***
У Джона и Рида невероятно тяжёлые чувства. Их мысли слышно ещё за несколькими коридорами. И если у Рида ещё шок и в голове лишь иногда «что же будет дальше?», то у Джона сплошное «я во всём виноват». Это, похоже, подъехали минусы телепатии. После успокоительного чая захотелось спать. Но нет тут-то было, оказалось. Джон пошёл в свою комнату, Рид к семье, Сьюзан начала просыпаться от чего-то страшного, и девушка-напарница-по-шампуню занервничала. Мысли людей вокруг будто давили на меня. Снова их ужасные воспоминания, страхи, боль. Вдруг воздух стал таким плотным, что, казалось, ещё немного, и я смогу к нему прикоснуться. Голова заболела почти как пулевое ранение, я начала задыхаться. Так, Линора, ни звука, пожалуйста. Понимая, что беззвучно на этот раз не получится, я сбежала в ванную комнату. Кутаясь в накидку Дианы, умываюсь и судорожно пытаюсь набрать воздух в лёгкие. Перед глазами всё мигают мысли и воспоминания из разумов людей вокруг. «Крики. Кто-то очень страшный врывается в дом и рушит всё на своём пути. Я наблюдаю из щели дверей шкафа и сдерживаю крик. Этот кто-то страшный забирает кого-то очень дорогого мне человека». «Взрыв». « — Беги, Дариа! Стрельба вокруг, пули летят в совершенно случайном направлении, как снег. Снег из пуль. Под этим пулепадом я пытаюсь пробежать к лежащему на земле раненому человеку, явно уже не дышащему». «— Смотрите, Сид снова решил выйти на учёбу. Что, мутик, не понял того, что мы говорили тебе в прошлый раз? В груди скапливается страх, а в кулаках — злость. — Снова голубеет, смотрите! Вали отсюда, инопланетянин, или тебе нужно помочь получше усвоить материал? Сзади меня резко схватывают чьи-то большие руки, я вырываюсь, но всё тщётно. Меня бросают на пол, я ударяюсь головой и не могу встать. Эти люди (а таких людей вообще можно так называть?) вокруг бьют меня ногами по самым больным местам, не щадя сил. Я молюсь, чтобы это закончилось. И это закончилось. Дышать не получается, ног не чувствую, рука опухла настолько, что не вижу где какая часть. Ощущаю, что лицо всё в крови, она сочится из носа, а от горячих слёз кажется, что из глаз тоже. Пытаюсь встать, чтобы сбежать, но меня снова перехватывают и куда-то несут. Когда снова открываю глаза, чувствую ужасный запах чего-то гнилого, вижу чистое голубое небо через стенки чего-то зелёного. Понимаю, что я в мусорном баке. Снова какие-то крики от тех… Ребят? И темнота. Теперь нет сил даже на то, чтобы плакать». Я будто просыпаюсь и понимаю, что нахожусь на полу. Наверное, не заметила, как спустилась по стене. От таких ужасных вещей, что я только что увидела, ещё дрожу, но чувствую, как кто-то стоит рядом. Это оказалась Эсме. — Хей, Линора? Что случилось? Пытаюсь подобрать нужные слова, чтобы описать своё состояние. — Приступ головной боли и… Снова морщусь от неприятного пульсирования в виске. Эсме ждёт. — Ну, говори же. Знаешь, к тебе я в голову залезть не могу, так что тебе придётся всё самой рассказывать. — Телепатии. Такое было уже, так что… Предпочту снова не обращать на это внимания. Но телепатка голосом профессионала в этом деле не дала мне выбросить из головы очередной приступ. А жаль, эти страшные моменты я бы с радостью выбросила. Редиска, а ведь мне возможно так просто всё забыть, а у этих людей эти воспоминания вместо снов. Теперь каждый раз так будет, буду переживать страхи и мысли людей вокруг? — Это ненормально, Линора. Конечно, пока твои способности формируются и развиваются, но эти приступы нельзя так оставлять. Давай, я помогу тебе с ними? Я телепат, и, наверное, лучше других знаю, как устроена эта способность. Помогу тебе разобраться. Ну так что? Предложение заманчивое. Очень даже. Но… Эсме? Давай тогда в эту помощь добавим пунктик «не убивать кучу людей и не распространять ложной информации». Ладно, мне кажется, Эсме правда пытается помочь. — Хорошо, я… Это будет здорово. Светловолосая даже обрадовалась. — Отлично! Только давай