azu feat seamo- jikanyotomare
31 декабря.
- Он приедет обязательно, - Чимин смахивает ножом с разделочной доски мелко нарезанные овощи в миску для салата и смотрит на стоящего рядом друга. – Ты сам говорил, что Чонгук в этом году выбил себе отгулы на праздники. – Тэ только понуро кивает, опуская голову еще ниже над противнем с мясом, тяжело вздыхая. За четыре года вместе – это был первый новогодний праздник, который они должны были отмечать не отдельно друг от друга. Но всё посыпалось, когда Чонгука отправили в командировку двадцать седьмого декабря, потому что как всегда случилось срочное и важное, что не выдержит ожидания в несколько дней. И Гук поехал, обещая, что вернется к Новому году, даже если ему придется добираться на ездовых собаках. И Тэхён готов был молиться всем богам, которых знал, чтобы все получилось, ведь Тэ иногда грешным делом думал, что провести вместе такой праздник им словно мешает какой-то злой рок. Первый год Тэхён отмечал Новый Год с Чимином, потому что Чонгуку нужно было срочно уехать к родным – его бабушка сильно приболела, и семья боялась, что пожилая женщина просто не увидит своего любимого и единственного внука в последний раз, сорвав все совместные планы. Второй Новый Год Чонгук встретил один, так как Тэхён уехал в Японию, а сам Тэ всю ночь провел в своей съемной квартире, общаясь по видеосвязи с Чоном, чтобы только не думать о том, что его любимый страдает от одиночества – Чонгук много шутил, показывал какие-то подарки, которые получил от друзей и делал вид, что чувствует себя в одиночестве прекрасно. Третий Новый Год Тэхён встречал со своей семьей, потому что прилетел старший брат: Сокджин работал в Китае в крупной логистической компании и поэтому спланировать свои поездки мог с большим трудом, а, учитывая, что братья не виделись больше четырех лет, то Тэ просто не смог отказаться на требовательное от Сокджина: «Отговорки не принимаются. Я в городе всего на четыре дня», и сорвался к семье, обещая, что вернется домой, к своему Гукки, как только брат сядет на самолет до Пекина. Но задержался аж на две недели – изменившиеся погодные условия, а точнее неожиданная сильная метель, отменила все самолеты в Пекин. И Тэ злился от осознания того, что Чонгук снова один в пустой квартире, но сказать своей семье, что его ждет любимый человек, так и не смог. Самой главной тайной, которую Тэхён хранил от своих родных, был Чонгук. Тэ только вскользь упоминал, что живет с соседом, что влюблен и счастлив, но имени своего избранника так и не назвал, опасаясь гнева отца, который был категорически против всяких отношений, противоречащих устоям корейского общества. А Тэ прекрасно понимал, что его любовь к парню отец просто не поймет. Только своему брату шепотом на темной кухне, когда они пили вино после информации об отмене рейсов, Тэ признался, как зовут его любимого человека. - Чонгук? Это парень, что ли? – Брови Сокджина поползли вверх, Тэ только злобно шикнул на него, прислушиваясь. - Да, не ори, - Тэхён тяжело вздохнул. – Мы вместе три с половиной года. - Я рад, что ты счастлив, - Сокджин отпивает еще немного вина из длинного бокала и улыбается, поймав удивленный взгляд брата. Тот был уверен, что получит от старшего ожидаемую пламенную речь а-ля «фу, какой кошмар», но Джин приятно удивил. - То есть, для тебя это нормально? – Всё никак не мог поверить Тэхён, нервно складывая салфетки в треугольники – он таким образом всегда успокаивал нервы, держа что-то в руках. - Абсолютно, - Джин снова улыбается. – Это твоя жизнь, Тэ-щи. Только тебе решать, кого любить, с кем жить и спать. Мне важно, чтобы ты был счастлив. А я вижу, что ты счастлив. Фотографию хоть покажи, - И Тэхён расслаблено улыбается, доставая телефон из кармана. Получив от брата одобрительное «симпатичный», Тэ облегченно выдыхает – ему было так важно рассказать хоть кому-то из своей семьи о Чонгуке по одной простой причине – он любит, он хотел рассказать об этом всему миру. Но понимание того, что его родители просто не смогут принять такого поворота событий, отравляло