Древнее проснулось зло

Март 1991 г, Лондон. — На этом всё, после горячего хита Scorpions вас ждет интервью с профессиональным дрессировщиком. Слушайте хорошую музыку и будьте осторожны за рулем. С вами в эфире были Николас Бонье и Куин Волш, — бодро завершила передачу молодая ирландка.       Бонье запустил музыкальную вставку. Куин устало потянулась в кресле, зевнула, сняла наушники. Потерла подушечками пальцев вдавленный след на коже. В соседней комнате готовились заступить на пост их коллеги. Девушка кивнула им через стекло, стянула со спинки кресла свою кожанку и набросила на плечи. На этаже, где ютились несколько радиостанций, было прохладно, и многие оставались в верхней одежде. Она прошла мимо яростно жмущего по кнопкам тетриса охранника, оказалась в холле, заставленном металлическими шкафчиками на манер школьных. Предполагалось, что именно здесь должны оставаться личные вещи и куртки.       Волш дернула дверцу шкафчика с номером 70 и под ноги выпали пластиковый стаканчик, будто выждав для более эффектного появления, следом вывалились фантики от шоколадных батончиков.       «Первый раз это еще можно было списать на случайность. Но второй. Надо найти засранца и засунуть этот хлам ему в зад. Если есть проблемы, пусть в лицо скажет».       Пришлось отвлечь охранника от увлекательной игры, тот не видел, кто именно шастал у шкафчиков, но сообщил что последний проходящий вроде завернул в шестую студию. Куин благодарно кивнула и широким шагом ломанулась туда же. Наговаривающий в микрофон текст ведущий поднял к девушке вопросительный взгляд. Световые блики заиграли на стеклах круглых очков. Она ни черта не знала об этом сотруднике, как и о большей части работников здесь. Знакома была только с теми, с кем непосредственно работала или кто таскался в курилку на верхний этаж, как и она. Но перед ним, среди листков сценария, лежал такой же батончик, и Куин не стала дальше заниматься выяснениями. На его стол, будто осенние листья, упали мятые упаковки от еды. — Что за нахрен? — можно было прочесть по ее беззвучно шевельнувшимся губам.       Мужчина смутился, но не сбился с текста. Показал жестом, чтобы она подождала. И при первой же возможности пустил рекламу, чтобы объясниться. Явно испытывая неловкость, он извинился за это нелепое недоразумение. Опаздывая к началу эфира, он временно использовал шкафчик, который посчитал не занятым, чтобы не таскать мусор с собой в студию. Потом собирался все убрать. — Вы, наверное, только устроились, — все с тем же виноватым выражением он улыбнулся. — Шкафчик совсем пустой.       «Не совсем, там лежат сигареты», — мысленно возразила Куин.       Но раздувать конфликт смысла больше не имело, а рекламный блок подошел к концу, так что она вернулась в холл. Николас, ее коллега, как раз копался в своем шкафчике. Фотографии женщины с цветами и мальчика в школьной форме на внутренней части двери, пара книг на верхней полке, запасная одежда на крючке, чашка с надписью «лучшему папочке», еще куча какого-то хлама. А потом девушка глянула на свой отсек с сиротливо лежащей пачкой сигарет. Она не тащила сюда личные вещи, потому что не собиралась задерживаться на радио.       Куин хотелось попасть на экраны, стать узнаваемой как серьезный корреспондент, освещающий актуальные проблемы. Приобрести славу и уважение. А проходное развлекательное шоу с легкими интервью, шутками и музыкальными вставками — это средство заработать на жизнь и завести хоть какие-то связи в медиа-сфере. Но никак не предел мечтаний. И только теперь, глядя на голые полки, Куин осознала, насколько сильно ей не хочется здесь застрять, как Николас, являющийся бессменным ведущим одного проекта уже больше десяти лет. — У тебя еще здесь дела, Куин? — вырвал ее из мыслей голос Бонье. — Нет, — девушка сграбастала одинокую пачку и захлопнула дверь шкафчика. — Покурю только. — Ну, пойдем вместе.       