форте его решения не изменило, они всё также войдут через форт с помощью Крика Драконорождённого, после чего будут биться в тесном строю.       — На каждого из нас приходится около четырёх Братьев Бури, — говорил Довакин, когда весь отряд сидел в кругу, обсуждая атаку, а после лукаво улыбнулся. — Мне нравится такой расклад.       — Вы выяснили хоть что-нибудь полезное? — сонно произносил Генри, обращаясь, видимо, к Йослин. — Какие особенности форта, какой дух у врагов?       — Скорее всего, — отвечал за неё Драконорождённый, — они всё ещё не знают о нашем присутствии, так что, если мы нападём в скорейшее время, то на нашей стороне всё ещё будет элемент неожиданности. Нам хватит времени, чтобы подойти к воротам.       — Внутренний двор очень широкий, — дополняла ответ Довакина Йослин. — Мятежники смогут рассыпаться по всей территории и окружить нас.       — Так, значит, лучше не стоит атаковать тесным строем, если нас легко обойдут? — Бракнил почесал заросший подбородок.       — Ты забываешь о Дж’зарго. — Каджит, до этого полудремавший аж вздрогнул от упомянания своего имени. — Его молнии не позволят никому обойти нас сбоку. К тому же, я встану с правого фланга, а Лидия с левого, так что любой, кто решится проскочить мимо нас, будет неприятно удивлён.       План Довакина показался всем идеальным. Если он не ошибся при подсчёте и оценке противников, Йослин уверена, бой пройдёт даже без потерь с их стороны.       И всё же кровь так или иначе прольётся. Йослин будет вынуждена убить тех, с кем только вчера сидела в дружественном кругу. Она больше не видела в этих людях безымянных врагов. Ивар, Гутрун и остальные теперь были чем-то большим, чем просто противниками. Они стали личностями, мысли о смерти которых навевали на Йослин тоску.       Закончив обсуждать план действия, каждый начал готовиться к наступлению. Довакин сказал, что можно особенно не спешить, стоило лучше приготовиться. Поэтому все разошлись по лагерю, кто натачивал клинки, кто надевал дополнительные доспехи.       Йослин также решила наконец заняться точкой меча. Давно пора было бы, он уже совсем затупился. Но от бессоной ночи глаза девушки всё время закрывались, а точильный камень выскальзывал у девушки из рук, падая в снег. Увидев страдания девушки, Дж’зарго подошёл к ней, протягивая из кармана маленький фиолетовый пузырёк.       — Выпей, — сказал он. — Взбодришься.       Йослин с подозрением покосилась на пузырёк, однако возражать от помощи не стала. Откупорив склянку, она сделала маленький глоток и вмиг ощутила, как голова стала свежее мыслить, а солнце больше так не слепило.       Жидкость совершенно не была отвратной на вкус, поэтому Йослин сделала ещё пару глотков, с благодарностью затем вернув зелье Дж’зарго. А она-то думала, что каджиты только скуму предлагать и могут.       — Так бодрит. Что это?       — Скума. Разбавленная. — Дж’зарго спрятал пузырёк обратно в карман. — Дж’зарго специально высчитал дозу, чтобы она давала должный эффект, но при этом не вызывала привыкания.       — Спасибо…       Дж’зарго кивнул и пошёл обратно в свою палатку, где у него было разложено множество разных свитков. Все они были расписаны различными рунами, которые привлекли внимание Йослин.       — Что там написано? — поинтересовалась она.       — Разные заклинания. Дж’зарго их сам составлял. Собираюсь их испытать в битве.       — Никаких испытаний! — проорал Довакин, стоявший в другом конце лагеря. — Мне было достаточно твоих огненных плащей. От меня чуть не остался обугленный труп, когда я зачищал святилище Меридии!       — Дж’зарго уже в сотый раз повторяет, что проанализировал и понял в чём была ошибка. Эти свитки должны сработать как надо.       — А как они должны работать? — продолжала спрашивать Йослин.       — Они должны создавать силовую волну, подобную Крикам. Не такую мощную, но и не такую энергозатратную. Ворота не выбьют, зато кучка нордов на ногах точно не удержится.       — Дж’зарго, я верю, что ты преуспел в создании заклинаний, но сейчас нам предстоит очень ответственная битва. — Голос Довакина звучал необычайно серьёзным. — Если есть малейший, микроскопический шанс того, что твои непроверенные свитки усугубят ситуацию, я не могу позволить тебе их применять.       