Исправить.

***

Сон был невероятно беспокойным. Я часто вскакивала, задыхаясь, но тут же проваливалась в сон, быстро-быстро дыша. Ловила на себе взгляды проходящих мимо мутантов. Сквозь сны слышала голоса друзей: Лорен, Энди, Кларис, но больше всего — Раи. Она рассказывала обо всём, что произошло за время моего отсутствия. О том, как бессовестная Сейдж не пускала ребят за мной, как на обед у них были квадратные котлеты с абсолютно безвкусной лапшой, как проходили тренировки с Лорной и уроки с Кейтлин. Вокруг плясали образы, тени, слова, вместе с рассказами Раи всё это перемешивалось в кошмарную смесь. Меня кидало то в холод, то в жар. Меня трясло, и я никак не могла понять от чего: страха, холода или переизбытка произошедшего. Я чувствовала, как вокруг летают огоньки моих способностей и беспрерывно слышала мысли людей, окружающих меня. Чьи-то маленькие руки укрыли меня колючим одеялом, а затем ещё одним, ещё более колючим. Становилось теплее. Тихий голос Сьюзан: «Ты герой, Линора». Моя совершенно слабая и довольная улыбка идиотки. Совсем отдалённо звучал голос Кейтлин. Она пришла благодарить меня за то, что её дети в относительной безопасности. Женщина запиналась, но очень точно подбирала слова. «Знаешь, для каждой матери должна быть важна безопасность её детей. Но моё сердце, сердца других мам… Они увеличиваются. Чтобы отдавать больше любви и заботы. Но твоё сердце… Оно уже большое. Так что, Линора… Спасибо тебе за твоё большое сердце». На этих словах я наконец открыла глаза, без дикого сердцебиения и беспорядочного дыхания. Кейтлин подняла на меня свои едва заплаканные глаза: было видно, что она старалась не плакать. — Попей воды. Как твоё плечо? В Службе вряд-ли позаботились о перевязке. Я занята лихорадочным питьём воды, так что вместо слов показываю Кейтлин своё очаровательное место пулевого ранения. Куртку Дианы кто-то забрал. На мне вымазанная в чём попало толстовка. Плечо отвратительно пульсирует, но голова не болит. Лишь бесконечное количество мыслей людей жужжит в разуме. Если бы не этот улей, я бы почувствовала себя абсолютно обычным человеком, всего лишь с пулевым ранением и ужасным недоеданием. Кейтлин достаёт антисептик и куски ткани из коробки возле моего места. Чтобы я не замечала боль в плече на время перевязки, женщина дала мне кусочек льда и сказала зажать его в руке. Сделав так, я подумала о том, что и куча чужих мыслей прилично так отвлекают. Я смотрю на то, как Кейтлин аккуратно снимает старую повязку, даёт мне какое-то лекарство и щедро льёт антисептик на ткань. Вслушиваюсь в мысли. Совсем недалеко сидит Энди. Судя по всему, он что-то рисует — время от времени он думает о том, какую деталь нарисовать следующей. Слышно строчки какой-то песни. Должно быть, Энди нашёл наушники. Слышу, как Лорна проводит занятие для младших. С ними она более терпеливая. Пару раз она представляет, как будет учить своего ребёнка всему тому, чему её саму никто не учил. Лорна переживает за своих учеников: «Ещё немного, Карл. Отлично вышло, Генри! Энни, продолжай в том же духе». Хватаюсь за мысли Андре — он не отходит от своего друга. Джеймс ещё спит. Где-то далеко от нас находятся другие знакомые голоса. Их слышно довольно плохо. Появилось много новых мутантов. Сколько ведь я пропустила! Всего день, а по ощущениям — вечность. Тревожным эхом отдаются мысли какой-то женщины. В них нет чего-то конкретного, но для неё они очень важны. На момент я наблюдаю её воспоминание: как она стоит перед зеркалом и перебирает состриженные волосы. Я узнаю стрижку и полный тревоги взгляд. Хлоя! Надо будет проведать её. — Ладно, я пойду… У детей сейчас урок. Ещё раз спасибо. — И вам спасибо, Кейтлин. Я некоторое время сижу и обдумываю всё, что, чёрт возьми, случилось. Будет что на старости лет рассказать. Оглядываюсь, как вдруг замечаю знакомый образ. Приходится напрячь глаза, чтобы рассмотреть