***
Сквозь сон я слышала приглушённые споры лидеров Подполья по поводу плана по захвату Траска. На воспалённый мозг старалась что-либо расслышать, пытаясь вникнуть в ситуацию. Когда Кларис задалась вопросом, как же ей телепортироваться в здание, в котором она никогда не была, я бы предложила изучить планы здания со времён его постройки, чтобы знать, где что находится. Сейдж бы занялась этим. Но потом я вспомнила, что лаборатория немножко сверхсекретная, так что планов может и не быть. Когда Эсме вышла выкладывать свои идеи, первой моей мыслью было «что-то она слишком много говорит, у неё там генератор идей, а то такая активность…», а второй — «а, это же Эсме». Появилась лёгкая тревога из-за того, что по плану телепатки погибнет много людей. И Соня. Из-за Кэмпбелла. Я начала размышлять над тем, как смогу исправить это. Но позже пришла к выводу, что это зависит много от чего. Посмотрим по ситуации. Здесь как в диалогах. Лучше не продумывать реплики заранее, так как никогда не знаешь, какое лишнее слово скажет собеседник. Так что, будем действовать, обращая внимание на многие факторы. Снова посмотрев на то, как активно Эсме предлагает всё новые и новые идеи по захвату Траска, я почувствовала её тревогу. Беспокойство. Значит, она правда переживает за своих сестёр? Конечно, они же для неё семья. Будь у меня тоже здесь семья, я бы так же шла в огонь, не оглядываясь. — Ты узнала об охране здания? — спрашивает Соня у Эсме, а та сразу же отвечает: — Нет, у неё слишком мутные мысли, но какая разница? — я почувствовала желание телепатки как можно скорее пробраться в лабораторию. Так же вспомнила про Хлою (нужно будет проведать её). — Мы — последняя надежда для тех пленников. Слова зацепили, ведь это правда. Им некому помочь, кроме нас. Только мы можем дать им возможность на побег, на свободу, на жизнь. — Ты видел, что они сделали с твоим другом, — обратилась к Джону Эсме, а я подумала, какой она хороший манипулятор. Но лучше вернёмся к мысли о том, что Софи и Фиби для Эсме — всё. — Пока мы сидим, сложа руки, это происходит и с другими. От Джона повеяло волной боли и чувства вины, эти слова прошлись ему по сердцу и ещё не зажившим ранам. Мне даже подумалось, что за пуленепробиваемой оболочкой Джона скрывается изрешетённая душа. — Никто не сидит, сложа руки, — в этом Маркос прав. — Мы должны отправиться в лабораторию, но нападая вслепую, мы погибнем. В этом тоже. Эсме с надеждой посмотрела на Джона, а тот, со всей своей рассудительностью ещё размышлял над тем, как будет лучше поступить. Да, лучше пересчитать, чем просчитать.***
Свежий воздух приятно взбадривал мысли, утренняя прохлада заставляла чуть расслабиться, лёгкий ветер приносил запах перемен. Это утро — такое же спокойное, как вчерашний день. То есть, почти. Но в мыслях — порядок. Пока что. По крайней мере, желания слиться со вселенной пока нет. Уже хорошо. На завтрак был рис, над которым я шаманила с шести утра (так рано из-за бессонницы). Наконец получила одобрительный взгляд от Майкла (изначально он не одобривал эту идею из-за того, что я потрачу много ресурсов. За меня заступился Джон, сказав, что главное это сам факт того, что мы поедим, а что именно мы поедим уже не так критично. Фиона же передала нас рис не для того, чтобы мы ждали тридцать второго дня тринадцатого месяца, чтобы съесть его), от этого стало ещё спокойнее. Четыре пачки риса. Одна пол литровая кастрюлька. Не привила бы мне моя матушка терпение в детстве, я бы психанула, бросила бы всё и пошла бы делать макарошки. Но я обещала рис, так что встречайте — белый шлифованный рис (первого сорта, если что) с овощами (одной из немногих морковочек, которые нам передала всё та же Фиона) и зеленью, собранной из пакетиков с приправами для макарон. Рис мы вместе с Майклом и Раей распределили каждому человеку по тарелке. Вернее, половине тарелки. Ещё вернее, половине тарелки и три сухарика. Сухариков у нас много, из белого и серого хлеба, но из-за риса я чувствовала вину. Будто из-за того, что сегодня я приготовила этот рис, завтра нам нечего будет есть. Но мысли других о блюде заставили меня выбраться из ямы угрызения совести. Пока, вроде бы, об этом «шедевре кулинарии» слышала только хорошее. Приятно. Так же спокойным был и сам завтрак. Куча ламп, свечи на столе, Зинго под ним, тихие разговоры и перешёптывания вокруг, запах кофе и свежести — романтика. Трещина на тарелке напомнила мне мою любимую посуду из детства, а следом и дом. Поняла, что дико скучаю за всем тем, из прошлого. Но здесь, в Подполье, времени на слёзы нет, события ускоряются, а значит, не вешаем нос. Сами вешаемся. Кхм… Да. Мысль была таковой, что мне сейчас нельзя расстраиваться. Нужно бороться. Как Ви. Такое же «почти спокойное» было и обсуждение плана по захвату лаборатории Траска. Ребята обсуждали действия, немного подискутировали, делали выводы, а я сидела в углу поодаль от всех, ещё не чувствуя себя частью этой команды. Мутанты собрались в дружный кружок обсуждения и выслушивают догадки друг друга. — Я искала данные о лаборатории, но их невозможно найти. Нет никакой информации. Но есть вот что, — Сейдж открывает вкладку, и на экране появляется фото бара. — Бар? — переспросил Джон. — Зачем он нам нужен? «Выпьем по шоту текилы (а я сока) перед миссией, зачем же ещё?», — мысленно ответила я и улыбнулась. — Я проверила активность пользования кредитками в ближайших заведениях, и этот бар популярен среди работников Траска. — Можно туда пойти и выудить информацию из какого-нибудь охранника, — предложила Соня. — Это хорошая идея, — одобрил мысль Мечтательницы Маркос, но я согласилась не до конца. Ведь, если я не ошибаюсь, именно из-за того, что охранник взял выходной по причине похмелья, а Сейдж зашла в базу данных и это высветилось у Службы Стражей, Тёрнер узнал про мутантов в лаборатории. Так что нужно действовать осторожнее. — Я пойду как прикрытие. — Нет, — перебила Лорна. — Я пойду. Маркос начал отговаривать её, ещё не забыв про ночной кошмар. — Ты уверена, детка? Ты в последнее время плохо спишь. — Я в порядке, — ответила Лорна и подошла к Соне. — Маркос, нельзя ничего выяснить у мужика в баре, если вместе с девчонкой отправить парня. Всё будет нормально. Нуууу, если огреть охранника согнутой в кастет вилкой, то да, почему бы и нет. Хотя и у Лорны был мотив так сделать. К тому же, только посмотрите на этот дуэт. Лорна и Соня отлично справятся с заданием. В ожидании Сони и Лорны из бара с информацией и в поисках новых идей для плана по захвату (я хотела сделать свой вклад, чтобы не сидеть так просто, я чувствовала, что должна что-нибудь сделать, помешать сбыться страшному), я начала ходить по зданию. В седьмой раз проходя мимо угла с припасами, получила прозвище «Привидение» от Майкла. Звучит, как достижение. Мысли занесли меня к Сейдж, но та сейчас «капельку» занята, так что крутится вокруг неё в ожидании каких-нибудь историй про Диану — как минимум бесполезно. Я оставила ей записку с благодарностями за ноутбук. Уже уходя, краем глаза заметила, что Сейдж