Обитель непризнанных

— Малфой один из них! — активно жестикулировал Гарри. — Гермиона! Я слышал их разговор со Снейпом! Это он проклял Кэти Бэлл! — Гарри, ты на первом курсе был уверен, что профессор Снейп хотел похитить философский камень, — устало ответила Гермиона, не отрываясь от книги. — Я же говорил про Непреложный Обет. Это правда. Рон, ты хоть мне веришь? Рон Уизли сидел и не знал, чью сторону принять. Обидеть сейчас Гермиону — значит потерять главный мозг Золотого Трио. Обидеть Гарри — потерять друга. Ему не нравился такой выбор от слова совсем, он растеряно смотрел на друзей, не зная, что сказать. — Рональд, — начала Гермиона всё тем же спокойным голосом, — я не обижусь, если ты согласишься с Гарри. — Ты что, легилимент?! — ошарашенно произнес Уизли. — Нет, просто умею читать. В том числе и по лицам. — Тогда я с Гарри. Прости… Но хорёк меня с первого дня знакомства бесит. Гермиона громко захлопнула книгу и повернулась к друзьям. Она яростно посмотрела на них и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. — Ваша цель какая, простите? Доказать виновность Драко или отомстить за то, что он вообще существует? — И давно ты его зовёшь по имени? — Могу по фамилии, но и ты тогда станешь Уизли. Понравится? — она продолжала сверлить взглядом Рона. — Я просто спросил, Герми. Не нужно так смотреть на меня. — Гермиона. Моё. Имя. Гермиона! — она отчеканила каждое слово сквозь зубы. Теперь Гарри не знал, куда себя деть: он уже привык к мелким стычкам Рона и Гермионы, но в этот раз он чувствовал себя виноватым. Всё же Грейнджер была права, нужно больше доказательств, чтобы обвинять Малфоя. Но один аргумент у него всё же появился. — Гермиона, скажи. Почему тогда Снейп дал Непреложный Обет? — Если бы ты хоть немного отвлёкся от своей ненависти ко всем, кто связан со Слизерином, то меньше сейчас удивлялся. — То есть? — Профессор Снейп — крёстный Драко Малфоя. И, исходя из тех обещаний, которые Профессор произнёс во время обета, он просто защищает крестника. — Вздор! Кто в здравом уме станет защищать этого хорька?! — взорвался Гарри. — Сириус тоже не в здравом уме? — она вскинула бровь. — Не сравнивай флоббер-червя с василиском, Гермиона. Сириус делал это, чтобы защитить Гарри, а Гарри слишком многое угрожало и продолжает угрожать, — ввязался в разговор Рон. — В чём разница? Объясни мне, Рональд, — Гермиона не унималась. — В том что это хорёк, а это — Гарри. — Ах, ну да. Перед нами мальчик-который-выжил, а там — мальчик-который-пытается-жить. Вы не подумали, что Драко стал невольной марионеткой? — Да перестань защищать его, Гермиона! Он же… Малфой! — Гарри подскочил с кресла. — А ещё он избалованный чистокровный волшебник, который зовёт тебя… — Рон прикусил язык. — Ты всё сказал? — казалось, что от Гермионы отлетают искры. Грейнджер подскочила и направилась быстрым шагом к выходу из башни. Мысли вихрем кружились в голове. На втором курсе Рон защитил её, а теперь сам напоминает, что она магглорождённая. Будто её происхождение хоть как-то влияло на её умственные или физические способности, будто это имело какое-то значение для неё. Ноги сами принесли её в туалет для девочек на третьем этаже. Большая табличка «Не работает» всё также висела на двери. — Алохомора, — шепнула она и вошла внутрь. Туалет был оккупирован привидением Миртл Уоррен, которую все называли просто: Плакса Миртл. А потому встретить там кого-то фактически не представлялось возможным, но сегодня оказался именно тот вечер, когда даже сама Миртл там не появилась. Радуясь такому одиночеству, Гермиона трансфигурировала свой ежедневник, который она впопыхах схватила