начнём с утра, сегодня уже иди спать. Я тоже была довольно рада такому повороту событий и возможности избавиться от подобных приступов, но Эсме имела что-то ещё на уме. — Только скажи… Насколько много ты знаешь? Сразу поняв, к чему идёт разговор, я подумала о том, что знаю критически много важной и супер-секретной информации, так что когда Эсме с сёстрами устроят «Клуб Адского Пламени пати», Рива может сочесть меня за крайне нежелательную персону. Так что, в надежде спасти свой, а возможно, и не только свой зад, я ответила: — В смысле? От людей вокруг? — Да, вроде того… Эсме явно ждала, пока я сама обо всём догадаюсь, чтобы не говорить ничего вслух, но я твёрдо стояла на своём решении пока что хранить молчание. Так что воспользовалась своей любимой отмазкой на все случаи жизни «не понимаю о чём ты, я уже хочу спать, пардон». Эсме отстала, и вроде хорошо, я в который раз за вечер пожелала ей спокойной ночи и в который раз за день пошла к своей раскладушке. И на этот раз, для меня огромным счастьем было прилечь, положить головку на мягенькую подушечку и укрыться замечательным тёпленьким пледиком. Успокоившись, я, наконец, уснула.***
— Здоровье человека во многом зависит, насколько здоровы были его родители, а также предшествующие им поколения. С незапамятных времен известно, что близкородственные браки часто приводят к рождению неполноценного потомства, а некоторые заболевания чаще развиваются у людей, родители которых также ими страдали. Возможно, вы можете привести примеры подобных заболеваний? Я с Лорен, Скайлером, Наей и ещё парочкой мутантов сидели на уроке Кейтлин. Лично я была в восторге от манеры повествования миссис Стракер, а вот Энди куда-то отошёл ещё в начале занятия и так и не вернулся. — Сахарный диабет, гемофилия, — начала Лорен. — Психические заболевания и дальтонизм, — подхватил Скайлер. — Мигрень — выпалила Ная, обернувшись ко мне. Эх, а я только хотела это сказать. Но с утра чувствую себя овощем и вообще не соображаю. — Ты что-то хотела сказать? Да, я хотела рассказать про муковисцидоз и некоторые синдромы, но сейчас и два слова сложить не могу, поэтому просто замотала головой. — Синдром Дауна, — продолжали перечень заболеваний подростки. — Так ведь? Кейтлин согласилась и продолжила урок. После занятия я сходила на перевязку, к Сьюзан, поела, отнесла листочки с домашним заданием на свою раскладушку и мило поболтала с зелёноглазой мутанткой Раей о чае. Это был бы замечательный и совершенно обычный день, но от других его выделяло одно — я не могла перестать слышать мысли людей вокруг. Ещё я очень сочувствовала Джону и Риду, всё ещё виня во всём себя. Вместе с этими воспоминаниями я чувствовала всё, боль, страх и ненависть, будто лично переживала столь болючие сердцу моменты. Эсме уже дала мне несколько советов о том, как это контролировать, но так же добавила то, что специальный ключ к решению этой проблемы я должна найти сама. Больнее всего было на втором этаже, где было очень много людей, и рядом со Сьюзан. Я даже удивилась, как такая маленькая девочка может держать у себя в голове такие взрослые и страшные вещи. Но, в отличие от воспоминаний и мыслей других, у Сьюзан не было чёткой визуальной картинки. Будто кто-то специально размыл фокус или поставил щит, чтобы никто ничего не увидел. Это хуже всего. Потому что чувства и ощущения дают невероятную возможность всё равно пережить всё это, заставляя дополнять отсутствующую картину впечатлениями. Сначала тоска и боль, потом страх и боль, потом смирение и всё равно боль. Я практически физически чувствую её, но не могу от этого избавиться. Боль лезет под кожу, бьёт по сердцу, почти буквально раздирает тело изнутри. Хотя, может и не тело. Какова вероятность, что это болит душа? После того, как я пережила достаточно воспоминаний Сьюзан, у меня остаётся довольно много вопросов. С ними я иду к Кэлвину. Может, узнав ответы, я пойму, как помочь Сью? Иду почти через всё