Неудержимый | Unrestrained

Когда Гарри вернулся, в факультетской Гостиной было довольно пусто. Лишь пара пятикурсников сидела вокруг стопки книг в углу, и Рон лежал на мягком диванчике у камина. Живоглот расположился у него на коленях, свернувшись калачиком, а сам Уизли увлечённо читал «Придиру». Гарри подошёл к другу и плюхнулся на соседний диван, с наслаждением откидываясь на спинку. — Снова встречался со Снейпом? — Откуда ты знаешь? — удивлённо посмотрел парень на Рона. — Ты всегда выглядишь таким уставшим после тренировок, — заметил друг. Он долго глядел на Гарри, а затем тихо спросил: — Это трудно, не так ли? Гарри тут же выпрямил спину. — Ч-что ты имеешь в виду? — пробормотал он, натягивая мантию на колени. — Сражаться с ним, — уточнил Рон, и, наконец, Гарри осмелился снова вдохнуть. — Тебе по-прежнему тяжело, да? Мы думали, что со временем и практикой станет легче. — Ах, это, — вздохнул Гарри и снова улёгся, убедившись, что прикрыл пах краем мантии. — Нет, на самом деле уже гораздо проще. — Неужели? — с сомнением спросил Рон. — Да, — невнятно произнёс парень. — Мы вообще теперь редко сражаемся. — Тогда что же вы делаете? Поттер пожал плечами, а затем посмотрел на друга. — Да разное. Сегодня вечером, например, он столкнул меня с Астрономической башни. Рон тут же выпрямился. — Что он сделал? — закричал он. Бедный Живоглот едва не упал на пол, и от испуга убежал искать новое, более тихое место. Гарри рассмеялся, наблюдая за растерянным выражением лица Уизли, и, наконец, рассказал ему об уроке у Снейпа. — Это безумие, — простонал Рон. — Жестокое безумие! — Да, — согласно кивнул в ответ Гарри, и тихо добавил: — Это было очень напряжённое занятие. — Готов поспорить, — усмехнувшись, сказал Уизли. — Значит, теперь ты научился летать? По-настоящему? Парень пожал плечами. — Думаю, впереди меня ждёт ещё парочка странных уроков, но да, летать я умею. — Это действительно круто, Гарри. Серьёзно. Сначала я не понимал, зачем ты ему помогаешь, но теперь думаю, оно того стоит! Гарри сел и поглядел на Рона, раздумывая, сказать ему правду или нет. В конце концов он решил быть до конца откровенным. — Ему стоило помочь, даже если бы он не учил меня анимагии. Рон огляделся, проверяя, нет ли кого поблизости. — На днях вы выглядели как… Друзья. Когда мы были в Лесу, — тихо проговорил друг. — Пожалуй, можно и так сказать, — ответил Поттер, пожимая плечами. — Я никогда не смог бы предугадать, что у него на уме. Рон неожиданно рассмеялся. — Не знаю, Гарри. Иногда он кажется весьма предсказуемым. — Что ты имеешь в виду? — спросил парень, однако Уизли лишь покачал головой. — Неважно, — усмехнулся Рон. — Но это Джинни задала хороший вопрос, не так ли? Почему он обратился к тебе? Почему бы не сражаться с профессорами? Ты смог бы ответить? — Нет, — честно признался Гарри. — Я никогда не спрашивал о таком. Я только знаю, что МакГонагалл одна с ним не справилась, и Снейп никогда не просил других профессоров о сражении. Друг ни о чем больше не расспрашивал, но Гарри уже не мог выбросить его вопросы из головы. Профессора школы запросто могли бы сразиться со Снейпом и успокоить его. Гарри видел, как МакГонагалл попыталась сделать это единожды, в день церемонии Распределения. Конечно, тогда не получилось бы вывести всех учителей из Главного зала на дуэль с зельеваром, но пробовали ли они позднее? Снейп не потревожил его ни разу за весь сентябрь. Но потому ли, что сражался с другими, или, как до сих пор думал Гарри, потому что не было никаких инцидентов? — Возможно, он желает тебя убить, — зловеще усмехнулся Уизли. — Что, если он так и не простил тебя за то, что когда-то ты обозвал его трусом?.. — Ты ведь не серьезно, да? — спросил Гарри, ухмыльнувшись в ответ. — Ты меня знаешь, Гарри, я всегда серьезен, — улыбнулся Рон и зевнул. — Как бы там ни было, я иду спать. Ты идёшь? Гарри пару мгновений смотрел на огонь, а после