Bon Jovi — Wanted Dead Or Alive
— Я должен был что-то заподозрить, ещё когда ты купил чёрную «импалу»! — Так, Гриффин, — развернувшись на полпути, Кит недобро сверкнул глазами, — или ты едешь и не ноешь, или остаёшься. Насильно не держу. Взгляд Джеймс выдержал с достоинством. — Я не ною. Сам просил тебя остановить, если задумаешь что-нибудь тупое. — Не вижу ничего тупого в поездке в лес! — В лес, где ночами кто-то воет и оставляет на деревьях огромные царапины, Кит! — Оборотень! — Блеск в глазах Когане сменился фанатичным пламенем. — И мы его выследим! — Не бывает никаких оборотней! Послушай меня, Кит, это просто какой-нибудь гризли, и поспорь со мной, если лезть в лес без оружия тупо! — Кто сказал, что у нас не будет оружия? — Просияв улыбкой, Кит открыл багажник. — Да мы вооружены до зубов! — Это… что? — слабо спросил Джеймс, холодея. — Дробовики, — объявил Кит с гордостью и погладил тускло блестящий ствол, выглядывающий из брезента. — И целая гора патронов двенадцатого калибра. С тридцати метров рвёт кабану лёгкие в клочья! К тому же, — со значением добавил он, — я их выдержал сутки в святой воде. В жизни Джеймса Гриффина было немало моментов, наводящих на мысль, что его лучший друг Кит Когане немного не в себе. Сегодня эта мысль наконец оформилась окончательно и преобразилась в чистое, кристаллизованное знание. — Да ты псих! — заорал Джеймс. — Ты же стрелять не умеешь! — Я смотрел видео на ютьюбе, — оскорбился Кит, захлопывая багажник. «Импала» вздрогнула и присела на задние колёса, как бы намекая, что в столь почтенном возрасте заслуживает лучшего обращения. — Недостаточно посмотреть видео, чтобы стрелять по гризли! — Гризли херня по сравнению с оборотнями! Эти твари куда хитрее! Они смертельно опасны! — Кит высокомерно задрал нос. — И я их найду и уничтожу! Живое воображение Джеймса тотчас нарисовало на зависть эпическую картину — Кит в этой своей потрёпанной кожаной куртке, стреляющий с двух рук по стае огромных прямоходящих волков. И шериф с добрыми глазами, вручающий Джеймсу коробочку с тем, что осталось от его лучшего друга. Абсолютно ненормального друга. Он не заслужил уйти из жизни так рано. Всего восемнадцать парню было, нецелованный, наверное, ещё. — Так, Когане, — придавленный собственной фантазией, решительно сказал Джеймс, — раз уж тебя не остановить, я еду с тобой, чтобы ты не натворил глупостей. На тебя надежды нет. — Не ныть! — строго напомнил Кит, безуспешно пытаясь скрыть радость, и как бы между прочим добавил: — Мама твои любимые сэндвичи с собой положила. Качая головой, Джеймс полез на переднее пассажирское. — Только не надо говорить, что ты так и знал, — буркнул Кит, плюхнувшись обратно за руль. Хладнокровно пожав плечами, Джеймс сунул ему термос и второй сэндвич с говядиной. — Мы всего лишь заглохли на богом забытой колее недалеко от леса, где по ночам кто-то воет и обдирает кору с вековых сосен. — Он сверился с навигатором. — Интернет пропал всего милю назад. Если пойдём прямо сейчас, пока не совсем стемнело, через полчаса будем на трассе и поймаем попутку до города, а завтра попросишь Ханка тебя отвезти сюда и отбуксировать твою колымагу в гараж. Ханк не откажет, ты ему пикап недавно перебрал. В безукоризненных планах Джеймса всегда возникала только одна загвоздка — по неясной причине Кит в ста процентах случаев отказывался им следовать. — Раз уж мы тут, — запихав в рот остатки сэндвича и залив их еле тёплым кофе, Кит вернул термос и снова распахнул дверцу, — пошли, осмотримся. — На что тут смотреть? Мы около леса! — Вот именно, — кивнул Кит, открыв багажник, загремел чем-то металлическим. Патронами, похоже. — Того самого леса. «Твою мать», — подумал Джеймс, но вслух вежливо напомнил: — Если наступишь в капкан, я тебя до трассы не дотащу. — Если я наступлю в капкан, мне придётся отгрызть себе ногу, — с жаром сообщил Кит. К счастью, на этот раз Джеймсу удалось усмирить свою фантазию раньше, чем она успела подкинуть очередную картинку. Такая себе идея была с самого начала. Джеймсу стоило остаться дома, потому что его лучший друг Кит Когане — псих, каких поискать. Отбитый на всю голову. Кукушка в этом скворечнике