его. Это же… Соня! — Соня! — вскакиваю я со своего места, не замечая, как летит прочь стакан с водой. Лишь магическим образом (а именно — телекинезом), мне удаётся избежать всеподпольного потопа. — Линора! — встревоженное лицо Сони меняется радостным. — Чёрт возьми, Линора!.. Пообещай мне, что больше никогда не будешь так делать! Большинство слов я пропустила мимо ушей. Я не могла поверить, что передо мной живая-здоровая Соня. Что в её груди не зияет огромная алая дыра. Что на ней её красная куртка, а не ужасная синяя форма Траска. Что она прямо сейчас стоит передо мной и отчитывает меня за что-то. — Соня, я так рада, что ты жива! Что вы все живы! Девушка улыбается, на её шее, обмотанной шёлковым шарфом, висит подвеска с феей от Сьюзан. Я вспоминаю о бусах Ви, прикасаюсь к ним и впервые за много дней чувствую спокойствие. — Кстати… — говорит Соня и достаёт что-то из кармана. Протягивает мне подвеску со стрекозой. Как я могла её потерять? — Спасибо… Я некоторое время смотрю на сверкающую стрекозу, как вдруг прозрачная блестящая капля падает на её крылышко и разбивается. Моя слеза. — Столько всего, Соня, столько всего за такой короткий промежуток… Как вы так живёте? — Если честно, я и сама без понятия. Мы стараемся жить, украшая ёлку выживания чем-то радостным. Бывает, проводим поэтические вечера и представления. И обязательно празднуем Хэллоуин и Рождество! Для детей проводим Пасху… Ты бы видела Джона в костюме кролика! Мы поддерживаем друг друга. Находим время и для любви, и для веры, и для надежды… Если жить ненавистью, от души вскоре ничего не останется. Вот мы и стаскиваем гирлянды на праздники, чтобы не забывать, что мы тоже люди. С почти обыкновенной жизнью. Я молчу, ведь не могу подобрать слова для ответа. Они и не находятся, я просто улыбаюсь Соне и представляю Джона в костюме кролика. Девушка хлопает меня по плечу и отходит к какому-то мутанту, скорее всего, новобранцу. Его бирюзовая кожа покрывается чем-то чёрным каждый раз, как он оказывается на свету. Я же остаюсь наедине со своими и чужими мыслями. Я всего лишь хотела помочь Подполью, а теперь все эти люди кажутся частью меня. Они стали мне семьёй за такой короткий срок. Телекинез и телепатия теперь кажутся такими повседневными вещами. Как же всё изменилось… От меня пахнет, как от кучи мусора, поэтому я ищу вещи, чтобы переодеться. Они все спокойно умещаются под стулом и я со вздохом вспоминаю свой книжный шкаф. Раньше почти вся моя жизнь хранилась там, теперь же она ютится под стулом. Я достаю полосатую кофту, свитер Дианы и её же юбку. Носки же разбежались — мне пришлось взять по одному с каждой пары. Провожу рукой по волосам, доставая из них траву и лепестки какого-то цветка. Похоже, при желании, в моих волосах можно найти смысл существования. К ним липко прикасаться — в них впитались кровь, пыль, пот и слёзы. Я бы с удовольствием сходила в душ, но мочить свежую повязку не хотелось. К тому же, холода сейчас предостаточно. Поэтому я просто собираю волосы в хвост. Переодевшись, укладываю грязные вещи под стул. Под руки попадается ноутбук. Что-то во мне ломается. Жаль, он — портал обратно лишь в моих мечтах. Я решаюсь включить его. Руки сами вводят пароль, цитируя строчку из всеми забытой песни. Меня встречает кадр из сериала. На экране не кто-то из персонажей и ничего мутантовского. Лишь пейзаж города. Рассвет. Dawn. Имя дочери Лорны. Дрожащей рукой закрываю это окно и натыкаюсь на открытую программу. СВП. На меня смотрит рыжий кот, так предательски похожий на Ириску, и я вспоминаю улыбающееся лицо Ви. Она оборачивается и идёт по такой родной львовской брусчатке. Она одета в красный сарафан и белый берет. Беретов у Ви много. Моя мама ей их вяжет. Ви как-то проговорилась, что без них чувствует себя незащищённой. Наконец, закрываю и СВП. Теперь передо мной переписка с мамой. Хочешь, пойдём в парк после последней лекции?

