Древнее проснулось зло

      Горло немного саднило. Фина перетрудила связки, на последнем куплете. Но реакция публики еще отдавалась драйвовым ритмом во всем теле. Ее обожали. Девушку на сцене сменил другой исполнитель, и сейчас она вышла в зал, чтобы попросить бармена налить чего-то теплого и насладится послевкусием своего успеха. Но пока красавчик за стойкой был занят другими посетителями, и Джозефина вынуждена была ждать, облокотившись на столешницу и нетерпеливо постукивая пальчиком по гладкому мрамору. Сложно было не заметить восхищенные взгляды, что так и ощупывали ее тело, обтянутое приталенным блестящим платьем с узкой юбкой, едва прикрывавшей бедра. Но как это часто бывало, обыватели не решались заговорить, ясно понимая, что Джозефина не их ранга. Только сегодня кто-то нарушил дистанцию. - В везение верят те, кто не способен управлять судьбой, - мужской голос прозвучал совсем близко, девушка вздрогнула, обернулась. На нее смотрел совсем молодой парнишка, щуплый, не высокий, но стильно одетый. Голос казался слишком взрослым для этого тела. Разглядывая его прикид, Фина заметила украшение – такой же кулон как у нее, только висевший не на цепочке, а на кожаном шнурке. - О, ты тоже трилистник, - прошептала она и огляделась, чтоб проверить никто ли не услышал. Хотя при такой громкости музыки и стоявший рядом юноша мог лишь по губам разгадать сказанное. Принадлежность к организации объясняла его смелость. Все же подойти к тому, с кем хоть чем-то связан проще. - А ты новенькая, получается, - он широко улыбнулся, обнажив белые зубы. На миг в добродушном жесте почему-то чудилось что-то хищное. – Ты должна была ответить, что судьба на стороне избранных. Ничего, еще привыкнешь.       Она припомнила, что уже слышала такие мини-диалоги вместо приветствия, но что это обязательно, ей прежде не говорили. - Не слишком пафосно? – Фина не могла сдержать ответной улыбки, до того солнечное впечатление производил ее собеседник. - На мой вкус не хватает еще какого-то тайного символа. Ну, знаешь, вроде этого, - он сделал сложное движение пальцами обеих рук, похожее на магические пасы из мультфильма. – Хотя я был бы не против ритуального поцелуя при встрече.       Фина фыркнула. И тут бармен обратил на них внимание. Собрат по обществу заказал себе холодного пива и вопросительно глянул на девушку. И та вместо теплого чая попросила «Бейлис». Как-то не хотелось выглядеть слишком рафинированной.       С напитками они отошли к дальней части клуба, где звук музыки не так сильно заглушал слова и собственные мысли. Парень отодвинул стул для Джозефины, и отходя невзначай провел рукой по ее обнаженной спине, вызвав волнительные мурашки.       Она заговорила, стараясь побыстрее преодолеть чувство неловкости, последовавшее за томительным касанием. - Меня зовут Фина, и я не то чтоб так уж рвалась в трилистники, это просто совпало. Вот. А ты как к ним попал.       Девушка пригубила из рюмки, на языке приятно растекся приторно-сливочный вкус, стало теплее и спокойнее. - Говард, - студент склонил голову, представившись. Затем поправил уложенную челку. – Я… Хм… Искал таких как я сам. Точнее… Еще до того, как это со мной произошло, я чувствовал, что в мире есть необычные люди. Что наши мысли читают. Что среди нас ходят невидимки. Что иногда череда неудач, вроде потерявшихся ключей, аварии, украденного бумажника – не воля случая. Я знал, что есть мы, обыватели, и есть они. А потом… - он скосил взгляд за спину девушке, сцепил руки в замок. – Мне выпал шанс самому стать одним из сильных мира сего. И я стал искать знаки, чтобы увидеть таких же. Это… было как провалиться в книгу, которую любишь со времен, когда даже считать не умел. Восхитетльно, но … - он наклонился ближе к Фине и доверительно произнес, - немного страшно. Вместе разбираться с этим куда удобнее и безопаснее.       Молодая волшебница была в целом с ним согласна. Она с удовольствием бы расширила свои навыки вместе с Куин, но та казалась слишком занятой. Может и нет ничего плохого в том, чтоб пойти на пару этих собраний. Волш говорила, что трилистники промышляют темными ритуалами, но со своими участниками они ведь ничего не сделают. А сама она ни в чем плохом участвовать не будет. Не понравится что-то – сразу уйдет. - Чему тебя там научили?       