Они зашли в лифт и мимо стеклянных дверей понеслись этажи. На одних кипело движение, люди беспокойно носились туда-сюда. На других сохранялась степенная медлительность. Куин всегда с любопытством рассматривала предпоследний этаж — пристанище новостного канала, который транслировали по всей Англии. Дорогие деловые костюмы на ведущих, лоск, достоинство как на лицах, так и в интерьерах студии. Куин пообещала себе, что однажды станет лицом канала. Но до сих пор все ее попытки пробиться в телеиндустрию заканчивались отказами, так что намерение было достаточно смелым.       На верхнем этаже, любуясь видом ночного города, коллеги выкурили по сигарете. Ник с отеческой заботой предложил подвезти Куин, ведь синоптики обещали дождь, и на ее байке будет не очень удобно. — Нет, не стоит. Я все равно не домой сейчас, ищу новое жилье, вот поеду посмотреть. Да и небо ясное. Наши спецы там, похоже, гадают на кофейной гуще. Их предсказания никогда не сбываются.       Они пожелали друг другу хорошего вечера, и Бонье поехал домой, к жене и сыну. Куин еще какое-то время стояла на вершине мира, а потом небо затянуло и по панорамным окнам телебашни начали постукивать капли дождя. Курилка огласилась коротким, но емким: «Бля!», и девушка направилась к лифту. …       Косой ливень бил по нежным цветкам камелии, лепестки падали на влажный асфальт и их сносило потоком воды к стокам. По темной улице с ревом пронесся байк, и круто затормозил на мокрой дороге у двухэтажного дома постройки позапрошлого века. Мотоциклист стянул шлем, женский голос выругался, доставая из-за пазухи мятую карту. При свете фары девушка сверила адрес, свернула карту и уверенно пошла по садовой дорожке к зданию. Её огненно рыжие волосы промокли прежде чем она дошла до крыльца.       Под навесом она хлопнула себя по карману косухи, проверяя, на месте ли документы, и взялась за медное кольцо по центру двери, стук которого разнесся по всему дому звонким эхом. Вскоре замки загремели, и ей открыл приятного вида пожилой мужчина в бархатном бордовом халате, надетом поверх теплого свитера и твидовых брюк. Из дома пахнуло сладким букетом благовоний. — Должно быть, вы мисс Волш? — он медленно провел взглядом от мокрых рыжих кудрей по кожаной куртке с поднятым воротником, байкерским брюкам и мощным мужским ботинкам. — Проходите, погода отвратительная, но в доме тепло, вы быстро согреетесь. — Благодарю, можете звать меня Куин, — девушка прошла в дом, сняла куртку и сразу же пристально осмотрела открывшееся перед ней помещение. Прихожая, совсем не большая, выходила прямо в гостиную, относительно просторную. Обстановка не плоха, хоть и старомодная. Полы были застланы сразу несколькими коврами с высоким ворсом.       Пока этот вариант аренды выглядел наиболее привлекательным из уже отсмотренных ею квартир и домов. Впрочем, предстояло выяснить, не живет ли здесь еще десяток шумных студентов, как в жилом комплексе в трех кварталах отсюда, нет ли перебоев с водоснабжением, как на Эбби роуд, и не солгал ли господин Кодеус Туазал о цене. Указанная по телефону плата выглядела неправдоподобно привлекательно. — Хорошо, Куин. Располагайся, — мужчина указал на пышное кресло в центре комнаты. — Ты не против выпить глинтвейна чтобы согреется? Или предпочитаешь кофе? — Глинтвейн, — она прошла к центру комнаты, оставляя на ковре влажные следы, села в кресло, и словно в облаке утонула, до того мягкой и обволакивающей оказалась обивка. Кодеус ушел на кухню, оттуда доносился звон посуды. Возле второго кресла на небольшом столике уже стоял бокал с бурой жидкостью на дне, видимо, Туазал уже грелся горячительными напитками до её прихода. Куин подняла взгляд к потолку, вроде выглядит не плохо. Надо будет осмотреть во влажных помещениях и спальне, чтоб не нарваться на плесень, как в той дыре, где она снимает пару комнат сейчас.       Было видно, что дом идеально подходит своему владельцу. Комфортная мягкая мебель, строгие стеллажи с книгами. Помпезная тканевая обивка стен и никаких картин и сувениров. Все в темных тонах багрового и синего цветов. Куин здесь нравилось, насыщенные оттенки и обжитое пространство на удивление не давили. Легко было представить себя с книгой на этом диване или за печатной машинкой у окна.       