Пойдём! Зайдём за мороженым?

Можно и за мороженым; -)

Спросишь у Марии про конкурс?

У меня появилась приличная идея

До этого были неприличные? 😏

Ещё какие😂

😂 Я уже в автобусе

Жди меня возле цветочного. Уже лечу

Удачи❤️

Лети, мой ангел😘 Я будто зависла. Еле закрываю вкладку с перепиской. Но спотыкаюсь снова, будто по всему ноутбуку для меня расставлены ловушки. Заставка на рабочем столе — рисунок Ви. Принцесса с небулайзером и её прекрасный двухэтажный замок. Из окон выглядывают её друзья: девочка с чёрными кудрями, рыжеволосая женщина, усатый мужчина, седоволосая пара, стоящая в одном окне, женщина с двумя рыжими хвостиками и смешной рыжий кот на её руках. Возле замка стоят ещё два человека. Темноволосый друг Ви — Ян. Почти каждый день он приходил к ней после школы с шоколадом и собственноручно сделанными книжками, по которым объяснял ей новые темы и рассказывал истории. На рисунке Ви он изображен в костюме волшебника с книгой в руке. Второй человек — доктор Фламинго. На самом деле его зовут Адам и он правда очень любит фламинго. Когда Ви волнуется перед процедурами, доктор даёт ей крохотный леденец и рассказывает про этих чудных птиц. Рядом с доктором нарисован садовый фламинго. Все на рисунке счастливы. Наверное, я разглядывала его минут пять. Меня отвлекло сообщение от мамы. Новое уведомление. Как дорога, Тыковка? Скоро будете на месте? Фотография Передаём тебе привет 😎

***

Учёный ходит по комнате, нашагивая километры. Он в который раз нервно садится за рабочий стол и перечитывает досье, выученное наизусть. Диана Белл. Мутант. Категория: управление разумом. Уровень опасности: нежелательный. Кэмпбеллу должны привезти организаторов того мероприятия, на котором Диана раздавала листовки. Среди бумаг лежат результаты сканирования отпечатков. Владельцы нашлись для всех отпечатков, кроме одного. Отсутствие данных в базе. Но нашлась одна зацепка: на ноже были найдены отпечатки как Дианы, так и её подружки Эльзы. Эльза Деамон. Сущий демон. Неуловимая, неугомонная, непоколебимая. Умершая. Родерик начал рисовать схемы на огромном листе бумаги на полу. У Эльзы есть брат. У брата — дом в Канаде. Диана может прятаться там. Но брат был тесно связан со Стражами, словил много мутантов. Отмена. Позже они все исчезали. Он их прятал. Эльза была Гончей. Прототип Дельта. Неудачный эксперимент. Гончие… Солдаты Траска. Солдаты Кэмпбелла. Родерик начал перебирать досье Гончих. Они могут помочь. Маргаритка, Восемнадцать, Кремень, Хлыст… Пульс… Носорог… Штурман… Кло. Пропавшая на миссии по захвату Подполья. Исчезнувшая с радаров. Но умершая ли? Кэмпбелл подошёл к компьютеру. Новостей по поиску нет. Нужны справки. Если Кло — прототип Гамма, в её теле есть дополнительный GPS-трекер. Поиск выдал результаты. — Гамма мия… Так быстро он ещё никогда не набирал номер. — Отследите Кло. Готовьте наступление.