Говард огляделся. - Не здесь, пожалуй. Мои навыки не так социально одобряемы, как твои. Кстати, восхитительное выступление. Они все были у тебя в кармане.       Фина смущенно рассмеялась. Нетипичная реакция, ведь она и сама знала, что хорошо отработала. Но именно этот смелый и открытый взгляд ее неизменно смущал. - Что же, ты меня заинтриговал. Где и когда я смогу увидеть тв… - она замялась, ощутив чужое прикосновение со спины. В следующий миг две руки легли на ее обнаженные плечи. Девушка повернулась и увидела рослого мужчину с темной бородкой, нос его пересекал белесый шрам, и создавалось впечатление, что он не боится и скорее ищет столкновений. - Детка, этот дрыщ тебя достает? Может, предпочтешь компанию поприятнее?       Да, именно такие наглецы обычно и подходили к ней. Те, у кого самомнение зашкаливало. Привычно, но не очень приятно. - Благодарю за внимание, - очаровательно улыбнулась Джозефина, - но я очень устала после выступления и скоро ухожу. А вы, кажется, очень приглянулись вон той девушке, - перенаправила она внимание мужчины на другую жертву.       Маневр прошел удачно, нарушитель спокойствия исчез в неоновых лучах, и больше не вернулся. Но досада липким слоем осела где-то в гортани. Фина допила свой ликер, и задумалась, что же не так. Почему так тоскливо. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что все дело в том, что Говард ничего не предпринял. Будто и не заинтересован в ней.       Было сложно сосредоточиться на том, что говори парень. Точнее, интерес стремительно угасал. - Принести тебе еще напиток? – предложил юноша. - Нет, пожалуй, я и правда устала и хочу отдохнуть. Приятно было познакомиться, Говард.       Она поднялась со своего места, но прежде чем движение было завершено, Говард мягко перехватил ее запястье. - Я же обещал тебе раскрыть кое-что из своих способностей, - улыбнулся он. – Только стоит уйти с глаз посторонних.       Без особого энтузиазма Фина провела его мимо охраны в свою гримерную. Соседние столики сегодня остались чистыми, выступавшие воспользовались соседним помещением. Говард осторожно, будто хрупкую вещицу, обнял девушку за талию. Улыбка стала лукавой, будто вот-вот последует обман, фокус. - Советую прикрыть глаза, с непривычки может закружиться голова.       «Он же не целовать меня собрался?»       Девушка прикрыла веки не до конца, чтобы среагировать, если Говард начнет делать что-то неприятное. Но он лишь плотнее прижал ее к себе. Нос Фины ткнулся в шейный платок парня, источавший приятный запах моря и жасмина. И стены гримерной поплыли, как тающий воск, только гораздо быстрее. Будто кто-то плеснул краски на темное стекло, и жидкость сползла вниз, оставив по себе изначальную черноту. И тишину. Звуки клуба ступенчато стихли и исчезли. На смену пришло что-то странное, мистическое, знакомое, но… никак не удавалось распознать источник повторяющегося звука. Щиколоток коснулось щекотно. Фина ощутила, что хватка на ее талии ослабла и отстранилась. Было страшно, но… казалось, что сейчас происходит одно из главных в ее жизни приключений.       Она осмотрелась.       Над головой раскинулось темное небо с отчетливо различимой белесой полосой млечного пути и россыпью ярких колючих звездочек. В свете этого великолепия выделялись массивные валуны, выстроенные в виде колонн и кое-где перекладин поверх этих столбов. Стоунхендж. Фина была здесь несколько раз на экскурсии. Но впервые видела исторический памятник ночью. Ног ее касались травинки. А звуки – теперь она поняла это, были пением кузнечиков. Будто десятки маленьких фейри звенели в крохотные погремушки. - Одно из самых заряженных энергией мест страны, да и мира в целом, - тихо сказал Говард. – Чувствуешь его силу?       Он подошел сзади, взял ее ладони в свои, и широким жестом описал круг, подняв их к верху. И Фина действительно ощутила, будто магия наполняет ее, бежит по венам, щекотным и сильным потоком. Теперь стрекотание звучало как плеск быстрой горной реки. Внезапный и сильный порыв ветра заставил их обоих задрожать.       