Все могло быть по-другому

Ближайшие полчаса Гарри был как в забытьи. Он смутно помнил, как оказался в больничном крыле, почти не чувствовал, как мадам Помфри обрабатывала его раны какой-то дурно пахнущей мазью. — А где папа? — все спрашивал он, наблюдая, как колдомедик перематывает бинтом его руку. — Он скоро придёт, мистер Поттер, скоро придет, — успокаивала его волшебница. Лежа на больничной койке, мальчик постоянно слышал чьи-то голоса, но они были такими далекими и какие-то неродные. Перед лицом то и дело мелькали чьи-то силуэты. Вскоре мадам Помфри провозгласила, что тот может встать и идти. Макгонагалл, которая все время обеспокоенно смотрела на него, сказала следовать за ней. — Проходите, — профессор трансфигурации с нескрываемым ужасом, смешанным, впрочем, с восторгом, смотрела на второкурсника, придерживая ему массивную дверь директорского кабинета. Гарри зашел в кабинет Дамблдора, где сразу услышал радостный вскрик: — Гарри! — Рон! Для Гарри была большая неожиданность видеть такого весёлого Рона. Тот сидел в окружении своих родителей, Молли Уизли то и дело прижимала сына к себе. Артур Уизли поднялся с дивана. — Гарри, дорогой, — с нескрываемым восторгом вскричал он, разводя руки и заключая мальчика в объятиях, — ты спас нашего сына от верной смерти! Но что… — Это был тёмный артефакт, Артур, — произнёс Альбус Дамблдор, сидящий за своим столом, — который мистер Поттер благополучно уничтожил, — он махнул рукой на дневник. У Молли Уизли на глазах выступили слезы, и она ещё крепче обняла сына. — Тёмный артефакт? — не унимался Артур. — Вы хотите сказать, что это артефакт… — Волдемо… — начал Гарри, но тут дверь в кабинет настежь распахнулась. — Гарри! Мальчик увидел перед собой Северуса — он казался чересчур напуганным — и в следующую секунду почувствовал, как его сгребли в охапку. — Папа! Снейп слишком крепко, даже по мнению Гарри, прижал его к себе, все повторяя: — Гарри… Идиллию нарушил Дамблдор, кашлянув нарочито громко: — Северус, дорогой, присядьте. У зельевара не было никакого желания отпускать своего сына, своего мальчика, которого он чуть не потерял там, в Тайной Комнате. От этой мысли его сердце снова сжалось, а руки невольно ещё крепче сжали мальчишку. Молли то и дело всхлипывала от умиления, глядя, как Северус возится с Гарри, пытается усадить того к себе на колени, отбросить непослушную челку со лба, придирчивым взглядом осмотреть его с ног до головы, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Гарри даже не было стыдно сидеть так перед директором и родителями друга: в руках Северуса ему наконец-то стало гораздо спокойнее. Дверь снова открыли без стука. На пороге стояла Нарцисса Малфой — она одной рукой прижимала Драко к себе, утирая слезы шелковым платком. Позади них стоял Люциус. Как и Северус, он был обеспокоен, но, переведя взгляд с единственного сына на остальных, тут же натянул привычную холодность. Когда Малфои сели, Альбус, все еще остававшийся за столом, заговорил, скрестив руки на груди: — Мой мальчик, — обратился он к Гарри, умиротворенно посмотревшему на Дамблдора, — нам надо выстроить все в правильную последовательность. Попробуй рассказать все по порядку. Как вы смогли… — Вот именно, как вы смогли не только отыскать Тайную Комнату, но и? — перебила его профессор Макгонагалл. Похоже, она не верила в происходящее. Или же ее смутил Северус, все продолжавший гладить мальчика по спине. Гарри оглядел присутствующих и начал рассказывать, как они узнали о Комнате (историю с оборотным зельем он предпочел от декана и директора утаить), как проникли в логово Василиска и встретились с Волдемортом. Чем больше он говорил, тем мрачнее становился Дамблдор, а на лицах профессора Макгонагалл и родителей Рона проступал ужас. Лицо Северуса Гарри не видел, но чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Снейп был очень и очень зол, но все так же крепко сжимал плечи мальчика, думая, что Гарри мог здесь уже и не сидеть… — Что ж… — Дамблдор был потрясён не меньше других собравшихся, — я думаю, сейчас лучше всего пойти отдохнуть. Мадам Помфри приготовила вам зелье от сновидений. Весь рассказ Гарри Люциус и Артур постоянно поглядывали друг на друга, отворачивались, заметив взгляд, и снова смотрели. Гарри понимал, что Малфой-старший не любит Уизли, это было взаимно. Но сейчас, когда все расходились, Артур, все не переставая благодарить Гарри за чудесное спасение Рона, немного потоптался на месте и все же подошел к Люциусу Малфою, который приподнимал сына за плечи.  — Драко, — начал Артур, — спасибо тебе. Не будь и тебя, кто знает, был ли Рон сейчас здесь с нами, — с этими словами он протянул ему руку. Драко не знал, что сказать и выгнув шею посмотрел на отца. Тот еле заметно кивнул головой. — Не за что, мистер Уизли, — он ответил на рукопожатие. Артур расплылся в улыбке и на радостях пожал руку и Люциусу. — Спасибо, Люциус, за сына, — мистер Уизли продолжал трясти его руку. Когда все вышли из директорского кабинета, Северус поманил Гарри за собой. — Пойдём, тебе тоже надо отдохнуть… Гарри? Мальчик не слышал его и смотрел в одну точку на шкафу, обхватив себя руками. — Что… — начал Снейп, подходя ближе и посмотрев туда, куда и мальчик. — Шляпа, — пояснил он, — я вытащил из неё… — Меч Годрика Гриффиндора, — подтвердил Дамблдор, указывая на лежавший на столе клинок, — верно. — Это значит, что я должен учиться на Гриффиндоре? — тихо спросил Гарри, не в силах отвести взгляд от лежавшей на полке шляпы. Предательские слезы заблестели в зелёных глазах Гарри. Ведь он попал туда, где и должен был оказаться. Именно здесь он стал по-настоящему счастлив и обрёл настоящего отца, который так заботился о нем. — Альбус… Мальчик обеспокоенно взглянул на Северуса. — Мой мальчик, — в своей обычной манере начал Дамблдор, смотря на Гарри сквозь свои очки-половинки, — в тебе и правда есть много качеств, присущих гриффиндорцам, таких как отвага, честь и, что греха таить, тяга к нарушению правилам, — подмигнул он, — но в тоже время Шляпа отправила тебя в Слизерин, найдя в тебе ум, хитрость и гордость. Гарри кивнул, но продолжил смотреть на директора. — Скажу тебе по секрету, — тихо сказал он, наклоняясь к мальчику, — в любом случае шляпа всегда даёт шанс оказаться там, где ты хочешь быть. Мальчик постепенно успокаивался. — Пойдём, — похлопал его по плечу зельевар. *** Гарри всю дорогу в подземелья косо поглядывал на Северуса, который будто и не замечал напряжённого взгляда мальчишки. Он пытался прочитать во взгляде отца хоть какую-то эмоцию. Понять, насколько он зол или обеспокоен всем произошедшем. Но, как обычно, ничего не могло выдать чувств профессора. Хотя мальчик был совершенно уверен, что зельевар зол, как цербер. С такими мыслями Гарри и шёл и даже не заметил, как они добрались до апартаментов. — Заходи, — открывая дверь и буквально вталкивая Гарри вперёд, велел Северус. Всю дорогу мальчик как будто собирался с мыслями и наконец его прорвало: — Пап, я тебе все сейчас объясню, — произнёс он, бездумно водя рукой по кожаной обивке дивана, за которую сразу же спрятался от профессора. Так, на всякий случай, — я расскажу все, что произошло. Честно-честно. Я… Северус прервал его, подняв руку, тем самым прося ребёнка замолчать. — Сделаем так: ты сейчас идёшь к себе, мы разберёмся со всем после того, как я… — Снейп указал на дверь, ведущую в комнату мальчишки и замолчал, — выпью успокоительную настойку, да, определённо это то, что в данный момент нужно мне больше всего. — Но я хотел рассказать… — Ты слышал или нет? Иди к себе и подумай, что ты сделал не так, — рявкнул зельевар, отпирая дверь лаборатории. Гарри не посмел ослушаться прямого приказа, уловив в речи папы знакомые нотки. Он не кричал, а продолжал говорить в своей обычной манере, весьма тихо, хотя лучше бы наорал. Когда Гарри скрылся в своей комнате, не забыв напоследок громко шмыгнуть носом и в знак неподдельной