***

— Это невозможно. То есть ты из… Другого мира? Я обречённо киваю. — Зашибись. Просто зашибись! На адреналине я часто делаю необъяснимые поступки и вот снова. Теперь Рая знает, что я чёрт знает откуда. Теперь она в опасности, потому что Эсме всё ещё готовит свои планы. Теперь… Мне легче. Дышать стало легче, будто с меня убрали валун. — Ну хорошо. Это имеет смысл. Но что насчёт сообщения от твоей мамы? То есть ты пропала чёрт знает на сколько, а она желает тебе удачи в дорогу? Кто там вместо тебя? Вот это уже бессмысленно. Я нервно глотаю чай и киваю. Вся эта ситуация — один сплошной нонсенс. Единственное, за что можно не переживать — это факт, что в своём мире я не исчезла, а всего навсего куда-то «уехала». Прелесть. Замечаю Хлою, опирающуюся на Соню. Она выводит её из клетки подышать свежим воздухом. Я быстро прощаюсь с Раей, благодарю её за понимание и подбегаю к Соне. Из её мыслей стало известно, что она должна помочь Лорне с детьми. Почему бы не помочь ей? — Соня, давай помогу. — Спасибо большое. Я поддерживаю Хлою за руку и телекинезом. Соня отпускает её. — Мне как раз нужно бежать. Побудешь с ней на улице ненадолго? Ей уже гораздо лучше, но она всё ещё нуждается в поддержке. — Хорошо! Удачи! Соня убегает, а я вывожу Хлою на улицу и усаживаю её на широких перилах. Растения Сони составляют нам компанию. Дрожащей рукой Хлоя прикасается к нежным лепесткам розового цветка. Её глаза прикрыты, несмотря на сумерки. Её мысли тихие. Более спокойные, чем раньше. Вдруг она думает: «Ты телепат, верно?». Я киваю. «А я немая. Теперь. Хочу спеть, а не могу. Душераздирающе». Я тихо заговорила: — Понимаю. В младшей школе я состояла в церковном хоре. Перед выступлением на Рождество я заболела. Что-то не совсем простое… Не помню. Неправильная дозировка лекарства. Я потеряла голос. Девять месяцев я общалась рисунками и знаками. А ведь можно было просто спеть… Хлоя кивнула, ласково смотря на цветок. «Мой сын остался у моей сестры. Когда-нибудь она его съест. Но у меня не было другого выбора. Либо сестра-бестия, либо Траск… Либо рисунки, либо молчание…» Девушка дёрнулась, моментально оказалась возле дерева и вернулась обратно. Нестабильность. Я поддержала Хлою за плечо, пока она не села. Как вдруг я нащупала в нём что-то твёрдое. Я уставилась на девушку. «Нам пора уходить, да?» — Что у тебя в плече? «А что там?» Хлоя тоже что-то нащупала и слабо улыбнулась. «Хочешь сказать, у меня рак? — Не думаю, что это он… Можно? Хлоя не поняла, что мне нужно, но кивнула. Я же вызвала телекинез, чтобы лучше понять, что происходит. Это «что-то» имело чёткие границы, а по форме напоминало крохотную капсулу. Это вряд-ли тромб, штифт, как у Стракера и уж точно не опухоль. И, похоже, это связано с тем, что Хлоя — из Гончих. А Гончие — из Траска. А Траск уж вряд-ли нам друг.

***

— Сэр, мы опредилили местоположение мутанта номер двадцать два. Кло находится в получасе езды отсюда… В сорока минутах, если избегать центральное шоссе, — помощник доктора принёс очередные бумаги с информацией. — Отряд готов к вылазке? — Кэмпбелл пытается навести на столе хоть какой-то порядок. — Отряд готов, но аналитики не уверены в равенстве сил. Подполье может выйти победителем из схватки. У них Стракеры и те новые мутанты… — Включая девчонку с неизученными способностями. И то верно. Нам нужны Стракеры. И девчонка. Её тоже найдите. Ещё раз проверьте Службу Стражей на Кингсли-Бридж Роуд. Хоть что-то должно было остаться. Нам нечего спешить. Работник кивает и поспешно выходит из кабинета. Доктор устало уронил лицо в ладони. Минуту спустя он начинает смеяться, а в смехе нотки таких разных чувств: облегчения, злобы, радости. Ликования. Они прикроют чуть ли не самую крупную организацию мутантов меньше, чем за неделю. Всего-то нужно изучить способности Стракеров, девчонки из Службы и покончить с Подпольем раз и навсегда.