даже не ночевала. Кукушки вообще помещаются в скворечнике?.. — Вот они, — горячечно прошептал Кит, светя фонариком на очередное дерево. — Царапины! К ужасу Джеймса, царапины действительно были — огромные, глубокие и, хуже того, свежие. Чуть ниже было ещё несколько затянувшихся, а у корней валялись клочья мха. — Кит, — пролепетал Джеймс, выхватывая у Кита фонарь, и осветил соседние деревья. — Там ещё. Много. — И шерсть, — возбуждённо добавил Кит. — Вон, смотри, целый клок. Вязкая слюна застряла в горле. Джеймс панически пошарил фонарём вокруг. За первым клоком серой шерсти нашёлся второй, больше. Кит снял его с куста, задумчиво помял в пальцах. — Для гризли слишком мягкая. Им рано ещё линять. Точно оборотень. — Ты про оборотней тоже смотрел ролики на ютьюбе? — не удержался Джеймс. — Пошли отсюда, и поскорее. — Ты в шаге от разгадки и тебе даже не любопытно? — холодно поинтересовался Кит. — Ну и пожалуйста, можешь трусливо отсиживаться в машине. — Когане, — зашептал Джеймс, схватив его за рукав, — ты же тут заблудишься! Мы не должны разделяться! Валим отсюда! — Смотри, тропинка. — Выхватив у него фонарь, Кит посветил вперёд. — Там что-то есть. — В смысле, что-то есть?.. — Похоже, дом. Давай посмотрим. Он двинулся вперёд так уверенно, что Джеймсу осталось только пойти следом. За деревьями действительно оказался дом — вернее, охотничья хижина или вроде того. Джеймс никогда не интересовался охотой, но слышал о лесных убежищах, где каждый путник может стать гостем. Отец рассказывал, каждый там что-нибудь оставляет — соль, обёрнутые плёнкой спички, сухие дрова, банку консервов, — чтобы следующие постояльцы могли согреться и подкрепиться. — Следы вокруг свежие, — продолжал Кит, обходя хижину по периметру. — Мужской ботинок. Какой-то здоровяк проходил. Может, тоже выслеживал оборотня. — Надеюсь, он ещё жив, — пробормотал Джеймс, нервно оглядываясь по сторонам. — Слушай, Кит, это не смешно. Здесь стрёмно. Давай вернёмся. — Похоже, никого внутри нет, иначе бы уже вышли. — Кит посветил в окно. — Осмотрюсь, и пойдём в машину. — Кит! — Джеймс вцепился в его локоть. Кит недовольно свёл брови. — Почему ты себя ведёшь как герой тупого ужастика?! Идём сейчас! И тут он услышал это. Рычание. Судя по расширившимся глазам Кита, не померещилось. — Это оно, — прошептал Кит, и Джеймс долю секунды был уверен, что Кит сорвёт с плеча дробовик и кинется в лес ловить своего оборотня, но Кит оказался чуть менее отбитым. — Быстро, в дом! Стряхнув в сторону задвижку, он втащил Джеймса в хижину и привалился к хлипкой двери плечом. — Порядок. — Голос у него дрожал. Джеймс прижал вспотевшие ладони к бёдрам, как учили делать, если рядом злая собака, и тут же их от бёдер оторвал, потому что рядом со злыми оборотнями поможет вряд ли. — Теперь надо чем-то забаррикадироваться. Рычание раздалось снова — ближе. Кроме ладоней, у Джеймса вспотела ещё и спина. — Кит, — позвал он беззвучно. — Кит. Оно… там. Под чьей-то тяжёлой лапой — или ногой — хрустнула ветка. В маленьком окне что-то мелькнуло — на миг стало ещё темнее, больше ничего не разобрать, — и в щели между дверью и косяком послышалось дыхание. — К-Кит, — истерически повторил Джеймс. — Отойди от него… — Я отойду, — твёрдо сказал Кит и сунул ему дробовик, — а ты стреляй, как только открою дверь. Оно испугается и к нам больше не сунется. — Я не умею стрелять, — признался Джеймс. — Я уже снял с предохранителя. Просто направь в дверь. На счёт два. Раз. — Он выдохнул, и Джеймс, нащупав дрожащим пальцем спусковой крючок, поднял ствол. — Два! Джеймс зажмурился и выстрелил. Приклад больно ударил в плечо, отдача отбросила назад и приложила о стену. Шипя от боли, Джеймс кое-как открыл глаза, готовый ко всему, но увидел только закрытую дверь и Кита, бледного в отсветах брошенного на пол фонаря. — Никого не было. Удрал. Почуял оружие. — То есть… он где-то здесь, — убито констатировал Джеймс. — Но есть и хорошая новость, — ободряюще улыбнулся Кит, — стреляешь ты отлично! Ни спичек, ни соли, ни даже консервов в хижине не нашлось. Ничего похожего на очаг или постель тоже не было. Видимо, здесь в лучшем случае спасались от дождя, и то