Вскоре Туазал вернулся с толстостенным бокалом, наполненным до бортиков горячим вином с пряностями. Куин поблагодарила его, принимая сосуд, и отпила немного. Кислинка цитруса и коричный привкус. Довольно приятное дополнение к сырому мартовскому вечеру. — Итак, — Кодеус занял свое кресло напротив, пригладил темную бородку, — ты недавно перебралась в Лондон? — Пару недель назад. До этого жила в Рэдсэнд, но мне предложили место на радио в столице. И вот я здесь. — Станция Kiss? — спросил Туазал, заметив эмблему на ее футболке.       Куин кивнула, сделала еще глоток, и тут же заметила, что в комнате находится еще один человек. С подозрением девушка уставилась на пожилую женщину в старомодном платье и чепце, что сидела на диване. Как ей удалось пройти так тихо и незаметно? Женщина вопросительно глянула на Туазала, и Куин тоже перевела взгляд на арендодателя. У того вид был торжествующий. — Кажется, я не заметила, как вошла ваша… супруга, — неуверенно предположила Куин. — Представите нас? — Конечно, — энергично ответил он и махнул рукой в сторону дивана, — Милисента, познакомьтесь, это мисс Куин Волш.       Женщина подошла к гостье и протянула руку, Куин, чувствуя что происходит что-то странное, потянулась чтобы пожать её, но пальцы прошли сквозь морщинистую ладонь Милисенты. Не веря своим глазам, Куин попыталась тронуть женщину еще раз, но кисть руки снова проходила сквозь странную женщину, словно сквозь воздух. — Куин, имею честь представить тебе мою прабабку, Милисенту Деррик, почившую пол века тому назад. Ныне она призрак, приглядывает за домом. — Что за дебильные шутки, — Куин хотелось уйти немедленно, но тогда бы ей пришлось пройти сквозь это существо. Если только оно не голограмма. — Как не вежливо, Куин, — усмехнулся господин Туазал. — Но я не сержусь. Милисента, можешь идти.       Призрак покорно истаял в воздухе, как Чеширский кот в популярной сказке. — Какого хрена здесь происходит? — она с подозрением глянула на свой бокал с глинтвейном. Может ли в нем быть что-то галлюциногенное. — Всего лишь встреча двух магов. Вижу, ты как и я имеешь склонность к познанию сферы духов. Я готов помочь тебе на этом пути, так как сам искал достойного ученика. — Вы мне что-то подсыпали в вино, — Куин решительно встала и направилась к выходу. — А ты сообразительна, это к лучшему. Никаких наркотиков в глинтвейне не было. Только зелье пробуждения сил.       Куин зло зыркнула на мужчину, накидывая куртку. — Конечно, ты можешь уйти. Но если решишь познать этот мир по-настоящему, мои двери открыты… Пока я не найду другого ученика. Если опоздаешь, прости, тебе придется разбираться самой. — Псих!       Он подошел ближе, голос его был тихим, но словно обволакивал и проникал в сознание, впечатывался в него. — Тебе совсем не интересно, на что ты способна? Видеть призраков — это только начало. Читать души живых, управлять ими. И достичь настоящего бессмертия. Ты ведь всегда знала, что достойна большего? Большего, чем прозябание на посредственной радиостанции. В тебе говорила сила, а она не каждому дается. Я вижу в тебе страсть и жажду власти. Ты станешь сильнее, возвысишься над обычными людьми.       Конечно, его речь была пафосной до нелепости. Но Куин вдруг всерьез засомневалась. Отчего не попробовать? Если он прав, и действительно призраки существуют, магия существует… Страх отступил, уступая место любопытству и некой жадности.       Она осталась, и позволила Туазалу продолжить рассказ о мире магии. Выяснилось, что Кодеус — некромант. Он действительно может вернуть человека с того света, если тот погиб недавно или если была проведена предварительная подготовка — ряд мистических ритуалов. Так же в его силах было поднять мертвецов в виде подчиняющихся ему мясных големов, точно как в фильмах про зомби. С большим увлечением Кодеус рассуждал о путешествиях в мир теней, хотя самой Куин эта способность казалась наименее полезной. Ну и различные манипуляции с духами. С них он и обещал начать её обучение. Чем дольше он говорил, тем реальнее казались все эти невероятные вещи. — Можете еще раз показать вашего домашнего призрака? — попросила Куин, более менее освоившись в этой теме.       