забрала листочек. Вспоминаю, что ребята одобрят план, в ходе которого поймают Кларис, Соню и младших Стракеров, Соню застрелят, а сёстры Фрост устроят феерическое огненное шоу со смертельными номерами. Мне захотелось помешать этому. Будто события — река, а я своими действиями-камушками перекрою течение. Быстро направляюсь к возможному нахождению Джона и Эсме. Буревестнику я решилась рассказать про параллельные миры и то, что я всё знаю, а телепатку попрошу не убивать пару десятков людей. — Эсме! — наконец вижу её и сильнее укутываюсь в накидку Дианы. Вспомнила, что я ещё ничего не сделала для спасения Подполья и почувствовала себя бесполезной. Давай исправим это. — Нужно поговорить. Фрост отвлекается от тарелки с рисом и смотрит на меня. От её взгляда мне неуютно, но она дружелюбно говорит: — Конечно, присаживайся. Чем могу помочь? От прямого вопроса я замираю и вспоминаю, что в прошлый раз я передумала всё рассказывать ей из-за риска быть убранной. Надо было к Джону сначала пойти… Я плюхнулась на стул напротив Эсме (именно плюхнулась, более неуклюжего приземления на стул я ещё не видела). — Во первых, как тебе рис? — сначала подъеду скраю, а потом намёками, намёками… Эсме улыбается. — Чудесный! Ты же его готовила, верно? Я киваю и расслабляю плечи. — Мне понравилось сочетание перца и приправ, — добавляет Эсме, а я усмехаюсь. Взяла ведь то, что было. — Это морковь, — с улыбкой исправляю я. Эсме кивает и я почти чувствую её позитив. — Ну а что во-вторых? Мои плечи снова напрягаются. — Я хотела обсудить б… — договорить «будущее мутантов» мне не дала внезапная головная боль. Я зажмурилась и откинулась на спинку стула. Как же всё это достало. Ещё немного, и придётся носить с собой обезболивающее. Как только голова перестала болеть, я хотела продолжить: — Как там поживает Кл… Меня снова остановила головная боль. Это знак, что-ли? Не рассказывай ничего, Линора, не то худо будет? Эсме смотрит на меня с лёгким непониманием. Чтобы исправить ситуацию, я быстро придумала, что сказать. — Хотела узнать, как там Класс юных телепатов? Встречи по вторникам в одиннадцать утра? — Это к вопросу, как управлять телепатией? — Эсме улыбнулась и продолжила есть. Фух. — Я уже говорила, у каждого телепата индивидуальный подход к своим способностям. Могу лишь посоветовать не бояться. Страх мешает контролю. — Хороший совет! Стараясь не показывать своей напряжённости, разглядываю узор на коврике и собираюсь уходить. Чувствуется недоверие Эсме, но какие-то мысли заставляют её успокоиться на мой счёт. Но по поводу их вылазки в лабораторию Траска она не унимается. — Ладно, я хотела ещё зайти к Майклу, это тот похожий на пингвина тип, узнаешь его по запаху кофе. Удачи и приятного аппетита. Эсме кивает и кидает короткое «пока» в ответ. Я, встав и обернувшись, выдыхаю. Краем способностей чувствую напряжённость телепатки. Просто надеюсь, что это из-за плана. Следующий по «плану» — Джон. Почти все сомнения из-за страхов ушли. Осталась уверенность, и это замечательно. Уверенной походкой ищу Джона, ну или Маркоса, хоть Фэйда, уже было бы неплохо. Хотя нет, на счёт последнего я переборщила. А говорила мне матушка, не переборщи с борщами… Скучаю за ней. За её запахом, шутками, вечным оптимизмом. Мне её не хватает, с ней было бы проще. Вдруг я останавливаюсь и понимаю — я не знаю как вернуться. Я застряла здесь. Будто в момент лишилась всего, но тем временем обрела новое. Но это новое такое неизвестное, чужое, не моё. Будто меня вырвали из моего тихого тёплого уголка и зашвырнули в этот непонятный мир, дав кое-какие понятия о нём через сериал. Представляю, как было страшно Диане. У неё-то никого не было здесь до неё. А её образ будто дистанционно присматривает за мной. Но я одна. Быть одиноким в толпе людей — ужасное чувство, обидно знакомое мне ещё с детства. Воздуха начинает не хватать, телом овладевает холодная и жестокая королева — Паника. Я сажусь на близлежащий диван и делаю вид, что я в порядке. Давай успокоимся. Ты выберешься отсюда, найдёшь способ, чтобы сделать это. Как в математике, да? Ты не одна. Тут есть Рая, и Соня, и Кейтлин, и другие. Они помогут тебе, если это понадобится. Ты не одна. Я не одна. Со мной всегда чувство, которое никогда не даёт сдастся. Надежда. Я глубоко вдыхаю, встаю с дивана и делаю твёрдые уверенные шаги к окну. Мир через забитое досками окно выглядит таким опасным. Но если не ступить за это окно, ты не сможешь сделать мир безопаснее для других. Беру в руки медальон. Внимательнее чем обычно рассматриваю узор из роз и поднимаю серебряную крышку. Диана с фотографии смотрит на меня своим умным взглядом, будто оценивает. «Диана вон с Эванджелин стоит, а ты возле окна, слёзы вытираешь», — такие слова мерзким голоском почему-то прозвучали у меня в голове. Они ужасно раздражают, но заставляют действовать. Я закрываю глаза, захлопываю медальон и выдыхаю. Отворачиваюсь от окна и возвращаюсь к поискам Джона, пытаясь почувствовать его мысли. Улавливаю какие-то отдельные фразы и элементы, в большей степени про надвигающуюся вылазку и Пульса. На миг замираю, вновь почувствовав вину. Но продолжаю идти. Наконец, вижу самого Джона, обсуждающего что-то со светловолосым мутантом. Ускоряю шаг, но тут передо мной возникает Эсме. В руках у неё какой-то листок, но я не вглядываюсь (а следовало бы). — Привет, — радостно говорю я и останавливаюсь. Вдруг снова появилось чувство, будто за мной кто-то следит или пытается узнать что-то личное. Обычно, после моих ночных телепатических приступов, Эсме не пробует прочесть мои мысли, тогда с чего ей это понадобилось сейчас? — Давно не виделись. На приветствие Эсме отвечает лишь холодное «нужно поговорить». Мы доходим до дальнего угла около дырявой стены, забитой досками. Эсме немного нервно ходит туда-сюда, хоть и пытается скрыть это, а я присаживаюсь на подоконник. — Что такое ПМ? — неожиданно спрашивает Эсме, я узнаю сокращение «Параллельные Миры», и наконец понимаю, что листок в руках Фрост — мой список дел (никак не отучусь от привычки записывать всё, что нужно сделать). Сердце на мгновенье куда-то укатывается, а дыхание уходит в отпуск. Спокойнее, Линора. Раз Эсме спрашивает, значит не знает точно, так ведь? — Предсказательная масса? Морали? Ты пророк и пытаешься понять мою роль в этих событиях? К этому все намёки на будущее мутантов? Сейчас я почувствовала какую-то странную смесь испуга, облегчения и желания рассмеяться. —Что ты задумала? Ты всё знаешь? — Эсме говорит быстро и тихо. — Не смей мешать Клубу. Скажи его название. — Клуб любителей активной расшифровки аббревиатур? — Ещё немного, и Эсме расскажет больше, чем знаю я. Страх ушёл. Хорошо, что Фрост не может прочесть моих мыслей. Плюсы иметь защиту от чужой телепатии. Судорожно пытаюсь придумать ответ. — Эсме, ПМ переводится как «Папайевое мороженое». Это волейбольная команда в школе, в которой я училась. Джон спрашивал, состояла ли я в каких-нибудь спортивных обществах. Я записала, чтобы не забыть ему ответить. Неправда. У нас в школе нет волейбольной