кивнул. — Да, сегодня был трудный день. Вопросы мучали парня целую ночь. Он не мог найти себе места, всё ворочался и ворочался, размышляя. С первого дня Гарри верил, что он один в целом замке способен помочь зельевару, что этот человек нуждается в нём. Но что, если причина крылась в чём-то другом? Мог ли Снейп до сих пор питать к нему ненависть, могло ли быть так, что тот действительно хотел причинить Гарри вред, и не было ли это причиной их каждой дуэли? Могли ли быть у профессора какие-то скрытые мотивы? От этой мысли у парня скрутило живот, и он повернулся на бок. На душе скребли кошки, и мысли о том, что травмоопасные дуэли и ранение в горло были не просто случайностью, которую Гарри легко мог простить, причиняли ему ужасную боль. Однако затем Гарри вдруг вспомнился боггарт профессора, и снова догадки утратили смысл. Снейп был готов отказаться от своей магии навсегда, чтобы не причинять вреда парню. Сколько раз зельевар умолял его уходить, приказывал убираться, даже после того, как они прекратили дуэли? Поттер вспоминал беспокойство в глазах этого человека каждый раз, когда Снейпу казалось, что по его вине Гарри больно. Это было бессмысленно, профессор не стал бы рисковать жизнью Поттера, если бы был другой выход. Он должен расспросить Снейпа, как только возникнет возможность. Гарри в отчаянии вжался в подушку и повернулся на другой бок. Он слушал храп Рона, пытаясь избавиться от назойливых мыслей и наконец-то заснуть, но это не помогало. Каждый раз, когда он закрывал глаза, ему вспоминался боггарт, слышались произнесённые им слова осуждения. Снейп предпочёл сражения с ним дуэлям с пятнадцатью взрослыми педагогами, и этим создал для себя личный ад. Но зачем? Почему? Гарри разочарованно вздохнул, сбрасывая с себя одеяло. Он закрыл глаза, ещё раз подумал, что идея плохая, а после вскочил с кровати и решительно вышел из спальни. Поттер сбежал по лестнице и прошёл через пустую Гостиную. Последние отблески затухающих в камине углей освещали комнату ровно настолько, чтобы не оступиться. Наконец, парень сдвинул портрет, выходя в коридор. Полная Дама закричала вслед возмущённо, но Гарри не слушал её. Было достаточно поздно, и он надеялся, что не встретит никого по дороге. Прохладный воздух Хогвартских коридоров и холод камней под ногами действовали отрезвляюще, и Гарри было подумал, что было б неплохо вернуться, прихватить кроссовки и мантию-невидимку. Идея была провальной, однако ещё глупее было решение не возвращаться обратно. Снейпа, возможно, даже нет в директорском кабинете. Но будет ещё хуже, если он действительно окажется там и, черт подери, наверняка накричит на Гарри за то, что тот вышел так поздно. Парень сказал горгулье пароль, но та, должно быть, уже задремала. Гарри нетерпеливо переминался с ноги на ногу и целую вечность ждал, пока статуя сдвинется с места. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и повернул дверную ручку без стука. Поттер собирался извиниться за спешку, но замер прямо на пороге, стоило ему войти в кабинет. Снейп сидел за своим столом, сложив на коленях руки. Голова профессора была слегка повернута, глаза — закрыты. Он спал. Спокойное выражение лица зельевара выглядело завораживающе. — Прошу, не буди его, Гарри, — произнес тихий голос над ним. Гарри мгновенно узнал Дамблдора. Поблёскивающие во тьме голубые глаза наблюдали за парнем, когда волшебник с портрета объяснил мягким тоном: — Ему редко удаётся спокойно поспать. Гарри молча кивнул и повернулся, чтобы уйти. Он оглянулся через плечо, бросив прощальный взгляд на профессора. Расслабленное во сне лицо Снейпа изменилось до неузнаваемости. Поттер тихо закрыл за собой дверь и вытащил палочку из кармана пижамы. Он взмахнул ею, наколдовав красное гриффиндорское одеяло. Парень тихо приблизился к Снейпу, накрыл им мужчину. Профессор так глубоко спал, что даже не шевельнулся в ответ на действия Гарри. «Пора бы уйти