Древнее проснулось зло

      Куин трижды ударила костяшками пальцев по двери похоронного бюро. Судя по свету в окне, кто-то из сотрудников точно был внутри. Ладони стали слегка влажными от волнения. Девушке хотелось бы понравится некроманту, но свежие ссадины на её лице наверняка придавали сходства с отмудоханной дворгнягой, тогда как Оливер несомненно являлся «породистым» и, вероятно, предпочитал более изысканных девушек.       Одна створка двери беззвучно отворилась. На пороге появился незнакомый мужчина, черный костюм был хорошо подогнан к его тощему телу, но цвет плохо сочетался с кожей. Он вежливо поприветствовал Волш и спросил, по какому вопросу она здесь. - Добрый день. Оливер вчера пригласил меня обсудить одно личное дело. Я бы хотела увидеться с ним, - Куин заглянула за плечо сотрудника, предполагая увидеть причину, по которой их контора была закрыта в рабочее время. Но там был лишь пустой холл. - Проходите, я доложу о вас. Желаете чая? - Нет, спасибо, - Куин назвала свое имя, чтоб служащий мог его назвать Оливеру, продвинулась вглубь помещения и остановилась у стойки администратора.       Не потрудившийся представиться служащий оставил ведьму одну на некоторое время. И по тихим отзвукам голосов стало ясно, что в одном из дальних залов проходит прощание родственников с покойным.       Куин не стала прислушиваться к этим голосам и шорохам, собственных проблем с мертвецами было достаточно. По блестящей от чистоты столешнице ползала черная муха. Её вид почему-то казался до дрожи отвратительным. Одновременно хотелось и уничтожить её, и не касаться этой гадости. В идеале - вовсе стереть с лица земли. Наверное, что-то подобное испытывала Танита к тем зажившимся, о которых рассказывала. - Прости, что заставил ждать, - сказал Оливер, спускаясь по ступеням. - Я не был готов к твоему визиту.       Строгий серый костюм, безупречно белая рубашка без единой складочки, единственное цветное пятно в этом наряде – багровый галстук, туго повязанный на шее. - Если я не вовремя, могу заехать в другой раз, - предложила ведьма, но отсрочка, конечно, была ей очень не удобна.       Куин было бы любопытно узнать, что на уме у некроманта. И теперь, благодаря Таните, она знала, как это сделать, но использовать магию против единственного, кто мог и согласился ей помогать, было бы неосмотрительно. Похоже, хоть она и немного разобралась с чтением мыслей, самые интересные люди оставались под запретом. - Было бы мило с твоей стороны хотя бы позвонить за полчаса, но нет так нет. Располагаешь двумя часами свободного времени? - Да, я подожду, сколько нужно, - с готовностью кивнула Куин и подошла ближе. Она подумывала позвонить перед выходом из дома, но сейчас поздравила себя с тем, что не сделала этого. Явиться без предупреждения в её представлении было куда лучше, чем сильно опоздать на назначенную встречу. А инцидент с Танитой и ее товарищами неминуемо заставил бы нарушить договоренность. - Тогда пойдем, я провожу вас.       Девушка проследовала за некромантом на второй этаж, размышляя о том, что не плохо было бы посмотреть бокс или хоть что-то спортивное, пока Оливер не освободится.       Они прошли до конца коридора, спустились по другой лестнице, а дальше помещения шли каким-то запутанным образом, и Куин не уверена была, что смогла в точности запомнить путь. Оливер открыл ключом дверь небольшого кабинета, чуть менее напыщенного и помпезного, чем остальные помещения конторы. Такое впечатление создавалось из-за пожившего вида старомодных кресел и дивана. Да и стол выглядел антикварным. А одну из стен целиком занимал книжный стеллаж. - Надеюсь, будет здесь удобно подождать меня где-то минут двадцать. А когда вернусь, мы перейдем к действу, ради которого ты здесь.       «Ладно, ладно, раз без тебя никого не похоронят. И телека тут конечно же нет», - подумала Куин. - Я могу полистать книгу из вашей коллекции? - Разумеется.       Оливер оставит девушку в компании книг, и та прошлась вдоль стены, разглядывая корешки. Большинство авторов были ей не известны. А названия напоминали о скучных научных исследованиях в самых разных областях. Девушка выбрала книгу с красным корешком, не отмеченным буквами, раскрыла и пробежала взглядом по вступлению.       «Я грежу о первых временах и древнейших воспоминаниях. Я говорю о первых временах и старейшем отце. Я пою о первых временах и рассвете Тьмы. В Ноде, где свет Рая зажегся в ночном небе, и слезы наших родителей увлажнили землю. Каждый из нас выбрал для себя свою собственную жизнь, и стал добывать себе пропитание из земли. И я, рожденный первым, Каин, я сжимая в руках острые орудия, сажал темные семена, и поливал их в земле, заботился о них и следил за тем, как они растут. И Авель, рожденный вторым, Авель, заботился о животных, помогая им в их кровавом появлении на свет, кормил их и следил за тем, как они растут. Я любил его, моего Брата. Он был самым светлым. Самым прекрасным. Самым сильным. Он был главным источником любой моей радости. А затем в один из дней, наш Отец сказал нам: “Каин и Авель, вы должны принести Всевышнему жертву - дар в виде того, что дороже всего для вас”. И я, рожденный первым Каин, я собрал самые нежные ростки, самые красивые фрукты, самую сладкую траву…»       Куин перелистнула еще пару страниц в ожидании, что библийские персонажи согрешат, вступив в однополые отношения. Очень уж любовь к брату воспевалась в этом тексте. Но их история довольно быстро закончилась. Несколько страниц спустя речь в книге шла уже о Лилит. Автор утверждал, что до своего союза с Евой Адам изнасиловал Лилит, и та породила монстров, что в свою очередь произвели на свет вервольфов и других существ, способных сменять человеческий облик на звериный.       Странная книга была возвращена на полку.       «Что ж, значит люди мудаки не просто так, а потому что их самый первый предок был таковым. Если, конечно, верить очередному вольному пересказу священной книги».       Апокрифическая история про Иуду, который предал Иисуса, потому что сын божий сам попросил исполнить предначертанное – Куин в свое время больше развлекла. Она взяла другую книгу, серую с полустертыми золотыми буквами, название было не разобрать. Раскрыла её и увидела просто перечень фамилий, а дальше – родословные. Из любопытства она долистала до фамилии Волш. Страницы утверждали, что этот род чародеев берет начало из кельтского культа, и на момент написания считался оскудевшим на таланты.       Приоткрылась дверь, Оливер толкнул ее ногой, так как руки были заняты аппаратом старинного вида с стеклянными и металлическими трубками. Судя по всему, это оборудование предназначалось для забора крови. - Интересуетесь генеалогией? – спросил мужчина, сразу узнав книгу в руках гостьи. - Интересуюсь всем понемногу. Вы говорили, что нужно принести личную вещь.       Девушка вернула книгу на место, подошла ближе к странному агрегату и достала из кармана джинсов вскрытый и немного измятый конверт с исписанным листом внутри. - Замечательно! На столе стоит шкатулка. Положи письмо в нее, если тебя не затруднит.       Шкатулка выглядела новой, добротно выполненной. Полированное рыжее дерево снаружи и вязь выжженных узоров мандалы внутри. Выполнив поручение, Куин вернулась в кресло. Она закатала рукав блузки, предполагая, что устройство будет перекачивать кровь из вены в сгибе локтя. Было не ясно, начат ли уже ритуал, потому она предпочла молчать, чтоб не сбить концентрацию внимания Оливера. Тот без затруднений обнаружил иглой вену, извилистые трубки и колбы начали заполняться красным.       