Грань

Конец 18 века…       Пасмурная погода, серые хмурые облака затянули светлый небосвод. Уже повеявший прохладой сентябрьский ветерок напоминает о начале осени, листья на деревьях начинают покрываться желтоватым пигментом, но пока ни единый листик не пал наземь…       Все горожане переполошены с появлением в их скромном, маленьком и совершенно не криминальном городе большого количества обескровленных тел со специфическими проколами на шее или запястьях, люди начинают винить во всём этом нечисть, ведьм и проделки злых духов…       Примерно в этот же период времени в город прибывает джентльмен, мертвенно светлый лик, на зависть даже королевским особам был обрамлён янтарными, холодными, как сталь, и неимоверно притягательными очами. Они видели падение и возвышение империй, великих людей, пережили колоссальное количество боли, видели, как жизнь утекает сквозь пальцы не успев начаться.       Вампиры города созвали совет сильнейших, на их «зов» откликнулись около 15 представителей высшего общества с разных уголков света. Каждый из них имел определённую информацию, но причина, по которой впервые за половину столетия они вновь сядут за один стол, всем ясна и понятна. Во главе бессмертных города стояла немалоизвестная (на тот момент) семья. Они были одними из сильнейших вампиров в стране, но и у сильнейших иногда всё идёт не по плану… убийств было слишком много и все они были совершены разными вампирами. Отследить инициатора сей вакханалии без посторонней помощи было невозможно. В их семейном поместье состоялось мероприятие, приглашение на которое получили лишь особый круг бессмертных города и прибывшие на совет представители…       Огромный, светлый, двухэтажный особняк величественно и горделиво возвышался в окружении пышных, старых елей. Они скрывали стоящее на отшибе здание от посторонних глаз. Лунный свет прибавлял зданию таинственности. На входе стоял швейцар, приветливо кивая и открывая дверь перед каждым из прибывших гостей.       Внутри царили изыск и гармония. Полы, натёртые до блеска, высокие белоснежные потолки, стены украшенные многообразием фресок, где-то вдалеке играла классическая музыка, заглушая гул собравшихся в зале бессмертных…       Вскоре появилась одна из хозяек поместья. Точёная фигура была облачена в пышное белое платье, немного вызывающий вырез корсета открывал изящные ключицы юной госпожи. Вытянутое, идеальное, без единой морщинки лицо, было обрамлено светлой, будто снежной, копной волос, острые мертвенно белые скулы, пухлые, немного алые губы и яркие, нечеловеческие кроваво — рубиновые глаза, выдавали её вампирскую натуру.       Появление девушки не осталось незамеченным. Как только женский силуэт показался у начала витиеватой лестницы, ведущей на верхний этаж здания, все сразу же обернулись в её сторону. Она одарила всех присутствующих малозаметной улыбкой, сделала элегантный реверанс, при этом чуть склонив голову в знак приветствия. Проявляя уважение к младшей из династии, все мужчины, без исключения, чопорно склонили головы, а дамы повторили жест вампирши. Девушка плавно спустилась с лестницы, подол её платья даже не дрогнул, будто бы она парила в воздухе…       Уже через пару мгновений привлекательная особа смешалась в толпе, лишь изредка мелькал её манящий глаз лик. Пять минут, десять… и вот она в полном одиночестве проследовала в дальний угол помещения…       Вжих… поток ветра разрезал тишину за её персоной… дар луны уловил точные, уверенные движения, раздался тихий, приятный и обыденный для вампира бархатный голос: — Приветствую, мисс Морган!       Дыхание дало сбой, голос дрогнул, но моментально вернул себе строгость и некую отстранённость: — Добрый вечер…       Девушка замерла на долю секунды, убеждаясь в правоте своих мыслей… она продолжила, поворачиваясь лицом к своему собеседнику: — Мистер Мюрей.       