со стола, в небольшое кресло и уселась с громким выдохом. Неужели вся их дружба состояла только из того, что нужно соглашаться с Гарри и давать списывать домашнее задание? Нет, подумать только. За простое мнение закатить такой скандал. — Нарушаешь правила, Грейнджер? Тихий бархатный голос прервал её раздумья и она вздрогнула, прикрыв рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. — Драко! Чёрт, ты меня напугал. — Драко? — он устремил на неё свой удивленный взгляд. — Ни хорёк, ни таракан. Даже не Малфой? — Что ты здесь делаешь? — Тот же вопрос к тебе, Грейнджер. — Прячусь, — честно ответила она. — От Филча? — А при чём Филч? Драко повернул к ней запястье, демонстрируя циферблат часов: стрелки указывали на то, что отбой начался ещё пятнадцать минут назад. — О, нет, — протяжно выдавила из себя Гермиона. Малфой сидел на подоконнике, прислонившись лбом к окну. И пусть на его лице было написаны все эмоции, которые он испытывал к внезапно появившейся гриффиндорке, он не только не высказал вслух своё возмущение, он вообще начал вести себя так, словно её не существует. Ни агрессии, ни злости. Нейтрально. Гермиона смотрела на него, будто пыталась понять, по какой причине они оба казались здесь, и в один момент она поняла кое-что, что отразилось удивлением в её глазах. Видимо, на фоне многолетней вражды между ними она ни разу не заметила того, насколько он был симпатичным парнем. — Перестань пялиться, Ге… Грейнджер, — он замялся, прежде чем назвать её по фамилии. — Что ты здесь делаешь? — снова задала вопрос Гермиона. — Теперь прячусь от Филча. Пропустил отбой, — Драко посмотрел на неё холодным взглядом. — Проскользнуть не получится. Я уже схлопотал минус пятьдесят очков на прошлой неделе. — Ты часто здесь? — Почему ты вышла после отбоя? — он продолжал смотреть на неё. — Тебя это так интересует? — огрызнулась она. — По большому счёту, Грейнджер, мне плевать. Но раз уж мы тут заперты до утра… «До утра…» — она тихо повторила последние слова Малфоя. И хотя в планах совершенно точно не было пункта провести ночь в компании заносчивого слизеринца, Гермиона не могла не заметить, что с Драко что-то происходит. Он бы не стал разговаривать с ней, не сидел тут после отбоя, не прикусывал нервно свои губы. Разумеется, она могла использовать дезиллюминационные чары, чтобы вернуться в башню незамеченной, но её душила обида на друзей. И эта причина была куда более весомой, чтобы остаться, в сравнении с интересом к состоянию Малфоя. — Поссорилась со святым Поттером и его прихвостнем? — бросил Драко. — Это не твоё дело. — Ты права, не моё, — лицо слизеринца наполнилось печалью. — Что у тебя случилось? — Это не твоё дело, — повторил её слова Драко. — Да, поссорилась. Он удивлённо посмотрел на неё, словно не ожидал, что она так быстро пойдёт на контакт, но буквально через мгновение он надел маску безразличия, вновь отвернувшись к окну. Хмыкнув, Гермиона достала из кармана мантии листок бумаги и, убедившись, что там не записано ничего важного, смяла и разожгла огонь, применив к нему чары левитации. — Чёрт возьми, Грейнджер! — прорычал Драко, дёрнув плечами. — Скоро погасят свет. Нечего так орать. — Я не об этом. — Драко, ты пьян? — внезапно поняла Гермиона. — Это не твоё дело. Но да. Я перепил сливочного пива. Потому не удивляйся, если завтра я тебя пошлю куда подальше. — Да с чего ты взял, что мне хочется дружить с тобой? Я бы сейчас многое отдала, чтобы поговорить с соплохвостом вместо тебя! — С того, что ты слишком громко думаешь, — неожиданно тепло улыбнулся он. Гермиона совершенно точно не догадывалась, что Драко может быть легилиментом, а