На самом деле не так-то просто быть второстепенным героем.

Во время суда Осмунд постоянно настаивал на том, что единственное преступление Нардреда — это пробуждение источника тьмы. Поскольку Святой сын упрямо защищал эльфа, судья не приговорил того к смерти, все зависило от ритуала очищения. Если «изначальная личность» Нардреда восстановится, тогда судья назначит Осмунда опекуном эльфа. Если злая природа останется, то его ждет казнь. Все присутствующие спокойно приняли этот вердикт. Это включало и самого Суй Юаня, который просто ждал возможности умереть. Согласно первоначальному сюжету, его единственный шанс попытаться сбежать — во время ритуала очищения. Таким образом, Суй Юань не сопротивлялся, пока его вели к алтарю. Жрецы Небесной расы стояли, окружая алтарь, где был прикован Суй Юань. Осмунд, Аврора и другие святые рыцари расположились на некотором расстоянии, в нескольких шагах от единственного входа в святилище. Все пристально смотрели на проведение ритуала. Жрецы начали в унисон петь, и четыре кристалла, окружающие алтарь, постепенно стали испускать золотые лучи света. По мере того как магия света создала барьер, окутывающий весь алтарь, священные цепи, связывающие Суй Юаня, медленно распались. Мучительная боль прожигала тело, что в точности совпадало с тем, что он испытал, когда поглотил источник тьмы. Стиснув зубы и превозмогая боль, Суй Юань смотрел на кристалл, обращенный на восток. Согласно истории, эта область является самым слабым местом. Нардреду удалось разбить этот кристалл, что привело к разрушению барьера и провалу ритуала. С низким рычанием черный клинок материализовался в правой руке Суй Юаня. Мольбы Авроры о том, чтобы он еще немного потерпел, были проигнорировани. Размахивая острым как бритва мечом, Суй Юань тщетно пытался удержать бесконечные потоки магии, обвивающие его конечности. Мало-помалу он приблизился к восточной стороне алтаря. Как только он оказался в пределах досягаемости, то стал наносить удары по кристаллу. — Это плохо! — крикнул священник, но было слишком поздно. Кристалл разбился, и барьер начал рушиться. Темная тень мелькнула над храмом, направляясь прямо к выходу. — Быстро, ловите его! Суй Юань почувствовал, что его сила возвращается, когда он отошел от алтаря. Хотя его физическое тело на данный момент и слабо одной его магии достаточно, чтобы сопротивляться. Не обращая внимания на охранников, бросившихся, чтобы остановить его, Суй Юань направился прямо к своему предопределенному противнику. Черное лезвие столкнулось с золотым скипетром, производя резкий, звенящий звук, эхом разнессшийся по всему зданию. Предвкушение вспыхнуло в глазах Суй Юаня. Каждый удар оружия позволял эльфу продвигаться вперед, в то время как Осмунд отступал назад. Увидев, что они почти у выхода, Суй Юань начал беспокоиться. Не заботясь о том, что он может нарушить правила, Суй Юань тихо бормотал, чтобы этот свинья-товарищ придерживался сценария. — Убей меня! Натянуто и горько улыбнувшись, Осмунд ответил ему нежным взглядом. — Как я могу убить тебя? — Не говори ерунды! — Суй Юань чуть не падал на колени, чтобы умолять его. Конец близок, но он продолжает тянуть время? Почему так трудно умереть? Осмунд отказывался отвечать. Выражение его лица оставалось прежним. Суй Юань не мог сказать, как главный герой планирует завершить этот сюжет. Не сумев заставить своего коллегу разыграть нужную сцену, Суй Юань решил больше не тратить на него время. Он должен умереть, так что если Осмунд не собирается убивать его, найдется кто-нибудь другой. Концовка не должна быть изменена. Хотя смерть в руках другого означает, что он не следует сюжету, лучше уж так, чем позволить главному герою проявить милосердие. Если Суй Юаню удастся сбежать из святилища, это погубит его карьеру! Приняв решение, Суй Юань набросился на ближайшего святого рыцаря. Хотя уровень этого человека далек от Святого Сына, он должен убить его. Уклоняясь от