Flowery speaking

Перерождение напоминало удивительно теплый и уютный сон, утро выходного дня, когда лучи солнца пробивались сквозь распахнутые шторы ее детской, кружили в вальсе пылинки, ластились к щекам и стремились забраться под веки. Только ощущение, что вставать все же пора - ведь сны больше не идут, рвутся на крошечные лоскутки - на этот раз длилось до странного долго. Пэм не могла сказать, сколько времени прошло до тех пор, когда она все же заставила себя открыть глаза, податься вперед, к алым в прожилку лепесткам, и легко освободиться из огромного бутона. Когда к ее ногам прильнули шероховатые колосья пшеницы, а чуть прохладный ветер обнял обнаженное тело, Памела осознала, что все произошло на самом деле, что темные, мрачные картины не были плодом полуночного кошмара. Она в самом деле умерла - а теперь вернулась обновившейся. Прошла обычный для растения цикл. И если бы не стоящий в двух шагах Флэш - вполне можно было подумать, что благодарить за это надо исключительно Зелень. Конечно, на самом деле все было куда сложнее. Только вот думать о временных петлях и парадоксах совершенно не хотелось. Новое тело реагировало на все небывало тонко, и ощущения от вполне привычных вещей внезапно открывались с совершенно иной стороны. Памела слышала иные ноты в песнях жаворонков, наслаждалась легчайшим покалыванием в коже, когда ее клетки под действием солнца запускали процесс фотосинтеза, на полные легкие вдыхала свежий, чуть щекочущий небо запах поля, впитавшего в себя все тепло лета. И конечно, объятия с разбегу бросившейся на шею Харли тоже были наполнены открытиями. Они горчили на языке готэмским смогом, табаком сигарет и железом крови. Но разорвать их при этом всем казалось совершенно немыслимым делом. - Я так скучала, - прошептала Харли, зарываясь лицом в ее плечо. - Я тоже, - ответила Пэм, чувствуя, что это как раз тот момент когда высказанные вслух слова могут превратить что-то в правду. И в те минуты им обеим было совершенно все равно на разворачивающиеся совсем рядом события. Пускай герои сами распутывают клубок своих проблем. А с них более чем хватило тех горьких плодов, что уже успел принести слишком близкий контакт со стражами справедливости. - Пойдем отсюда? - вскоре предложила Квинн. - С удовольствием, но куда? Ответ Харли звучал абсолютной уверенностью, и от нее Пэм вновь ощутила щемящее, полузабытое чувство нежной привязанности: - Домой. Мы пойдем домой.