здание, так как снова пила чай, спотыкаюсь об край стола и падаю, приземляясь на ладони. Лишь под конец успеваю схватиться за стул и удержать равновесие. М-да, со способностями у меня ловкости не прибавилось. Наконец, вижу Кэлвина. Даже уже в Подполье его не с первого раза найдёшь. Только вижу его у окна рядом со Сьюзан, а он уже возле холодильников, чуть подхожу, а он уже довольный идёт обратно. Наверное, у него страсть к постоянным побегам. На этот раз, он стоит возле коробок и помогает разбирать провизию. — Здравствуйте, дядя Джеймс. Как поживаете? Кэлвину понравилось моя шутка, он улыбнулся. — И тебе привет, Мери. Да вот, решил помочь чем-нибудь. А то одним только присутствием я мало чем полезен здесь, — как мудро прозвучало. Аж прошлось по сердцу, будто эти предложения и ко мне относятся. — Кстати, спасибо за вафли, Линора. Было вкусно. Я улыбнулась. — Прозвучало так, будто я сама эти вафли приготовила. Это же не морковные печенья тёти Эми. — А вот морковных печеньев от тёти Эми как раз больше не будет… От Кэлвина мгновенно пошли грустные мысли. Чувство тоски, вины и даже гнева. — К слову, я хотела об этом спросить. О том, что произошло и как так получилось, что вы оказались в тюрьме, а Сьюзан в том центре. Можно? Кэлвин стал более аккуратно и задумчиво переставлять и разбирать коробки. Я подключилась к монотонной сортировке продуктов. — Конечно, спрашивай, тебе же интересно. Может, спать спокойнее будешь. Моё облегчение всё-таки выделялось от тоски и занятости Кэлвина — За что вы оказались в тюрьме? — Прикрытие мутантов, — опережая мой вопрос «например?», мужчина продолжил. — Я обычный человек, не мутант. Но как принято у нас в обществе, если ты не мутант, но помогаешь им, то автоматически приравниваешься к ним. У меня тоже так вышло. В моей семье… В моей семье четыре человека. Любимая жена Эбби, чудесный сын Бен, солнечная принцесса Сьюзи и я. И у нас все мутанты, кроме меня, разумеется. Они мутанты, но это никогда не мешало, не мешает и не будет мешать мне любить их… Меня с детства учили помогать ближнему, поэтому я помога…ю не только своей семье, но и другим. Пару раз прятал разыскиваемых мутантов, давал деньги, и в течении недели у нас жила мама с ребёнком, они скрывались от полиции. Вот за это дело меня быстренько за решётку. Какая несправедливость. Теперь от Кэлвина аж прёт горем и злобой. Но он улыбался. — А что с вашей семьёй? Быстро задаю всё интересующие меня вопросы, пока разрешают. — Служба Стражей. Кэлвин долго молчит, я уже собиралась перевести тему, но он остановил меня, явно собирался продолжить рассказ. — Служба Стражей забрала Бена и Эбби. Бена… В общем, неважно, сама суть, что их забрали. Эбби умерла. А Бен исчез. Жизнь кардинально изменилась. Если раньше по воскресеньям мы все вместе ездили на море, то сейчас я езжу в Центр Помощи Мутантам за продуктами. Сьюзан еле держалась. И… В нашем доме всё напоминало о прежней жизни, так что я решился на переезд. Чтобы всё более-менее вернулось в прежнее русло, у Сьюзи было бы нормальное и безопасное детство. Но вот я снова начал помогать мутантам, и меня в участок. — Вы рассказываете такие ужасные вещи, но улыбаетесь. Это потрясающе, но… Как? Честно, я бы уже сломалась. А собираться по кусочкам обратно самому невероятно долго и сложно. — Да, я иногда виню себя в этом всём, если ты про это. Но я чувствовал, что делаю верно. Когда собирался переезжать, когда снова помогал мутантам, когда попросил тот Центр приютить Сью. Я рад, что делаю это. Ведь это привело меня сюда, в Подполье, где я чувствую себя на своём месте, где Сьюзан безопасно и я могу быть полезен обществу мутантов. И то, что меня забирали в участок, совсем неважно. Главное, что я сделал так, как считаю правильным. Это важно в жизни. Делать так, как говорит сердце и как будет лучше. Но я подумала о том, что сердце не всегда подсказывает правильный вариант действий. Но эта речь Кэлвина, такая благородная, мудрая