команды. Тем более, «Папайевого мороженого». — И я телепатка, не пророк, — более спокойно продолжаю я. — Ещё немного телекинезирую, но эту способность невозможно услышать. — Папайевое мороженое, значит? — я чувствую сильную уверенность телепатки в том, что я всё ещё всё знаю. Слышу в её мыслях «Так уж и быть, но если она помешает нам, мы помешаем ей в ответ, и будем внушать им всем мысли столько, сколько понадобится». В горле застрял комок обиды. Эсме недоверчиво смотрит то на меня, то на листок со списком дел. Спустя какое-то время отдаёт его мне, прощается, извиняется и уходит. Я с облегчением и таким чувством, будто меня предали (сначала из-за листка, что он выдал мои тайны, потом из-за Эсме. Вот минут десять назад мы мило болтали про путешествия в Париж, а только что она угрожала, пусть и не прямо мне, использовать телепатию против невинных людей), смотрю на немного коряво написанный список (писала на коленке). Слова «рассказать Джону, что я из ПМ» теперь смотрятся нелепо. Я вычёркиваю их карандашом, который всегда ношу с собой в левом кармане или за правым ухом. Будем считать, что дело сделано. Настанет ещё время. К тому же, они догадываются. И у них была Диана. Складываю листок в ровный прямоугольник и вздыхаю. С кучей вопросов и проблем я иду за чаем. Там, на своём привычном месте, сидит Рая. Оказалось, она здесь не потому, что любит поесть, а потому, что здесь находится её раскладушка. Здорово, наверное, спать на кухне. — Выглядишь озабоченной. Как и вчера, — Рая протянула мне ложку и сахар (который тут немного в дефиците, так что я отказалась, сказав, что люблю пить чай без него. Но уже зная о том, что я люблю чай с одной ложкой с горкой сахара, Рая упрямо насыпает мне в чашку этот несчастный сахарный песок и думает «спасённая ложка сахара не поможет победить в войне». — Надеюсь, ты нашла ответы на вчерашние вопросы? После этого вопроса у меня возникла мысль, что я могу рассказать всё ребятам, чтобы они могли откинуть нерабочие идеи и сосредоточиться на том, что поможет избежать подобных случаев. Но нет. 1. Есть чувство, что я всё сломаю. 2. Мы уже думали об этом, и без событий сериал — не сериал. 3. Неизвестно, какая реакция будет у ребят. 4. Если я всё им расскажу, сёстры Фрост смогут прочитать их мысли и начать избегать нерабочих тактик. И убивать тех, кто будет им мешать. Хотя стоп. События здесь — не сериал. Они реальны. Так же, как и погибшие люди. И жертвы. И серьёзно, ты боишься реакции других людей? С каких это пор? Но на счёт сестёр Фрост — это да, лучше не рисковать другими. Так что всё, я пойду с ребятами. Пожертвую собой, если понадобится. Буду предупреждать при возможных угрозах. Не зря же я здесь оказалась! — Э-э-эй! Приём, приём, Земля вызывает Линору! — Рая помахала перед моим лицом пакетиком чая, в нос ударил запах ромашки. Я рассмеялась, за мной и Рая. — Прости. Задумалась. — Унесло в астрал, да? — Рая снова улыбнулась. — Что ты там спрашивала? Я начала задумчиво помешивать чай, крупинки сахара закружились в беззаботном вальсе. — Как там тво-и де-ла? — чётко по слогам повторила Рая. — Ответ «живая» не подходит, это я и так вижу. — Ну… Я живая. Рая рассмеялась и слегка толкнула меня. — Согласна, это уже успех, но я жду подробностей! — Ладно… Я устала. Переживаю за близких, сейчас они очень далеко. Я хочу действовать, но постоянно кажется, что этими действиями я всё сломаю, от них всё пойдёт не так. — Знаешь, когда мне казалось, что от моих действий всё может пойти не так? — Рая посмотрела на меня своим проницательным зеленоглазым взглядом. — Всю мою жизнь. Мне хватает одного взмаха руки, чтобы в момент вырастить небольшое растение. Я могу контролировать растения, управлять их ростом. И казалось, мои способности — безобидные цветочки да кустики. Всем вокруг тоже так казалось. До дня, когда я чуть не придушила ветками местных хулиганов за то, что они издевались над моим братом. Защищала, да? Нет. Служба Стражей, полиция, Чистильщики, суд, всем показалось, что я потенциально опасный мутант и не могу находится в обществе. Меня могли посадить, но всю вину взял на себя мой дедушка. У него те же способности, что и у меня, так что все поверили его словам. До его освобождения из тюрьмы осталось полгода и десять дней. За него я тоже очень переживаю, и он сейчас очень далеко. А силы теперь я использую только в крайних случаях. И мои близкие сейчас тоже очень далеко от меня. Я сбежала из дома после заключения дедушки. Между мной, домом и близкими миллиард километров. Ненависть других разделила нас, это нечестно. Под давлением общества нам внушают, что мы не люди, мы другие, мы опасны. Да, ты права, от наших решений и действий много чего зависит. Жизни, судьбы, планы. Но суть в том, что нужно искать способы того, как избежать этого. Мы не можем исправить всего ужасного, но попытаться можем. Как мой дедушка. По телу пробежались мурашки. История заворожила, сердце сжалось от проведённых аналогий, в голове созревает план, а чай, наконец, настоялся. — Рая, — я обняла её. — Ты гений. Зеленоглазая улыбнулась, обняла меня в ответ, а затем выпрямилась и отдала честь. — Всегда к вашим услугам, мадам… Как там твоя фамилия? — Кальдерон. — Мадам Кальдерон… Знаешь, звучит в сто раз лучше, чем мадам Сильва. Рая Сильва вообще не созвучно, как считаешь? — Считаю, что здесь должно быть или полное, или второе имя. — Да, ты права. Но у меня есть больше, чем два имени, и всё вместе это звучит, как набор слов. Мне не нравится. Так что Рая. Многоимённая Сильва встала и подошла к подоконнику, на котором располагалось множество горшков с растениями. Заботливо поливая их, она спросила: — Теперь ты боишься ошибиться? Боюсь. — Немного, но с друзьями всё проще. — Это хорошо. После этого разговора стало легче, страх уменьшился. И теперь я знаю, что делать.***
— Я хочу пойти с вами, — твёрдо сказала я, подходя к Маркосу. Он с остальными только закончил обсуждать информацию, которую принесли Соня и Лорна. Я прослушала весь их план, прокрутила его в голове несколько раз и твёрдо решила бороться, несмотря на страхи. — Не приму отказа. Тут же появляется Эсме, и спрашивает: — Ты уверена? Это важная миссия. И я беспокоюсь о твоих головных болях. — Возьму обезболивающее. — Ты подросток, силы ещё не до конца сформировались, — не сдаётся Фрост. — Младшие Стракеры тоже должны пойти, — включился в разговор Маркос, и я почувствовала его напряжённость. — Не переживай, Эсме, всё будет нормально. Нам необходимы все боеспособные мутанты, и Линора отлично справляется. Эсме отступает, я чувствую её искреннее беспокойство за меня, и моя обида на телепатку уходит. Я расслабляюсь. — Хорошо, Линора, — говорит Маркос. — Можешь пойти с нами. Скоро выезжаем, так что возьми все необходимые вещи. Пойдёшь с нами или на подстанцию? — я слышу «я бы оставил её здесь, но вспоминаю себя в её возрасте… Безопаснее, наверное, с нами, но если она выберет подстанцию, я не смогу отговорить Линору. С Дианой так же было. Это у них семейное, похоже». Такие мысли Маркоса ещё больше успокоили