сердце печалью, которую каждый раз видел Чон в глазах Тэ, когда тот прощался с родными после очередного телефонного звонка. Они не обсуждали данную ситуацию, и Тэхён боялся, что Чонгук, не дай бог, решит, что Тэ стесняется его. Тэ так хотел объяснить, что он не стесняется Чона, а просто не хочет, чтобы его любимому человеку сделали больно жесткими словами – отец никогда не выбирал выражений, когда дело касалось его детей. Тэ до сих пор с ужасом вспоминает о том дне, когда Джин привез к родителям свою девушку. Она была японкой – миниатюрной с теплыми карими глаза и обворожительной улыбкой, тактичной, скромной, и очень понравилась Тэхёну, потому что спокойно разговаривала с ним на своем родном языке, слегка поправляя его произношение, а Тэ скучал по второму любимому языку. Но отец был в ярости. Его крики на Сокджина за закрытой дверью кабинета были слышны, кажется, на весь дом. «Твой прадед умер под гнетом японской колонии, а ты привел в мой дом это отрепье!» Тэхён видел, как девушка виновато опустила глаза, поднялась из-за стола и, извинившись, покинула их дом, тихо сказав на ухо Тэ, что будет ждать Сокджина в гостинице. Тэхёну было так стыдно, так больно, так обидно, потому что Рин, а именно так звали девушку брата, ему очень понравилась, а еще Тэ видел, что и маме она пришлась по душе, покорив своей заботой о старшем брате и хорошими манерами. Но мнение отца всегда было основным и правильным. И именно поэтому, когда Сокджин вылетел из кабинета, красный от гнева, и под громкие крики отца в спину покинул дом, Тэ даже не удивился. И для Чонгука Тэ такого «жаркого» приема просто не хотел, поэтому и молчал, молясь про себя, чтобы Чонгук не стал задавать вопросы. А Чон и не задавал, ждал, когда Тэ расскажет сам – он уже давно понял, что родители не одобрят ориентацию сына, что Тэ не может набраться смелости, чтобы рассказать об этом, и убедил себя, что ему и не нужно одобрение родителей Тэ, ведь самое главное у него уже есть – его маленький принц, который его любит. - Тэ! Рыба! – Чимин трясет парня за рукав, заставляя того вернуться из своих воспоминаний, чертыхнуться и чуть не обжечь руку, когда Тэ потянулся к горячей сковородке. - Айщ! – Тэхён прижимает кончики пальцев к мочке уха, чтобы не было ожога. – День какой-то! – Чимин качает головой, убавляя огонь под сковородкой. Тэхён никогда не был кулинаром, но рядом с Чонгуком научился парочке несложных блюд, чем и захотел удивить своего парня. - Соберись! – Чим широко улыбается, легонько тыкая друга в плечо. – Ты хотел поразить Чонгука, а не спалить квартиру. Это его, конечно, тоже поразит, но, может, не так кардинально. – Чимин подмигивает застывшему рядом Тэ. - Главное, чтобы было кого поражать, - бросает Тэ, возвращаясь к нарезке овощей. – Он может и не приехать. - Не может, - отбривает Чимин, украшая тарелку листьями салата. – Он обещал, что вернется из командировки вовремя. А Чонгук педантичен. И ответственен. - Именно из-за этих качеств под Новый Год в Пусан отправили именно его, - бурчит Тэ, откладывая нож. – Он должен был приехать час назад, - Тэ снова вздыхает. – Телефон выключен. Хосок тоже не отвечает. - Эти братья–акробаты поехали вдвоем? – удивляется Чим, фигурно нарезая маленькие помидоры, чтобы украсить рыбу. Тэ кивает. – Ну, тогда это вполне ожидаемо. Хосок и телефон – это вещи из разных вселенных, а телефон Чона просто сел. Сейчас однозначно сидят где-то в баре и пьют за здоровье президента Кореи и за упокой начальника, который отправил их в командировку под праздник. Ты что, Хосока не знаешь? – И Тэхён усмехается. Версия Чимина похожа на правду, потому что такое уже было один раз, когда Хосок утащил Гука, как «своего самого лучшего друга, почти брата» отмечать свое повышение. Чонгук вернулся домой только под утро, крадясь мышью по темным стенам, пока Тэ не включил свет в коридоре и не застал Гука на животе посреди коридора. И ведь оправдание было только одно: «Он меня не отпускал», а жалостливые большие глаза заставляли больше хохотать, чем злиться. Отказать Хосоку всегда было