нерешительного удара Суй Юаня, рыцарь без колебаний поднял свой клинок, целясь в жизненно важные органы эльфа. Суй Юань чуть не расплакался от радости. Так и должно быть! Осмунд нахмурился, быстро улавливая намерения Суй Юаня. Как только он увидел, что эльф даже не пытается блокировать смертельный удар, ему хочется начать ругаться. В мгновение ока он появился рядом с Суй Юанем, отводя его в сторону и парируя еще несколько атак, которые могли бы забрать его жизнь. Осмунд понял, что тот решил умереть. Таким образом, в следующую секунду острый, как бритва, черный меч погрузился в грудь Святого сына. Он проник сквозь его тело и вышел из спины, окрашивая белоснежные одежды в малиновый цвет. Свежая кровь капала с кончика лезвия на нетронутые мраморные плитки. Маленькая страдальческая морщинка пробежала по светлому лбу, но мягкая улыбка не исчезла. Вместо того, чтобы отступить, Осмунд сделал шаг к ошеломленному эльфу, заставляя меч погрузиться глубже. — Ты… — Глаза эльфа наполнились недоверием. Брызги крови Осмунда запятнали чужое лицо, когда Святой сын крепко обнимал его. Другая рука поднялась, чтобы погладить чужую окровавленную щеку, словно успокаивая ребенка. Затем Осмунд наклонился и нежно поцеловал его. Потрясенные такой внезапной переменой событий, все только и могли, что ошарашено таращиться. Внутри святилища царила абсолютная тишина, поэтому тихий шепот Осмунда отчетливо слышен. — Раз ты хочешь умереть, я пойду с тобой. На этот раз я уйду первым и буду ждать тебя в другом мире… Прижав Осмунда к груди, эльф с лицом, полным страха и паники, пытался помешать ему умереть. В конце концов, он мог только ошеломленно наблюдать, как лазурные глаза постепенно тускнели, но на губах все еще играла нежная, ласковая улыбка. — Нет… Осмунд?! Как ты можешь умереть! Почему ты позволил мне убить себя? — Суй Юань упал на колени. Безжизненный труп Осмунда все еще покоился на сгибе его рук. Тоска и отчаяние окутали его слова, дрожащие пальцы легко пробегали по лицу мужчины. Секунду спустя его лицо внезапно стало пустым, как будто он принял твердое решение. Схватившись за рукоять меча, унесшего жизнь Осмунда, он выдернул его из тела противника. Одной рукой он прижал остывающий труп к груди, а другой высоко поднял клинок, острие которого нацелилось ему в грудь. Крик Авроры разорвал тишину, и клинок пронзил сердце эльфа. Изо рта у него брызнула кровь. Две капли упали на бескровные губы Осмунда, окрашивая их в пленительный красный цвет. — Ты ублюдок… — сдавленный шепот проплыл по воздуху. Его веки медленно сомкнулись, тело откинулось назад в объятия Авроры, которая подбежала, как только эльф направил клинок на себя. — Нардред! Нардред! — Аврора пыталась остановить тяжелый поток крови, хлещущий из раны, но все было тщетно. С большим трудом, расфокусированные алые глаза встретились с ее глазами. — Мне очень жаль… — Не извиняйся — не извиняйся! Ты не обидел меня. Это я ошиблась. Может быть, я была причиной этого… — всхлипывала Аврора, молясь всей душой, чтобы случилось какое-нибудь чудо. Однако единственное, что она чувствовала, — это то, что сердцебиение Нардреда становилось все слабее и слабее, пока, наконец, совсем не остановилось. Стоя на коленях на полу с эльфом и Осмундом на руках, Аврора не могла сдержать свое горе и печаль. Зарывшись лицом в длинные черные волосы Нардреда, она плакала, чувствуя, что может утонуть в этом сокрушительном отчаянии. Святые рыцари вокруг нее молча стояли, не зная, что теперь делать. В конце концов священник повернулся и медленно пошел к закрытой двустворчатой двери, чтобы распахнуть ее. Воздух, пропитанный запахом крови, вырвался из святилища и рассеился на ветру. Вдалеке массивный медный колокол, висящий на шпиле над часовой башней, прозвонил раз, другой… этот скорбный звон благополучно перевел души умерших через реку к берегам Небесного Царства, неся надежду, что эта трагическая пара обретет вечное блаженство. Пятьдесят