меня. Они значат, что я здесь не пустое место и получу поддержку. Я быстро подавляю радость в голосе, чтобы она не звучала так явно. А то странно выйдет — миссия опасная, а я радуюсь, будто мы идём в парк есть мороженое. И правда, куда пойти… Если пойду с Маркосом и остальными, буду испуганно думать, как же помочь ребятам в лаборатории настолько дистанционно. Мне нужно чувствовать эту «иллюзию контроля», когда все будут у меня на глазах. Если я пойду с Маркосом и остальными, всю дорогу буду выслушивать теории Эсме, уточнения Маркоса о плане, чувствовать напряжённые мысли их всех. Эта мрачность Лорны, недоверие и взволнованность Эсме, печальная сосредоточенность Джона и спокойствие-но-не-спокойствие Маркоса. Буду чувствовать себя лишней в этой компании серьёзно уверенных взрослых. А потом, когда Кларис, Соню и младших Стракеров поймают, мы вернёмся в Подполье и будем думать на адреналине о том, как же помочь им. Мы можем не успеть, и Кэмпбелл сделает выстрел. Когда же начнётся соло Эсме, Маркос будет жаловаться на телепатов, а я давиться рядом, кругом будет паника и полное непонимание. Нет уж. Лучше вернуться к «иллюзии контроля». — На подстанцию. Ответ прозвучал всё ещё твёрдо. Маркос сомневается пару мгновений, оценивает уровень опасности, но соглашается. — Хорошо. Подойди к архиву через пару минут, мы проводим собрание. В этих действиях я не видела необходимости, так как уже знала весь план и даже чуть больше остальных (почти как Эсме). Но поблагодарила Маркоса, краем глаза посмотрела на Фрост и пошла к архиву. — Ты уверена, Линора? — да что же сегодня все меня отговаривают. Кларис смотрит мне прямо в глаза, но это не уменьшает моей уверенности. — На триста сорок два процента. Соня с лёгкой улыбкой смотрит сначала на меня, потом на Кларис. На последней добавляется взгляд «я же говорила». — Хорошо, — говорит Соня, вручая мне пакетик печенья, наверное, для перекуса в дороге. Только успеваю взять печенье как приходят остальные и начинают обдумывать детали плана и уговаривать Кейтлин и Рида пустить их детей на миссию. Я присаживаюсь рядом с Энди и Лорен и внимательно слушаю пояснения ребят. Разглядываю их лица. Заметила, с каким доверием смотрят друг на друга Соня и Кларис. Я рада, что они помирились. Эсме на взводе, как и Лорна, но последняя не подаёт виду. Джон и Маркос здесь самые спокойные, но тоже по большей части с виду — я чувствую их волнение и сосредоточенность. У меня же бушуют волнение, тревога и война волосинок: одна волосинка смелости, другая — дикой паники. Какая оборвётся первой и победит — уже вопрос. Но уверенность, которая осела почти равномерным слоем у меня внутри, перебивает всю тревогу, дыхание ровное, руки не потеют. Думаю, это отличный знак. Значит я смогу без проблем использовать свои способности.***
Вскоре, после пояснений ребят, Стракеры соглашаются присоединиться к миссии. — Я за, — в своём стиле отзывается Энди. — Давайте, — слегка нервно отвечает Лорен. Кейтлин с Ридом переглядываются и будто ведут телепатический диалог, понимая друг друга лишь с одного взгляда. — Хорошо, — даёт согласие Рид. — Но за камерами будем наблюдать мы с Кейтлин. — Раз там наши дети, мы тоже участвуем, — подтверждает миссис Стракер. — Сейдж покажет вам, что делать, — Лорна будто ставит жирную точку под этим вопросом, чтобы уже наверняка все были в деле. Кейтлин смотрит на своих детей с некой гордостью и беспокойством, и на секунду её взгляд падает на меня. — Линора тоже с нами? — спрашивает она, но никого не отговаривает брать меня, хотя я слышу, что она хотела. Наверное, уже убедилась, что под их с Ридом контролем всё будет хорошо. (Нет). — Да, она пойдёт с вами на подстанцию, — объясняет Маркос. — Она занималась с Лорной, так что стала боеспособной, что нам и нужно. Слышу кое-какие мысли Кейтлин. «А может эти занятия были не так уж и плохи. Стоило ли пускать Энди и Лорен на них? Ладно, об ушедшем не жалеют. Они сильные у меня, они справятся». Я улыбаюсь на секунду, продолжаю слушать Джона и Маркоса, и рассматривать лица людей здесь. Все такие внимательные, взволнованные. Чуть выше от остальных стоит Эсме, и своим довольным выражением лица она сильно отличается от остальных. «А ты не умеешь скрывать своей радости, я посмотрю», — подумала я, вздохнула и повернулась к ребятам, которые как раз выясняли последние детали. — Ладно, давайте собираться. Выезжаем через час, — в заключение говорит Джон и волнение окружающих лишь растёт. Жужжащий улей мыслей людей вокруг не затихает и сливается в один сплошной гул. Как же хочется простого человеческого отличать услышанные мысли от реальных слов. А ещё — свои мысли от мыслей других. Тем временем я складываю список всего, что может понадобиться нам во время миссии. Некоторые медикаменты, пара тёплых вещей, и всё, что нужно по плану: набор для создания мощного «БУМ!», карты, схемы, планы зданий, печеньки. Только за это ответственна уже не я. Но могу помочь. — Линора, ты как? Помнишь всё, что мы с тобой проходили на занятиях? — Лорна подходит ко мне и начинает собирать все нужные нам вещи в большие чёрные сумки. — Да, я… Уверена, что смогу постоять за ребят. — подхожу к Лорне, чтобы помочь ей со сборкой и по дороге грею руки способностями, вокруг меня теперь танцуют жёлтые огоньки. Жутко холодно. Утром я надела все Дианины кофты и футболки, свитер и свою толстовку, чтобы хоть как-то согреть свой гипотонический организм. Сейчас пробую и магией, но она как лекарства от повышенного давления — помогает только тогда, когда используешь. Меня греет мысль, что от моего отданного ночью одеяла теплее Сью. — За них? За себя стоять не будешь? Я на втором плане… — Ну, я не переживаю за себя. И думаю, если я однажды постою за них, в другой раз они постоят за меня. Лорна кивает. — Хорошая мысль и подходит под описание ребят. Но всегда рассчитывай на себя. Никогда неизвестно, какой будет ситуация. Лорна начинает разбирает какие-то кабели и коробки, и я наконец присоединяюсь к этой работе. — Но всё же приятно быть уверенным в том, что за тебя есть кому постоять. — Да… — Лорна улыбается краем рта и я слышу её мысли о Маркосе. — С этим согласна. Я беру новую связку проводов и начинаю распутывать. Лучше сделать это сейчас, чем потом тратить драгоценное время на миссии. — Ты ведь понимаешь, что мы не в парк аттракционов за сладкой ватой идём? — спрашивает Лорна серьёзно. — Это опасная игра… Стой, давай вон те красные сюда, это от схемы. Я выкладываю раннее положенные в сумку красные провода и с реверансом вручаю Лорне. — Да, конечно. Я уже подумала над этим всем и твёрдо определилась со всем. — Даже с тем, за что ты борешься? А этот вопрос ставит меня в тупик. Сейчас мне не за что бороться. Только за возможные спасения жизней мутантов вокруг. Но здесь у меня нет ни семьи, ни друзей, ни каких-либо других важных вещей, за которые действительно можно жить и бороться. Только за свою же жизнь, но я так не привыкла. Значит, за жизнь других. Точно! За жизнь! За мою прошлую жизнь, до того, как я оказалась здесь. За