невозможно – в этом был его главный недостаток и главное достоинство. И Тэхён пытается себя успокоить, украдкой проверяя телефон на предмет сообщения от Чона. Но уведомления пусты, а беспокойство не отпускает. Чонгук бы позвонил. Он бы точно позвонил, потому что знает, что Тэ будет переживать. Тэхён автоматически переводит взгляд на часы. Бессердечный механизм отсчитал еще полчаса, что заставляет Тэ снова набрать номер Хосока и прижать трубку к уху, мысленно посылая на голову Хосоку все проклятия. - Тэхён-а! – Голос в трубке веселый, на заднем плане слышно шум машин. – Я уже мчу к тебе. Скажи Чимину, чтобы не ел все бутерброды. Я голодный, как волк! Только час назад с поезда! - Хоби-хён, - липкий страх ползет по спине, - а Чонгук не с тобой? - Нет, он сразу с вокзала поехал домой. У него телефон сел. Договорились встретиться у вас, - спокойно отвечает Хосок, а Тэхён застывает, смотря расширяющимися глазами на Чимина. - Его нет до сих пор, - голос ломается, слушается плохо, от лица отливает вся кровь, а по спине ползут мурашки страха. - Странно, - слышно, как хлопает дверь автомобиля. – Не переживай. Наверно, заскочил в магазин. Он же ответственный. Через полчаса буду у тебя, - Тэхён кивает и нажимает кнопку отмены вызова. Тэ снова набирает номер Чонгука, но механический голос говорит, что абонент недоступен. - Они приехали час назад, - сглотнув и повернувшись к Чимину, говорит Тэхён, прижимая трубку к уху. – Хоби-хён едет к нам. Где он? – Голос срывается, Тэ крутит в руках бесполезный гаджет. - Стоп, паника! –Чимин подходит к Тэ, вытирая мокрые руки о фартук. – Он мог зайти в магазин. А ты только представь, какая там очередь перед Новым годом. Все будет хорошо. С Чонгуком всё хорошо, - Чимин слегка обнимает друга за плечи, слегка встряхивая, и отстраняется. Тэхён и прикосновения так и остались закрытой темой. Только Чон мог его трогать, и Чимин это знал. - Ты прав, - Тэхён убирает телефон в карман, пытаясь не подавать вида, насколько он боится за Чонгука. Хосок приезжает почти через полчаса, чуть не выбивая входную дверь с ноги, так как все руки были заняты подарками и алкоголем. Хоби-хён бросает, что Гук попросил его купить по дороге в маленьком магазинчике виски, когда он поедет к ним, и Тэхён чуть не лишается чувств: версия с магазином трещит по швам, заставляя еще больше нервничать. Чимин уже даже не пытается что-то говорить, только отводит Хоби на балкон и устраивает допрос с пристрастием на предмет: где, когда, во сколько Хоби-хён оставил своего тонсэна, в каком он был состоянии, что у него было с собой, в чем был одет. Тэхён сидит ни жив, ни мертв на широком диване, не сводя глаз с часов, которые отчитали еще один час. До Нового года остается всего полтора часа, и Тэхён проклинает до седьмого колена начальника Гука, весь этот мир, поезда, телефоны, батареи в телефоне, пока Чимин и Хосок звонят в больницы и полицейские участки, сообщая приметы Чонгука, и ругаются с ними же, потому что времени прошло слишком мало, да и «Новый Год. Загулял». Боль поднимается по шее к вискам, праздник с каждой минутой теряет краски: праздничный стол Тэ накрывает словно в тумане, чуть не роняя блюдо с рыбой, продолжая неотрывно следить за стрелкой на часах. Он понимает, что Чимин что-то ему говорит, но не может разобрать, так как в голове паника затопила всё. С Чонгуком что-то случилось. Эта мысль стучит в голове вместе с начинающейся болью. - Мне нужно на воздух, - бросает Тэ, наспех накидывая теплое пальто и хлопая дверью под возмущенный крик Чимина. И бежит вниз по лестнице. Только не плакать, только не плакать, дыхание сбивается, ноги слушаются плохо. В лицо ударяет порыв зимнего ветра, когда Тэхён открывает массивную дверь подъезда. На улице приветливо горят новогодние огни, где-то можно услышать звуки салютов. Весь город празднует, а Тэхён не может найти себе место от беспокойства. Все хорошие варианты он растерял еще час назад, теперь остались только плохие. Тэ бредет к скамейке в их с Чонгуком любимом парке возле дома и садится на нее, снова доставая