и явно обдуманная не один раз, действительно расставляла всё по полочкам и даже заставила утихомириться моей телепатии. — Вы невероятны сейчас, правда. Идёте против системы ради безопасности и спокойствия близких, это важно в нашем мире. Вы отличный отец, и я уверена, Сьюзан гордится вами. Спасибо за всё, что вы делаете. Всё, речами обменялись, по душам поболтали, нужную информацию я узнала, можно идти. Я снова поблагодарила Кэлвина и пожелала ему удачи, но он вдруг поставил коробку и обнял меня. Кэлвин дрожит. Цыбульки-кастрюльки, он что, плачет? — Спасибо, спасибо большое, Линора, та милая девушка Соня, Джон, который дал мне контакт, всему Подполью и Богу, спасибо за всё… — Хей, хей, мистер Новак, всё хорошо. Всё будет хорошо. Ситуация становится всё более неловкой и странной, но я лишь обняла Кэлвина в ответ и повторяла, как мантру «всё будет хорошо». После душевных разговоров с Кэлвином и его открытия мне, я отправилась в очередное кругоподпольное путешествие. Меня очень зацепили слова Кэлвина «А то одним только присутствием я мало чем полезен здесь», поэтому я ходила по всему зданию и искала тех, кому может понадобится помощь. Кому-то просто подать лампу, подсказать дорогу к холодильникам или туалету, помочь найти потерянные вещи, но одного мальчика нужно было успокоить. Он переживал, что же будет дальше, а я лишь сидела рядом, всё давала ему конфеты, придумывала аргументы против его грустных мыслей, и, наверное, бесконечно повторяла, что всё будет хорошо. Оказывалось, нужно просто быть рядом. После трёх стаканов воды мальчик успокоился. Я волновалась, действительно ли он поверил в эту оптимистичность, но когда я уходила, мальчик остановил меня и мою бурю телепатии (ненадолго) словами «всё будет хорошо». Теперь у него в голове планы на светлое будущее и правда оптимистичный настрой. Я хотела дальше помогать мутантам и сходить на перевязку, но уже закончились люди, которым нужна помощь, и Кейтлин ещё была занята. Так что я решила сделать перерыв и попить чаю. — У тебя нескончаемый чай? Ты здесь уже пятый раз за день, — на «кухонном острове» в раскладном кресле возле холодильника уже привычно сидит Рая, та самая, с которой я однажды разговаривала про чай. — Нет, просто завариваю пакетик несколько раз. Экономлю, — улыбнувшись, отвечаю я. С Раей просто. По-похожему с Соней — можно обсуждать что угодно и не бояться осуждения. Я принесла несколько батончиков, бо́льшую часть кидаю на стол, пусть возьмут те, кто хочет, остальное беру себе и Рае. Так же девушке достаётся и книга про Китай, которую Рая попросила у меня ещё в прошлый раз. В обмен я получаю баночку с бусинами для украшений. Взаимовыгодное сотрудничество, я считаю. — Выглядишь испуганной и дико задумчивой, — Рая с восторгом открывает книгу, я мимолётно слышу «о боже, это прекрасно». — Если бы я умела читать мысли, рядом с тобой бы уже сошла с ума. Я подавилась и остановилась мешать ложкой сахар в чае. — Хей, ты чего? Нужен приём Геймлиха? — кажется, в шутку спрашивает последнее Рая, а я лишь радуюсь тому, что кто-то здесь знает этот приём. Перестаю кашлять и отвечаю немного хриплым голосом: — Да, на мыслях у меня правда много чего. Например, чужие мысли. Я телепат. Рая искренне удивляется и по привычке заправляет непослушную прядь каштановых волос за ухо. — Что, настоящий телепат? — я киваю и шучу про искусственных телепатов. — Мои мысли тоже слышишь? Снова киваю и попиваю чай. — И про что же я сейчас думаю? — Ты в изумлении от книги. И тебе понравился шоколад. Рая улыбнулась. — Нечестно! Это слишком очевидно. — Серьёзно, у тебя только это сейчас на уме. — Ну, а что же на уме у тебя? — Рая вопросительно смотрит на меня, а я думаю, какие слова лучше подобрать. — Просто слишком много всего. Я путаюсь и пытаюсь выбраться из этой паутины бесконечных событий. Взгляд Раи становится понимающим. — Так не думай. Просто живи. Не скажу, что нужно плыть по течению, и думать