матушку, Ви, друзей, всех близких мне людей, тех, кому нужна помощь. За воспоминания и надежду. — Да. Определённо. На этот раз, слышу едва уловимые мысли Лорны о моей истерике в первый день здесь. Становится смешно и немного неловко. Хочется сказать всем, что теперь я не такая и решила бороться. — Хорошо, — отвечает зеленоволосая. — А теперь иди, готовься. Захвати нужные вещи, потом собираемся все вместе и выезжаем. Я киваю, желаю Лорне удачи и иду по следу мыслей ребят. Одних нахожу около компьютеров Сейдж. Она показывает Кейтлин и Риду, что делать, а Лорен и Энди наблюдают за этим. У каждого явное волнение, а у меня полное спокойствие, так странно. У меня есть пятьдесят одна минута, чтобы запаниковать, покричать, успокоиться, подумать, собраться, выпить чаю, умереть, воскреснуть и пойти дальше. Собираю свою сумку, и тем временем покручиваю в голове все особенности миссии. Спустя минуту мыслей понимаю, что кроме ножа Дианы и упаковки печенья мне нечего брать с собой. Такого, что может пригодиться сегодня. И хорошо. Меньше нести. Я разложила всё по карманам Дианиной тёмно-зелёной кофты, поставила сумку на пол, сняла накидку и пару кофт, застегнула Дианину. Паника. Я дышу, делаю пару глотков воды и присаживаюсь. Все кругом твердят, что всё будет хорошо. Даже я. Но откуда мы знаем это? И важно ли — знать? И становится ли легче от знания? Мнения моих близких расходятся по этому поводу. Как говорила тётя Алиса, главное — вера. Мама говорила, что всю жизнь нужно сохранять одно — каролинность (человечность, если по-обычному. Просто имя Каролина означает «человек», вот и пошло). Ви однажды целую лекцию прочитала про это «всё будет хорошо». «Никто не понимает. Не нужно знать. Нужно верить. Я не могу описать чувство, почему после этих слов становится легче. Это как… молитва. Никто же не знает, доходят ли молитвы до небес, но людям становится легче на душе после того, как они помолятся. Так и здесь, мне кажется. Каждое утро говорю себе, что всё будет хорошо. Иногда это работает, иногда нет. Но это «хорошо», мне кажется, зависит и от нас самих». Чувствую что-то мокрое на щеках, и в который раз понимаю, что это слёзы. Как же я скучаю за Ви. Чувствую запах чая и мысли Раи сзади и оборачиваюсь. — Давай на этот раз без пулевых ранений, ладно? — говорит, улыбаясь, она и подходит ко мне. Гордо вручает мне безумно прекрасно пахнущий чай. — Хорошо, — улыбаюсь я в ответ, беру чай и чувствую, как у меня появляется новая, вещь, за которую нужно бороться. Дружба. — Я постараюсь. — Это чай бабули. Одна из немногих вещей, которые я успела прихватить, когда бежала из дома. Скажи божественно пахнет? — Невероятно, — я снова и снова вдыхаю этот аромат и улыбаюсь. Ставлю чашку на подоконник, чтобы договорить с Раей. — Удачи на миссии. — Спасибо. Тебе тоже. Но если меня пристрелят, можешь забрать мой чай и комиксы. Рая замотала головой и обняла меня. — И думать об этом не смей, — и правда, Линора, не думай об этом. — Я буду ждать, чтобы ты вернулась, и ты вернёшься. — Всё будет хорошо? — обнимаю Раю. — Именно! Так что всё, давай. Супер Линора справится со всем! Я смеюсь и отвечаю: — Спасибо, Рая. Теперь я правда поверила в то, что могу всё. — И отлично. Уверенность тоже важна. — Да. — Обещай, что вернёшься. — Обещаю. — Что именно? — Тыковками клянусь, что вернусь целой и возможно невредимой. Но всё же, пока меня не будет, можешь взять мои чай и комиксы. — Ты неисправима, — вздыхая, говорит Рая, а я улыбаюсь. — Уж какая есть. Рая последний раз смотрит на меня, снова желает удачи, шутит про чай, прощается и уходит. Я кидаю ей какие-то шутки напоследок и вздыхаю. Беру в руки чашку с чаем и грею руки. Пока пью чай, на какое-то время исчезаю из этого мира и оказываюсь в мире умиротворения. Я безмерно благодарна Рае за то, что она дала мне уверенность в том, в чём я не была до конца уверена. Рая — прекрасный человек. Надеваю Дианину синюю куртку, благословляю Диану на вечность вперёд за то, что оставила свои вещи здесь и снова перебираю бисеринки на бусах, которые сделала мне Ви. Когда дарила мне их, всё рассказывала, что означает каждая бусина: вон та зелёная то, что потерянное всегда находится (просто понимаешь, Лин, эту бусинку я потеряла и долго не могла найти, а потом бац! и нашла под кроватью); красная с белым цветком — весну (мы взяли эту бусину у бабушки после весенней прогулки по лужам); жёлтая — солнце и надежду (смотри, какая яркая, прям как солнышко сегодня!); розовая означает мороженое (любимое мороженое Ви — розовое клубничное из киоска около школы); голубая — небо и чистоту (Лин, а эта прям как небо летом и чистые халаты врачей). Бусинок здесь много, и каждая означает что-то почти эфемерное, призрачное, но невероятно важное; хранит в себе счастливые, а может иногда и не очень, воспоминания. Я улыбнулась мыслям о Ви. Сейчас не хватает лёгкой жизнерадостности этой стрекозы. Я вздыхаю, снова улыбаюсь, грею руки способностями и иду в сторону места собрания. Меня останавливает Сьюзан, неожиданно появившаяся неизвестно откуда. — Линора, а вы надолго? Все так взволнованы, а я спокойная такая, мне аж неловко! Маленькая, ты сейчас описала всё моё состояние… — О, обещаю, мы постараемся вернуться как можно скорее. Не грусти тут, ладно? Кстати, скажу по секрету, сегодня из еды доступны булочки с изюмом! Всего несколько штук, но они стали приятным сюрпризом сегодня, когда я искала что-нибудь, что можно подать с рисом. — Не люблю изюм, но спасибо! — видно, что Сьюзан становится всё более неловко. — Тогда это ты точно полюбишь… — я резко достаю из кармана джинс шоколадный батончик, один из купленных мной пару дней назад, и поднимаю руку с ним над Сьюзан, чтобы она словила. Девочка смеётся, хватает шоколадку и обнимает меня. На душе становится ещё более спокойно. Мысли Сьюзан тоже утихают. Маленькая Новак достаёт что-то из кармана и вручает мне, говорит, на удачу. Это оказывается кулон со стрекозой. — Спасибо, Сьюзан! Очень мило! — Спасибо, Линора! Я лохмачу и без того чудно кудрявые волосы Сьюзан, как обычно делала Ви до её болезни. Теперь от воспоминаний становится ещё и тепло, как от горячего какао холодной зимой. — Пожалуйста. Всё, мне надо бежать. Удачи! Сьюзан напоследок снова обнимает меня и бежит куда-то. Я прохожу несколько шагов, оборачиваюсь и вижу, как девочка делит шоколадку со своим отцом и каким-то мальчиком. Восхищаюсь ей. Пережить ад и остаться человеком. Хоть бери с неё пример. Надеваю кулон и сжимаю стрекозу в руке. Теперь моя улыбка не исчезает до самого пункта назначения. Я переживала, что опоздаю, но нет, я даже не последняя. Подхожу к стоящим около фургона Соне, Джону, Кларис и Маркосу. Никто не разговаривает, все задумались и размышляют над миссией. Я смотрю на облака, чтобы приглушить телепатию. Вскоре подходят остальные. Кейтлин даёт последние распоряжения Энди и Лорен, Рид помогает Лорне дотащить сумки до фургона, Эсме задумчиво доходит до машины и ставит сумки в багажник. Проходя мимо меня, телепатка шёпотом говорит: — Я поняла. Ты же