лет спустя — Мастер, вы действительно хотите похоронить прах Нардреда в одной могиле с прахом лорда Осмунда? — озабоченно спросил молодой воин, держа в руках черную урну. — Жрецы храма будут ругаться как сумасшедшие! — Как будто меня волнует, что они думают! — Хотя ей уже семьдесят лет, Аврора все еще сохранила внешность и манеры тридцатилетней женщины. Она стала фехтовальщицей божественного уровня, и у нее впереди долгая жизнь. Только, пройдя через трудный период в ранние годы, ее глаза отражали истинный возраст. — Я старалась пятьдесят лет только для того, чтобы увидеть этот день! Знаешь ли ты, как трудно достичь божественного уровня? Я заставляла себя двигаться только для того, чтобы достичь статуса, который позволит мне делать все, что захочу. Так что сегодня я обязательно исполню свое желание! — Аврора пренебрежительно махнула рукой, намекая своему ученику, чтобы он прекратил этот спор. Направляясь к кладбищу, она игнорировала выражение гнева на лицах жрецов. Посреди кладбища стояла огромная белая стела[1]. Прямо рядом находился мужчина-фехтовальщик. Хотя его внешний вид довольно прост, один взгляд на его позу и острые глаза выдавал уровень его мастерства. — Эй, Гана. Рада видеть тебя! — Аврора выкрикнула дружеское приветствие, осторожно забирая у ученика черную урну. Опустившись на одно колено перед стелой, она вставила ее в свежевырытую яму рядом с отмеченным надгробием. — Это и есть тот предмет, к которому ты так сильно привязана? — Человек, к которому обратились как к Гану, наблюдал, как Аврора обнажила кинжал и вырезала имя «Нардред» на могильном камне. — Никогда не думал, что ты замешана в этом инциденте. Во время своих странствий я слышал, как бродячий менестрель пел о любовной истории между Святым сыном и Королем Демонов. Все происходило именно так, как рассказывает история? — Я полагаю, что более или менее. — тихо посмеиваясь, Аврора улыбнулась, и в ее глазах появилась ностальгия. Затем она недовольно наморщила лоб, словно возмущаясь тем, что ее резьба слишком уродлива. Убрав кинжал в ножны, она встала. — В то время священники отказывались похоронить вас вместе. Но я думаю, что вы оба хотели, чтобы все было именно так, верно? Сегодня я, наконец, смогла вам помочь. Я надеюсь, что это облегчит тяжесть моих ошибок. — пробормотала Аврора, глядя на надгробие. Секунду спустя Гана успокаивающе обнял ее за плечи. — Теперь, когда ты исполнила свое желание, не пора ли дать мне ответ? — Гана изогнул бровь, дразнящий тон рассеял затаившуюся печаль в сердце Авроры. — В прошлый раз ты отвергла меня, использовав в качестве оправдания необходимость достичь божественного уровня. — Эй, да будет тебе известно, что здесь моя первая любовь! — Указывая подбородком на надгробие, предупредила она. — Ну и что? — Гана оставался невозмутимым. — Лорд Осмунд давно умер. Более того, у него есть любимый. Он даже отказался от своей жизни, чтобы быть со своим партнером. Глаза Авроры потускнели. В тот роковой день Нардред отказался пройти процесс очищения, поэтому единственное, что его ждало, — это смерть. Не желая видеть, как Нардред умирает у него на глазах, Осмунд решил покончить с собой мечом, которым владел его возлюбленный. Он, вероятно, был уверен, что после его смерти Нардред не сможет вынести боль и предпочтет последовать за ним… Хех… они правда не хотели, чтобы посторонние вставали между ними даже после смерти… Вздохнув, Аврора отстранилась от печальных воспоминаний о прошлом, пряча под ними свои эмоции. — Идиот, я не могу иметь с тобой никаких отношений! — Она усмехалась, даже когда краснела под пристальным взглядом Гана. Развернувшись на каблуках, женщина начала уходить. — Подожди до того дня, когда сможешь победить меня, прежде чем снова поднимать эту тему! — Ай… Кажется, мне нужно приложить больше усилий. — засмеялся Гана, плетясь позади учителя. — Ухаживать за талантливой фехтовальщицей божественного уровня — очень трудная задача…