Его строгие, янтарные очи еле уловимо блеснули… в её же взгляде играли бешеные эмоции… она быстро бросила взор на всех присутствующих в зале: — Мистер Мюрей, будьте так добры, проводите меня до моих покоев.       На устах мужчины крутился вопрос, но девушка ответила на него, прежде чем вампир его задал (еле слышимый шёпот): — Хочу избежать посторонних ушей в нашем диалоге…       Собеседник лишь кивнул… Через пару мгновений она скрылась за колоннами, ограждающими танцевальный зал от небольшого коридора…       Поворот направо, затем налево, вампирша между делом оглядывалась, назад проверяя наличие идущего за ней мужчины. Она остановилась около тёмной неприметной двери, рядом с которой висела небольшая картина. Девушка приподнялась на носочки, дабы достать до рамы холста… одно лёгкое движение руки, и она уже держит миниатюрный ключик. Прежде чем вставить его в замочную скважину, вампирша сконцентрировалась на слухе… удостоверившись, что нет «слежки», она сделала пару поворотов ключом и дверь отворилась. Мужчина галантно придержал её перед дамой: — Прошу.       Она лишь уважительно кивнула…       Вампиры вошли в неосвещённый проход. Девушка уверенно двинулась вперёд, чуть приподнимая подол платья… дверь за ними захлопнулась. Мюрей не задумываясь, последовал за ней.       Коридор закончился через пару метров, далее лестничный подъём и вот уже видна щёлка света, сочившееся из-под закрытой двери…       Два поворота ключа и взору открылась светлая, большая комната. Через тяжёлые раздёрнутые серо-голубые шторы её освещал холодный-белый свет полной луны. На столе догорала свеча в лампадке, которую, видимо, по невнимательности забыла затушить перед уходом хозяйка покоев. Девушка опустилась на двуспальную кровать, застеленную белым постельным бельём и украшенную лёгким балдахином. Мужчина же захлопнул за собой дверь и остался стоять на месте: — Весьма л…       Она нагло перебила его, в глазах блеснули отчаяние и безысходность: — Я думала, ты мёртв!       Вампир выдохнул, настраиваясь на тяжёлый разговор: — Мисс Морган, я исчез, а не погиб. Это две совершенно разные истины.       Она отвернулась от собеседника, пряча океан бушующих эмоций: — Эйдан, к чему сейчас эта официальность?!       Вопрос был риторический, он дал ей несколько секунд, чтобы успокоиться… 48 лет назад…       Лунный свет очерчивает силуэт юной девы, ледяные волны подкатывают к берегу, и каждый раз ударяясь об скалы, распадаются, словно тысячи осколков стекла на несколько мгновений замирают в воздухе, а затем возвращались восвояси…       Девушка сидела на невысокой отвесной скале. Левее была выведена узкая, каменная тропа, спускающаяся всё ниже и ниже к водной глади… Из-за спины раздался тихий, бархатный голос, от звука которого давно мёртвое сердце было готово вновь биться в бешеном ритме: — Здравствуй, Элизабет.       Дыхание сбивается, на лице расплывается совершенно бессмысленная улыбка… вдох-выдох… И снова стальная маска обволакивает белоснежный лик. Вампирша поднялась с земли, слегка отряхивая подол изумрудно-лазурного платья, повернулась к мужчине лицом, сделала лёгкий реверанс и лишь тогда начала: — Добрый вечер мистер Мюрей. Разве мы с вами перешли на «ты»?       Он сощурился, кидая на явно симпатизирующей ему девушку хищный взгляд: — Вы разве против?       Вампирша явно не предполагала подобного развития событий, она чуть помедлила, подбирая нужные слова для ответа: — Нет… но… я даже не знаю вашего полного имени.       Уголки губ вампира незаметно для девушки дрогнули, и вот очередная волна разбивается о скалу: — Живописное зрелище… ваш брат упомянул о вашем пристрастии к воде…       В ней будто вспыхнула спичка, девушка оборвала его мысль: — И о чём же мой братец ещё упомянул?       Она дёрнулась как от кипятка, прикрывая рот рукой, в глазах мужчины лишь блеснула маленькая искорка, тон был неизменен: — В отношении вас, больше ни о чём. — Простите… я… — Сказали то, что думали, не вижу в этом ничего презренного.       Он поравнялся с девушкой, светлый вампирский лик осветило ночное солнце: — Эйдан…       Он повернулся к ней в профиль. Уголок его рта мимолётно скользнул вверх… вампиршу снова посетила та бессмысленная улыбка: — Эйдан Мюрей… приятно познакомиться.       Вампир почтительно кивнул ей в ответ…