телепат. И услышала что-то подозрительное в моих мыслях? — Слушай, Эсме, — я примеряю капюшон, и он оказывается просто огромным. — Я не читаю твоих мыслей, и давай ты не будешь читать мысли других? Если это сделка, то свою часть я уже выполнила. Эсме кивает и отходит. Надеюсь, она и правда не будет ничего делать. Джон с Соней держатся за руки, прощаются, желают друг другу удачи (я замечаю, что это может быть их последний разговор, сердце останавливается на долю секунды), Маркос объясняет последние нюансы плана Риду, Кейтлин что-то спрашивает у Лорны. Они объединены общим волнением, проблемой, борьбой. Всего этого я прочувствовать не могу. Но обязана понять. Мы рассаживаемся по машинам. В фургоне я села около окна, напротив Стракеров. Хотелось спереди, но там уже сидела Соня. Не садиться же за руль. Сегодня рулит Кларис, и по мыслям я узнаю, что у неё лучше получается контролировать эмоции. Может поэтому Соня на этот раз не за рулём. Солнце проходит сквозь окно и освещает транспорт, лучики отражаются от металлических деталей и танцуют по рукам, становится тепло. Становится даже немного уютно. За окном пейзажи загородной природы и аккуратные домики, такие одинаковые, но непохожие друг на друга. Совсем как люди. Как однажды сказала моя бабуля: «Люди настолько хотят быть непохожими друг на друга, что уже стали одинаковыми». Мудрые слова. Мудрая бабуля. Тоска будто подвесилась к сердцу колючей верёвкой. Вдруг я уловила едва уловимый и знакомый запах, и в то же время такой родной. Черника. Из океана памяти вдруг всплыло воспоминание: дождливый день, воздушная тюль, гора книг, деревянный пол, полосатый ковёр, блинчики с черникой. Я сижу на полу в квартире у бабули и читаю книги, одну за другой, иногда отвлекаясь на узор на ковре. В воздухе витает чудный черничный запах из кухни. Бабуля приносит мне и себе по тарелке блинчиков, но сама пока не ест. Я сажусь поудобнее, протягиваю подушку бабуле, чтобы и ей было комфортнее, и она начинает читать. Всё так же ясно помню, что это был сборник стихов Роберта Рождественского. Воспоминание такое яркое, что шум дождя и тихий бабулин голос я будто услышала рядом. Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное, — свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения… Из водоворота мыслей и воспоминаний меня вытащил звук стандартного рингтона где-то со стороны Рида. Точно, это, должно быть, Джон. — Мы на месте, — расслышала я голос Буревестника. — Понял тебя. Мы в пути. Подъезжаем к электроподстанции. Берегите себя, — ответил Рид, а я подумала о том, какое же хорошее последнее пожелание. У каждого мгновенья свой резон, свои колокола, своя отметина, Мгновенья раздают — кому позор, кому бесславье, а кому бессмертие. Мгновения спрессованы в года, Мгновения спрессованы в столетия. И я не понимаю иногда, где первое мгновенье, где последнее… Я сижу напротив Стракеров, поэтому вижу все изменения на их лицах. Лорен смотрит в никуда и сильно задумалась, у Энди внешний образ пофигиста, внутренний — паникёра. Рид с Кейтлин постоянно пересматриваются. Кларис и Соня иногда смотрят на нас через зеркало. Как только к моему горлу подкатывает ком паники, я сжимаю в руке стрекозу Сьюзан и улыбаюсь Соне и Кларис, когда они смотрят на меня. От их взглядов становится спокойнее. Так же, как от повторяющегося стиха в голове. Из крохотных мгновений соткан дождь. Течет с небес вода обыкновенная. И ты, порой, почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение. Придет оно, большое, как глоток, глоток воды во время зноя летнего… — То, что мы делаем, это худший кошмар для родителей, — отозвалась Кейтлин, обращаясь к детям. — Мы справимся, — голосом пофигиста ответил Энди. — Энди, мы знаем, — твёрдым, не принимающим возражений тоном почти перебила его миссис Стракер. — Да, вы справитесь. Мы делаем это, потому что доверяем вам. Хорошие слова. А Кейтлин — чудесная мать. Глаза младших Стракеров аж засветились уверенностью и доверием к родителям. — Эй, Стракеры, внимание. Приехали. Я в ускоренном темпе, почти судорожно прокручиваю в голове последние строчки стиха. А в общем, надо просто помнить долг от первого мгновенья до последнего. Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное, — свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения… Мгновения. Летят, как та пуля, которая может попасть в Соню. Ты расслаблен, мгновения летят, а когда ты решаешь наконец оглянуться, то становится уже слишком поздно. Я стала внимательнее вглядываться во всё вокруг, будто пытаясь разглядеть эти мгновения. Стало страшно и сердце колотится как сумасшедшее. Поняла, что начинаю бояться пропустить какие-либо мгновения, а следом за ними — жизнь. Всё ещё чувствую волнение ребят, держу в руке стрекозу и стараюсь растянуть умиротворение. Понимаю, что мой страх сейчас — это хорошо. Он означает, что я жива и всё ещё здесь. Хочется развернуться и убежать, чувствую угрозу для жизней. Но вспоминаю слова Лорны про вещи, за которые мы боремся, чтобы отвлечься от страхов. Я борюсь за мир, дружбу, жизни и надежду. Все эти люди, мутанты — за свободу, будущее, свои жизни и жизни их близких. У них всё более глобально, чем у меня. Но это и неважно, ибо цель борьбы у нас одна. Символом борьбы для нас с Ви были журавли и жёлтые бусины. (Жёлтый цвет вообще много чего означает для нас — от бананов до счастья). Помню, однажды врачи со всего онкологического отделения собрали пациентов, чтобы сделать браслетики из жёлтых бусин. Символизм каждый вкладывал свой — у кого-то это дружба, у кого-то надежда, смирение, оптимизм, свобода, радость, и, как у нас с Ви — борьба. Я достаю из кармана бусины, которые почти всегда ношу с собой, и быстро вплетаю их себе в тонкую косу. Как в напоминание о том, за что я борюсь.***
Мы остановились, и моё волнение увеличилось ещё больше, но воспоминания о прошлом добавляют спокойствия. Почти как затишье перед бурей. В голове уже созревает план того, как можно помешать Службе Стражей нас поймать. Да, гораздо лучше вырвать проблему с корнем, чем разбирать последствия неправильно выполненного действия ранее. Вспоминаю то, как выглядит наш фургончик. Этот тёмно-синий цвет и немного выгоревшая надпись, вещающая о доставке еды от Мэгги. Думается, как было бы здорово, если бы это правда были всякие блинчики от Мэгги. Из очередных мыслей меня вырывает голос Сейдж из мобильного телефона. — Мы готовы, — говорит ей Рид, а я думаю, что совершенно не готова. «Говори за себя», — проносится в голове. — Хорошо. Обхожу фаерволл, — вот бы поучиться программированию у Сейдж. — Картинка будет через три, две, одну. На мониторе появляются изображения с видеокамер в электроподстанции. От вида белых стен, холодного интерьера и одетых в униформы людей я капельку запаниковала, и тут же вспомнила слова Лорны Эсме. «Когда начинается стрельба, всё меняется». — Всё, заработало, — будто ведро холодной воды ободрил меня голос Рида. — Я зациклила видео, чтобы охранники вас не увидели, но они это заметят. Поторопитесь. Умно, но