Говард обнял Фину, согревая, и заговорил тихо ей на ухо. - Здесь я впервые осознал свою силу и применил ее. Из-за… болезненных событий, но именно так мы растем, правда? Как ты поняла, кем являешься?       Фина чувствовала себя пьяной от энергии. Она помедлила перед ответом, но голос все равно немного дрожал. - Это развивалось постепенно, я просто заметила, что когда напеваю, люди более… удобные, скажем так. И многие хвалили мой голос, так что я даже не сомневалась, кем хочу быть. Еще до школы знала. - Так рано? – парень почему-то застыл, обнимавшие ее руки стали тверже.       Новый порыв ветра, более сильный. Фина невольно сжалась. Ее наряд не предназначался для прогулок на открытом воздухе, и даже узор звездного неба не мог компенсировать отсутствие теплой одежды. - Давай я доставлю тебя домой. Опиши мне его, чтобы мы смогли перенестись, - руки Говарда снова стали мягкими, обволакивающими теплом.       Девушка кивнула. - Я живу в общежитии колледжа. Это вытянутая комната, 3 на 6 метров. Вход у левой длинной стены. Справа от него кровать отделенная комодом. Над ней постеры с платьями двадцатых годов и китайские фонарики. Слева зона с креслами, телевизором. У выхода на лоджию угловой письменный стол. Стены покрашены в мятный цвет. Пол покрыт дубовым паркетом. На стеллаже напротив входа сумочки и туфли.       Фина умолкла, не зная, что еще добавить. - Держи этот образ в голове.       В этот раз со стен сползала темнота. Голова от зрелища и правда закружилась. В комнате горели фонарики, а когда она сформировалась вокруг Фины и ее нового друга целиком, девушка щелкнула выключателем и зажгла полноценное освещение. - Присядь, ты очень бледная, наверное, два прыжка за раз это слишком для первого знакомства, - с тревогой произнес парень, подвел Джозефину к креслу, и придерживал за руку, пока она не откинулась на спинку.       Она и правда ощутила, что пол и стены будто немного плывут перед глазами. Говард погладил ее по щеке. - Поискать здесь воду? Как ты? - Нет, я в порядке. Это было незабываемо, - Фина слабо улыбнулась.       Говард наклонился еще ниже. - Я могу… поцеловать тебя? – голос его странно скрипнул.       Фина кивнула. Они неловко соприкоснулись губами. Девушка прикрыла глаза, и ощутила, что голова все еще кружится. Осторожные нежные касания были слишком целомудренными. Она приоткрыла губы. Поцелуй углубился. Говард вплел пальцы в ее волосы, и что-то внутри дрогнуло, разливая жар в легкие и живот. Томление все нарастало, и Фина отстранилась, ощутив, что еще немного, и она начнет делать глупости, о которых в последствии пожалеет. Говард понял намек. Он взял в свои руки ладонь девушки, погладил ее пальцы. - Встретимся завтра? Наши собираются устроить небольшое торжество. Новичков не приглашали, но со мной тебя пустят. Придешь?       Фина бестолково кивнула. С одной стороны она радовалась, что он все понял. С другой – было немного обидно, что ему это так легко дается. Что он не борется за право остаться. Отголосок того же чувства, что в клубе.       «А нужна ли я тебе?»       Фине редко приходилось сомневаться в собственной привлекательности и неоднозначные сигналы Говарда ставили ее в тупик.       Они согласовали условия встречи, и Говард оставил Джозефину наедине с пробужденным чувством, которое сложно было обозначить однозначно приятным.       Она еще не спала, когда раздался звонок телефона. Менеджер, который должен был забрать ее из клуба, не мог найти Фину и крайне возмутился тем, что его не предупредили об ее преждевременном отъезде. - И что такого в том, что я воспользовалась возможностью отдохнуть пораньше? Мне нужно больше спать. Ты меня разбудил, - начала капризничать девушка. И обвинявший ее мужчина теперь вынужден был защищаться. – Да, да, это очень интересно, но я лучше все же посплю. …       Расставание с Оливером вышло достаточно напряженным. Не смотря на всю его помощь Куин, и на притяжение, с которым сложно было бы бороться, между ними стояла смерть учителя девушки. И пусть путь был избран, и поворачивать Куин не собиралась, тяжесть вины угнетала ее. Появление Элиота на его делориане будто осветило этот сумрак. Внезапная, но искренняя дружба с разочарованным в жизни и в своем даре магом, была подарком судьбы для Куин. И сейчас его готовность быть рядом значила очень многое.       