Кодеус позвал Милисенту, и та пронеслась сквозь стену, чтобы застыть перед некромантом. Девушка еще раз провела рукой сквозь приведение. Женщина обратила к неё неодобрительный взгляд. — Вы это чувствуете? — с любопытством исследователя спросила она у подопытного призрака. — Ваша непочтительность оскорбительна, — вымолвила миссис Деррик, и улетела в другую стену, когда Кодеус позволил ей удалится. — Почему она не прозрачная? — спросила девушка у учителя. — Многие призраки предпочитают выглядеть плотными, — ответил Кодеус. — Некоторые обретают черты, которые имели в молодости, хотя погибли стариками. Некоторые и вовсе после смерти мало на себя похожи. Отношение к смерти и к себе самому у всех разное. — И мне каждый раз нужно будет пить ваше зелье, чтобы увидеть призрака? — Нет, ты пробудилась как волшебница, при том с даром именно к магии духа. Теперь ты будешь видеть призраков там, где они есть. А если нужно призвать дух из другого места, для этого есть специальные ритуалы.       Они долго еще беседовали о магии, и подытожили заключением договора. Туазал предоставлял ей жилье — половину второго этажа и свободное пользование общим пространством — кухней, гостиной, столовой, подвалом. Так же обязался обучать девушку магии. Взамен Куин должна была помочь вернуть некроманта с того света, если его убьет кто-то из его врагов. Об этих врагах Кодеус рассказывать не стал, сославшись на то, что это долгий разговор, который лучше отложить на потом. Да так и не вернулся к нему.       В целом, Куин считала, что ей крупно повезло подвернуться магу как раз тогда, когда он нуждался в союзнике. Предвкушение грядущего могущества превращало унылую зубрежку оккультных книг во что-то более менее терпимое. И, желая поскорее разделаться с самой неприятной частью — теорией, она тратила почти все свободное время на изучение тех книг, что ей позволял брать в своей библиотеке Кодеус. Позже они обсуждали прочитанное, и частенько оказывалось, что львиная часть материала была лишь старыми теориями, которые за столетия так никто не подтвердил.       Она ждала будущего, мечты грели. Нелюбимая работа легче воспринималась теперь, когда это не было единственной перспективой. Магия была новой возможностью достичь высот, пусть и нельзя будет демонстрировать её другим людям и пожинать преклонение. Уже само осознание того, на что способен — важнее восхищенных взглядов и прелести узнавания.       Размышляя над природой своих сил, Куин считала, что её способности — наследственные. Своего отца она видела в последний раз, когда её было лет 5 и уже плохо помнила. Тогда он не покинул семью, его арестовали за серию убийств, но признали не вменяемым и заперли на долгих восемь лет в психиатрической клинике. Тогда Генрих Волш утверждал, что мертвец заставил его совершить эти преступления, чтобы отомстить за себя. Пока его не было, мать успела оформить развод и обзавестись новыми отношениями. Отец так и не появился в жизни Куин, лишь прислал длинное письмо, в котором извинялся за то, что не присутствовал в её детстве. Он предложил свою помощь, если та понадобится, но Куин проигнорировала это предложение и не ответила ему.       Теперь, зная, что призраки существуют, она считала, что отец действительно видел дух мертвеца и оказался его орудием. Возможно, у брата тоже было нечто подобное?       Он стал вести себя странно лет в 15. А еще через год случился тот самый инцидент. Ей было 13, Адриану 16 лет. Он стал нервным, почти не спал, избегал близких. Отчуждение брата очень ранило Куин. Из всех людей, пожалуй, только его она и любила. Однажды она не могла найти свой плеер, и решила что Адриан забрал его в свое убежище на пустыре. Там он с компанией мальчишек соорудил место для посиделок из ржавого фургона и еще какого-то хлама с городской свалки. Драный кожаный диван, припрятанные бульбуляторы, бутылки из-под пива для стрельбы из травмата. Она шла в санадлях по сухой траве и сухие стебельки царапали ей ноги. — Зря ты сюда пришла, но уже ничего не поделать, — странно-плаксивым голосом встретил ей Адриан. — Ты тоже окунешься в пламя, как он и сказал. — Хватит нести чушь, и не бери больше мои вещи, — вспылила Куин, увидев, что плеер и правда лежит возле Адриана на диванной подушке.       