***
Как только Кокичи выступил в качестве их пропавшего принца, в Айсере поднялась большая суматоха. Недоверие распространилось по всему королевству, а также по окрестностям Праймфилда и Ривердема – все сходили с ума из-за того, что кто-то представился пропавшим принцем, особенно спустя несколько месяцев после церемонии. Нелепее был ещё тот факт, что это Оума Кокичи, бывший призрачный вор и слуга принца Шуичи Сайхары, который пропал без вести на шесть месяцев. Теории взлетели до небес, пресса сошла с ума, и все захотели получить хотя бы каплю информации, как только общественность получала её в свои руки. Как только они с Сайхарой вошли в тронный зал на следующий день после свадьбы с Каэде, родители Каэде сразу же опровергли утверждение Кокичи. Однако не было никаких доказательств, отрицающих, что Кокичи был принцем Айсера. Кокичи неожиданно признался в большем, чем думал Сайхара, – в том числе и в том, почему он воровал из дворца Айсера. Он рассказал историю о том, как был воспитан убийцей (местоположение которой Кокичи отказался называть), и как жаждет вернуться к своему королевскому образу жизни. Вещественным доказательством, неминуемо подтвердающим достоверность, было большое родимое пятно на его затылке – совпадающее с фотографиями ребёнка шестнадцатилетней давности. Не было другого способа подтвердить, что Кокичи – пропавший ребенок – всё, от цвета волос до оттенка глаз, до родимого пятна и его истории с поддержкой Сайхары. И вот так Оума Кокичи стал Акамацу Кокичи. В начале зимы состоялась церемония коронации нового принца. Люди со всей страны не могли поверить в такой радикальный, нелепый поворот событий – одни думали об Айсере иначе из-за своей глупости, другие, как и родители Каэде, были так же удивлены. Несмотря на это, коронация Кокичи была заполнена посетителями от скамьи до скамьи, так много, что улицы были переполнены гостями со всего Праймфилда и Ривердема – Сайхара помнил, что видел несколько групп на крышах домов, просто чтобы увидеть, как человек, который когда-то был самым известным вором Айсера, стал его принцем. Из-за новых обстоятельств Кокичи не мог находиться с ним в постели. Хотя Каэде сказала, что делить с ней постель не будет странно (словно это было так), Сайхара не смог набраться смелости и духа, чтобы сделать это. Вот тогда-то Каэде и заметила, как он расстроен, как взволнован и как счастлив. Она встретилась с ним вечером в день коронации Кокичи, они устроились друг с другом в комнате принцессы – между ними были чашки чая. – Ты выглядишь намного счастливее, – начала Каэде, отвлекая Сайхару от жидкости в его чашке. Её улыбка была такой же тёплой, как и чай. – Это из-за возвращения Оумы… эм, в смысле, моего брата? – A… да, – Сайхара смог нежно улыбнуться в ответ. Тогда он понял, как бесчувственно он звучал, особенно для Каэде… которая теперь была его женой. Казалось, она уже поняла, что он чувствовал к ней по сравнению со своим бывшим слугой. – В-в смысле, эм… ты тоже делаешь меня счастливой, Каэде. Ты годами была моей лучшей подругой. Каэде усмехнулась, – А лучшие друзья могут читать лучших друзей. Честно, Сайхара, если тебе нужно что-то мне рассказать… расскажи. Я не буду думать о тебе хуже, но, кажется, что-то у тебя на уме. Ты… ты боишься, что Оума больше никогда тебя не защитит? Кажется вы стали очень близки. Перед Сайхарой встал выбор: либо полностью уклониться от ответа Каэде, либо рассказать ей правду. Что ж… Кокичи сказал ему, что теперь, когда он стал принцем, он готов раскрыть всем их тайну. Он был готов перестать убегать и прятаться, был готов к тому, чтобы все узнали правду – и если Кокичи, загадка, что сидит в куче лжи, был готов разоблачить себя, то Сайхара был так же готов. Он сглотнул и кивнул, – ...Каэде. Есть… есть кое-что, касающееся твоего брата и меня, о чём я должен поведать. – Пожалуйста, Шуичи, – тон Каэде смягчился – она делала это, когда убеждала людей, чтобы им было удобнее и комфортнее. Это произвело эффект и на Сайхару. – Расскажи мне. Собравшись с нервами, довольно сумбурно (но пока это сойдет), едва в силах произнести, Сайхара пробормотал: – Я… я… я влюблён… в… в твоего… брата… Каэде уронила чашку и она разбилась вдребезги.***