всё же надо, но если постоянно думать, переживать, бояться, времени на жизнь не останется. — Согласна, но… После слов «не скажу» ты начала опровергать сказанное ранее. Девушка улыбнулась и на её щеках чётче выступили ямочки. — Да, и потом снова аргументировала. Серьёзно, Линора. Это мысль, основанная на моём опыте. Раньше я постоянно убегала от проблем, загоняла саму себя в угол и постоянно переживала о чём угодно. Будь это тест по химии или решение суда, что же делать с моим дедушкой, неважно. Ладно, последнее важно, но. Я поняла, что это не в моём стиле — убегать, и решила срочно что-то менять. Я устроилась на работу, несмотря на ненависть к мутантам со стороны начальства, перестала прятать эти узоры за тонной косметики (у Раи зелёные узоры на висках) и много ещё чего. Я больше не боюсь того, кем я есть на самом деле, не боюсь сложностей. Нужен реферат по квантовой физике, а я ничего не понимаю? А ладно, сейчас почитаю пару тем. Бабуле понадобилась мука в час ночи, но она закончилась? Отлично, найду круглосуточный магазин и сбегаю за всем, чем нужно. Если закончились фрукты-овощи, вообще не проблема, выращу тебе их в момент. Теперь я убегаю от проблем, решая их. Я всё удивляюсь, сколько мудрых вещей можно узнать, просто общаясь с людьми. — Рая, это… Действительно круто звучит, я даже вдохновилась. Знаешь, когда есть реальный пример, это мотивирует. — Рада, что смогла помочь тебе с этим. Стало легче. Кажется, и проблемы меньше, и чужие мысли тише, и чай вкуснее (этот пакетик я заваривала уже три раза). С Раей ещё сидим и обсуждаем погоду, породы собак и любимые фильмы. Всё почти так, как у обычных нормальных подростков. Ладно, мы нормальные, просто особенные. После общения с Раей осталось приятное чувство. Я стараюсь растянуть его на как можно дольше, так как оно перекрывает мысли людей вокруг и греет изнутри. Снова собираю и убираю вещи, складываю в аккуратные стопочки для дальнейшей сортировки по коробкам и местам. Например, еду и предметы для личной гигиены (шампунь пока нужен моей напарнице по нему, Кире, так что место для него пока пустует) под стул, куртку Дианы и ещё пару вещей на его спинку, остальное в сумке. На само сидение стула я ничего не положила, в надежде, что Зинго снова придёт. Вспоминаю про Джона и Рида, думаю навестить их, но останавливаю себя мыслью (на удивление, моей), что их есть кому успокоить. Мне показалось, мои слова будут лишними. Близкие люди лучше помогают в трудные моменты. А не я, непонятно как появившаяся несколько дней назад. Так что пока пойду к Сьюзан, а там, если что, посмотрим. Но даже во время общения со Сьюзан меня не покидает тревога и чувство того, что я обязана сделать ещё что-нибудь, хоть что-то. Ха, интересно, это связано с Джоном и Ридом? А ведь в смерти Отто и Пульса виновата и я. Позвонила бы раньше, или делала бы это чаще, или бы просто поехала с ними, исход был бы другой. Но тут голос матушки-психолога в голове сказал «не ищи своей вины там, где её нет. Подумай, может найдёшь путь к решению проблемы». Но тут и голос Кэлвина «слушай своё сердце». Что теперь делать, когда разум кричит о том, что нужно остановиться и понять, что сейчас у Джона и Рида рядом есть любящие, сочувствующие и понимающие люди, а сердце говорит пойти и как-нибудь помочь этим двоим, так как на подумать уже не осталось времени? Хотя… Может, не слушать никого, а просто прислушаться? И поступить так, как сделала бы Линора Кальдерон? Точно. Что если объединить сердце и разум? Пойти по зову сердца и как-нибудь помочь Риду и Джону, но сделать это так, как надумал разум? Первым был Джон, так как от Рида не отходила Кейтлин. Его сгорбленная фигура силуэтом сидела за столом. Я почувствовала всю его печальную безысходность, и тут же подумала о том, что возможно, мне лучше просто уйти, ничего не сказав. Ведь я знаю, сейчас даже чувствую то, что Джон переживает в эти минуты. Я знаю, что пустые банальные слова поддержки