***
Питеру было абсолютно нечем заняться этим вечером. Он на несколько дней приехал к тёте и пока безвылазно сидел в своей комнате. Не так уж давно Тони уговорил его переехать на базу Мстителей, но родственницу Пит навещал регулярно, несмотря на то, что та уже и не была так одинока — они с Хэппи встречались. Мэй же Тони сказал, что после войны с Таносом Мстители должны быть вместе, наготове и бла-бла-бла. Паркер, честно, не понимал, как тётушка повелась на эту чепуху, но ведь отчасти то было правдой… И всё равно лишь отчасти. Пока Мэй в соседней комнате смотрела очередной сериал, Питер скучал в одиночестве, в итоге не найдя занятия лучше, чем начать пересматривать старые фотографии и видео — одно из которых, совершенно некстати, было записано в Германии. Он с улыбкой посмотрел на самого себя года три назад. Там подросток пятнадцати лет с воодушевлением что-то без остановки щебетал на камеру, не переставая записывать, снимать всё подряд. Предаваясь воспоминаниям, Питер перемотал на место, где они со Старком уже ехали домой. «Привет, Мэй, какого цвета у тебя халатик? Надеюсь, прозрачный», — услышал он слова Тони, и голову посетила отличная идея. Тогда парень считал, что отличная. В любом случае, отказаться от неё точно был не в силах…***
В магазине женского белья, краснея и робко беря первые попавшиеся белые трусики с кружевами, Питер невероятно сильно смущался. Апогея же это чувство достигло в момент, когда девушка-консультант предложила помощь в выборе халата. А после заставила бедного парня и вовсе потеряться своим вопросом о том, какой размер одежды у его девушки. Питер тогда что-то промямлил и выбрал на глаз. Вопреки ожиданиям, халат оказался просто сногшибателен: полупрозрачный, с тонким шёлковым пояском. А самое главное, что он идеально подошёл по размеру (Питер быстро примерил покупку по приходе в квартиру Мэй). В итоге, осмотрев себя со всех сторон, парень сделал вывод, что Тони будет в восторге. В конце концов, давно у них не было экспериментов в постели.***
Уже не оставалось выдержки ждать Тони. Хотя тот давно должен был прийти, на этаже не было никого, кроме Питера. Кроме Питера и его противоречивых мыслей, которые уже несколько раз чуть было не заставили бросить всю эту затею. Звук механических часов периодично отражался от стен, женское бельё неприятно натирало, и Пит все же решился написать Старку.Тони, ты скоро освободишься?
Малыш, что-то срочное?Да, папочка, я заждался… И у меня для тебя сюрприз ;)
Питер знал, какие слова использовать для того, чтобы Тони поторопился, для того, чтобы у того встал лишь от одного сообщения. Обращения. Мужчину называли папочкой лишь, очевидно, в постели, и каждый раз это безумно заводило Старка. Он приехал через десять минут. Пит к тому времени успел немного подготовить себя, и, когда Тони зашёл в комнату, уже медленно растягивал вход двумя пальцами. Питер на коленях стоял возле кровати и нервно теребил пояс своего несчастного халата. При виде этого на лице Старка одновременно отразилось удивление вперемешку со стремительно нарастающим желанием, но тот быстро взял себя в руки, и весь букет эмоций перекрыла извечная довольная ухмылка. — Ого, малыш, а ты умеешь удивлять, — проговорил он голосом, внезапно ставшим на октаву ниже, медленно приближаясь. Словно хищник к жертве. — Я старался, папочка, — промямлил Питер, смотря в пол, — Конечно, не прямо прозрачный, но тоже сойдет… Последней фразе Тони удивился ещё сильнее, отчего брови сами поползли вверх, но меньше всего на свете он сейчас хотел бы спросить, что же это значило. Только не сейчас, когда его мальчик, одетый — если это можно так назвать — донельзя вызывающе, смотрит на него со смущением и лёгкой похотью в потемневших глазах. Питер напрягается, когда большие ладони Старка опускаются на его талию. Правая плавно перемещается на ягодицы и сильно сжимает — после наверняка останутся синяки, — а Питер не может сдержать тихого стона. Тем временем вторая рука Тони забирается под тонкие кружева. Он слегка разводит ягодицы, будто прося Паркера раздвинуть ноги шире, и тот молчаливо повинуется. — Детка, а ты, вижу, неплохо подготовил себя для папочки, — мурлычет на ухо