ненадолго. — Ладно, ребят, — убедившись, что все готовы, говорит Кларис. Слушай, парень, подвинься. — А, да, — Энди быстро отошёл от места для портала Фонг почти в другой конец фургона. Я тоже немного отошла, чтобы ко мне не было никаких вопросов. Кларис открывает портал, Стракеры прощаются. Я бы тоже с кем-нибудь попрощалась, но мне не с кем. Так что я задумчивым и удивлённым взглядом смотрю на портал, планируя просто пожелать удачи Стракерам. — Пока, мам. — Будь осторожен. — Не волнуйся. (Ага, прям как волнистый попугай). — Эээээ… Ребят? — напомнила о своём существовании Кларис. — Это посложнее, чем лифт удерживать. Может поторопитесь? Ребята один за другим медленно и немного неуверенно проходят через портал. Я давлю в себе панику, пока очередь доходит до меня, и повторяю уже привычную мантру. Всё будет хорошо. — Эй, Линора, — окликает меня Кейтлин и я оборачиваюсь, тут же оказавшись в объятиях миссис Стракер. — Удачи. Будь осторожна. Я киваю, отвечаю удачей и быстро поворачиваюсь, чтобы Кларис не приходилось ждать. — Смелее уже, — говорит она. — Портал тебя не укусит, если поторопишься и он не закроется раньше времени. Я смотрю на искрящиеся лавандовые края, замираю на мгновение, секунду думается, что я сейчас в первый раз в жизни пройду через портал. Не считая, конечно, того раза, как я всё ещё совершенно непонятным образом телепортировалась сюда. Ступаю шаг, затем второй, далее всё увереннее и увереннее прохожу через пурпурную «дыру в пространстве». Первый шаг сделан, обратного пути нет.***
В здании атмосфера хмурая и давящая. А ещё не знаю как остальным, но мне жутко холодно. Мы проходим через сетчатые ворота и Соня смотрит прямо в камеру видеонаблюдения. Я сначала испугалась, что нас могут заметить, но потом вспомнила, что видео зациклено, а за нами следят лишь Рид и Кейтлин. Я настраиваю чувства на полную работу, чтобы, если что, заранее узнать о приближении кого-либо. Похоже, сегодня мои чувства — это Кейтлин и Рид, которые будут предупреждать нас о ком-то за поворотом. — Эй, меня нормально слышно? — проверяет связь Соня. — Мы зашли внутрь. — Мы прекрасно тебя слышим, — ответила ей Кейтлин и я почувствовала что-то вроде облегчения — Ладно, приступаем. Ну, с богом. Асгарда, Олимпа и Египта, чтобы уж наверняка. Мы нервно и невероятно тихо идём по каким-то бесконечным коридорам, проходим через двери, не останавливаемся при виде замков. Из-за интерьера у меня создаётся впечатление, что вот сейчас из-за того угла выйдет Одиннадцать из «Очень странных дел», сверху выпрыгнет какой-то монстр, а вон оттуда выбежит мать Джессики из «Джессики Джонс». (Это называется, Линора пересмотрела сериалов). Продолжаем идти до тех пор, пока я не чувствую мысли людей спереди, хочу предупредить ребят, но Рид уже подаёт первый предупреждающий сигнал. — Постойте. Перед вами в коридоре какие-то люди. Все моментально остановились, стали так, чтобы никого не было видно через застеклённые двери (я начинаю проклинать их). Кларис отворачивается, чтобы никто не увидел её глаза и узоры на лице, и не догадался, что мы мутанты. Моё сердце забилось ещё быстрее. Если бы Джон пошёл с нами, он бы не слышал ничего кроме наших сердцебиений. От каждого такого «постойте» наши сердца делают сальто и останавливаются на мгновение. — Ушли. Всё, можете идти. Некоторые тихо вздохнули с облегчением. — Ты точно знаешь, куда идти? — немного с претензией в голосе спросила Соню Лорен, но её можно понять — нервничает. — Ну, в общем — да. Охранник, от которого я всё узнала, бывал здесь пару раз. Всё немного туманно… — ответила Мечтательница и немного неуверенней пошла дальше. Я поставила себя на место Сони. Идти сама не знаешь куда, когда всё в тумане — очень храбрый поступок. А мой, когда я пошла сама не знаю куда, теперь мне кажется глупым. Чем я им помогу? — Трансформатор, который нам нужен, находится в середине здания, — почти шепчет Кларис, подсказывая Соне. — Почему ты нас туда не отправила? — с нервным непониманием спрашивает Энди, а Кларис сверлит его взглядом «ты серьёзно?». — Стойте. Справа от вас конференц-зал, — Соня нас резко остановила. — А ты можешь открыть портал через сотню стен в комнату, которую ты никогда не видел и быть рядом с трансформатором? — шипящим шёпотом спрашивает Кларис Энди. — Нет. — Да. И я не могу. Ну что, я слегка улыбаюсь (рассмеялась бы, если бы не волнение), а вопросов у Энди больше нет. Кто-то идёт слева! — Ребят… — поборов все на свете неуверенности, подала голос я. — Осторожно, к вам идут слева, — опережает меня Рид. Моё сердце выполняет ещё один акробатический трюк. Соня ступает вперёд, прикрывая нас, а я пытаюсь взять её за руку и остановить. Но получается словить только воздух, так что теперь я прикрываю ребят. Теперь Кларис попыталась остановить меня, но мои ноги влились в пол как бетонные, а зеленоглазой приходится отвернуться. Человеком слева оказывается охранник, лицо которого я мгновенно сравнила с сериальным. Сходится. — Что вы здесь делаете? — спрашивает он то ли с непониманием, то ли с лёгким испугом. Слышу его подозрения и догадки о том, что мы мутанты. — Тебе что, не сообщили с поста охраны? — всё дальше от нас и всё ближе к охраннику идёт Соня. — Нет. Мне не сообщили, — всё ещё не вник в ситуацию охранник. Секунду спустя он наконец вспомнил про протокол. — Так, одну секунду. — Да ладно. Ты меня помнишь… — спокойным голосом, хоть я слышу Сонин страх и быстрое-быстрое сердцебиение, говорит Мечтательница. Даже я почти поверила, что они были знакомы. В следующее мгновение Соня использует свои способности окунает охранника в розовую дымку тумана, пурпурную грозовую тучу, облако магии, убеждений и воспоминаний. Это так красиво (были бы мы в другой ситуации, было бы ещё красивее). Рыжеволосая втягивает свою дымку, и, возможно, воспоминания, обратно. — А может быть, уже забыл? Запутавшийся, немного испуганный охранник смотрит на свои руки с рацией в них, достаёт пистолет и выбрасывает это всё в близлежащий мусорный бак. — Отлично, Соня, — похвалил её Рид. Это даже не отлично, это браво. Не знаю, что там внушила охраннику Соня (похоже, я не слышу мысли мутантов, когда те используют свои способности), но это было невероятно. Облегчение накатывает новой волной. — Та-ак, в ближайших коридорах вроде бы чисто, — делятся потрясающей новостью Стракеры. — Ясно, спасибо. Мы продолжаем идти по бесконечным лабиринтам коридоров, поворотов, комнат, дверей. Пока всё чисто, у меня есть время выдохнуть. Когда я нервничаю, почти не дышу. Так что лёгкие проголодались на кислород. Лёгкие Ви во время болезни почти постоянно голодные на кислород, так что кислородный концентратор стал её лучшим другом. Он сливался со стенами больницы, и мы вместе с Ви его раскрасили. Помню, как до этого во время какой-то вспышки гриппа посещения не особо приветствовались, и Ви из-за упавшего зрения и ещё отсутствия очков не смогла найти концентратор. Только после десяти минут поиска медсестры, а затем и концентратора, она смогла сделать полный вдох. После этой истории я протащила краски в