совсем не поддерживают. Иногда ты их даже не слышишь, не замечаешь. Но чувство вины, моё чувство, накатило на меня огромной волной, так, что все слова на миг вылетели из головы. То, что я могу сказать — лишь крохотная часть того, что я могу отдать взамен на отобранное. Я тихо переступила порог, и все чужие мысли в моей голове вдруг затихли. Осталась лишь пустота и безысходность Джона. — Хей… Джон, как ты? Будь Джон мной, ответил бы «я потерял лучшего друга во второй раз, Подполье рушится на глазах, правительство придумывает всё новые способы избавится от мутантов, действительно, как я себя чувствую?». Так что поняла, что вопрос был глупым. На подтверждение моих мыслей, Джон промолчал. — Ты ни в чём не виноват, ясно? Не ищи своей вины там, где её нет. В ответ снова тишина. — Ладно, можешь ничего не отвечать, я понимаю. И знаю, что ты чувствуешь, так что… Лишь скажу, что любящие тебя люди рядом и всегда будут. Они помогут и выслушают, пережив все невзгоды вместе с тобой. И даже если кажется, что кругом мрак и зло, они помогут найти свет и выбраться. Хотела сказать ещё «как ты там говорил? Всё будет хорошо», но эти слова не для этой ситуации. Так что не придумав, что ещё сказать и избегая сделать ещё хуже, я решила уже уйти. Но вдруг Джон заговорил. — Это то, о чём ты хотела меня предупредить? — остановил он меня словами. — О том, что… Джон не закончил предложение и явно не собирался этого делать. А я постаралась подобрать правильные слова для ответа. — Да, я… Хотела, но сам знаешь. — Откуда ты знала об этом? Я боялась этого вопроса. Очень. — Почуяла неладное. Подумала, может лучше будет высказать свои опасения. Джон ещё не оборачивался, но было видно, что он чуть выпрямился. — Кальдерон. Ответ прозвучал в стиле Дианы. Она тоже что-то скрывала, и связанное с нами, но не говорила что. Мы знали лишь то, что это важно. Поэтому не лезли. — Мило. Больше Джон ничего не говорил. Я ещё подождала немного, но всё равно только молчание, так что я так же бесшумно, как и зашла, вышла. Почти сразу возле комнаты Джона я столкнулась с Соней. — Привет, Линора, — быстро поприветствовалась рыжеволосая и заговорила дальше. — Я видела, что ты пыталась поддержать Джона. И я рада, что ты сделала это. В трудных ситуациях это важно. Потому что сложности — как груда камней, что закрыла выход. Самому эту груду разбирать сложно, вдвоём возможно, а всем вместе уже проще. Спасибо за то, что ты сделала это. Из-за того, что я восхищалась таким красивым и поэтическим сравнением камней и сложностей, не придумала, что ответить. Нормально ответить. — Ой, да… Ничего. Мне самой в радость. Будет здорово, если Джону станет лучше как можно скорее. Будем разбирать груду камней вместе, да? Соня обрадовалась, что я поняла её ход мыслей. — Да. Кстати, за сегодня я слышала уже много благодарностей в твою сторону. И сейчас вспоминаю твой первый день здесь, как ты переживала, что это не сон и… Я рада, что ты нашла своё место здесь. Я улыбнулась. — Да. Я тоже. Уже минут десять бегаю по Подполью и радуюсь словам Сони. У меня получилось! Теперь меня почти не сравнивают с Дианой и смотрят на мои поступки! И эти поступки добрые! И я нашла своё место! Прекрасное чувство. Когда делаешь добрые дела, иногда стоит выкладываться на полную. Так подумала я и побежала помогать раздавать провизию и пледы, менять повязки (а это проще, чем я думала) и готовить ужин. Да, несмотря на то, что здесь только макароны, их тоже нужно готовить. Ладно, ещё здесь есть прикольные прямоугольные котлетки, коробочка с приправами и огосподибожемой КРУПЫ. Майкл (тот мутант, который рассказывал мне про правила приёма пищи) был в довольно хорошем настроении, так что я решилась поговорить с ним. И предложила сварить рис на завтрак! Он одобрил. Но исключая все его возможные отговорки, я пообещала самой наварить рис хоть на всё Подполье. Вспоминаю того мальчика, которого я успокаивала сегодня. Кажется, его звали