Шум, поднявшийся после того, как Кокичи, Сайхара и Каэде публично объявили, что статус Каэде в качестве супруги Сайхары будет передан Кокичи, позволил Айсеру стать самым насыщенным на события королевством года. А ведь был только февраль. Спустя все угрозы смерти, выкрики "это не по-библейски!", отрицания и протесты, и больше всего шока родителей Каэде из-за всей ситуации (поскольку они не были проинформированы о том, что эти трое будут делать подобное объявление), бремя было снято с груди Сайхары. Ему больше не нужно было прятаться от всего этого, не нужно было оглядываться через плечо, когда он был с Кокичи или притворяться, что он счастлив в браке с Каэде. Нет, всё изменилось в тот момент, когда Кокичи сказал людям перед ним: – Я выйду замуж за принца Шуичи Сайхару вместо неё! Большинство сильных угроз и протестов утихли в течение месяца. Упрямого нового принца было не остановить, и хотя ненависть до сих пор царила и в Праймфилде, и в Айсере, насмешки прекратились после того, как Кокичи и Сайхара доказали свою любовь друг к другу. Сайхара честно ожидал обратного – что люди развернут головы, назовут их с Кокичи позором и мерзостью и продолжат желать их ранней смерти. Однако слова Амами успокоили его сердце, – Люди начали оказывать поддержку. – Я заметил, – Сайхара улыбнулся, сидя в своей уютной комнате в Праймфилде. Он просматривал ещё несколько свадебных бумаг – на этот раз совсем не боясь. Кокичи мылся у него в ванной, распевая о том, что кто-то сказал что любит его. Сайхара надеялся, что это о нём. – Как думаешь, отчего так? – Почему? Хех… потому сейчас вы более счастлив. Разве вы этого не поняли? Ваши люди тоже в какой-то степени заботятся о вас, милорд, – Амами громко рассмеялся. – Даже ваши мать и отец признают это, как бы ошеломлены они ни были новостью. Не могу судить их. Я чувствовал то же самое, когда увидел, как вы веселитесь в постели. – П-погоди, что!? – Сайхара взвизгнул. – На самом деле ты видел как мы… – Шутка, милорд, – Он снова рассмеялся, и Сайхара только покачал головой, улыбнувшись в ответ. Он тоже заметил, как растет его счастье. – В последнее время ты тоже стал счастливее. Произошло что-то невероятное? Одной из твоих сестёр тоже сделали предложение? – спросил Сайхара с игривой улыбкой на лице. Улыбка Амами смягчилась, он пожал плечами и взял со стола Сайхары пустую чашку. – Нет. Не вы один храните секреты. Я должен посоветоваться с леди, которая мне нравится, – задумчиво произнес Амами, направляясь к двери – челюсть Сайхары отвисла от того, что у Амами появилась девушка, которая ему нравится. Прежде чем он смог выдавить из себя вопрос "кто?", Амами уже был на полпути к двери. – По крайней мере я уверен, что Кируми согласится скрыть некоторые сплетни. На лице Сайхары не отразилось никаких эмоций, когда он позволил осознанию проникнуть внутрь – осознанию того, что он совсем не знал Амами.***