грусти тяжело вздохнуть, Северус отправился в кладовку за успокоительным зельем. Выпив залпом полсклянки, Северус прислонился спиной к холодной каменной стене подземелья и начал массировать виски в надежде избавиться от надоедливого звона в ушах. Страшная мысль, что с детьми в Тайной Комнате могло случиться непоправимое, не шла у него из головы. Кто бы что не думал, он и вправду любил этого мальчика. Да, как и любой ребёнок Гарри, мог вести себя плохо, быть раздражительным, а нежелание хоть что-то делать — учить уроки, убираться в комнате — было его неотъемлемой чертой. Как и любого в его возрасте. Но он действительно привязался к Гарри и боялся, что может потерять ребенка в одно мгновение. «Северус, ну что за сентиментальщина!» — принялся он ругать себя, отпрянув от стены, — «Ты его еще похвали за необдуманный и совершенно глупый поступок. Нет уж, я не Дамблдор. Поговорю с ним серьезно». «Все равно мне ещё оно понадобится» — с горечью подумал он, ставя зелье на полку. — Гарри, — позвал зельевар, на ходу расстегивая свою любимую мантию, которая неожиданно стала неудобной, и откидывая ее на кресло, — Гарри, нам надо поговорить, — он открыл дверь в комнату сына, — Гарри Дж…?! Мальчик лежал ничком на кровати, обняв подушку. Северус сразу вспомнил, как Гарри точно так же лежал после своей ужасной, глупой, необдуманной выходки с летающим автомобилем Уизли. Хотя сейчас все остальные непослушания меркли по сравнению с этим. Все эти ночные похождения, неповиновение в классе и ещё множество необдуманных поступков можно было забыть и назвать ерундой. Северус и в самом деле уже расписался в своей непедагогичности, но делать было нечего. — Поттер, — позвал он, подходя вплотную у нему. Гарри понял — дела плохо, раз уж тебя называют по фамилии. Северус сменил маску сентиментальности на маску профессора зельеварения и одновременно злого отца несносного ребенка. Гарри непроизвольно зажмурился. Профессор редко звал его по фамилии, особенно когда они были одни, но раз это случилось, значит профессор все-таки ещё злится. — Я готов, — сказал он, так и не взглянув в глаза Северуса. — Что? — не понял зельевар. Только шарад ему не хватало. — Наказание, — Гарри сел на край кровати и, кивнув в сторону, положил руки на колени, — я заслужил. Я это знаю. Северус перевёл взгляд в сторону и только сейчас заметил лежащий на кровати ремень Гарри. — Сейчас мы с тобой поговорим, — мужчина присел рядом на кровать, — или тебе нечего сказать? — зельевар изогнул бровь. Гарри молчал. Ему и правда было нечего сказать. А ещё ему было очень стыдно. — Мы совершили глупость, верно? — спросил мальчик, глядя в лицо взрослому из-под торчащей во все стороны челки. — А сам-то ты как думаешь? — Северус откинул ему чёлку с глаз. — А что вы должны были сделать? — Позвать взрослых, — чинно отвечал Гарри, рассматривая свои руки, не в силах взглянуть в глаза взрослому, — не решать проблемы самим, потому что мы… — Глупые дети, — вздохнул мужчина, вставая. — Да, — подтвердил мальчик, — глупые дети… Северус сжал губы в тонкую полосочку. — Я вижу, ты понял, что поступил ужасно необдуманно. Ты меня очень разочаровал этим поступком. Я ведь уже думал, что ты взрослый… — Но ты же только что сказал, что мы поступили как глупые дети, — мальчику было тяжело понимать, что он все же разочаровал отца. — А сейчас мы разберёмся с твоим непослушанием, — подтягивая брючины и снова садясь на кровать, тихо произнес Северус, взял мальчика за руку и притянул к себе Гарри знал, что так будет. Он был готов и даже покорно позволил профессору взять себя за руку и положить на колени так, чтобы ноги болтались в воздухе, а голова лежала на кровати. Гарри зажмурился. Прошла, как ему показалось, минута. А может даже больше. Ничего не происходило. «Может папа понял, что я достаточно натерпелся и не будет меня шлепать», — пронеслось у него в голове. Он оглянулся и увидел, как Северус возиться с рукавом рубашки, пытаясь