Осень для одиноких

— Ну ладно, мам, хва-а-атит, — ноет заалевший Фрэнк, закатывая глаза. — Да брось ты, должна же я порадоваться за сына, — смеётся женщина, улыбаясь камере и мужу рядом. — Должна, но не так же, — продолжает Фрэнк, поглядывая на беззвучно хохочущего Джерарда напротив. Наверное, ему невероятно польстили комплименты от миссис Айеро. — Может мама и перестаралась, но получилось забавно, — между смешков проговаривает мистер Айеро, приобнимая женщину за плечо. — Спасибо, что сказал нам. Мы любим тебя любого, и мы правда очень счастливы за тебя и твоего загадочного Джерарда. — Меньше, чем через сутки, он перестанет быть таким загадочным, — напоминает Фрэнк, метнув взгляд на развалившегося в кресле старшего, перебирающего билеты на самолёт и другие важные документы. — Но не менее красивым, — ведёт бровями женщина на экране, заставляя всех, даже Джерарда, громко засмеяться, а сына опять покраснеть. — Ну все-все, до встречи, — спешит он, потянувшись захлопнуть ноутбук. — До встречи, Фрэнки, будем вас ждать! — Хорошо вам долететь, дорогие!       Он машет рукой на прощание, завершая звонок по Скайпу. Выключив ноутбук и убрав его с колен, он с воплями «ты все подстроил!» обрушивается на Джерарда, чуть не сбивая в объятиях с ним ёлку. — Просто признай, что это мне надо было работать моделью, — смеётся Уэй. — Ой, кто бы говорил, — ворчит Фрэнк с полуулыбкой на лице, — да ты даже в простую позу встать правильно не можешь. — А кто тебя этим самым позам учил, а?       Они пощипывают друг друга за бока, пока Фрэнк не поворачивается в руках старшего спиной к нему и не накрывает пальчиками чужие ладони на своем животе. Джерард ещё немного пытается покусать шею парня, но вскоре успокаивается, оставляя за ухом юноши невесомые поцелуи. — О чем думаешь? — Да так, — отвечает Фрэнк, поворачивая голову к мужчине. Тот сперва тянется к нему за поцелуем, но, проследив за взглядом младшего, довольно улыбается. — Вспоминаешь тот день? — спрашивает Уэй, слыша в ответ от разнеженного парня тихое «угу». — Да, я тоже.       Теперь взгляды обоих устремлены на стоящую на тумбочке фотографию, где они запечатлены, обнимающиеся и такие довольные,в день рождественской фотосессии и долгожданного признания в своих чувствах. — А Кейт нас удачно сняла. — Ага, только ты прав — я совсем не модель. Ну вот что с моим лицом? — Фрэнк прыскает от смеха, любуясь кривой улыбкой и лихорадочно блестящими глазами Джерарда на фото. — Нет, ну я просто как укурок какой-то. — Да брось ты, очень даже натурально, — громко смеётся младший в ответ, покачиваясь в теплых объятиях своего парня. — Ты как всегда прекрасен, — с каким-то влюбленным придыханием говорит он, — к тебе так и манит камеру… Я же говорил, что ты — мечта фотографа. — Я хотел быть только твоей мечтой, — произносит юноша, чувствуя, что его обнимают сильнее. Видимо, он добился своего.       За окном ночь, двенадцатый час. Огни никогда не засыпающего Нью-Йорка бликуют на окнах, но не сильнее, чем огоньки гирлянды на их домашней ёлке. Джерард не помнит, когда его дом выглядел по-настоящему уютно. — Ну все, нам пора идти, — шепчет мужчина, поднимая с ковра сумки и чемодан.       Парнишка вздыхает, но совсем не печально.       Они встают у двери, держась за руки, и любовно смотрят на погруженную во тьму гостиную. Подарив друг другу пару поцелуев, они покидают дом, так и не увидев как от света городских фонарей в темноте слабо поблескивает одна единственная игрушка на ёлке — пара засушенных листьев в эпоксидной смоле, добытых двумя влюблёнными и больше не одинокими людьми в их любимом парке.