Весной наконец-то настал день свадьбы. Кокичи без конца донимал Сайхару буквально каждой мелочью, пятнышком, цветом, украшением – утверждая, что это будет его идеальный день. И Сайхара не мог сказать ему "нет", как бы сильно это его ни раздражало. В конце концов у Кокичи было тяжелое прошлое, он заслужил хороший день. Он заслужил прекрасный день. Сайхара сделает всё, что в его силах, даже если это будет последним, что он сделает. В результате Сайхару засыпали заданиями по выбору, который нанятые организаторы свадьбы (лучшие в округе) предлагали принцу. Несмотря на то, что у него не было близких друзей, Кокичи также потребовал устроить "мальчишник" – Сайхара спросил, кто пришел. Кокичи утверждал, что об этом должен знать только супруг. (В конце концов Сайхара выяснил, что они на пару с Каэде наверстывают упущенное время.) Самый большой зал в Праймфилде, тот самый, где Сайхара и Каэде поженились, будет отведён для свадьбы Кокичи и Сайхары. В то время как предыдущая свадьба состоялась поздним вечером, Кокичи решил, что она начнется днём, когда солнце будет сиять высоко, а витражи в зале смогут окрасить комнату во всевозможные оттенки. Каждый мог наслаждаться идеей, что все оттенки разные как и они сами. Сайхара не мог жаловаться на эту идею. Амами, его шафер (снова), в то утро помог ему (снова) надеть свадебный костюм. В то время как горничные и слуги спешили убедиться, что каждая часть его одежды была очищена от любого пятнышка и разглажена от каждой складки, Сайхара задавался вопросом, как Кокичи справляется с этой ситуацией. Сайхара никогда не сможет забыть его лицо прошлой ночью – выражение чистой, нежной радости, которая пронизывала каждый уголок. Не было ничего, кроме любви, когда он пожелал Сайхаре спокойной ночи, и они без стеснения поцеловались в коридоре, где им предстояло разойтись по своим комнатам. Той ночью Сайхара кое-как убедил Кокичи спать раздельно – он предположил, что тот согласился дабы удивить Сайхару. Это же Кокичи. Полон сюрпризов. И Сайхара совершенно точно не устанет от них. Свадьба должна была начаться всего через пятнадцать минут, когда он подошел к алтарю, и по сравнению с их с Каэде свадьбой было гораздо меньше людей – что было объяснимо. Хотя их отношения поддерживались, в противовес была и ненависть, более распространённая в Айсере по сравнению с Праймфилдом. Ведь Сайхара фактически бросил Каэде, их преданную и прекрасную принцессу, ради нового, всё ещё не пользующегося доверием принца, который когда-то был его слугой и призрачным вором. Сайхара это понимал и ценил присутствующих людей. Пока Сайхара терпеливо ждал своего шафера, Амами, который невольно покинул его, чтобы поговорить с Тодзе (которая была здесь с Каэде, которая, вероятно, была в дамской комнате, так как её место было свободно), чтобы они могли направиться ко входу, его позвал знакомый голос. – Хэйя, чемпион! Большой день для тебя и нашего мальчика, да? – Сайхара повернул голову в сторону и увидел именно того, кого ожидал – Момоту, его прическа выглядела опрятнее по сравнению с его предыдущим выбором, он был одет в официальную одежду. Рядом с ним стояла Харукава, её волосы были заплетены в изящную французскую косу по сравнению с двумя хвостиками, которые он увидел, когда впервые встретил её. Теперь она стала больше похожа на даму. – Как ты, Сайхара? Рад видеть нас? – Очень, – Сайхара улыбнулся в ответ, шагнув к ним, когда Момота протянул руку. Сайхара торжественно пожал её. – Эм… простите, что не попросил руки вашего сына. Он вроде как… хотел по прихоти. – Очень на него похоже. Я не ожидала меньшего, – холодно ответила Харукава, но на её лице появилась мягкая улыбка. – …Этот наряд очень тугой. Если мне придётся сидеть здесь и смотреть, как Кокичи выходит замуж только для того, чтобы ты бросил его спустя менее чем за 48 часов, жди попадания в список убийств. – Э…!! Aхaхa, я-я не