Даже просто молчать рядом, слушая музыку по пути к дому, пока мелкий дождь лизал стекла машины, размывая строгие квадраты городских построек – умиротворяло. Доброе отношение Элиота к ней будто искупало то предательство, что она по незнанию совершила. Если такой человек, как Элиот, выбрал быть с ней, значит она не так уж чудовищна?       Уже на пол пути Куин вспомнила о деле, от которого ее отвлекла тварь под землей. Она должна была дождаться инкассатора и забрать его схорон. Защекотало в горле от тревожного предчувствия, что денег на месте давно нет. Но проверить нужно было не откладывая. Элиот конечно удивился просьбе на ночь глядя отправиться на кладбище, но учитывая специфику ее чародейских сил, воспринял более менее спокойно. - Это точно не опасно? Куин задумалась, прежде чем не слишком уверенно ответить, что все будет в порядке. - Я пойду с тобой, - твердо заявил он. И ведьма не стала спорить. Она не знала, как близко должен быть человек, чтоб ее снова не потянула в глубины зачарованного леса. Лучше вообще не отходить от Элиота. Хотя, если возле склепа засада, она подставит парня. - Хорошо, но я все равно сперва проверю, нет ли там кого.       Делориан припарковался у ограды кладбища. Дверь со стороны пассажира поднялась вверх. Куин выбралась из машины и бросила окурок во влажную траву. За шиворот тут же начало накрапывать. Девушка потерла ладонью о ладонь и заглянула между перекладин ограждения. Конечно, там было полно призраков. Девушка подозвала одного из них, но приблизились сразу трое. Она описала, что требуется. Они принялись торговаться. Элиот молча сидел на капоте и ждал. Вскоре девушка вернулась, закурила снова, но дождь прибил тление, не дав сделать даже пары затяжек. - Блядство, - выругалась она. - Хочешь подождать в машине? Можешь курить там. - Да кто-то из них скоро вернется. Нет смысла. - Расскажешь, что с тобой происходило за последние сутки? - А, да, конечно, но лучше дома. Тут много ушей. Да и остальным нашим лучше дать знать.       Тучу унесло, накрапывать перестало, и она все же смогла выкурить несколько сигарет до возвращения призраков. У склепа было чисто. Они перелезли через ограду, и Куин уверенно повела парня в сторону более старой части кладбища. Она старалась присматриваться к аурам в окружающем пространстве, но живых не обнаруживала. Призраков же к ночи прибавилось.       Сумку с деньгами жертва Куин припрятала под каменной крышкой одного из старых саркафагов. Девушка заглянула внутрь, посветила фонариком на купюры, прежде чем застегнуть молнию и закинуть ремень на плечо. Ноша была приятно тяжелой. - Так все это из-за денег? – удивился Элиот. – Могла бы сказать, что нужно, у меня на счету кругленькая сумма.       Куин даже встала на месте. Она не задумывалась о том, богат ли Элиот. И можно ли его просить о финансовом участии в ее авантюре. Все было бы куда проще, предусмотри она такой вариант. Она не попалась бы в ловушку под землей. Оливер не потратил бы на нее ресурсы того артефакта и вампирское витэ. А Куин не пришлось бы отказываться в срочном порядке от работы. Мысль о том, как скажется на карьере такое вот внезапное увольнение, отдалась ноющей болью в висках. Впрочем, зато теперь у них чуть больше информации о монстре, и Куин знает правду о смерти Туазала. Так что сложно назвать этот план однозначной ошибкой… Если не учитывать цену сломанной судьбы подчиненного ею сотрудника банка.       «Хорошо, что Элиот не знает, что именно произошло. Он бы оставил меня». - Достаточно того, что я краду твое время. Но если в будущем возникнут подобные проблемы, может и обращусь. Спасибо, Эл. …       Никто как-то особенно не отреагировал на новость о том, что Куин не может оставаться одна, иначе Голос-под-землей ее утащит к себе, лишив воли. Мол, Элиот же с тобой? Ну и окей. Для них это не было серьезной причиной что-либо делать. Фина даже не начала запись колыбельной. Ксан только пытался разобраться с тем, чтобы плеер сочетал в себе все нужные функции. Ведьма попросила их поторопиться, и снова погрузилась в изучение темы изгнания демонов. Немного беспокоило, что Алая не вернулась из мира Спящего. Но Волш надеялась, что получит свою демоницу обратно, едва спустится в лес. Ведь силы Алой Королевы были все еще при ней, значит, их связь уцелела. …       Фина на уроке, прячась за спиной сокурсника писала неровные строфы, черкала, исправляла, покусывала кончик ручки, сосредоточенно подбирая рифму. Порой приходилось прятать записи от учителя, который, рассказывая об истории кино, проходил меж рядами. От пасты пахло апельсином, и хотелось есть. С тоской Фина вспомнила служанку, что жила в их доме с ее младенчества, она готовила апельсиновые кексы, которые не удавалось повторить ни одной ее последовательнице. Миссис Кэрриган уехала в США вслед за дочерью, чтобы помогать ей с новорожденной двойней. Фина восприняла это тогда как предательство и не отвечала на письма и звонки. А теперь немного жалела, что связь оборвана. Хотя родители все равно бы не одобрили такое общение.       «Чёрт, хватит отвлекаться! Так я ничего не сочиню, и Куин будет считать меня совсем бесполезной».       Ей хотелось сохранить дружбу с крутой ведьмой. Видилось будущее, где Фина, уже известная на весь мир певица, затмившая славу Мадонны, Уитни Хьюстон и Селин Дион. А Куин могущественный темный маг, который вершит судьбы политиков и воскрешает значимых для мира людей. И они порой встречаются, чтобы вспомнить с чего все начиналось. Дружба с настоящим некромантом – это ведь в перспективе еще и бессмертие.       «Нужно постараться».       На работу над текстом ушла львиная часть дня. Мелодия же, на которую нужно было напеть куплеты, уже звучала в ее мыслях, родилась сама. Джозефина так увлеклась творчеством, что почти забыла о назначенном Говарду свидании и впопыхах укладывала волосы, пока соседка по общежитию, немного преклонявшаяся перед певицей, отглаживала складки романтичного кремового платья по ее просьбе.       За время короткой разлуки отношение к парню с противоречивого стало исключительно положительным. Фине хотелось его внимания, хотелось узнать больше о том, как он применяет свои силы. И чтобы вернулось ощущение сказки, которое возникло среди древних валунов стоунхенджа и нестройного хора стрекотания кузнечиков. Девушка немного опоздала на встречу, но зато выглядела идеально. Ее кожа почти светилась, глаза выглядели кукольно-большими, а скромный нюдовый макияж губ придавал всему образу невинный и от того более желанный вид.       Парень волновался, увидев ее. Он вытащил руки из карманов джинсов, поправил футболку, снова схватился за карманы, пикнул кнопкой сигнализации на брелоке, и суетливо открыл дверь со стороны пассажирского сидения. - Если ты продолжишь становиться красивее с каждой встречей, я совсем потеряю голову, - комплимент, сказанный при встрече, показался немного неуклюжим, но Фина охотно простила эту неловкость.       Они заговорили о семье, и Фина невольно вспомнила миссис Кэрриган и ее апельсиновые кексы. Говард тоже с теплом отозвался о своей гувернантке, которая теперь служит в семье их друзей. И авто остановилось у небольшой кофейни, украшенной вазонами с ночными фиалками. Помещение оказалось совсем небольшим, всего на пять столиков, но на витрине в свете мерцающих огоньков был представлен большой выбор кондитерских изделий, украшенных засахаренными цветами. И десерт с цитрусовыми оказался столь похожим на тот, родом из детства, что Фина ощутила, как к глазам подступают слезы. Заметив ее состояние, Говард придвинул стул и обнял девушку. - Я… я в порядке, извини. Просто вспомнила, как мы встречали рождество вдвоем, когда родители уехали. Я никак не хотела идти спать, и она пела мне церковный гимн про ангелов, что защищают каждого ребенка. - Мне кажется, ты очень одинока не смотря на всех, кто тебя окружает, - тихо заметил Говард, поглаживая сквозь тонкую ткань плечо девушки. - Так и есть. Мало людей смогли бы понять все, что происходит со мной. О моих силах вообще впервые смогла поговорить с кем-то всего несколько месяцев назад. - Но теперь у тебя есть трилистники. У тебя есть я.       