потому, краснея, попыталась сначала выкинуть все мысли из головы, а после, поняв насколько это была провальная идея, судорожно начала перебирать воспоминания из детства. Драко уже не слышал её мыслей, но, завидев её реакцию, усмехнулся: — Да перестань. Мне плевать, о чём ты думаешь. Веришь? — Верю. — Грейнджер. Я слишком пьян. Огневиски был лишним, — неожиданно признался Малфой. — Хочешь поговорить? — Только не с тобой. — Вытащишь у меня воспоминание и уничтожишь. — Твоя доброта доводит до тошноты, Грейнджер. — А я хочу поговорить. Можешь даже не слушать. — Плевать. Категорически плевать. Болтай, сколько влезет, — бросил он и отвернулся к окну. Когда Гермиона затараторила о том, как раздражают её друзья, как ей тяжело смотреть на то, как они бессовестно списывают, не желая вникать в примитивные задания, Драко на секунду подумал, что только что открыл ящик Пандоры, но за те двадцать минут, что она без остановки говорила, сопровождая всё активной жестикуляцией, его лицо с недоумевающего сменилось понимающим. — То есть ты ушла сюда после ссоры с ними. — Именно. С первого курса паранойя Гарри отвлекает меня от учёбы. Ты не представляешь, как тяжело это. Откинув мантию в сторону, он достал из-под неё бутылку с янтарной жидкостью, ухмыльнулся осуждающему взгляду Грейнджер, отпил немного и, спрыгнув с подоконника, подошёл к ней, протягивая огневиски. — Да перестань, ещё чуть-чуть и ты начнёшь реветь. Выпей. Только не из бутылки. — Оставь свою брезгливость, Малфой. Я хоть и грязнокровка, но первая по успеваемости в школе. — Да хоть тролль. Обожжёшь губы, — его слова вызвали неподдельное удивление у Гермионы. Она недоверчиво глянула на него, но решила послушаться совета. Сняв кольцо с пальца, она трансфигурировала его в стеклянный стакан и налила себе огневиски. Почти залпом выпив жидкость, Гермиона поморщилась и тут же расслаблено выдохнула. Выпив ещё полстакана, она повторила то же самое. — Эй! Это же не тыквенный сок! — Нарушать правила так весело, — хихикнула она и протянула бутылку Драко. — Напишу письмо в министерство, что кто-то под оборотным зельем выдаёт себя за тебя. Постепенно они начали разговаривать друг с другом гораздо спокойнее. Любопытство Драко взяло верх и он наконец спросил. — Почему ты ушла из башни? — А почему тебя, ик, это так волнует? — Гермиона начала икать от выпитого. — Ты вышла после отбоя и сейчас сидишь тут. Хотя могла проскользнуть обратно. — Защитила, ик. Одного парня. Ик… — призналась Гермиона. — Видимо, он того стоит, чтобы ты поругалась со своими дружками, — сказал Драко и снова посмотрел в окно. — Я пока… ик… Не разобралась. — Попей воды, достала твоя икота. Гермиона подошла к крану и наполнила стакан водой. Она зачем-то улыбнулась Малфою, и его внезапно осенило. — Ты защищала меня? — Что? С чего ты взял? — Гермиона покраснела. — Предположил. Ты пьёшь со мной, пытаешься узнать, что меня беспокоит. — Считай, что это способ узнать тебя ближе. — Да ладно? Я же таракан. Хорёк. Мерзкий слизеринец, чей отец гниёт в Азкабане за связь с пожирателями. — А ещё ты обычный школьник, который обязан отбеливать свою репутацию перед другими. — Закрой рот, Грейнджер. Ты не знаешь… — Знаю! — она сделала несколько шагов в его сторону. — Я знаю, каково это, лезть вон из кожи, чтобы доказать своё право… — О, неужели? — Малфой двинулся в её сторону, но почти сразу остановился. — Да! Представь себе, Драко. Я магглорождённая, а знаю больше, чем семикурсники! Не задумывался, почему? — У тебя скучные друзья? Книги лучше? — в шутку сказал он. — Нет. Если ты думаешь, что Гриффиндор — это обитель святых, то ты заблуждаешься. Я