Каджит обиженно поджал губу, но возражать не стал. Драконорождённый говорил действительно ответственно, чего Йослин за ним ранее, практически, не замечала. Может, это он из-за предстоящей битвой опомнился?       — Довакин, — обратился к нему подошедший капитан Генри, — все готовы. Мы ждём только твоего приказа.       Йослин было интересно, как капитан определил готовность всего отряда. Конкретно её он не спрашивал. Следил, что ли?       — Тогда не вижу смысла медлить. — Довакин отошёл в сторону, чтобы каждый мог его видеть, и хлопнул пару раз в ладошки, привлекая к себе внимание. — Дорогие соотрядовцы, всё наше путешествие вело к этому. Я надеюсь, что не подведёте меня в предстоящем бою точно также, как не подводили и во время пути. Для меня будет честью сразиться бок о бок с вами ещё раз.       Слова Довакина определённо подняли настрой воинам. Даже Йослин прибодрилась от неожиданности таких искренних слов. Или, может, это ещё скума на неё действовала.       Как бы то ни было, больше никто не тянул. Пехотинцы взяли свои щиты, Дж’зарго уже разжёг огонь в руках, и все как один отправились к форту.       Отряд до последнего пытался оставаться в тени деревьев. Покинув заросли, они перешли на быстрый шаг, пытаясь подойти как можно ближе к стенам, прежде чем их заметят.       А заметили их быстро. Едва они стали передвигаться в чистом поле, со стен донеслись злобные вопли, оповещающие о тревоге. Даже по другую сторону укреплений можно было услышать переполох, охвативший обороняющихся.       — Тревога! На нас напали! — кричал во всё горло усталый часовой.       Наверняка, они всё утро искали тех, кого не досчитались на утренней перекличке. Йослин с сожалением представила Гутруна, который ходил по форту, зовя Ивара. Он был в таком же неведении, в каком пребывали защитники ночью, перепутав противницу со своей подругой.       Довакин ускорил шаг, и все последовали его примеру, подняв щиты. Дрожащий от страха и удивления часовой успел пустить всего две стрелы. Одну блокировал Вал, другая даже близко не пролетела.       К тому моменту, как на стенах появились ещё четверо лучников, отряд уже подошёл к воротам вплотную. Круглая форма крепости и отсутствие бастионов делали ворота для стрелков слепой зоной, поэтому отряд был там в безопасности. Правда, один лучник попробовал высунуться вперёд и таким образом попасть, но только подскользнулся и упал в снег, а пока поднимался, Дж’зарго метнул в него огненную стрелу. Умер сразу.       — Отойдите от ворот! Держите щиты! — скомандовал Довакин.       Силовая волна, направленная на ворота на таком близком расстоянии, могла закончить штурм для нападающих водночасье, поэтому все послушно отступили назад, не опуская щиты.       Лучников снова стало больше, и они стали лучше целиться. Почти каждая их стрела врезалась в щит, а одна так вообще пролетела в сантиметре от виска Йослин. От удивления она даже застыла на месте, едва не пропустив следующий снаряд.       Драконорождённый тем временем уже сделал глубокий вдох, Слова Силы уже были готовы сорваться с его уст. В этот момент он открылся в защите, и теперь одна стрела легко могла врезаться в его шею. Увидев это, один из вражеских лучников перестал целиться в стену щитов и направил стрелу в Довакина.       Йослин не знала, сможет ли Соловьиная броня остановить наконечник стрелы, так что, ни секунды не думая, рванулась вперёд и в последнюю секунду успела подставить щит между Довакином и снарядом. Стрела пробилась, застряв только частью оперения и едва не задев руку Йослин, однако она спасла Довакина.       Он этого, правда, не заметил, направляя в ворота волну огромной силы.       — Фус-Ро-Да!       Йослин оттолкнуло от Довакина, ей пришлось прикрыть лицо щитом от летящих во все стороны щепок. Со стен, попавших под радиус действия, посыпались камни. Ворота слетели с петель, как ветки деревьев при урагане, и упали в сугробы с таким грохотом, что на мгновенье у легионерки заложило уши. Тем не менее, цель достигнута: проход был открыт.       — Вперё… кхе-кхе…       Довакин неожиданно прохрипел, упав на колено и начав сильно кашлять. Лидия молниеносно среагировала, поддержав тана и прикрывая того щитом от летящих отовсюду снарядов. Она оттягла его под арку, где никакие лучники не могли их достать. Остальные последовали за ней.       — Ты в порядке? — донёсся до ушей Йослин голос Лидии.       — Да, да, — не совсем уверенно произнёс Довакин, пытаясь встать самостоятельно. Когда у него получилось, он сразу повернулся к остальным членам отряда. — Мы пробились внутрь, но отдыхать рано. Идём дальше, за побе… кхе… Поднять щиты! — хрипло прокричал он, подняв Соловьиный клинок.       Попытка Драконорождённого воодушевить товарищей успехом не увенчалась. Теперь все были озабочены его состоянием. У него были те же симптомы, что и после битвы за Вайтран. Йослин посмела себе вспомнить слова Лидии, которые нечаянно подслушала. Если это из-за использования Ту’ума, то на него в сегодняшней битве лучше не полагаться. А раз так, то до победы им ещё ой как далеко.       Особенно учитывая так быстро организовавшихся Братьев Бури. Через подняшееся облако снега и пыли Йослин уже видела плотный строй мятежников. Уже пара десятков солдат вытянулись по всему внутреннему двору, построив стену щитов. Такая собранность поражала, учитывая ранний час и элемент неожиданности. Или, может, они уже знали, что на них нападут?       Довакин расправил плечи, хрустнул шеей и вернулся в строй, встав сбоку от Йослин. Лидия, удостоверившись в самостоятельности своего тана, тоже вернулась на своё место. Как только снег развеялся, открывая картину всем, капитан Генри сразу недовольно рыкнул.       — Они уже готовы, — констатировал он.       — Тогда не нужно больше давать им ни секунды, — грозно сказал Дова. — Действуем по плану: медленно продвигайтесь, а я пойду уберу лучников.       — Стой! — Йослин ухватила Довакина, уже побежавшего вперёд, за руку. — Ты ранен. Я не думаю, что тебе стоит идти одному.       — Боги, с парой-то стрелков я справлюсь, — наплевательски вздохнул он, отдёргивая руку. — Лучше думайте о себе. Так мы быстрее выиграем. Капитан, командование на Вас.       И убежал. Йослин уже думала броситься за ним следом, но тогда их строй либо станет совсем маленьким, либо будет иметь слишком большую брешь в защите.       Он всё-таки герой, уверяла себя Йослин. Большинство лучников редко имеют много опыта в ближнем бою, а потому Драконорождённый должен легко справиться с ними даже в таком состоянии. Если только Ульфрик не устраивал своим стрелкам дополнительные тренировки фехтования.       — Отряд, слушать меня! — приказным тоном крикнул Генри. — Держать позиции! Не покидать этой арки, иначе окажемся под обстрелом!       — Ты сдурел? — Лидия недовольно скривила губы. — Ты же слышал приказ Довакина — медленно продвигаемся!       — А ещё он сказал, что командование на мне. Продвигаться под обстрелом, когда лучники метят нам в спины, я не собираюсь. К тому же мы слишком уступаем в численности. Без Довакина у нас нет шансов на победу в ближнем бою, так что лучше подождём его тут.       — А если мятежники пойдут на него? — вмешалась Йослин, представив, как полчище мятежников поворачивает к одинокому Соловью. — Мы должны их хотя бы задержать!       — Я не собираюсь терять весь отряд, чтобы задержать врага и спасти одного солдата.       — Но…       — Мои приказы не оспариваются! Стоим здесь! — более сердито рявкнул капитан.       Йослин не хотела спорить с лидером в разгар битвы, однако краснеющее от недовольства лицо Лидии прекрасно описывало её отношение к выбору Генри. Конечно, их расположение в данный момент было более чем выгодным, так как обход с фланга, окружение и обстрел со стрел были им не страшны. Однако Дж’зарго не мог в таком положении посылать молнии во врагов, да и Довакин уже дал указание наступать. Не лучше ли было согласовать это перед боем?       А худшие опасения Йослин начали сбываться. Несколько мятежников покинули строй и направились к лестнице на стену, спеша на подмогу своим стрелкам. Вал попытался броситься им наперерез, но Генри жёстко оттянул его назад, вновь приказав оставаться на местах.       Самое худшее — было непонятно, что происходило наверху. Сильный ветер, с гулом проходящий через арку, окончательно заглушал те далёкие звуки сражения. Единственным знаком, что у Довакина, пока что, всё шло хорошо, был упавший со стены труп мятежника, окрасивший брызгами крови снег вокруг него.       Но это был лишь стрелок, даже не успевший вытащить из ножен свой короткий меч. Что будет делать больной Драконорождённый, когда столкнётся с тяжёлыми пехотинцами?       