Лиам, я не совсем расслышала. И Барбару. Я их успокоила. Но тогда, когда я расплакалась из-за слов Сейдж, не могла успокоить себя. Ну и ладно, разберёмся с этим. Из меня, наверное, вышел бы хороший психолог. А что, пойду по стопам матушки, профессия довольно востребована и помогать людям я люблю. Отлично, можно смело рассматривать этот вариант. Наклеивая этикетки «сахар» и «соль» на баночки с этим же содержимым, чтобы никто ничего не перепутал (как я), вспоминаю про близких людей в моём мире. Как там мама? Надеюсь, у неё всё хорошо и она не убивается в вопросах, куда я делась. А Ви? Ей обычно сложно даётся долгая разлука, но она сильная и справится. Всегда справлялась. Леся и Аля, наверное, не могут понять почему я не отвечаю в социальных сетях. Хотя думаю, мама всё им уже рассказала. Вечереет. По Подполью становится уютнее, запах кофе всё сильнее, тихий гул голосов людей вокруг успокаивает. Замечаю, что тише стали и мысли. Когда подхожу к лестнице, они вовсе исчезают. Значит, ключ в спокойствии? Или в знании, что ты на своём месте и всё будет хорошо? В любом случае, на душе умиротворение и я просто рада, что могу отличить свои мысли от чужих. Если я просто думаю, то воспоминания и размышления других я чувствую и переживаю лично. И переживаю во всех смыслах этого слова, ведь не только ощущаю каждый переломный момент, но и сочувствую людям, что пережили их. Так же подумала, что искренне помогая людям в трудных ситуациях, мы будто и сами переживаем все проблемы. Возвращаюсь к своему месту и вижу, что Джон вышел из своей комнаты и даже решил прийти на «вечернюю планёрку» главных по Подполью. Садится рядом с Соней, а последняя смотрит на меня с улыбкой. Я улыбаюсь в ответ. В голову пришла мысль, что не обязательно двигать горы и доставать звёзды с небес, чтобы помогать, любить и успокаивать. Нужно просто быть рядом. И всё же, люди и мир просто невероятны и кошмар как удивительны. Мы с Раей сидим у меня на раскладушке, вместе читаем комикс и постоянно шутим. На наш смех уже начинают оборачиваться люди, и ладно. Нам-то всё равно. Ещё не слишком поздно, так что мы решили выйти подышать свежим воздухом. Но на полпути нас останавливает Кейтлин. — Куда это вы собрались? — Прогуляться, — быстро ответила Рая. — Разве нельзя? — Нежелательно. Ситуация обостряется и лучше сидеть внутри. — Уже достаточно темно, нас никто не увидит, — я всё ещё хочу выйти. — Конечно, вас никто не увидит. Но если заметят, заметят и огромное здание, из которого вы вышли, непременно. И Линора, тебе пора делать перевязку. Мы с Раей всё же согласились остаться внутри, но последняя вдруг спросила меня: — Что? Перевязка? Ты ранена? — Ага. — И как же? — Пуля, — быстро отвечаю я и послушно иду за Кейтлин, прощаясь с Раей. — С завтрашнего дня уже можно будет делать одну перевязку в сутки, если продолжишь так же быстро восстанавливаться, — говорит Кейтлин, когда мы подходим к её пункту медицинской помощи, а я плюхаюсь на диван. — Отлично! Скоро от раны совсем ничего не останется. — Согласна, было бы здорово. Кейтлин снимает старую повязку, обрабатывает рану, а я спрашиваю, шипя от боли (вот бы эта ускоренная регенерация ещё боль перекрывала): — Как там… Рид? Тссс, ему лучше? Кейтлин думает что сказать, а я сжимаю в руке медальон Дианы. — Да, он… Здорово справляется. Даже вышел на ужин. В этом прелесть поддержки. Тебе будто помогают выбраться из глубокой ямы… Из которой самому выбраться бывает очень сложно. Да что же у них такие красивые сравнения всегда? Под конец процедуры замечаю, что перевязка не из бинтов, а из кусочков ткани. — А, это… Вчера закончились перевязочные материалы, прости за это, — ответила Кейтлин на все мои немые вопросы. — Да, ничего. Я могу сходить за медикаментами снова, если потребуется, это не проблема. Действительно хочу, чтобы Кейтлин позволила мне вновь сбегать в аптеку. — Линора, я… Это очень здорово, что ты хочешь помочь, но пока сиди тут, ладно? Ты