всё это делаю, чтобы доказать… — она замолкла. — Вынужден признать, что ты меня всё же немного понимаешь. — Иначе я бы тебя не защитила сегодня перед всей гостиной Гриффиндора. От удивления Драко раскрыл рот. Он знал, что Грейнджер всегда защищает всех и каждого, но чтобы из-за него ссориться со святым Поттером. Нет, что-то тут не так. — Тебя отправили, чтобы шпионить? — он повысил голос. — Ты думаешь, я стала бы нарушать ради этого правила?! — В тихом омуте, Грейнджер… Так магглы говорят? — Ты же легилимент. Проверь. — Не стану. — Почему? — Посмотрю, к чему это приведёт, — он усмехнулся. Больше всего сейчас Гермионе хотелось стереть эту ухмылку с лица Драко. Но вдруг её выражение лица приняло какой-то странный оттенок. Она смотрела на него и кое-что поняла. Дело не в том, что Драко пьян. Ему больше не с кем поговорить. Потому он прячется в туалете Плаксы Миртл. — Ты не хотел всего этого. — Что? — Что слышал. Потому ты такой странный. — В каком смысле я странный? — Ты ни разу не оскорбил меня. И дело не в алкоголе. — Ты противная заучка, Грейнджер, — проговорил Драко, только слишком спокойно. — Как и ты. Ты второй по успеваемости. — Ну… Мне больше нечего сказать. — А грязнокровка? — не унималась она. — Ты хочешь, чтобы я оскорбил тебя? — он вопросительно приподнял бровь. — Да. — Г… Гр… — почему-то язык Драко не поворачивался обозвать Гермиону. — Грейнджер. — Всё настолько плохо? — Нет! — Он ударил кулаком в стену. — Чёрт. Да… Малфой не выдержал. Дрожь пошла по телу. Он снова и снова бил ни в чём неповинную стенку. Гермиона не смогла смотреть на это, как и не смогла отвернуться. Она быстрым шагом преодолела расстояние между ними и схватила его за предплечье. — Драко, нет! Стой… — Убери руку, Грейнджер, иначе я… — Ударь, если тебе станет легче. — Какая же ты глупая, — он облокотился на раковину и посмотрел на неё. — Ты, оказывается, такая маленькая. — Маленькая? — Гермиона опешила. — Ну, рост. Или это я быстро вырос. — Дай руку. Это экстракт бадьяна. Заживёт быстрее. — Я справлюсь сам, не надо. — Поблагодаришь потом, Драко. Их диалог всё также выдавал полное нежелание проводить время в одном помещении, да ещё и наедине. Отрывистые предложения разве что ядом не плевались. Однако, Драко не мог заметить того, что Гермиона слишком часто называла его по имени. Сжав кулак, он зашипел, когда она капнула настойкой бадьяна на открытую рану, но боль ушла на задний фон, когда вдруг она распрямила его кулак и положила к себе на ладонь. Храброе сердце затмевало острый ум, доброта сочилась из этой девчонки… По этой причине она оказалась на Гриффиндоре. Драко понял, что это его собственные мысли и что он смотрит на её лицо, не смея шевелиться, а потому быстро помотал головой, отгоняя внезапные размышления — Больно? Потерпи, — она погладила его подушечками пальцев по ладони. Он продолжал смотреть на то, как она держит его руку, убирая не только новые ранки, но и старые, сбитые о стену ещё неделю тому назад. Наконец, когда она оповестила об окончании лечения и спрятала настойку бадьяна в сумочку, Драко убрал заклинанием со штукатурки следы его злости. Ему явно хотелось что-то сказать, возможно, даже поблагодарить её, но он не смог. Только выдавил из себя бесцветное: — Шесть утра. — Что? — Шесть утра, ты можешь идти, — сказал Драко. — А ты? — А я посижу тут ещё. И ещё… — Не переживай, я никому не расскажу. Даю слово. Вместо ответа Малфой просто кивнул. Она выбежала из туалета и скорее направилась к гриффиндорской башне. К счастью Гермионы все ученики ещё спали. Заняв кресло у камина, она взяла первую попавшуюся книгу и начала читать.