***

      Девушка поднялась, сокращая расстояние между ними до двух метров, и со всей скорбью мира и ноткой облегчения посмотрела в его глаза, тем не менее, голос оставался строгим, надменным и немного грубым: — Тебя не было 46 лет… где ты пропадал всё это время?! И почему объявляешься только сейчас… по зову моей сестрицы…       Мужчина сделал небольшой шаг ей навстречу: — Элизабет… послушай, за эти годы многое произошло, и многое изменилось, из-за спонтанной гибели твоего отца…       Она замерла, чуть прикрыв глаза и прикусив губу. Было понятно, что эта тема ещё болезненна для неё но, несмотря на это, он продолжил: — …вампирское общество серьёзно ослабло и пока твои сестра с братом не пришли к власти, многие из бессмертных распоясались…       Из-за эмоций голос начал еле уловимо хрипеть, но был неизменно строг и твёрд: — Как ты не понимаешь… мне не нужны все эти слова!       Взгляд стал жестче, в ней начала говорить давняя обида: — Почему ты тогда ушёл? Ничего не сказав?!       Мужчина молчал, ловя её огненно-кровавый взгляд: — Мне тогда было очень сложно уйти… на прощание смотреть в твои глаза… 46 лет назад…       Раннее утро. Мужчина сидел в кресле напротив белоснежной кровати, наблюдая за спящей вампиршей… Первые солнечные лучи пали на лицо девушки, она зажмурилась, прикрывая глаза ладонью начала ворочаться, тихо шепнула: — Эйдан… закрой окно…       Уже через пару мгновений её просьба была выполнена. Тяжёлые, светлые шторы, не пропускающие и луча отвратного для вампиров солнца, полностью заслонили окно.       Белоснежная, непослушная прядь волос спала на девичье лицо… не поднимая веки, она смахнула ненавистную прядь, но попытка была тщетна. Через несколько минут она снова заняла место на глазах вампирши… Девушка недовольно фыркнула, признавая своё поражение, и открыла глаза.       Она приподнялась на локтях, осматривая свои покои. Всё было убрано, и единым доказательством вчерашней бурной ночи, являлась одна отсутствующая пуговица на элементе одежды вампира: — Доброе утро, душа моя.       Это простейшее прозвище вызывало шквал эмоций… улыбка самовольно проявлялась на лице, дыхание останавливалось, низ живота сводило, она прикусила губу, пряча улыбку: — Здравствуй, Эйдан… и, спасибо.       Вместе с лёгкой улыбкой он вопросительно вскинул бровь: — Элизабет, это мелочи.       И вновь подкатывает эта дрянная улыбка: — Иди сюда…       Мужчина скептически опустил руки в карманы, но не отказал в её просьбе… Он опустился на корточки, поравнявшись с её лицом и взглянул в рубиновые глаза… её изящные пальцы переплетали его волосы, затем рука спустилась по скуле… на шею, пристально всматриваясь в янтарь его глаз. Она чуть приподнялась и, словно ненасытная, дикая кошка, впилась в его губы, сладкий привкус его близости дурманил… Мюрей не отпрянул, с таким же напором ответив на её поцелуй. Сильные мужские руки заскользили по шее, ключицам, пояснице…лаская и заставляя играть по его правилам её тело.       Отпрянув по неосторожности, она рассекла острым, как бритва клыком его губу, из раны начала сочиться багровая масса. При виде крови хищная натура взяла верх, глаза начали гореть алым пламенем, из-под верхней губы, проглядывались клыки.       Девушка чуть вскинула голову, проводя по мужественному, бледному лицу кончиками пальцев, остановилась, нежно зажала раненную губу большим пальцем: — Я люблю вас, Эйдан Мюрей!       Он сделал глубокий вдох, чуть улыбнувшись поцеловал её палец. На сердце был камень, предстоит многое… возможно, это их последняя встреча… но не показывая эмоций, он так же бархатно произносит: — А я люблю вас, душа моя!