давно. — Почему ты взял только один дробовик? — Ты отказался тащить второй. — Я был дураком, — признал Джеймс, глядя на дверь, подпёртую парой поленьев и стеллажом из необработанных брусьев. — Не переживай, — Кит похлопал его по руке и плотнее запахнулся в куртку, — если он ещё раз подойдёт так близко, ты обязательно попадёшь! Настроения говорить, что это совсем не утешает, не было. — Доверю эту честь тебе, — проворчал Джеймс, подняв воротник пальто. Теплее не стало. — Ты хотя бы умеешь обращаться с оружием. Кит почесал нос и тяжело вздохнул. — Я ещё не успел толком потренироваться, — неохотно сказал он. — Когане, — с чувством отозвался Джеймс, — я тебя ненавижу. Почему из-за тебя я должен умирать в пасти какого-то огромного животного, даже ни разу ни с кем не поцеловавшись?! Кит странно хмыкнул. — Что? — недовольно поинтересовался Джеймс. — Если тебя парит только это, могу тебя прямо сейчас поцеловать, хочешь? Будь здесь кто угодно другой, Джеймс бы свёл всё к «даже сейчас только об этом думаешь, озабоченный придурок» и провёл во взаимных подначках всё время до следующего визита неизвестного животного, но… Кит, к его огромному сожалению, озабоченным придурком не был. То есть, он был просто придурком, только вот заботили его истории про всяких зомби и призраков или охота на оборотней, а совсем не то, что хотелось бы Джеймсу. Например, сам Джеймс. По крайней мере, до этого момента Джеймс так думал. Была, конечно, неиллюзорная вероятность, что Когане над ним издевается. — Кто сказал, что я хочу с тобой целоваться, — буркнул Джеймс. — Ну, — Кит улыбнулся, слышно было по голосу, — тут больше никого. Только оборотень. В целом, не возражаю, если ты выберешь его. Оборотни секси. — Замолчи, — выдохнул Джеймс, нащупав воротник его куртки. — Когане, пожалуйста, не шути сейчас про своих оборотней, мне не смешно. Узкая ладонь в перчатке легла ему на щёку так уверенно, будто Кит всегда знал о тайных чувствах Джеймса. Может, и правда знал. — Не бойся, — вместе с шёпотом губ Джеймса коснулось тёплое дыхание, — мы выберемся. Но если нет… Почему-то он начал с языка. — Эй! — возмутился Джеймс, отпрянув. — Вот так сразу?! — А как надо? — смущённо пробурчал Кит, отодвигаясь. — Всему тебя учить приходится, — хмыкнул Джеймс и, точно как в ролике на ютьюбе, взял его лицо в ладони и аккуратно прижался губами к губам. — Сначала вот так… Дыхание предательски сбилось. Если где-то за стеной топал и рычал дикий зверь, Джеймс его не услышал бы, сердце колотилось как бешеное. — А потом, — он сглотнул, — вот так. Пацан, который рассказывал про искусство поцелуя, говорил, что губы должны быть расслабленными. Само собой, Кит свои ни хрена не расслаблял — Джеймс не был уверен, можно ли во всём его теле найти хоть одну не напряжённую мышцу. Так что он старался быть нежным за двоих, не напирать и вообще вести себя прилично, — и всё равно, отстранившись, захлебнулся воздухом. Что за глупая штука эти поцелуи. Рука Кита со щеки скользнула на затылок, взъерошила волосы. Даже сейчас пальцы были горячие. — Кит, — выдохнул Джеймс, и Кит в ту же секунду ввинтился языком ему в рот, не позволяя отстраниться. Будь это кто угодно другой, Джеймс бы его отпихнул и по башке хорошенько добавил, но… Но Кит Когане весь состоял из «но», по крайней мере, для тайно влюблённого в него Джеймса, поэтому Джеймс сгрёб его за футболку на груди и потащил на себя с решимостью человека, не знающего, увидит ли ещё одно утро. — Знаю, — шепнул Кит, и Джеймс тысячу раз пожалел, что в темноте не видит его лица, — я тоже боюсь. — У нас есть дробовик, — успокоил Джеймс. — Да не оборотня, — фыркнул Кит и пересел Джеймсу на колени — сразу верхом. — Того, что налажаю в чём-нибудь. — Я смотрел ролики на ютьюбе, — жалко соврал Джеймс и сразу поплыл от того, как Кит к нему прижался. — А я на порнхабе, — усмехнулся Кит и снова пустил в ход язык. На порнхабе Джеймс смотрел значительно больше роликов, поэтому сразу потянулся расстёгивать ему джинсы. Стоило нащупать язычок молнии, как Кит нетерпеливо толкнулся в ладонь. — Гриффин, — застонал он, впившись ногтями Джеймсу в затылок, — погоди. — Будешь меня называть по