Эти слова внушали надежду на будущее, в котором все будет хорошо. Фине хотелось, чтобы все слухи о вредоносной деятельности братства оказались ошибкой, недопониманием. Ведь не тронули же они Куин, хотя та вроде как украла их вещь. Значит они не злодеи. Картигейне и Волш должно быть сами запутались. …       Не смотря на опоздание на вечеринку, которая проходила в охотничьем домике в пригороде, Фина и Говард застали сеанс прорицания грядущего. Два десятка студентов и студенток следовали наставлениям взрослого мужчины, который объяснял, как заставить дым показать их будущее. Поочередно они произносили слова на незнакомом, каркающем языке. Фина не смогла сходу выговорить фразу без ошибок. Мистер Эван снял с носа очки и, протирая их батистовым платочком, спокойно повторил, выделяя интонацией части, которые следовало произнести особенно внимательно.       Фина повторила, и снова. Интеллигентный мужчина мягко поправлял ее, пока не добился безупречного звучания. - Отлично, теперь принеси жертву, - он водрузил очки на место и терпеливо улыбнулся девушке. Зловеще он совсем не выглядел, хоть Говард и настраивал ее, что наставник и собратья будут проводить что-то вроде черной мессы. Было не то чтоб скучно, но Фина немного разочаровалась.       Как и другие до нее, она отсекла переданным Говардом кинжалом с костяной рукоятью несколько волосков из своей прически и кинула их в пламя. Свеча в лампадке начала чадить черным. Фина закашлялась, но кто-то рядом подтолкнул ее, заставляя вдохнуть облачко едкого воздуха. В глазах запекло, она зажмурилась, дернулась вырываясь, и увидела себя на красной ковровой дорожке, в самом шикарном платье, какое только можно представить. Более зрелой, но все еще красивой, и в вырезе декольте покоился кулон сообщества. У нее брали интервью, Фина не слышала ни своего голоса, ни репортера. Но ощущение триумфа заполнило ее до краев. Как и осознание, что общество трилистника – самый простой путь на вожделенную вершину. Поддержка важна в любом деле, а связи имеют краеугольное значение в медиа-сфере.       Открыв глаза в реальность, Фина ощутила близкую семейной связь со всеми, кто ее окружал. А кулон будто стал немного тяжелее. ***       Запись колыбельной проходила следующим утром в студии Реджины. Картигейне постоянно зевала, выглядела невнимательной и немного растрепанной. Она посоветовала снять кулон и оставить его за пределами студии, пока будет вестись работа. И за время без вещицы, Фина испытывала дискомфорт. Будто чего-то не хватает, какой-то опоры. Однако за несколько дублей они завершили запись и Редж начала сводить трек, следя, чтобы магические нотки не исчезли и не ослабели в электронном варианте.       Фина постоянно касалась шеи, теребила завязки блузы, и подходила к двери, будто приближение к оставленным в приемной вещах, может облегчить тревожное состояние. Это было не нормально. Но признаваться Реджине в том, что участвовала в ритуалах трилистников – не хотелось, да и было страшновато. Темная фея была достаточно мрачной и пугающей. Фина помнила, как она накинулась на Ксандера за всего лишь попытку рассмотреть другую точку зрению касательно техномагов. - Кхм… Реджи, - неуверенно обратилась к слуагу певица. – А что будет с слугами этого существа, когда ваш план сработает? - Наш план, - поправила ее Картигейне. – Часть потеряет силу. Те, кто слишком увяз, продался и не имел собственных способностей до вступления в культ, могут и погибнуть. Не стоит их жалеть. Эти люди понимали, на что шли. В конце концов, каждый из них запятнал себя кровью, а свою душу скверной.       Фина внутренне затрепетала, представив, как Говард после победы над Спящим растекается цветным пятном, превращается в ничто, так же как пространство распадалось на краски, когда он совершал перемещение.       «Нужно его предупредить. Убедить, чтоб он успел отречься».       За двое суток она успела поверить в абсолютную непогрешимость этого парня, и считала, что любые побочные эффекты в его адрес будут не справедливы. Он ведь просто хотел не быть одиноким, так же как она.