и так очень многое делаешь для Подполья. — Могу и больше, правда. Список тот же? Кейтлин вздыхает, но кивает и разрешает мне выполнить задуманное. Сижу на раскладушке и рассматриваю фотографии Дианы, которые лежали в коробке. Немного чувствую себя Лорен и Энди, которые сегодня тоже узнают о своих предках. Вот тут Диана держит в руке бенгальский огонь, на голове у неё ободок со снежинками, а на лице счастливая улыбка. Рядом смеётся Соня. Празднуют Рождество, наверное. А вот здесь ребята просто сидят за столом и ужинают. Джон передаёт тарелку с картошкой Маркосу, рядом сидит Лорна и рассказывает что-то Соне, Сейдж в стороне что-то читает, а Диана просто беззаботно смеётся рядом с ещё одной светловолосой мутанткой. Мне даже стало интересно, кто сделал эту фотографию. Переворачиваю её и нахожу надпись «фото от Гаса. Лучшая на свете картошка от Эльзы и Дианы. Позитивные воспоминания от всех нас». Прекрасная надпись. Спокойно рассматриваю фото до тех пор, пока не натыкаюсь на изображение с Дианой, моей мамой и тётей Алисой. Нет, немного не так. Тётей Дианой, тётей Алисой и моей мамой. Уже лучше. Они гуляют в парке, едят мороженое и смотрят на облака. Диана рассказывает что-то смешное, мама слушает с довольным лицом и закрытыми глазами, а Алиса смеётся. На обратной стороне надпись: «Диана, Алиса и Эвелина на прогулке 2 июня». Чуть ниже добавлено уже другим почерком: «да, того самого 2 июня: -)». Я долго не могу оторваться от фотографии, разглядываю таких счастливых здесь людей и сама улыбаюсь. Вскоре, перекладываю фото с ужинающими мутантами и смеющимися тётушками и моей мамой в свой блокнот. Они особенные для меня. От них веет уютом, любовью, и безопасностью, а беззаботностью вообще так и прёт. Вечер проходит спокойно. Впрочем, как и весь день. Это хорошо. А завтра вновь бега, война, задания… Вспоминаю про кошмар Лорны и чувствую, что Эсме уже возле её комнаты. Надеюсь, мне не показалось. Ступаю бесшумно, настраиваю телепатию на разум Эсме. Ничего не чувствую и не слышу, но повернув за угол, увидела светловолосую. У той уже светились глаза. Я снова попыталась «настроить антенны», но это ничего не дало. Опять. Это мои способности снова заснули? Но нет же, я слышу мысли других людей вокруг. Кроме Эсме. Означает ли это то, что я не могу читать мысли других телепатов, пока они используют свои способности? Возможно. Главное, не говорить об этом Эсме. Лорна в ужасе. Её страх я почувствовала ещё за несколько метров до их с Маркосом комнаты. А теперь тише, маленькая, всё будет хорошо. Такое «всё будет хорошо» я и посылала Лорне. Дальше пошли «любящие тебя люди рядом. Ты сильная и со всем справляешься». И снова «всё будет хорошо». Вскоре, Лорна успокоилась. Того, это от меня или от объятий Маркоса, я не знала, но это и неважно. Когда шла обратно, снова увидела Эсме. Мы с ней лишь переглянулись, но, похоже, она начала догадываться, что я всё видела. Говорю ей лишь короткое «спокойной ночи» и иду к своей раскладушке. Но Эсме думает иначе, и, наконец, я чувствую это. — Хей, Линора! Как ты, тебе уже лучше? Ты нашла способ останавливать телепатию и свои приступы? Я помолилась на фикусовом и обернулась, собираясь ответить. — Да, я… Смогла, — как же приятно осознавать этот факт. — Думаю, дело в моих убеждениях. Мне сказали, что я нашла своё место здесь, и это действительно так. Сегодня я делала то, что делаю всегда, и разум это почувствовал. Я больше не зацикливаюсь над тем, что сейчас всё не так, как раньше. Эсме искренне улыбнулась. — Рада, что ты сделала это. И, надеюсь, я помогла тебе? — Да. Твои слова о том, что я должна сама найти ключ к решению, оказались правдой. — Хорошо. Тогда… Спокойной ночи? — Да, сладких снов и удачи. Раскладушка прямо по курсу! Я дохожу до своего места, и, даже ни о чём не думая, плюхаюсь в кроватку, укрываюсь и расслаблённо закрываю глаза. А из звуков вокруг лишь распевы сверчков и тихое сопение Сьюзан неподалёку.