фамилии — умрёшь девственником, — огрызнулся Джеймс. Руки не вовремя начали трястись. — Я… слишком тороплюсь, да? Ты не хочешь?.. Голос жалко дал петуха — а потом совсем пропал, потому что Кит потянулся к стоящему у стены дробовику. — Он здесь, — прошептал он тихо-тихо и поднялся. — Я его слышу. «Жаль парней, совсем молодые были, — вздохнул воображаемый шериф с печальными глазами, передавая маме Джеймса коробочку с останками, — хорошо, хоть поцеловаться успели». — Почему именно сейчас? — выдохнул Джеймс и встал рядом, за неимением лучшего подняв с пола фонарь. Он, хоть убей, ничего не слышал, кроме своего сбитого дыхания, так что Киту верил больше. — Может, если я внезапно посвечу ему в глаза, оно растеряется, и ты сможешь его уложить? — Всегда знал, что ты хороший напарник, — с гордостью проговорил Кит. Джеймса захлестнуло адреналином. Первый его план, который Кит не проигнорировал, такое дорогого стоило. — Смотри. Он за дверью. Что-то тихо стукнуло. Не удержавшись, Джеймс включил фонарь. Неказистый стеллаж пошатнулся — кто-то снаружи осторожно толкал дверь. — Эй? — окликнул Джеймс. — Эй, мистер? — Я думал, ты только своего кота называешь мистер, — фыркнул Кит. То ли дробовик делал его увереннее, то ли он правда не боялся больших диких животных. Джеймс отчаянно завидовал, потому что в хижине посреди ночного леса даже собственной тени испугался бы. — Может, это мужик, который оставил след? — Тогда почему он молчит? Будто отвечая на вопрос, невидимый гость зарычал. Кит приложил дробовик к плечу и аккуратно навёл ствол на дверь. — Фонарь в пол, — свистящим шёпотом приказал он. Джеймс послушался. — Как только войдёт — свети в глаза. Кивнув, Джеймс стиснул плечо Кита и уставился в сторону двери. Стукнуло ещё раз — и снова стало тихо. — Может, ушло? — Я слышу, как он дышит. Будь готов. К тому, что дверь распахнётся, отбросив их жалкие баррикады как пушинку, Джеймс готов не был. Он вскинул фонарь сразу же — и, кажется, заорал, потому что весь проём заслонила огромная фигура, определённо напоминающая человеческую, но определённо покрытая шерстью. На оскаленной морде сверкнули жёлтые глаза — разумные, сосредоточенные, злые, — и Кит выстрелил. В ярком круге света пули ладно легли в стену и осыпали оборотня щепками. — Чёрт, — прошипел Кит, шатнувшись назад, упрямо поднял ствол ещё раз — и Джеймс, будто в замедленной съёмке, увидел, как жуткая лапа вырывает из его рук дробовик и зашвыривает куда-то в лес. — Прочь! — рявкнул Джеймс и с размаху ударил оборотня фонарём в плечо. Тот отпрянул; схватив Кита за руку, Джеймс ринулся к выходу из хижины и что было духу помчался прочь. Из-за туч выглянула полная луна — это он ещё видел, а потом над их головами сомкнулись чёрные кроны. — Ты куда? — спросил Кит, когда Джеймс остановился отдышаться. — К машине, конечно! — Машина в другой стороне. — И почему ты мне это только сейчас говоришь? — Я думал, у тебя есть план. — Скрипнула тёртая кожа — Кит пожал плечами. — Может, вернёмся? Поищем дробовик. — Он… там, — просипел Джеймс, панически оглядываясь. — Нет, — буркнул Кит, — он где-то неподалёку. Не подходит. Может, боится. Мы должны найти дробовик и вернуться к машине. У меня кончились патроны. — В смысле? Ты не взял запасные? — Я же не думал, что мы всерьёз здесь кого-нибудь встретим! — возмущённо воскликнул Кит. — Я, что, псих?! — Я думал, да! — Знаешь, что, Гриффин, если ты считаешь меня ненормальным, я с тобой больше не целуюсь! — Когане, — начал Джеймс — и с отвратительной очевидностью почувствовал, что за его спиной кто-то есть. — Кит… оно… рядом? — Я ничего не слышу, — пробормотал Кит. Джеймс поднял фонарь — и успел увидеть только, как глаза Кита округляются от страха. А потом на грудь легла огромная лапа, затылка коснулся горячий язык, и Джеймс заорал что было сил. — Беги! — На глаза навернулись слёзы, когда он добавил: — Брось меня… Фонарь выпал из ослабевшей руки и покатился по сухой листве. Света ещё хватило, чтобы увидеть, как Кит решительно шагает вперёд. Сознание начало уплывать, и Джеймс подумал: даже лучше, если он не почувствует, как оборотень откусывает ему голову. Голова оказалась на