поступлю так с Кокичи… – успокоил её Сайхара, глядя на приглашение в руке Момоты. Они были светло-фиолетового оттенка – знак важного гостя, который будет сидеть в первом ряду. – A, вы можете сесть вот тут. Ещё раз спасибо, эм… за то, что вырастили Кокичи… Сайхара изначально не собирался говорить спасибо – он просто чувствовал, что это необходимо, Момота самодовольно улыбнулся ему, – И спасибо тебе за исполнение его мечты. – Как только Момота и Харукава собирались занять свои места, Сайхара вспомнил кое-что чрезвычайно важное относительно этих двоих – он быстро остановил их. – Aх, подождите… – позвал их Сайхара и они вдвоём обернулись. Сайхара улыбнулся. – Идёмте со мной.***
Свадебные колокола зазвонили ровно в 12 часов, и как только это закончилось, музыканты выстроились для традиционного свадебного марша. Известная песня, начинающаяся с звука труб, разносилась по всему залу, когда трубы заменяли органы и скрипки, более мягкая симфония, подходящая для брака. Вместе с Амами и несколькими другими шаферами он шёл по проходу, а зрители смотрели на него с одобрительными улыбками на лицах. Что-то в сердце Сайхары напомнило ему, что они были единственными, кто знали, как он счастлив, по сравнению с его предыдущей свадьбой. Когда Сайхара с ними подошли к алтарю, он увидел, как его родители спускаются вниз. Они выглядели уставшими и измученными после стольких лет мирного правления, но они подарили своему сыну пару радостных улыбок на его свадьбу – на этот раз Сайхара искренне улыбнулся в ответ и надеялся, что сможет передать, как он счастлив. Харукава в своём тугом платье шла по ковру рядом, не привыкшая к такому вниманию – было бы мучительно знать что, поскольку она не была королевой Айсера, то являлась приёмной матерью Оумы. Сайхара гарантировал ей и Кайто защиту от Ривердема, если они разыщут их. Некоторые работники дворца Праймфилда ввалились в качестве молодожён, выглядя очень довольными своим положением. Кокичи сказал Сайхаре, что это его "девушки", и что они поддерживали его время от времени, пока он подрабатывал в замке, когда ещё был слугой Сайхары. Каэде шла в качестве фрейлины, сияя счастливо и грациозно, как таковая, а не как сама невеста – она тоже выглядела гораздо более довольной этой ролью, чем та, что была за вуалью. За ней вприпрыжку следовали две счастливы сестры Амами, одетые в роскошные одежды – одна разбрасывала лепестки на каждом сантиметре, а другая несла подушку, на которой лежали два кольца, предназначенные для их брака. Когда важные слуги были освобождены, наконец, рядом с ним появился Кокичи – Момота вёл его под руку. То, что увидел Сайхара, потрясло его так сильно, что он почувствовал, что начинает плакать. Кокичи был одет в костюм, но не совсем – манжеты были застегнуты, а фрак развевался, подражая платью невесты. Галстук у него был в чёрно-белую клетку, а остальная одежда на теле была белоснежного цвета, к которому он так привык – просто чудо, что он никогда не пачкался. В его руках букет бело-красных роз и самая очаровательная улыбка, виднеющаяся за длинной вуалью, которую предпочёл надеть Кокичи. Сайхара почувствовал руку Амами на своем плече, когда он отвернулся от приближающегося Кокичи с самой широкой улыбкой на лице, а слёзы потекли еще сильнее. Сайхара смутно слышал разговор Кокичи и Момоты, но лучшее, что он мог разобрать, это их смешки. Когда Амами убрал руку с плеча и вместо этого положил её на спину, это был сигнал Сайхаре наконец поднять глаза – Кокичи был всего в нескольких сантиметрах перед ним, букет роз был их барьером. Ему потребовалось ещё мгновение, чтобы успокоиться, когда музыка стихла, и все в комнате замолчали, ожидая, что