больницу, и мы с Ви раскрасили прибор цветами всех цветов. Под удар могли попасть и очки девочки, которые мы наконец подобрали ей, но они отделались только ромашками на дужках… Воспоминания о Ви отвлекают от угрозы и плохих мыслей. Во время того, как я тону в мыслях о прошлом, я дышу ровно. Когда возвращаюсь в реальность, дыхание становится сбивчивым, а сердцебиение невероятно быстрым. Но если постоянно тонуть в прошлом, не заметишь угрозы на суше нынешнего. Пусть и пожертвуешь своим дыханием (так забавно, под водой я дышу лучше. Возможно, потому, что в океане прошлого я приспособилась как рыба), но зато сможешь предупредить об опасности и других. Вдруг меня что-то будто толкает, я останавливаюсь на пару секунд. Я понимаю, что Служба Стражей узнала о нашем проникновении. Я чувствую их сосредоточенность и готовность нападать, учащённое дыхание, твёрдые руки на холодных пистолетах, слышу мысли и приказы. Пока что отдалённо. Приходится бороться со всеми своими страхами осуждения. — Ребят, Служба Стражей… — резкая головная боль почти сбила меня с ног, мысли людей вокруг смешались в громкий раздражающий гул. — Они здесь. — Что? Что, о чём ты? — не поняла Лорен, а у нас нет времени на объяснения. Кларис начала искать выход. Слышу в наушнике Сони перепуганный голос Кейтлин. — Соня! Выбирайтесь! Выбирайтесь оттуда! Мечтательница останавливается и переспрашивает. — Что? Я не поняла, что происходит? — В здании робот Стражей и группа захвата, — почти слышу панические мысли Стракеров. — Сейчас же выбирайтесь! — Нужно уходить. Быстро. Я выдыхаю, чтобы убрать боль, но из-за этого появляется жуткая паника. Нас поймают, убьют Соню, будут шантажировать Стракеров… — Почему, что происходит? — Они знают, что мы здесь, идут за нами, — будто через океан доходят до меня голоса ребят. Кларис пытается понять где мы и создать выход. Создаваемый портал то уменьшается, то увеличивается, так же, как мой страх. Вот полная уверенность в своих действиях, а вот какая-то паническая мысль и карточный домик спокойствия рушится. Соня понимает, что времени нет, хватает Кларис за руку и мы начинаем бежать. — Бежим! Я бегу так, как в жизни не бегала. До боли во всём теле и остановки дыхания. Сзади у меня будто вырастают крылья, а огненное дыхание Службы Стражей опаляет их перья. — А как же трансформатор?! — кричит Кларис и пытается выбраться из хватки Сони, у неё получается. — Нет времени, Кларис, вытаскивай нас! — Я не знаю, в какой мы части здания и куда открывать портал! Здесь слишком много коридоров! Я почти нашла выход и мы побежали! — Туда, где мы были, сейчас идут двое человек из Службы, — я почувствовала это. — Справа три человека… Один сейчас повернёт налево… Соня смотрит на меня немного удивлённо, Стракеры паникуют, а Кларис настолько напряжена, что я почти лично чувствую это. — Поторопись! — кричит Лорен. — Я… Я знаю, я пытаюсь! Так, всё, я нашла. Только Кларис удаётся найти выход, как Энди заволновался, что-то заметив, и начал показывать нам: — Ребята! Ребята! Эй, смотрите! Это появляются первые роботы. — Энди! — слышу мысли Лорен «не забывай что у тебя есть способности, братишка!». — А, да, да, уйдите! Уйдите! Все рассыпались в разные стороны, а Стракер вышел вперёд. Энди пытается уничтожить роботов так же, как раньше. Жуткие красные светодиоды-глаза робота, больше напоминающего паука, светятся в струях пара, сочащегося из трубы. Эти машины ещё долго будут сниться мне в кошмарах. Ужас, который чувствует Энди, когда понимает, что роботов ему не побороть, невозможно передать словами. Я пробую использовать и свои способности, но меня останавливает мысль, что раз Энди не смог, то и я не смогу. Кларис второй осознаёт, что сейчас нам дадут по драникам. — БЕЖИМ! — душераздирающим, наполненным ужасом голосом, кричит она. Я переставляю непослушные ватные ноги и какой-то частью души надеюсь, чтобы это был сон и я поскорее проснулась. Но я не просыпаюсь, и вскоре один из роботов догоняет Кларис. — Кларис! Нет! — ВПЕРЁД! Бегите! — Нет! — кричу я и поворачиваюсь к зеленоглазой. Выставляю дрожащие руки в её сторону, читаю молитву на латыни и использую телекинез. Теперь обжигающее тепло лентами медленно ползёт по телу, и я почти чувствую холодные металлические детали робота. Он сдвигается совсем чуть-чуть, лишь немного поцарапав белоснежный пол. Значит, это возможно — убрать его! Нужно только больше стараться! Сжимаю ладони в кулаки, что хочу сделать и с роботом. — Линора! Беги! — кричит мне Соня, когда видит, что я остановилась. Но я не побегу. Бороться — страшно. Бежать — ещё страшнее. Кларис уже не кричит, просто громко думает, знает же, что я слышу. «Беги, Линора. Если ты не побежишь, поймают нас всех. Ты чувствуешь людей, проведи ребят через пустые коридоры и бегите». Слёзы начинают литься из моих глаз и я часто-часто киваю. Кларис шепчет: «удачи». Я начинаю бежать, последний раз обернувшись на Кларис. Становится больно. Но оказывается, я начала бежать слишком поздно. Сначала меня будто сдавило в тисках мыслей людей вокруг, а потом сжало уже в реальной ловушке. Я вижу, как Соня и младшие Стракеры поворачивают на последнем коридоре и вокруг меня оказывается по металлическому Стражу. Я обессиленно падаю. Кружится голова, руки слабеют, из глаз льются слёзы. Я всех подвела. Робот Стражей приближается ко мне и преграждает любые пути к побегу. За спиной крики ребят, мой шёпот «бегите», в руках стрекоза. Падаю на белый пахнущий хлоркой пол и чувствую холодные детали робота, холодные мысли Стражей, их холодные пистолеты, и, возможно, сердца. Посылаю ребятам мысли, чтобы бежали не оглядываясь, и ни за что не останавливались. Ослабевшими руками делаю последние попытки откинуть от себя подбежавших Стражей, как мантру повторяю «всё будет хорошо» и ругаюсь на Диану за это перемещение, и уже далеко не литературными высказываниями. Нужно было не трогать ту проклятую коробку. А сегодня слишком много таких «нужно было». Слишком много «я могла бы». Слишком много уверенности. Пелена уверенности на глазах закрывает факты, особенности, нюансы. Упускаешь из виду самое элементарное. Но лучше пересчитать, чем просчитать. Будто утром мы составляем планы, а днём делаем глупости. Ведь слабый план — слабое исполнение. С меня робота снимают, отключают его, а меня сильными руками на ноги ставят и сердце бешено колотится. Я всех подвела. — Стать на колени, руки за голову, глаза в пол, — кричит мне один из Стражей, я издалека вижу Джейса Тёрнера. Завожу руки за голову, становлюсь на колени, на меня надевают холодный ошейник, по телу пробегают мурашки, но глаза и голову не опускаю. Подбородок держу ровно и высоко, как всегда учила матушка, заплаканные глаза уверенным сверлящим взглядом смотрят то на Службу Стражей, то в пустоту. Головы не опущу. — Глаза в пол, — повторяет Страж. Я игнорирую его из-за головной боли. — Глаза в пол! — уже кричит мужчина и я пытаюсь вернуться в реальность. Перед глазами Ви радуется только что испечённому печенью. — Больше повторять не буду! Внезапная боль в шее и тьма.***