За неимением других развлечений, Куин разглядывала Оливера. Безупречный крой одежды, подвернутые манжеты рукавов, косточки на запястьях. Взгляд поднялся к лицу, коротким волосам с налетом седины, водянисто-голубым внимательным глазам. Волш опустила голову на высокую спинку кресла, было легко представить, что Оливер сейчас наклонится еще ближе и прижмется поцелуем к ее губам, запустит пальцы ей под блузку, сожмет грудь сквозь кружевное белье. Новые и новые пикантные ситуации возникали в ее сознании. Почти ощущалось прикосновение пальцев к сжатым ногам от колен и выше, по шву брюк. Стало жарко. В тишине собственные мысли казались слишком громкими. - Я тут подумала... раз вы считаете, что проклятие можно снять без особого труда, я бы хотела от него избавиться. Чтобы, если мой учитель погибнет вновь, мне не грозила преждевременная старость или другие подобные проблемы. Это все еще возможно? Или воскрешение исключает возможность избавится от проклятия? - Это возможно, - Оливер прищурившись смотрел на медленно поднимающийся столбик крови под мерными метками. - Но твой "учитель" будет явно недоволен, если обнаружит, что ты обошла его "страховочные меры". - Ему придется принять новые условия, - голос Куин мог показаться спокойным, но одновременно воображение создавало все более отчетливые и правдоподобные сексуальные фантазии. - Думаешь, он станет тебе доверять больше? Я в этом сильно сомневаюсь, - мужчина осторожно извлек иглу из тела Куин и прижал пальцами пахнущий антисептиком ватный комок к ранке. - Ему не понравится сам факт того, что я пережила его воскрешение. Так что разница не велика. - Хорошо, сделаем как ты решила… И да, будет желание, я иногда по ночам свободен и мне совершенно нечем себя занять, - тем же серьезным сосредоточенным тоном произнес Оливер.       Лицо Куин приняло выражение смущенное, но при этом довольное. - Я позвоню, - уверенно сказала она. - Использовать рабочий номер? - Нет, я оставлю личный.       Ведьма ничуть не жалела, что ее интерес считали. Утолить возникшую потребность представлялось куда более привлекательным вариантом, чем хранить видимость невозмутимости. - Что думаете об этой книге? - Куин скосила глаза на красный томик с описаниями блядства в раю. Она стояла среди множества других, но Волш не сомневалась, что ей не требуется уточнять, потому что ее читают прямо сейчас. И осознание этого не вызывало никакого возмущения. - Редкое издание, коллекционное, в остальном же, скорее представляет ценность для библиографов. Да и к чему книги, если у тебя есть возможность общаться с очевидцем событий. - С богом или с дьяволом? - Я не знаю, кем из них ты считаешь свою новую подругу. - Она тут при чем?       Оливер лишь загадочно улыбнулся. «Черт возьми, он же видит, что я не понимает этих полунамеков. Неужели нельзя сказать по существу», - нахмурилась Куин. - Найди к ней подход и поймешь, - соизволил ответить некромант. - А для вас она тоже подруга? Или от кого вы получаете сведения о тех далеких временах? - О, я предпочитаю перепроверять информацию у трех-четырех свидетелей, и то, делать из этого свои выводы. - И как на вас повлияли полученные сведения?       Куин казалось, что вся эта древняя муть имеет мало отношения к действительности. Мало ли кто кого убил и породил тысячелетия назад. Но посмотреть на все с точки зрения Оливера было интересно. - Я стал внимательнее относиться к тому, во что верят люди, и не доверять очевидным вещам.       Куин это высказывание показалось очень разумным и предусмотрительным, да и вообще чем дальше, тем сильнее она увлекалась. - Снятие проклятия, можно мне будет узнать, как это делается? Или не путаться под ногами? - Прости, но время теории вышло. Мы и так много его потратили на то, чтобы добиться нужного настроя.       Она растерянно глянула на некроманта, не понимая, что именно от неё требуется сейчас. - Идем, - распорядился мужчина. - Выйдешь ты уже иной, но это лишь на время.       