***

— Нам нужно удалить его, — настаивает Кейтлин. Она до жути обеспокоена внезапным обнаружением трекера. Мы с Раей окрестили его «траскером» и раз сто прокляли эту чёртову лабораторию. — Лучше просто вернём её Траску, — вдруг выдаёт Эсме. Я смотрю ей в глаза, уловив крайнюю задумчивость. Только сейчас я осознаю, что телепатка так и не воссоединилась со своими сёстрами, а значит, может пойти на что угодно, чтобы вернуться к ним. Спасла, называется, Соню. Разгребай теперь, Кальдерон! — Мы спасали её не для того, чтобы снова отправить её к Кэмпбеллу. Мы же знаем, какое это место! — заступается за Хлою Соня. В принципе, я с ней согласна. Хлоя, раннее стоящая у стены, хватает меня за руку и думает: «Передай им мои слова». Я почти чувствую, как Эсме слышит её мысли, но её глаза не светятся синим. Спасибо, глазки мои, что не сдаёте позиции. Я почти открываю рот, как Джон продолжает ход мыслей Сони: — Мы стольких потеряли тогда, в Траске. Наш долг — защищать мутантов, а не сдавать их врагу. — Один мутант уйдёт, чтобы всё Подполье было в безопасности, — защищается Эсме. — Ты не знаешь методов Траска. Он пойдёт на всё, чтобы добиться цели, а выудить информацию из вернувшейся Гончей для них проще простого. — Каждый мутант — это Подполье. Вот это команда! Каждый мутант из Подполья горой стоит за другого. — Подполья не будет, если Траск нас найдёт. Эсме выжидающе смотрит на участников дискуссии. Хлоя ждёт моего заявления. — Хлоя хочет кое-что сказать. «Наконец-то». Глаза Эсме блестят синим лишь секунду. Толпа заинтерисованно смотрит на нас с Хлоей. — Она считает, что Эсме права, — слова даются тяжело. Какая несчастная судьба ждёт Хлою. — Она готова вернуться в Траск, чтобы не выдать наши позиции. Думает, что я или Соня… Мы могли бы стереть её воспоминания и мысли об этом месте, — «И я больше никогда к вам не вернусь». — Чтобы она больше никогда тут не оказалась. — Нет, — отрубает Джон. — Нет, — повторяет Лорен, а следом за ней — как минимум десять мутантов. Гул мыслей отрицательно жужжит. — Мы удалим трекер из тела Хлои, а Сэйдж задаст иные данные. — План надёжен, как швейцарские часы, — с улыбкой проговаривает Энди. «Подполье не даст тебя в обиду», — улыбаюсь я Хлое. Она с тревогой, но облегченно осматривает удовлетворенную итогом дискуссии толпу. — А что если они уже вычислили её местоположение? — никто не заметил, как на собрание явилась Лорна. Она была в плохом настроении и ушла к себе в комнату сразу после занятия. Тревожность ещё была разбросана по уголкам её разума. Но вот она тут — царица металлов. — Я выдам им ошибку и вручную сменю координаты Подполья, — отвечает ей Сэйдж. — В крайнем случае, мы проведём эвакуацию. — Ну что же, удачи тебе, Сэйдж. Лорна уходит. Расходится большая часть людей. Соня проводит Хлою до её места — клетку не убирают из-за её ночных приступов. Вот так засыпаешь в Атланте, а просыпаешься в Хартфорде. Хлоя благодарит меня, но какая-то размытая мысль не даёт ей покоя. Кейтлин уже готовит инструменты, чтобы избавить мутантку от траскера. Лорен и Энди собираются ей помочь, поэтому ходят неподалёку. Эсме остаётся самой недовольной. Она сидит в углу с какой-то безымянной книгой, но строчки едва ли доходят до переполненного планами мозга телепатки. Я боюсь, что она может придумать, чтобы вернуться в Клуб Адского Пламени, да ещё и с сёстрами. Сколько же людей могут погибнуть… Для Ривы, жизни простых людей — как валюта, за которую она покупает уважение, страх других людей. Для Службы, Траска, десятков других антимутантских организаций, валюта — это мы. За неё они покупают то же самое, что и Рива. Люди боятся Риву и уважают своих людей. Мутанты уважают своих, но простых людей… Они не любят простых людей. Они ненавидят Службу, Траск, Чистильщиков. Люди богаче мутантов. Их больше. Они сами больше. Из-за этого мутанты должны прятаться, пытаться выжить, противостоять и тихо ненавидеть. Как и любая другая, эта валюта — очередная бессмыслица. Человеческие права нельзя