Полдесятка Братьев Бури уже поднялись на стену, стремительно приближались к месту, где должен был находиться Дова. Наконец, они совсем скрылись из виду Йослин, и теперь одним богам было известно, что происходит наверху.       Напряжение среди отряда росло. Лидия, кажется, была уже готова вырваться из строя, плюнув на какие-либо указания капитана. Да и Йослин близка к тому же. Если к мятежникам поспеют подкрепление, или же долго ничего не будет слышно, она точно отправится Довакину на помощь.       Вдруг послышлся хруст снега сзади. Боясь, что их обходят, Йослин стремительно развернулась боком, поставив меч перед собой, но успокоилась, когда увидела прихрамывающего Довакина.       — Дж’зарго, будь добр, подлечи меня. Неудачно приземлился, — прихрипел он, держась за правую ногу.       Похоже, он спрыгнул со стены в сугроб за пределы форта, уйдя тем самым от преследования. Йослин почувствовала всеобщее облегчение.       Дж’зарго незамдлительно ринулся к другу и начал водить заклинанием, излучавшим золотое свечение, по его колену.       — Меня ждёте? — усмехнулся он, встретившись взглядом с капитаном.       — Решил не начинать наступление без Вас, — спокойным голосом ответил он.       — В таком случае, не вижу причин больше ждать. — Довакин махнул рукой Дж’зарго, призывая того остановиться, и втиснулся обратно в строй. — Все лучники, что были на стене, мертвы. Можем продвигаться.       Возражений от капитана не последовало. Отряд вновь поднял оружие, готовясь к бою.       Довакин немедленно отдал приказ продвигаться. Семь воинов, все как один, пошли вперёд, постепенно ускоряясь. Братья Бури приготовились к столкновению, яростно рычали на быстро приближавшихся врагов.       Щиты встретились друг с другом с оглушающим грохотом. От разгона несколько мятежников едва удержались на ногах. Позади начал слышаться скрежет молний Дж’зарго, настигающих врагов с флангов.       Враги оказались действительно совсем ещё зелёными. Большинство из них могли максимум лишь загородиться щитом, удары их даже близко не попадали по Йослин, которая уже успела ликвидировать двух мятежников. У остальных, кажется, дело шли не хуже. У ног Циенны уже валялись двое противников, а Довакин так вообще успел уничтожить полдесятка.       Большой ряд Братьев Бури стремительно редел. Положение дел испортило лишь внезапное нападение с тыла. Мятежники, отправившиеся за Довакином на стены, вернулись и Дж’зарго оказался почти беззащитным, заставив Драконорождённого вновь покинуть строй и помочь магу. Йослин пришлось теперь отбиваться от большего количества атак, при этом стараясь останавливать наглецов, пытавшихся обойти их с фланга. Теперь бой был трудным, даже несмотря на слабую подготовку врагов.       Тем не менее, она без особых проблем продолжала отбивать все атаки и даже успевала их наносить. Лишь один удар большим топором заставил её на мгновенье опустить щит. К счастью, топор застрял в деревянном щите, так что следующий удар не последовал.       Девушка посмотрела на воина, атаковавшего её, и узнала в нём Гутруна — того самого мятежника, который рассказывал о своей службе во время Великой войны. Он всеми силами пытался вытащить оружие из щита легионерки, пока та не опомнилась и не нанесла контрудар. В процессе он взглянул ей в глаза, и его яростный взгляд сменился удивлённым, затем непонимающим, и потом стал ещё более злым.       — Ты! — прорычал он сквозь зубы.       В его мыслях, наверняка, была неразбериха. Йослин не знала точно, принял ли он её вновь за Исгерд, которая в её понимании оказалась шпионкой, или же он понял, как всё было на самом деле. Но это не имело значения — он увидел в ней девушку, с которой пил прошлым вечером, и которая оказалась врагом. С его стороны это, скорее всего, было предательством. А Йослин бы и не поспорила.       Гнев придал Гутруну новые силы, и он сразу вытащил свой топор, замахнувшись для нового удара. Он был более опытен, нежели остальные бойцы, и всё же старость сказывалась на мощности его атак. Йослин ловко подставляла щит, идеально блокируя все атаки, но не успевала бить в ответ. Он бил так быстро, что легионерка не успевала оправиться от одного удара, как нужно было уже защищаться от следующего. Вот бы он замешкался хоть на секунду…       Мятежник сил своих не сдерживал и с каждым новым ударом был ближе к смерти Йослин. Её левая рука уже дрожала от боли, и было удивительно, что она ещё продолжала ставить блок. Со временем даже перестало получаться поднимать щит, пришлось парировать атаки меч, тем самым открывая правый бок. Гутрун не упустил своей возможности, и его щит с силой врезался в плечо Йослин и, кажется, вывихнул его.        