месте, остальное, судя по ощущениям, тоже. Ничего не болело, даже наоборот, Джеймсу было тепло и мягко там, где он лежал, и пахло приятно, хвоей и палой листвой. Он пошевелился, глубоко вздохнул, открыл глаза — и замер, скованный ужасом. Прямо перед ним, распластанный, Кит вздрагивал, мучительно, сдавленно стонал, а огромный оборотень прижимал лапами его плечи и с наслаждением вылизывал его грудь между полами куртки. Вероятно, намеревался добраться до сердца, пока жертва ещё жива. — Нет, — выдавил Джеймс и, сцепив зубы, пнул зверя в бок. Ощущение было, как будто стену ударил. Оборотень приподнял голову, обнажил влажно блестящие клыки; Джеймс встретил его взгляд, пристальный и немного изумлённый, подобрался, пытаясь припомнить, где у псовых слабые места. Глаза? Нос? Язык? Кажется, собак нужно хватать за язык… — Джеймс, — слабо позвал Кит и приподнялся на локте. К облегчению Джеймса, его грудь не была растерзана, и огрызки рёбер из неё тоже не торчали. Кожа влажно блестела от слюны, похоже, хищник только готовился к трапезе. Значит, шанс на спасение есть. — Ты как? — Кит, — прошептал Джеймс, гадая, почему оборотень не торопится нападать, — я тебя спасу, обещаю. Мы выберемся отсюда вместе или вместе погибнем. — Мы не погибнем, — твёрдо сказал Кит, глядя ему в глаза, и, как всегда, Джеймсу от этого стало спокойнее. — Он не собирается нападать. Он… мы ему нравимся. Сознание Джеймса услужливо отмотало воспоминания на полминуты назад, сложило стоны Кита, его вылизанную грудь, тяжёлое дыхание до странности заторможенного оборотня и то, что обе предполагаемые жертвы всё ещё были живы, и смерть показалась Джеймсу не таким уж плохим вариантом. — В смысле? — переспросил он и пополз назад. Оборотень флегматично придержал его за лодыжку. — В смысле, он… он что?.. — Эй. — Кит довольно панибратски потянул оборотня за ухо и, добившись его внимания, стащил куртку, а потом и футболку. — Я всё ещё здесь. Мокрый нос ткнулся ему в ключицы, длинный язык снова скользнул по груди, задевая бледные соски. У Джеймса подвело живот одновременно от злости, зависти и возбуждения — страх сам собой отошёл на второй план. — Ты, — прорычал он и сгрёб оборотня за густой мех на загривке, — сделаешь ему больно — я тебя прикончу. Вряд ли монстр понял хоть слово, потому что в ответ дружелюбно обмахнул языком шею и щёку Джеймса, и это оказалось… не так мерзко, как представлялось. Может быть, даже приятно. Совсем чуть-чуть. — Джеймс, — Кит осторожно коснулся его колена, — я… я тебя тоже люблю. За годы их странной дружбы, пока Джеймса носило от отрицания к принятию, от страсти к смирению, от мимолётных обид к полному доверию, от готовности признаться прямо сейчас до твёрдого намерения скрывать свои чувства вечно, было много мыслей, как будет выглядеть романтичный момент, о котором они в старости будут рассказывать друзьям. Мысленно сжимая руку Кита, с возрастом только похорошевшего, Джеймс излагал, как опустился на колено и сказал те самые слова, а Кит кивнул в ответ и поднял его, чтобы поцеловать. Ну, или в смятении убежал, а потом ночью залез в окно и признался, что просто испугался своих чувств. Или… В общем, даже в самых смелых фантазиях Кит не говорил «люблю», лёжа под перевозбуждённым оборотнем, которого Джеймс грозился прикончить. Возможно, в представлении Кита ничего романтичнее придумать было нельзя, потому что его взгляд был бездонным и диким, как космос, до которого не по силам дотянуться даже самым мощным телескопам. И по всем правилам Джеймс сейчас должен был Кита поцеловать и предложить руку и сердце, но оборотень облизал его ещё раз и, схватив за воротник, легко вытряхнул из пальто и толкнул на подстилку из листьев и хвои, прямо к Киту в объятия. — Джеймс, — прошептал Кит, и то, что Джеймс весь в волчьих слюнях, совершенно его не смутило — его поцелуй был жарким и крепким, и, конечно, он засунул язык Джеймсу в рот так глубоко, как только мог, — я тоже не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Что-то плохое определённо собиралось произойти с ними обоими прямо сейчас — оно легло им на бёдра, и оборотень с довольным вздохом сдвинул Джеймса и Кита так, чтобы головка