расстегнуть запонку. «Нет, значит не передумал» — Гарри попытался притянуть к себе подушку. Наконец справившись с запонкой, мужчина закатал правый рукав рубашки и потянулся за ремнём Гарри, все также лежащим на кровати. — Ужасное поведение, — покачал головой мужчина, поднимая руку. Почувствовав удар, Гарри тут же ойкнул от неожиданности, зарывшись лицом в подушку. — Я хочу, чтобы ты ответил на пару моих вопросов, — произнёс зельевар, не прекращая опускать руку. От неожиданно сильного удара Гарри взбрыкнул ногой. — Никогда, слышишь, никогда не решай проблемы сам, — зельевар, не отвлекаясь ни на секунду, передвинул Гарри на левое колено, зажав его ноги правым, чтобы не лягался, и продолжил наказание, — для этого есть я. Или другие взрослые. Мне кажется, мы раз за разом возвращаемся к этому, разве нет? Гарри заплакал. — Сын, ты слышишь? — Северус не обратил внимание на слезы, — изволь отвечать, когда тебе задают вопросы. — Что? — всхлипнул мальчик. — А вот что, — мужчина ещё два раза ударил ерзающего непутёвого сына, — Ты можешь вести себя сносно только пару месяцев. А потом ты опять начинаешь искать приключения. Мне следует наказывать тебя каждый месяц для профилактики? Гарри был уверен, что это только угроза, но все равно выкрикнул. — Н-нет, пап, такого больше не будет! Обещаю, — он громко плакал. Он поклялся себе, что это будет последняя порка в его жизни. Ведь в конце концов через месяц ему тринадцать… — В прошлом году был Пушок, — выплюнул зельевар, не прекращая стегать сына по попе, — в этом полез в логово к василиску… А в следующем что? К драконам? — Нет! — Вы могли погибнуть! — крикнул зельевар, — Ты понимаешь это?! Мальчишка уже перестал сопротивляться и просто рыдал от боли, стыда и своей беспомощности. — Не. Ищи. Неприятностей, — Северус в два раза уменьшил силу ударов, чего Гарри так и не заметил. — Я не ищу. Они сами меня находят… — Постарайся, чтобы они тебя не находили. Ясно? — вскоре он наконец прекратил порку. — Ты понял, за что я тебя наказывал? — Северус спустил сына с колена и, поставив перед собой, пристально рассматривал. — За то, что мы могли погибнуть, — тихо сказал Гарри, все еще всхлипывая и пытаясь утереть слезы, катящиеся по щекам, — за то, что мы решали все проблемы сами, хотя, — мальчишка прерывисто вздохнул воздух, — хотя не должны были… Северус остался доволен такому ответу и погладил ребёнка по щеке. — Верно, я рад, что ты все понял. А пока я разговариваю, ты постоишь в углу, — он подвёл сына к свободному углу у книжного шкафа и вышел за дверь. Оставшись один, Гарри потер многострадальную часть тела и всхлипнул. Опять. Опять он нарывался. Из гостиной доносился веселый голос Поппи Помфри, которая говорила через каминную связь. — Северус, это зелье великолепно! Почти все жертвы василиска вернулись к жизни! Она еще пару минут восхищалась талантом Северуса, сварившего такое зелье, а потом попрощалась с ним. Вскоре он зашел к сыну в комнату. — Гарри, выходи. Мальчик стыдливо пошёл за отцом в гостиную. — Извини, пожалуйста. Ты все еще злишься на меня? — спросил мальчик, стыдливо косясь на него. — Ты же понял, что поступил глупо и необдуманно., — зельевар похлопал его по плечу. — Драко тоже… — Меня не интересует, что делал и думал мистер Малфой, — прервал его Северус, — ты мой ребёнок и меня интересует только твоё поведение. Гарри вытер мокрые от слез глаза, надел обратно очки и поднял на мужчину глаза. Тот с нежностью смотрел на мальчишку. — Ты даже не представляешь, как дорог мне, — тихо, будто боясь, что его услышит кто-то, кроме Гарри, произнес Северус ему в макушку. Он сам не понял, как мальчишка оказался у него в объятиях. — Представляю, — сказал Гарри, втягивая носом аромат ромашки, полыни, чабреца, шалфея и других сухих трав, которыми пропахла рубашка зельевара, — я знаю, что ты меня любишь. И что иногда я бываю… — Несносным, верно, — Северус отстранил, — а теперь, несносный ребёнок, пойдём в Большой Зал…