Не испытывая каких-либо сомнений, она встала, зажав руку в локте и последовала за хозяином.       "Какой настрой он имел ввиду?» - не поняла ведьма. Но теория оформилась, пока они шли к месту проведения ритуала. Вожделение нарастало с каждым шагом, перед глазами плясали красные пятна, и не осталось никакого желания сдерживаться. Но тут открылась одна из дверей. Кто-то глянул ей в глаза, она запомнила только черноту, залившую глазницы неведомого, а потом ничего, пустота. ...       Пробуждение проходило муторно. Куин словно перенесли в другую реальность, и забыли рассказать, как в ней теперь себя вести: перед глазами стояли обрывки видений, в которых она снова и снова была вынуждена с кем-то сражаться, то проигрывала и умирала, то побеждала и перерезала глотки. Каждый бой выматывал, но подробности, которые бы позволяли понять, с кем происходили сражения, ускользали. Под конец осталось лишь ощущение безмерной усталости и опустошенности - на эмоции просто не было сил, никаких.       «Если закрою глаза, опять придется кого-то убивать, я не выдерживаю», - мелькнуло в мыслях. Но тяжелые веки опускались сами собой. Сухость в горле начала досаждать. Усилием воли, Куин вновь открыла глаза. Красная комната. Пульсирующий свет. Ощущение, что кушетка под задницей как-то странно колышется, вызвало приступ дурноты. Ведьма успела только повернуться на бок, и поток рвоты хлынул из сжимающегося неровными судорогами горла. Желудочный сок обжог гортань и его остатки стекали по подбородку вниз. Вокруг ничего, чем можно было бы вытереться, кроме собственной одежды, превратившейся в какое-то рванье. Она провела рукавом по лицу, но ощущение вязкой влажности осталось. Ссадин и синяков на теле явно больше, чем было до начала ритуала. Добавились царапины. Под ногтями кровь. Походило на то, что она сделала это с собой сама в каком-то припадке.       А все вокруг похоже на увеличенный гроб. Или она уменьшена. Как ей мог нравится красный цвет? Он отвратителен. Вспышка эмоций быстро угасла, будто была давним воспоминанием. И снова накатила заторможенность и апатия. Куин не хватало какой-то части себя. И эта пустота подтачивала, будто изнутри ее резали тупым ножом.       Куин села на кушетке. Пол был усыпан песком, на котором выдавлены круги и символы. По углам горели белые свечи.       «Круг очерчивает меня… Как барьер, запирающий призрака. Я смогу выйти?»       Девушка поднялась на ноги, чуть пошатнувшись. Попробовала провести рукой над границей, и появилось смутное ощущение, что она касается чего-то осязаемого. Но этот чувство тут же исчезло, пальцы свободно прошли сквозь преграду. А еще она будто увидела другого человека, делающего то же самое. - Кто здесь? – произнесла Куин без какого-либо интереса в голосе.       Никто не ответил, но ощущение потери болезненным пинком дало о себе знать. Девушка потеряла равновесие и упала в смесь расплавленного песка, воска и рвоты.       Она поднялась и попыталась очиститься, но каждое резкое движение ладонями сопровождалось чувством, будто где-то рядом, на периферии зрения, зеркало, в котором отражаются все ее действия.       Это вносило толику раздражения. Устало Куин начала ощупывать стены, пока не обнаружила скрытую дверь. Толкнула. В двух шагах снаружи ждал Оливер с наброшенным на руку банным халатом.       Куин тут же ухватилась за его плечо, потому что тело при резкой остановке начало клонить куда-то в сторону. Некромант выглядел уставшим, но при этом производил впечатление того, кого ничто не сломит. Надежный, как скала. - Нормально прошло? - Да, дело сделано, - Оливер подступил еще ближе, и, придерживая, повел в сторону ванной комнаты. Там уже была набрана чаша гидромассажной ванны с внушительным слоем воздушной пены на поверхности.       