Он встал и взял в руки двадцатилитровую канистру, явно не полную, судя потому, как без особых усилий он занес её над головой. — Беги, может еще и спасешься, — сказал он и на его рыжую шевелюры полилась струя маслянистой жидкости.       Куин стояла не в силах поверить в происходящее. Она должна была понять, к чему все идет, но мысли не возникали. Он плакал, губы его искривились, уродуя лицо. — Всё закончится, — сказал он. В пальцах его щелкнула зажигалка, первым загорелся рукав, а секунду спустя пламя распространилось на плечи, лицо, грудь. Еще через несколько секунд, одним рывком — огонь перекинулся на ноги, и Адриан упал.       Куин не помнила, кричал ли он тогда, но разве может человек выдержать такую боль молча? Наверное, крик был. Загорелся диван и сухая трава вокруг. Пламя приблизилось к девочке, и она побежала. До дороги было слишком далеко, пожар распространялось, подгоняемый ветром. Она сообразила, что нужно бежать не к дороге, а параллельно ей и перпендикулярно линии распространения огня. Надышалась дыма, ободрала колени при падении — но ничего больше с ней не произошло.       Она любила брата. И так и не смогла понять, что на него нашло тем вечером. После его гибели Куин стала повсюду таскаться за парнями из его компании. Лучший друг Адриана, Ашер, позволял девочке оставаться с ними. Он думал, Куин не ровно дышит к самому Ашеру. И полтора года спустя они действительно начали встречаться. Ашер попал в небольшую банду, Куин присутствовала при некоторых ограблениях. Была свидетелем одного из убийств. Сейчас Ашер отбывал срок в тюрьме. А она сама имела возможность узнать из первых рук, что именно произошло с братом.       Куин остервенело тренировалась. И первые духи уже начали откликаться на зов. Когда Кодеус позволил ей этим заниматься без его присмотра, девушка попыталсь призвать Адриана. Тот не отзывался, но она пробовала снова и снова. Искала другие ритуалы, усложняла узор пентаграммы. Он молчал. Может быть, его дух пошел дальше, переродился? Или так глубоко в мире мертвых, что не слышит зов. Досада не отпускала её, и мысли все время возвращались к той старой трагедии и незаданным вопросам.       И однажды она увидела его… не в ритуальном круге, начерченном в подвале дома Туазала. На улице, на парковке у супермаркета. Его силуэт мелькнул за фургоном, и Куин подъехала к этому месту. Практически сразу стало ясно, что она обозналась. Парень лишь отдаленно напоминал брата. Просто схожая комплекция и рыжие волосы до плеч. Адриан был куда красивее. Куин и в своем отражении любила только зеленые глаза, похожие на глаза брата.       Однако, рыжий незнакомец оказался в затруднительной ситуации. Судя по всему, его собирались избить трое других ребят. Куин никогда не отличалась альтруизмом, но тут ей захотелось вмешаться. Прихватив биту, что всегда была приторочена к байку, она подошла к парням. Один из них назвал её сучкой и предложил убраться куда подальше, получил по челюсти битой, и взвыв от боли побежал прочь. Двое других переглянулись и быстро ушли вслед за ним, видимо, оценив свои зубы выше понтов.       Спасенный парень сбивчиво благодарил, и предлагал накормить спасительницу мороженым. Куин едва удержалась, чтоб не рассмеяться над его беспомощностью. И пожалуй, к лучшему проявила сдержанность. Ксандер оказался довольно уютным в общении человеком, хоть его склонность верить теориям заговора и мешала воспринимать парня как полноценного взрослого человека. Семнадцатилетний школьник, с которым оказалось приятно поболтать обо всякой ерунде. Иногда они ходили в кино или сидели в кафешках, что давало хоть какую-то иллюзию разнообразия в довольно однотипном существовании ученицы некроманта.       Был и еще один человек, что скрашивал её существование. Правда, встречи их были редкими и в основном проходили в отеле. Он оказался семейным, что для Куин было скорее плюсом, чем минусом. Любовник не отнимал много времени, каждое короткое свидание оставалось в памяти ярким и насыщенным. А когда он пропадал с горизонта, ничто не рвало душу.