его огромного члена оказалась зажата между их животами, и для надёжности ещё и коленями их обхватил. Если, конечно, у волков есть колени. Зоология сильной стороной Джеймса никогда не была. — Боже, — выдохнул Кит, скосив блестящие глаза. — Ты тоже это видишь? — Даже слишком хорошо, — процедил Джеймс. К его большому сожалению, у него снова встал. Может, в слюне оборотня был какой-нибудь афродизиак, или чёрт его знает, вдруг, Джеймс всегда страдал тайной любовью к странным штукам. Нравился же ему Когане, в конце-то концов, а никого страннее в их городке точно было не найти. — Кит, ты… ты уверен, что это… безопасно? — Он не хочет нас ранить, — улыбнулся Кит и со странной нежностью коснулся морды оборотня, провёл пальцами по пересекающему морду шраму, потянул за густую шерсть на щеке. Склонившись, оборотень ласково лизнул Кита в щёку, в шею, снова принялся вылизывать соски, и Кит довольно застонал, обхватив его загривок. Второй рукой он перебирал волосы у Джеймса на затылке, а Джеймс не очень-то хотел, чтобы эрогенные зоны Кита открывал не он, а какой-то там незнакомый монстр, но выглядело… да, возбуждающе, пора было это признать, потому что член Джеймса давил на ширинку с такой силой, будто вознамерился расстегнуть её изнутри и вырваться на свободу. Пришлось ему помочь — и то, что Кит уставился с интересом и слегка покраснел, польстило, особенно на фоне, хм, превосходящего в размерах конкурента. Размер не главное, — твёрдо сказал себе Джеймс и расстегнул джинсы и Киту. Ответный стон оказался таким громким, что оборотень вздрогнул и с интересом перевёл взгляд на Джеймса и его руку. — Учись, животное, — самодовольно сказал Джеймс. Фантазируя о том, что будет после романтичного признания, способов дрочки он изобрёл множество, и собирался показать класс. — Люди делают это так. Может, оборотень тоже хотел показать класс, может, следовал своим звериным желаниям, — так или иначе, он ткнулся носом Джеймсу в низ живота и облизал его член в одно движение сразу весь, вместе с яйцами. Кит гнусно хихикнул. — Парень мечты из тебя так себе, — возмущённо простонал Джеймс, от избытка чувств тиская Кита за плечо. — Я надеялся, что первым будешь ты! — Зануда, — пробурчал Кит растроганно и, повернув его к себе, снова поцеловал — и снова с языком. Джеймсу уже начало нравиться. Довольно урча, оборотень притиснул их ближе друг к другу, и на мгновение Джеймс испугался, что первая же фрикция переломает им все кости. Но, похоже, оборотни знали человеческую анатомию получше, чем Джеймс знал анатомию оборотней, — движение оказалось деликатным, хоть и резким. Бока коснулась мягкая шерсть — но и только. — Невероятно, — прошептал Кит, устроив голову у Джеймса на плече так непринуждённо, будто они уже сотню раз дрочили друг другу, и вот собрались в сто первый, — только посмотри на это… Стащив перчатку зубами — как ни силился, Джеймс не смог вспомнить, чтобы Кит снимал при нём перчатки прежде, — он прижал ладонью ярко-розовую головку, потёр, размазывая прозрачную слизь. Оборотень ткнулся носом ему в шею, самым кончиком языка коснулся уха и щеки. В том, как бережно он обращался со столь маленькими и хрупкими по сравнению с ним самим существами, было что-то… трогательное, пожалуй. — Эй, — хрипло позвал Джеймс и зарылся пальцами в густой мех на загривке. Он хотел бы сказать «спасибо, что делаешь Киту приятно» или вроде того, но при Ките было неловко, а оборотень всё равно бы его не понял. Так что Джеймс на секундочку отпустил Кита, чтобы в благодарность потрогать… э, ладно, допустим, огромный волчий хуй, с кем не бывает. Восхищение в глазах Кита того стоило, а потом Кит впихнул колено Джеймсу между ног и погладил уже его член, сжал скользкими пальцами головку. Дрочить он был мастер — Джеймс уткнулся ему в шею и обкончался буквально через пару движений. Даже огромный, мать его, человекообразный волк, трахающий их между животами, как-то отошёл на второй план. — Когане, — забывшись, простонал Джеймс и потянулся за ещё одним поцелуем, — ты… ты просто… Слов он так и не нашёл: Кит в очередной раз вылизал его рот, а оборотень, обняв их огромными лапами — Джеймс только сейчас