Сайхара скажет что-нибудь, несмотря на тихие слезы, которые он проливал из-за того, как всё было ошеломляюще. Когда его взор прояснился, Кокичи всё ещё был тут – его глаза были такими же яркими, как и всегда, даже за вуалью. Ничто не могло помешать Сайхаре страстно желать этого взгляда абсолютной любви к другому парню. В этот момент и навсегда он пообещал себе, что никогда, никогда не позволит причинить вред этим глазам. Пока они замужем, пока они вместе, пока Сайхара может называть его своим, он всегда готов пожертвовать собой ради него. Всегда. Сайхара откашлялся, заикаясь, – К-Кокичи… Это было всё, что требовалось для начала церемонии. Букет Кокичи был передан Харукаве, когда они подошли ещё ближе, их руки теперь грациозно переплелись. Это было настоящее зрелище – парень, одетый в чёрное с головы до пят, и ещё один человек, одетый с иголочки, кажется, в цвета неба. У Сайхары всё ещё были слезы на глазах, но он сумел вникнуть в слова священника только благодаря взгляду Кокичи – это единственное, что не давало снова разрыдаться от счастья. Через некоторое время наступил момент подтверждения – Сайхара видел волнение Кокичи. Его пальцы дрожали, когда Оума надевал кольцо на палец Сайхары. – Принц Кокичи Акамацу, берёшь ли ты Принца Шуичи Сайхару в законные мужья, чтобы быть с ним и в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? – спросил священник, глядя на Кокичи. Улыбка Кокичи была удивительно искренней – сочетание любви, волнения, величия и всего остального. – Я, Кокичи Акамацу, беру тебя, Шуичи Сайхара, в мои законные мужья... чтобы быть с тобой и в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии… пока смерть не разлучит нас, – У Кокичи перехватило дыхание – очевидно он долго практиковался. – Другими словами, я согласен! Смех разнесся по всему залу, и даже священник улыбнулся, когда Сайхаре протянули кольцо, которое он надел на палец Кокичи. В этот раз оно идеально подходило. Священник повернулся к Сайхаре, спросив у принца тоже самое о Кокичи, который продолжал смотреть на него своими блестящими глазами. Из-за этого речь Сайхары надломилась, – Я, Шуичи Сайхара, беру тебя, Кокичи Акамацу, в мои законные вафли… aх, погоди… Ещё более громкий смех пронесся по залу, и ранее нежный взгляд Кокичи стал шутливым – он рассмеялся, – Сейчас не завтрак, Шуичи! – Комментарий Кокичи вызвал лишь новый взрыв смеха – Момота хохотал, Харукава весело ухмылялась, Каэдэ хихикала… за своей спиной Сайхара даже услышал довольный смешок Амами. Aх… это определенно была свадьба в стиле Кокичи. Кокичи тихо прошептал ему, – Уже думаешь о сиропе? Нишиши~ ты плохой, мой любимый принц. Я ждал свадьбы ради этого. – Да, я знаю… – Сайхара засмеялся и покраснел, покачав головой, прежде чем взять себя в руки. Кокичи никогда не переставал волновать его, даже самыми глупыми замечаниями. – Ладно… эм… я, Шуичи Сайхара, беру тебя, Кокичи Акамацу, в мои законные мужья... чтобы быть с тобой и в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии… пока смерть не разлучит нас. Я согласен. – Теперь вы можете поцеловать жениха. С этими словами Сайхара осторожно убрал руку, державшую руку Кокичи, и использовал её, чтобы аккуратно снять с него вуаль, полностью открыв его лицо. Если раньше он этого не признавал, то теперь сделал это – Кокичи определённо был самым прекрасным, что он когда-либо видел. Был самым загадочным человеком, которого он знал. Самая большая загадка – и вот он здесь. Собственной персоной. Полностью его. Сайхара ожидал, что Кокичи набросится на него с поцелуем, но вместо этого он просто закрыл глаза и стал ожидать. Он не позволит ему ждать ни секунды более.