мужчина, проталкивая палец сразу на две фаланги, — Но всё же недостаточно. Они стоят прямо напротив зеркала. Питер медленно поворачивает голову в бок, силясь рассмотреть себя в отражении, и замирает: картина одновременно и возбуждает, и заставляет краснеть: он, соблазнительно выгнувшись и выпячивая зад, стоит перед Тони с широко расставленными ногами. Сильные руки держат его за талию, крепче прижимая к себе, такие нужные в данный момент губы шепчут на ухо что-то наверняка очень грязное, опаляя покрасневшие кончики горячим дыханием, а покрытые шрамами пальцы с пошлым звуком проникают в него все глубже — к ним прибавился третий. Член давно затвердел, налился кровью и теперь требует разрядки. Питер накрывает его рукой поверх ткани и пережимает у основания, останавливая себя в шаге от того, чтобы кончить от одних пальцев Старка в своей заднице. — Тони… Ах! — Старк пальцами нащупывает простату, отчего Питер выгибается дугой под каким-то неестественным углом, стараясь сильнее насадиться, — Папочка, пожалуйста, — хнычет тот, краснея ещё сильнее (хотя, казалось бы, куда уж больше) от невозможности сказать о том, чего так хочется — это слишком для него. Однако спустя несколько тщетных попыток намекнуть Старку о своих желаниях, Питер, наконец, выдавливает нечто похожее на то, что крутилось в голове, — Хочу почувствовать тебя внутри. — Что, прости? — невинно переспрашивает мужчина, не выказывая ни малейшей реакции, когда слышит стон на грани отчаяния. Издевается, гад. — Трахни меня уже наконец! — выпаливает Питер, не выдерживая. Эта фраза становится спусковым крючком, и Тони издаёт что-то похожее на рык, резко вынимая пальцы и подхватывая Паркера, бросает того на мягкую постель. Ненужное бельё летит в сторону. Вздергивая тонкий халат, мужчина окончательно оголяет белоснежные ягодицы и не удерживается от лёгкого шлепка. Парень изумлённо ахает, подставляется под шероховатые ладони. Тони спускается ниже, к ногам, языком оглаживая яички и проводя мокрую дорожку ко входу, аккуратно раздвигает половинки руками и очерчивает ярко-розовые края сжимающегося колечка мышц. Его мальчик ёрзает и чуть ли не скулит от нетерпения, когда Тони смазывает вход и себя, наполовину входя с громким хлюпающим звуком. Они уже давно не используют презервативы — при них были совсем не те ощущения, и, поговорив, пара решила отказаться от контрацепции. Питер доверяет Тони, а Тони — Питеру. И справкам, любезно предоставленным Пятницей. Через некоторое время Питер начинает подмахивать бёдрами, подстраиваясь под ритм Тони. Рука сама тянется к возбуждённому члену, и, делая пару движений вверх-вниз, парень всхлипывает от волнами накатывающих ощущений. Старк же недовольно вздыхает и выходит, несколько раз шлёпая членом по молочным ягодицам (его давняя фантазия). Питер в недоумении поворачивает голову, и, видя, как Тони отвязывает пояс уже порядком подпорченного халата, понимает, что тот собирается сделать. Парень послушно заводит руки за спину, позволяя связать их. Лицо теперь упирается прямо в простыни, отчего зад выпячен ещё сильнее. Старк снова входит и в животном темпе начинает вдалбливаться в него. Возбуждённый видом такого раскрывшегося и стонущего Питера, он сильнее сжимает чужие бёдра, а толчки сменяются на резкие и короткие — раз за разом задевающие чувствительную точку внутри. — О, да, папочка, ещё раз, — Питер в шаге от того, чтобы заплакать, — Пожалуйста… — рвано выдыхает он, сам последний раз толкается навстречу и протяжно стонет, изливаясь так и не прикоснувшись к себе. Стенки чересчур чувствительного после оргазма тела Питера все продолжают сжиматься и пульсировать вокруг члена Старка, и Тони хватает всего пары толчков, чтобы с гортанным рыком кончить в партнёра. Переведя немного дыхание, он выходит и развязывает парню руки, после чего Питер переворачивается на спину и молча лежит так, растирая сгибы кистей и всё ещё тяжело дыша. Тони устраивается рядом, обнимая любовника со спины. — И почему именно такой халат? — всё же не может удержаться от вопроса тот, на что Питер только загадочно улыбается и прикрывает глаза. — Да так, — он укладывает голову на плечо мужчины, медленно погружаясь в дрёму, — Потом расскажу…