Проклятие Нага Санни

24. Festinationis comites sunt error et poenitentia *        Под ногами захрустело битое стекло. Этот район никогда ему не нравился. Он провел здесь 37 лет, к счастью, в последние годы только изредка навещая отчий дом на летних каникулах. За эти годы Коукворт и Паучий Тупик поизносились, как подштанники Мерлина. Сажа, дым, копоть, ветхие домики… Безработица, крепкий дешевый алкоголь, неблагополучные семьи — это будто пропитало каждую пядь местной земли.       Пройти пару кварталов пешком, вместо того чтобы трансгрессировать прямо на порог, показалось Северусу Снейпу хорошей идеей. Отнюдь не ввиду ностальгии по ушедшей юности. Скорее энергичный шаг упорядочивал его мысли, помогал принять услышанное от кентавра Флоренца. Неприятные резкие порывы ветра били в лицо. Но это бодрило. Если бы с год назад ему поведали такую историю, он бы нарушил свою многолетнюю репутацию бесстрастной летучей мыши подземелий и рассмеялся бы глупцу прямо в лицо. Но сейчас мастеру зельеварения казалось, что осклабившаяся физиономия Судьбы, и без того над ним изрядно потешавшаяся всю жизнь, должна прямо-таки взорваться хохотом, разбрызгивая слюну. В который раз он возблагодарил материнские гены за магическое происхождение! Ведь будь он сейчас магглом, даже допустить подобный бред смог бы только под опиатами. Да что там простецы! Снейп и сам хотел бы напиться сейчас огневиски до потери сознания, а утром искать антипохмельное и удивляться своим снам и буйной фантазии. Но, во-первых, последние события явно были неслучайными, а рассказ профессора прорицаний хоть как-то их объяснял. А, во-вторых, вместо блаженного и, безусловно, им заслуженного покоя, требовалось вернуть в это дурацкое уравнение одну вычеркнутую ранее переменную.       — Грейнджер, — пробурчал себе под нос мужчина, поднимая глаза к небольшому грязному окну на втором этаже его старого дома, — ох, и влипли же мы с вами…       Коридор встретил его привычно тихо. Однако же, понимание того, что буквально в нескольких шагах от него находится другой человек, дарило какие-то новые ощущения. Каждый раз, возвращаясь сюда, он чувствовал себя еще более одиноким, чем где-либо. Потому что, несмотря на суровое детство, принц-полукровка был уверен: настоящий дом пахнет супом и человеческим теплом, ожиданием и радостью встреч, а вовсе не затхлостью. О, конечно, он не знал, как это происходит! Что ты чувствуешь, когда тебя ждут? Но не сомневался: у счастливых людей — должно быть так.       Потоптавшись немного у входа, он решал: пойти ли принять душ и быстро выпить кофе или сразу приступить к делу? Тяжело вздохнув и скинув с плеч сырую мантию, мужчина направился к лестнице. Слегка скривившись от мысли: насколько отсрочил испитие черного напитка, он несколько раз чихнул. Рукав его сюртука, касающийся перил, поднял пыль. Слегка толкнув дверь в небольшую комнату, Снейп замер на пороге. На ЕГО, великий Мерлин! На его кровати под чарами лежала молодая красивая Гермиона Грейнджер. Еще год назад в жизни профессора все было спокойно, не считая двух великих магов! А гриффиндорская староста волновала профессора не более чем счет матча по квиддичу между Когтевраном и Пуффендуем. Теперь же, с каждым их разговором, столкновением, приоткрытием тайн, он чувствовал острую потребность в ней. Ее присутствии. Будто что-то внутри него давно срослось с девушкой и сейчас воспоминания этих ощущений возвращались.       — Чертовы гриффиндорцы, — беззлобно прошептал он, — никуда от вас не деться.       