купить. — Эй, Линора, ты снова залипла, — Рая тянет меня в сторону кухни. — Какая-то группа неравнодушных людей передала нам тонну вафель. Памела как раз проверяет их на наличие яда. Мало ли, знаешь. — Тонну? — Ну, на 997 килограммов меньше. Тем не менее! Месячная макаронная диета до добра не доведёт, а твой рис не в счёт! Все боятся готовить крупы. Они не бесконечные, а голод — ещё какой! В общем, сейчас наварим чаю на всё Подполье и наедимся вафлями до беспамятства… Или на сколько их там хватит. — Запомню этот день на всю жизнь. День вафель. Мммм… — Я уже и забыла, что ты от них без ума! Отдам тебе свою порцию, если подавать будут с мёдом. Не люблю мёд. — Ты что, мёд — это роскошь. Если что, отдашь мне мёд, но вафельки ешь сама. Рая засмеялась и я вдруг поняла, как скучала по общению с людьми, которые ничего не замышляют против меня. На кухне уже сидит несколько человек. Куча детишек, набирающий двойную порцию вафель Маркос, хмурый Рид, несущий Вавилонскую башню из вафель на одной лишь несчастной тарелке, местный Пингвин, которого поставили на раздачу, Андре. Я улыбаюсь ему, а он подговаривает Майкла дать ему двойную порцию для Джеймса. В углу стоит девочка с зелёными чешуйками на руках — Памела. Мне невольно вспомнилась Урсула. Некоторые её мысли ещё дают о себе знать. Ничего. Это в прошлом. Сейчас у неё и её дочери новая страница в жизни. Я искренне надеюсь, что у них получится начать новую, прекрасную жизнь где-нибудь на берегу океана, как они и хотели. — Это самые тонкие вафли, которые я когда-либо видела! — Рая уже берёт свою порцию. Я беру бумажную тарелку и замечаю, что вафли и правда удивительно тонкие. — Яда здесь нет, — уверяет детишек Памела. — Я проверила. Какой-то добрый человек увидел, что партия настолько тонких вафель не годится для его кафе, и решил передать их нам. Так что смелей! Памела вправду убедила детей, и теперь они стоят в очереди. Мы же берём вафли, спасаем порцию Раи от бессердечного убийства мёдом (он что, тоже слишком тонкий был?), и направляемся к моему месту, чтобы листать комикс и размышлять о смысле жизни. Раскладушка кажется самым уютным местом в этом мире. Конечно, проблемы не исчезнут, если просто лечь, укутаться в плед и притвориться буррито, но сейчас, единственное, чего мне хочется — это лечь, укутаться в плед и притвориться буррито. Когда мы наконец доходим до моего Раскладушково, Рая берёт комикс, плед, вручает мне чашку чая и делает из нас огромное буррито. Я оборачиваюсь — Сьюзан с отцом нет на месте. Должно быть, они пошли за вафлями или прогуляться вокруг здания. Рая начинает читать. — Порой, знаки могут доходить к нам из других миров… Они серьёзно? — Они серьёзно? Мы обе смотрим на уголок ноутбука. Для мамы я не исчезла, а просто куда-то уехала. Более того, сообщения из моего мира дошли прямо сюда! — Они серьёзно, — я выдыхаю. — Ну и знаки. — Это точно. Но главное, что ты тут, под присмотром и в относительной безопасности. О чём ещё может мечтать мать? Об оранжерее. Мама мечтает об оранжерее. Но Рая права. Со мной всё относительно в порядке. В руке — тарелка с вафлями, на плечах — плед, а вокруг — хорошие люди. Неважно, что будет дальше. Мы должны справиться. За мной лишь исправление смертей. За мной лишь появление в нужном месте и в нужное время. Остальное пусть катится к чертям, как и тревога, когда Рая снова начинает читать. — Мы как супергерои из твоего комикса. У вас тоже есть мутанты? — Да, в комиксах. В остальном мы скучная вселенная. То есть, всё, как тут, только без мутантов. Вот так. — Повезло, конечно, вашему правительству. — Им и без мутантов весело. — Представляю. Мы сидим под пледом, по очереди читаем комикс смешными голосами и доедаем вафли. За окном начинается дождь. А в здании будто отдельная вселенная — со светильниками, запахом чая и тихими разговорами. Пока мы тут, нам ничего не грозит. Но даже такое место когда-нибудь может стать раскрытым, уничтоженным, заброшенным. Интересно, сколько оно будет стоить на рынке авторитета?