почувствовал на удивление мягкие подушечки, — глухо зарычал, и Джеймсу на грудь брызнуло белым. Стараясь не думать, как объяснит маме состояние своей любимой рубашки, Джеймс скользнул ладонью по бедру Кита вверх, нежно обвёл его член кончиками пальцев, потёр ладонью головку, сжал под ней, как больше всего нравилось ему самому, и Кит застонал ему прямо в рот. Джеймс готов был ловить с ним оборотней хоть каждый день, только чтобы смотреть, как дрожат его пушистые ресницы. — Может, убежим? — спросил Джеймс. Небрежно перекинув лапу через их животы, оборотень дрых, и морда у него была предовольная. — Не хочешь посмотреть, в кого он превратится утром? — спросил Кит и, едва не вывернув челюсти, зевнул. — А ты уверен, что он в кого-нибудь превратится? — прищурился Джеймс. — Гриффин, я готов жить с мыслью, что перепихнулся с оборотнем, а не с волком, — наставительно сказал Кит. — И потом, может, он ничего не помнит, и было бы неплохо, ну, с ним познакомиться?.. — Ты безнадёжный псих. — Ты ничего не понимаешь в контактах с разумными формами жизни. Прояви хоть немного эмпатии. Проснись ты весь в сперме и странных запахах, наверное, хотел бы узнать, что случилось, пока ты был не в себе! — Это от нас странно пахнет?! — Да твой одеколон можно учуять за милю! — Я совсем чуть-чуть побрызгал! Я же не виноват, что у тебя переразвитые органы чувств! — Мне нравится, — примирительно поднял руку Кит, и Джеймс сразу притих. — Я за то, чтобы остаться и с утра всё ему рассказать. Но ты можешь уйти, я ни слова не скажу. Я понимаю, что это… не для всех. Потревоженный спором, оборотень прижал их к себе и умиротворённо вздохнул Киту в макушку, стряхнув волосы ему на лицо. — Ладно, но это только ради нашей дружбы, — буркнул Джеймс и застегнул штаны. — А если он не превратится ни в какого человека? — Тогда и подумаем, — сумрачно сказал Кит и нерешительно обнял Джеймса за шею. — И я… можно?.. — Всегда можно, — прошептал Джеймс, касаясь губами нежного румянца на его скуле. — Давай встречаться. Ты лучший напарник, и я хочу всем о нас рассказать. Польщённо улыбнувшись, Кит целомудренно поцеловал его в щёку и, уронив голову ему на грудь, отрубился. Наверное, это считалось за «да». Утром — часы показывали десять тридцать семь — у Джеймса на плече вместо лапы лежала самая обычная человеческая рука. Крупная, но без намёка на когти или шерсть. И всё же понадобилось немало смелости, чтобы повернуть голову. Вчерашнего оборотня в спавшем рядом с Китом мужчине выдавал только светлый шрам через переносицу и, пожалуй, широкие плечи. Оставалось надеяться, что вместе со звериным обликом он не утратил былого добродушия. — Кит, — зашептал Джеймс и подул Киту в затылок. Неуместная нежность тут же затопила его с головой при мысли, что теперь они могут делать так… часто. Спать рядом, целоваться при встрече и много что ещё. — Кит, просыпайся. Вместо Кита пробудился тот, кто ночью был волком. Зевнул, показав чуть длинноватые для человека клыки, открыл глаза — и застыл, потрясённый, кажется, куда сильнее самого Джеймса. — Э, — вежливо прокашлялся Джеймс. — Доброе утро, мистер?.. — Кто вы? — быстро спросил безымянный мистер и потряс Кита за плечо. Тот недовольно завозился. — Что вы здесь делаете? Джеймс растерянно моргнул. Специалист по контактам с разумными формами жизни отказывался просыпаться, а сам Джеймс понятия не имел, что лучше сказать — правду, половину правды или какую-нибудь несусветную чушь. — Мы… — протянул он и пихнул Кита в бок. Ответный тычок был неслабым, но едва ли Кит пришёл в сознание. — Мы, понимаете… кажется, встретили вас ночью… Оборотень поспешно сел и осмотрел их обоих, а потом себя. Он был голый, на плечах и животе бледнело ещё несколько длинных шрамов, похожих на следы когтей, и Джеймс неловко сглотнул. Он себя считал скорее би, пялиться на качков в журналах было не в его духе, но этот… человек — да, допустим, человек, — выглядел привлекательно. Намного привлекательнее, чем ночью, хотя Кит бы, может, поспорил. — Боже, — прошептал оборотень. — Что я с вами сделал?.. — Когане! — рявкнул Джеймс, повергнув своего собеседника в окончательное смятение. — Просыпайся, ты мне