Не вербально сбросив чары стазиса, бывший пожиратель смерти разложил необходимые колбы, чтобы повторить проделанное в кабинете Дамблдора. Соединить нейролептики и зелья было сложно. Некоторые ингредиенты магического происхождения упорно не желали вступать в нужную реакцию с маггловскими препаратами. Снейп был хорошим зельеваром. Нет, не так. Он был лучшим в магической Британии. И без ложной скромности сам это признавал. Однако профессор также отлично понимал, что ошибка в дозировке при выведении пациента из искусственной комы повлечет за собой неминуемую смерть. Сейчас он волновался больше, чем когда паковал такие же комплекты для Поттера и Альбуса. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы унять легкий тремор. Узкие зеленоватые вены на тонких юных руках были так податливы и совсем не похожи на старческие, которые он протыкал пару часов назад с гораздо меньшим трепетом. Отсчитывая каждый удар пульса, он был напряжен до предела. Заставляя себя концентрироваться на стуке ее сердца, мужчина пытался не смотреть на завитки каштановых волос, густые ресницы, слегка подрагивающие при размеренных вздохах. Оторвать взгляд было сложно. Крылья аккуратного носа легонько трепетали, а нежные розовые губы с легким пушком притягивали взгляд, как магнит. Впервые он так близко и так бесстыдно разглядывал свою студентку. Легкие столкновения прежде — не в счет. Там скорее он был во власти накрывающих, неиспытанных ранее эмоций от невероятной близости. Сейчас же он изучал ее лицо медленно с извращенной педантичностью, запоминая каждую черточку. С трудом оторвавшись от лицезрения нежных лепестков ее губ, он тут же попал в капкан тонкой лебединой шеи и острых ключиц. Прерывая сам себя, он вновь попытался сосредоточиться на запястье, как вдруг услышал легкий шепот:       — Профессор? Я что снова умерла?       — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — игнорируя ее вопрос, он задал свой.       — Как-то непонятно, — неуверенно пожала плечами она. — Так это все же рай? И снова вы со мной тут?       — Вы как-то в последнее время особенно торопитесь на тот свет. — хмыкнул зельевар, не прекращая наблюдать за дыханием и сердцебиением, пришедшей в себя, — Гриффиндорская совесть молчит? Про незавершенные дела как-то не намекает вам, нет?       Несколько минут Гермиона задумчиво смотрела на него. Затем уставилась на свои руки, но быстрый мыслительный процесс отражался на лице. Она сжала простыню, которой была прикрыта, так, что побелели костяшки пальцев. Медленно перешла в сидячее положение и напряженно посмотрела прямо Снейпу в глаза. Он не отводил взгляда. Опьяненный тем, что увидел, пока она спала, профессор чуть было не пропустил ее фразу и опасный огонек, мелькнувший в шоколадных очах.       — Ну отчего же, сэр? — во всевозрастающей интонации мелькнула ярость, — я припоминаю теперь, что хоть одно дельце, да у меня есть!       С этими словами она резко вскочила с постели и опасно сверкнула глазами. Мужчина выпрямился, но был спокоен. Ее палочка была у него, а ее невербальные были не так хороши, как его собственные. Он отлично помнил это по урокам ЗОТИ.       — Мисс Грейнджер, — миролюбиво начал профессор, — нам нужно объясниться…       — Да, неужели? — с вызовом бросила студентка, — Я что-то не заметила у вас такого желания в прошлый раз! Их разделяла кровать. Гермиона стояла в стойке, как пантера перед прыжком, упершись руками в поверхность спального ложа.       — Спокойнее, мисс! У вас сейчас пар из ушей повалит, как от бодроперцового! Давайте поговорим, как взрослые люди… — говоря убаюкивающим голосом, Северус медленно двинулся вдоль своей половины кровати.       — Стоять! — крикнула гриффиндорка — Не смейте ко мне приближаться!       — А то — что? — хитро сощурившись, он поддразнивал ее.       — Вы хотели меня убить!       — Отнюдь, — развел Снейп руками, — этого хотел Темный Лорд. Вы, кстати, знали об этом. Более того, Вы также знали, что он поручил это хлопотное дельце мне.       — А Вы, — она задохнулась от гнева, — очень исполнительный пес Воландеморта поторопились отравить меня мышьяком!       — Полегче, девочка! — остудил ее браваду Снейп. — Я все-таки пожиратель смерти, а не юный пуффендуец, не стоит бросаться оскорблениями. Если бы я ХОТЕЛ вас убить, Вы были бы мертвы. Неужели мозг золотого трио до сих пор не понял, что я всегда качественно выполняю свою работу. Я — перфекционист! И миндалем пахнет, кстати, совсем не мышьяк…       — Ну, конечно же! Сейчас самое время для разбора ядов! Очевидно, Вы при следующей попытке постараетесь получше, — зло рявкнула волшебница.       — Вы, — указательным пальцем он резко ткнул в воздух, — уже второй раз просыпаетесь в моей постели. Каждый раз радуетесь, что умерли и, видно, в ваших девичьих мечтах, представляете меня, этаким ангелочком с крылышками. Которому делать больше нечего, как прыгать по облачкам и вытаскивать очередную гриффиндорскую задницу из дерьма!       — Бомбар… — попыталась девушка сотворить невербальное заклинание.       — Силенцио! — только и взмахнул пальцами волшебник. — Думайте, мисс, думайте! Темный Лорд всегда требовал отчета о проделанной работе! Сеансы легилименции с ним — это вам не гипноз у маггловских шарлатанов! Я ДОЛЖЕН был предоставить доказательства вашей смерти! Кстати, похороны прошли неплохо, и иллюзия вашего тела была погребена со всеми почестями. Он подошел к гриффиндорке очень близко и вкрадчивым бархатным голосом интимно зашептал:       — А теперь представьте, что было бы, поймай меня он на лжи? Дамблдор потерял бы шпиона, а за вашей головой отправили бы кого-то менее трепетного. И поверьте, вы бы прочувствовали в полной мере — что такое мучительная смерть от руки Пожирателей смерти!       В ее глазах застыл ужас понимания. Он плескался на дне этого густого темного шоколада. Снейп уже жалел, что сорвался. Одним легким движением отменяя свое заклинание, мужчина замер в одной позе, сложив на груди.       — Что теперь, профессор? — робко спросила она. — Он поверил вам?       — Он мертв.       — Как? — Гермиона от удивления прикрыла рот ладошкой. — А как же…       — Все кончено, организация упразднилась и ликвидировала руководителя. Подробности расскажу вам позже, если вы не против. Я бы хотел немного вздремнуть. Завтра у нас с вами будет много времени и еще больше дел. Рекомендую поесть, собраться с мыслями и немного отдохнуть. Правда, если соберетесь спать, выпейте зелье сна без сновидений. Я оставил его на тумбе       — Сэр, скажите, это связано с.       — Связано. Прошу Гермиона, — первый раз он сказал ее имя, но в каждом звуке слышалась нечеловеческая усталость, — оставим и этот разговор на утро. Если я понадоблюсь, найдете меня в гостиной внизу. Доброй ночи. Мужчина уже вышел из комнаты, когда почувствовал легкое касание. Он обернулся. Совсем близко рядом с его лицом оказалась, стоящая на цыпочках волшебница.       — Простите меня, профессор, — тихо зашептала она ему куда-то в плечо, не доставая до уха из-за его высокого роста.       — Что? — он, не расслышав, наклонился, ощущая маленькую горячую ладошку на своей груди.       — Простите меня, — повторила она, и медленно прислонилась к его вытянутому узкой линией рту горячими губами, оставляя невесомый поцелуй.       Северус Снейп не успел никак отреагировать, как услышал еле слышно закрывающуюся дверь. Несколько минут он ошеломленно взирал на эту деревянную преграду, пытаясь осмыслить то, что произошло. Затем медленно спустился вниз. Буквально ничком повалившись на диван, он перевернулся на спину и закинул руку под голову. Ему уже не хотелось ни в душ, ни кофе. Длинными тонкими пальцами свободной руки он плавно провел по своим губам, прикрыв глаза и вспоминая о мимолетном и таком невинном, но самом прекрасном поцелуе в своей жизни. * Festinationis comites sunt error et poenitentia — Спутники поспешности — ошибка и раскаяние. (лат.)