Куин вошла в помещение, дверь тихо закрыли снаружи. Она прислонилась к стене и начала неуклюже стягивать с себя рванье. В палец больно впивается угол надломанного ногтя. Куин ощутила смутную досаду, но не уловила причину. Может дело было в том, что Оливер остался за дверью, вместо того чтоб помочь ей. А возможно - наоборот, потому что с каждой их встречей она выглядит все хуже и слабее. Девушка повернулась к зеркалу, но то было покрыто слоем осевшего пара. Подойти к нему и стереть налет с поверхности - слишком много движений за раз. Потому она вышагнула из смятой одежды у ног, переступила бортик ванны, села в воду и опустилась в неё с головой, ощущая обжигающие прикосновение влаги и жжение там, где на коже были ранки. Минуты текли, силы не восстанавливались. Злоупотреблять гостеприимством не хотелось. Куин все еще хотела пить, но с краном пришлось повозится, конструкция была необычной. Утолив жажду, она вытерлась полотенцем и завернулась в оставленный Оливером халат. Она вышла за дверь со своими вещами в руках. Они никуда не годились, но бросить их на полу тоже было бы странно.       Мужчина подошел к ведьме с кубком, над которым поднималась дымка пара. Похоже, это был глинтвейн. Он молча протянул напиток, и уверенно забрал ком одежды из рук Куин.       Прикрыв глаза (ей все еще казалось, что где-то на периферии зрения отдаются хором её движения), она отпила несколько глотков предложенного напитка и глубоко вздохнула. Сладкий, горячий, горчащий в послевкусии.       Назойливые мысли о том, что такой заботы она ничем не заслужила и ответные услуги ей не понравятся - Куин отогнала. Какая разница, что будет потом, если сейчас её все устраивает. Она посмотрела в глаза Оливеру. - Ты знаешь, что ты прелесть? - губы её тронула усталая улыбка.       Он выглядел озадаченно. - Так, чувство юмора у тебя осталось, любопытно. Как ты себя ощущаешь? - Я теперь чувствую её, тень, она будто рядом, и делает то же, что и я. Это... необычно. А так, похоже будто мешком с землей по затылку ударили. - Очень… необычно. - А как это проходит обычно?       Куин решила проверить, работают ли её способности. И, допивая горячий коктейль, она попробовала посмотреть на единственную душу, которая тут была представлена - душу Оливера. Его энергетика была невероятно сильной. Искры яркие. Но вспыхивали они не так быстро как у других. Медленно зажигались, долго и ослепительно горели, постепенно гасли. Будто странные буроватые прожилки в ауре сдерживали их, и в то же время питали.       "Какая мощь. Не удивительно, что меня к нему тянуло", - подумала Куин. Сейчас ничего такого она не ощущала, и жаль, ведь ситуация располагала. - Это редко кто выдерживает, - помедлив ответил Оливер. - Я скоро вернусь, не делай ничего, хорошо?       Куин кивнула и присела на ближайший стул, хотя дальше был просторный и удобный диван. Допила глинтвейн. Появлялись идеи для новых статей. Публиковать не линейные интервью, а тематические, где будут комментарии исполнителей об их песнях на конкретные темы вроде войны, любви, семьи, политики. Их собственное отношение к текстам и что бы они хотели добавить от себя.       Оливер же вскоре вернулся с восстановленной и вычищенной одеждой Куин. - Пришлось немного поколдовать, но теперь как новенькая.       Ведьма все так же ощущала мир, словно он стеклянный, и может разбиться от резких изменений или неловкого движения. Потому каждый жест был плавным и замедленным. И, забирая одежду, на руках Оливера она задержала касание дольше необходимого. Некромант среди этого карточного домика был как средоточение силы и стабильности. - Сейчас ночь? - Уже светает, - его внимательный взгляд прошелся по щеке девушки, заглянул в глаза, мгновение задержался на линии скулы и скользнул по шее к ключице. – Позволишь заняться твоей прической? - Мой вид оскорбляет твой эстетический вкус? - Куин издала смешок, хотя ей не было весело. Грустно, впрочем, тоже. - Пожалуйста, приступай, раз нет идей поинтереснее. - Просто хочется что-нибудь для тебя сделать. Что странно, я обычно так не поступаю. - Мне нравится быть исключением. – Куин отложила стопку чистой одежды в сторону. – Переместимся к зеркалу? - Да, верно.       