нужен, прямо сейчас, пожалуйста! Спящий принц неохотно разлепил глаза, благосклонно посмотрел сначала на Джеймса, потом на голого мужика рядом с собой, и глубоко вздохнул. — Что такое? — проворчал он, сочно зевая. — Чего вы вскочили в такую рань? — Кит, — взмолился Джеймс, — расскажи этому джентльмену, что было ночью. — Я потерял невинность с огромным сексуальным оборотнем, — с присущей ему прямотой сообщил Кит и снова сомкнул ресницы. Лицо оборотня медленно залилось пунцовым. — Что?.. — скорее прочитал по губам, чем услышал Джеймс. Не то чтобы у него было много вариантов ответа. — И я, — сознался он и тоже покраснел. Оборотня звали Широ, в одежде он выглядел не менее сексуально, чем без, а ещё делал лучшее какао, какое Джеймсу только доводилось пробовать. — Я здесь не живу. — Сам он не пил, только топил ложечкой в молоке шоколадную стружку. — Приезжаю только в полнолуние, чтобы… — Трудно сглотнув, он посмотрел на Джеймса и неохотно продолжил: — Никому не навредить. Место глухое. Вы первые, кого я встретил за два года, с тех пор, как это во мне… проявилось. — Тебе бы сменить убежище, — вздохнул Джеймс и отпил ещё немного. — Слухи ходят. Кит сюда не просто так попёрся. В городке болтают, что гризли завёлся или вроде того. — Жаль. — Широ обвёл маленькую кухню печальным взглядом. — Я привязался к этому дому. Приезжаю иногда просто так, отдохнуть от города. И хижину, которую вы нашли, собирался подлатать. Я там обычно оставляю себе еду на ночь. Задвижку даже лапами легко открыть. — Может, местным рассказать, что ты сюда отдыхать ездишь? — предложил Джеймс. — Ну, знаешь, типа, чтобы знали, что здесь бывает кто-то из городских. — То есть если узнают, что раз в месяц здесь воет придурковатый горожанин, с ружьями не придут? — скептически поинтересовался Широ. Джеймс захохотал так, что чуть не подавился какао. Старый тостер звякнул, выплёвывая два ломтика белого хлеба. — Брусничный джем или апельсиновый? — Апельсиновый, — улыбнулся Джеймс. — А я пока пойду разбужу соню. Он прошёл через большую комнату во вторую, поменьше, выстланную лапником и листвой, где под двумя пледами и собственной курткой дрых Кит. — Вставай. — Джеймс погладил его по волосам и, не удержавшись, поцеловал. Кит ответил охотно, но глаза не разлепил. — Широ сделает тебе какао. — Кто? — пробормотал Кит. — Наш мохнатый друг. То есть, теперь уже не мохнатый. Вставай, пора чинить «импалу» и искать новую нечисть. — Постой. — Кит наконец оторвал голову от подстилки и нахмурился. — Где он?.. — На кухне, делает завтрак. Пропустишь всё самое интересное. Кит вскочил с завидной прытью, но Джеймс всё-таки урвал ещё полминутки для утреннего поцелуя. — Пробуй, — окликнул Широ, захлопнув капот. Кит повернул ключ в замке зажигания и победно завопил — мотор урчал ровно. — Похоже, хомут разболтался. Может, стоит заменить. Покажи её кому-нибудь в городе. Или я могу посмотреть, когда вернусь. У меня была «импала». — Правда? — восхищённо спросил Кит, и Джеймса кольнуло ревностью. — Да… — В этот раз Широ покраснел не так сильно, но выглядело всё равно мило. — Это… в общем, моя. Попросил друга её продать, когда купил новую машину. Рад, что старушка в хороших руках. Может, она просто по мне соскучилась, вот и сломалась здесь… — То есть… — недоверчиво начал Джеймс, и Широ неохотно продолжил: — Да, я пять лет фанател по «Сверхъестественному». — Знаешь, что меня удивило больше всего? — задумчиво спросил Кит. Открыв две бутылки пива, Джеймс сел рядом с ним на капот старой «импалы» и прижался плечом к плечу. Теперь было можно. — Какао? — Нет. — Кит усмехнулся и легонько звякнул своей бутылкой о его. — То, что ты предложил мне встречаться. Я думал, я для тебя слишком… — Странный? — легко договорил Джеймс. — Да. Поэтому сам сказать не решился. Много думал, но… — Он скривился, и Джеймс, перехватив его руку, поцеловал костяшки в вырезах перчатки. — Нет, — тихо сказал он. — Не слишком. В самый раз. И если тебе всё ещё нужен напарник для охоты на нечисть, я готов научиться стрелять. — Ты отлично стреляешь, — улыбнулся Кит. — И потом, первая победа у тебя уже есть. Оборотень ведь оставил нам свой номер.21-22.08.2020