телефон. Пусто. Тишина. Ему бы хоть одно сообщение. Ему бы хоть какой-то знак. Ему бы хоть немного веры. Нервы натянуты канатами, в голове пустота, а к горлу подступает комок. Это точно злой рок, мысленно усмехается Тэхён. Они никогда не встретят вместе Новый Год. И первая слезинка скатывается по щеке. Он ведь так не хотел плакать. Он так не хотел. - Стой, блин! – Тэ даже вздрагивает от этого крика, который разносится по всему парку. Тэ вскакивает со скамейки и вглядывается в темноту. - Стоять! – Какой-то темный комок юркает ему под ноги и замирает, а Тэхён видит, как к нему несется темная фигура. – Вот блин! – И Тэхён замирает. Чонгук! Это Чонгук! Сердце прыгает в груди. - ТэТэ? – Чон резко тормозит рядом с парнем, поднимая комки снега своими грубыми ботинками. – Ты почему здесь? Принц, ты чего? – А Тэхён только утыкается в родную грудь, которая пахнет морозом, и громко всхлипывает. - Тэхён-а, солнце, ты чего? Я тебя напугал? – Чонгук обнимает своего парня, которого бьет крупная дрожь, он не может выдавить из себя ни одного слова, только чувствует, как руки Чона гладят его по спине, а под ногами что-то шевелится. Тэ отстраняется от своего парня и опускает взгляд вниз. В ногах сидит щенок. Маленький шпиц. - Вот, ты где, - Чонгук поднимает щенка со снега и закутывает в край куртки. – Засранец. - Ты где был? – Тэхён еще не до конца может поверить, что видит перед собой Чонгука, а про щенка в его руках он вообще старается не думать. - За ним ездил, - Чон снова обнимает Тэ за плечи, целуя в щеку. – Ты же хотел собаку. Там просто пробки были, а телефон сел. Прости меня. Я заставил тебя понервничать. - Я чуть с ума не сошел, - Тэ греется в чужих объятиях. – Твои сюрпризы меня точно доведут до ручки. - Я же обещал, что приеду даже на ездовой собаке, - Чонгук улыбается и поднимает руки, демонстрируя щенка, который дрожит просто как лист от холода. – Вот тебе собака. - Отдай, изверг, - Тэ стягивает со своей шеи теплый шарф, укутывает в него щенка и, распахивая пальто, помещает маленькое тельце за пазуху. Щенок чихает, немного фырчит и устраивается удобнее. - Это, кстати, подарок, - Чонгук улыбается еще шире, автоматически запахивая пальто Тэ плотнее. – Его надо назвать на букву «е». Так заводчик сказал. - Я бы назвал на букву «е» сейчас одного темноволосого идиота, который мне чуть сердце не остановил, - бухтит Тэ, рассматривая щенка у себя подмышкой. Маленький, почти крохотный шпиц заинтересованно высовывает морду из-под теплого шарфа Тэ – подарок Чона на прошлый праздник и осматривает окрестности, пытаясь поймать длинным розовым языком снежинки, что заставляет Тэ рассмеяться. - Почему именно шпиц? – Тэхён опускает руку в карман Чонгука, который внимательно смотрит на парня, пытаясь понять понравился ли подарок. - Не знаю, - пожимает плечами Чон, опуская руку в карман и находя холодные пальцы Тэ. – Понравился. На тебя похож. - А мне, кажется, что больше на тебя, - Тэхён прижимается к теплому боку. – Пошли домой. А то там Хосок и Чимин с ума сходят. - Две минуты, - Чонгук достает руку из кармана и обнимает Тэ за плечи, прижимая к себе. – Просто посмотри, какая красота! – Тэ поднимает взгляд на черное небо, которое окрашивается вспышками салютов – желтым, синим, зеленым, красным, бросая отблески на их лица. Тэхён облегченно вздыхает. Ему наконец-то так спокойно – Чонгук рядом, за пазухой бьется маленькое сердечко собаки, о которой мечтал Тэхён. Именно о шпице, потому что он был так похож на Чонгука – подвижный, бойкий, громкий. Такой же, как и его «Гукки». За холодностью и отстранённостью скрывалось горячее сердце и добрая душа. - Ентан, - хором произносят Чонгук и Тэхён, удивленно смотря друг на друга, и смеются. - Точно Ентан, - Тэ целует Гука в холодную щеку. Возможно их и преследовал злой рок совместного праздника, но сейчас Тэ как никогда уверен, что судьба, оттягивая этот праздник, сделала его самым запоминающимся. Рядом с ним тот, кто уж точно всегда вернется к нему, даже если ему придется добираться на ездовых собаках. Он обязательно вернется.