Куин подошла к зеркалу над небольшим комодом и всмотрелась в отражение. «Все так плохо?» - Вот заодно и посмотрим, - ответил Оливер на ее мысли. Он вернулся с расческой, остановился позади девушки, и уверенно принялся расчесывать влажные рыжие локоны. - Некоторые легенды говорят, что сила ведьмы в ее волосах. Твои так и пышут здоровьем и чарами.       Куин вежливо улыбнулась отражению Оливера. Может с волосами и был порядок, а вот кожа была знатно исцарапана. - Здесь кто-то живет? - спросила она, хотя вопрос, который хотелось бы задать: "В чем твоя сила?" Но кто же такое расскажет. Она чуть морщилась, когда узелки сопротивлялись щетке. Это напоминает что-то из раннего детства. Сходства добавлял и просторный халат. - Нет - коротко ответит Оливер. - Жить там же, где и работаешь вредно. Перестаешь замечать что либо, кроме дела. - Ты хоть немного поспал ночью?       Куин присмотрелась к собственной ауре, пытаясь увидеть следы вплетенного в нее проклятия. И, кажется, все было в порядке. - Не беспокойся, теперь он тебя не достанет, - шепнул некромант.       Куин обернулась и обняла его, уткнувшись лбом в мужское плечо. Так стоять было куда удобнее, и теплее. Босые ступни только что-то совсем замерзли. Оливер обхватил девушку за плечи, прижал к себе. Потом поднял Куин на руки, перенес через комнату и опустил на мягкий диван. - Кажется, Тень осталась с тобой. Тогда мне крайне интересно, кого мы из тебя забрали?       Куин встрепенулась и попробовала заговорить мысленно с Королевой.       «Ты здесь? Скажи что-нибудь, пожалуйста».       Мысль, что кто-то другой мог её отделить - не приходила ведьме в голову прежде. Оливер же упоминал о ее покровителях. Как он мог допустить такую ошибку. Но прежде, чем паника успела разгореться, Алая дала почувствовать себя. И она хотела убивать. - Тень со мной? То есть... никакой гарантии нет, что он меня не убьет, когда воскреснет, так? - Он не посмеет, - ответит Оливер - А скорее даже сам начнет добиваться твоей благосклонности.       Он снял со спинки кресла плед и склонился, чтобы укрыть девушку. Его дыхание щекотно коснулось кожи на шее Куин. Волш притянула мужчину к себе, принуждая лечь рядом. Хотелось спать. И не хотелось, чтоб он уходил. От того желания, которое она испытывала накануне вечером почти ничего не осталось, но Куин была уверенна, что это из-за ритуала, и интерес к нему вернется. Впрочем, портить отношения не хотелось, и она рискнула влезть к нему в голову, чтобы понять, чего хочет он. Это было очень осторожное касание. Куда более деликатное, чем то, которое она предприняла в адрес Таниты. Оливер беспокоился о том, как Куин перенесла ритуал. И, похоже, хотел ей только добра. В этот миг Куин почувствовала себя рядом с ним уверенно, спокойно, под защитой. Похоже, это был его ответ на ее попытку разобраться в ситуации.       Куин устроилась поудобнее, прильнув к Оливеру. - Думаю, нам обоим стоит отдохнуть. Можешь... - она замялась на мгновение, улыбнулась, - можешь немного порассказывать что-нибудь? Что угодно. У тебя голос очень... проникновенный.       Оливер поцеловал ее в висок и начал рассказ. Это была легенда о потомках ангелов и людей, что пережили Велики Потоп и до сих пор скрываются от тех и других, и тайно помогают людям обрести знания и получить власть над окружающим их миром.       Несколько минут, и дыхание её замедлилось, а притча вплелась в сновидение.