Девушка болезненно охнула, опустив и вторую руку и больше не будучи в силах её поднять. Чудесно, теперь обе её руки не активны!       К счастью, непрерывные атаки утомили и старого воина, так что Йослин получила короткую передышку. На несколько долгих секунд они перестали сражаться и лишь смотрели друг на друга. Девушка пыталась сделать беспристрастное лицо, но, видя ненависть в глазах Гутруна, она не подавила вида сожаления. Он испытал к ней гнев не как по отношению к врагу, но как к предателю. Йослин хотела объяснить ему, что она лишь исполняет приказы, что ей было необходимо притвориться их другом.       Но какая, на самом деле, разница? Теперь они сражаются насмерть и по крайней мере один из них точно не переживёт сегодняшний день. И Йослин не собиралась умирать. А раз так, то не должна испытывать жалость к противнику.       У Гутруна открылась второе дыхание, и он с яростным воплем замахнулся для новой атаки. Не в силах поднять оружие ни в одной руке, Йослин просто бросилась вперёд, толкая Гутруна уцелевшим плечом. Уставший старый воин не ожидал этого, из-за чего они оба упали на землю.       Легионерка перекатилась по каменной кладке, успела быстро подняться на ноги, пока Гутрун продолжал лежать. Она вполне могла начать избивать его ногами, дабы тот и не вернулся в строй, но её уязвимость в такой момент достигла бы своего пика, да и не честно это — избивать лежачего. Вместо этого она стала терпливо выжидать, пока мятежник поднимется и сам продолжит схватку, а сама в это время восстановит силы.       К тому моменту, как Гутрун был готов ударить снова, Йослин уже смогла заставить левую руку подняться, так что мощный вертикальный удар топора был легко отбит в сторону. Рука с мечом с большим трудом тоже начала действовать, но медленный выпад легионерки закончился тем, что острие клинка врезалось в деревянный щит, неглубоко застряв в нём. Судя по болезненному рычанию Гутруна, она зацепила его руку.       Быстро выдернув оружие, Йослин начала уклоняться от новой серии атак. Мятежник впал в бешенство от ощущённой боли, и его атаки пусть и были мощными, но ни одна из них даже близко не приблизилась к цели. Когда же он немного замешкался, Йослин мгновенно толкнула того щитом. Воин снова потерял равновесие и плюхнулся в снег, кажется, не в силах больше подняться.       Дыхание Гутруна было неровным, он всё время всхлипывал и кашлял. Он был, наверняка, самым опытным среди здешных воинов, но возраст беспощадно решил исход схватки задолго до её начала. Старый воин отчаянно пытался вновь подняться на ноги, опираясь о своё оружие, но каждый раз лишь падал обратно. Из руки лилась кровь, пропитавшая древесину щита. Этот бой закончен, хотел он это принимать или нет.       Йослин, долго глядя на пытающегося встать мятежника, наконец не выдержала и решилась окончить его страдания. Приблизившись, она воткнула меч Гутруну в грудь. Он издал всхлип, попытался что-то проговорить, но кровь заполонила его горло. Единственное, что ему удалось донести до Йослин — очередной ненавистный взгляд и пожелание, чтобы та вскоре тоже последовала за ним.       Наконец, долгий поединок был окончен и Йослин позволила себе оглянуть поле боя. Почти никого из Братьев Бури уже не осталось в живых. Последних бойцов, отчаянно отказывавшихся сдаваться, добивали Лидия и Генри, остальные переводили дух. Довакин стоял в отдалении от схватки вместе с Циенной, лицо которой теперь было изуродовано длинным шрамом, и пытался облегчить ей боль заклинаниями. Дж’зарго делал то же самое с Валом и Бракнилом, которые уже не могли держаться на ногах от множества ран.       Понимая, что помощь Йослин в добивании остатков врагов не требуется, а лечить она не очень-то умела, она позволила себе опуститься на землю и самой перевести дух. Весь внутренний двор был усеян трупами, белоснежный снаружи крепости снег страшно контрастировал с красным полем внутри. В живых не остался ни один обороняющийся.       Бой был окончен.