сейчас», — подумалось парню, но незаметно для самого себя он уселся на стул по другую сторону стола Снейпа. Гарри чувствовал, что поступает неправильно. Его не должно быть здесь. Не после всего, что случилось на Астрономической башне. Он позабыл о причинах, которые его сюда привели. Гарри не мог оторвать глаз от Снейпа. Летом он уже видел профессора спящим, но ни разу не замечал, насколько иначе тот выглядел во сне. Снейп больше не хмурился, тревожная складка на лбу разгладилась, и вся поза зельевара казалась непринужденной. Его дыхание было ровным, губы слегка открывались при выдохе — раз… два… три… четыре… — и вдохе. Он выглядел таким умиротворённым, что Гарри счастливо улыбнулся. Некоторое время Поттер следил за профессором, но вскоре глаза его начали закрываться. Он хотел было встать и уйти, но тело не слушалось. Гарри погрузился в спокойный сон. Никаких ярких образов он не видел, и всё-таки сквозь дрёму парень мог разглядеть пульсацию слабого голубоватого света. Магия Снейпа колыхалась во тьме в такт дыханию зельевара. На этот раз она не смыкалась над ним зловеще, подобно щиту, а плавно обволакивала фигуру профессора. Снейп заёрзал во сне, поворачивая в другую сторону голову. Гарри не видел, но чувствовал это движение, и мог бы поклясться, что оно ему не мерещилось. Но как он мог видеть и чувствовать, что происходит с профессором, когда и сам крепко спал? Было ли это не больше, чем сновидением? Быть может, прошло всего пару минут, а может, и целый час, но Снейп снова пошевелился, и, видя лишь отблески его магии, Поттер осознал, что профессор проснулся, заметил его. Магия Снейпа запульсировала сильнее, но, когда шок от неожиданности увиденного у зельевара прошёл, она вновь стала столь безмятежной, как океан во время прилива. Голубой силуэт Снейпа исказился, и Гарри улыбнулся, поняв, что происходит. Не открывая глаз, он протянул руку вперёд. — Вы снова светитесь, — хриплым ото сна голосом проговорил он. Секунду поколебавшись, Снейп взял его протянутую руку. И в этот момент Гарри почувствовал, как магия зельевара легко обволакивает его тело. Парень удовлетворённо вздохнул. На этот раз поток магии был безмятежным, словно ночное море. — Что вы чувствуете? — выждав несколько секунд, нерешительно спросил Снейп. — Мне не больно, — пробормотал Гарри. Профессор вернулся к работе, однако не выпустил руку Поттера даже после того, как свечение магии поутихло. Звук пера, мягко скользящего по пергаменту, заполнил тишину комнаты, и вскоре Гарри снова заснул. Ему, конечно, могли присниться и нежные прикосновения к запястью, и руки, поднявшие его и уложившие горизонтально, и пальцы, перебиравшие его волосы. И голос, прошептавший: «Спокойной ночи», тоже мог оказаться не больше, чем сном.

~~***~~

Когда Гарри проснулся, то поначалу не смог понять, где находится. Вспомнив события вчерашнего вечера, он решил, что провёл ночь в спальне Снейпа. Парень нащупал свои очки на тумбочке и надел их, чтобы осмотреться внимательнее. У комнаты были белые стены, обставлена она была мебелью из тёмного дерева, совсем как директорский кабинет. Напротив кровати располагался камин, над каминной полкой висел гобелен с изображением лесного пейзажа. В правом углу стояли шкаф и комод, рядом с ними находились дверь, ведущая в ванную, и та, что вела на балкон. Слева располагалась небольшая гостиная с диваном, стеклянным столиком и книжными полками. Потайная дверь была оставлена слегка приоткрытой, чтобы Гарри легко мог найти выход. В жилых комнатах Снейпа не было ничего особенного, за исключением того факта, что в шкафах и на полках находились личные вещи профессора. Тут и там лежали раскрытые журналы и книги, закладкой которым служил второй том, положенный сверху. Чёрная мантия Снейпа была небрежно брошена на спинку дивана, белая рубашка лежала на другой стороне кровати, наполовину наполненный жидкостью бокал стоял на столе, а рядом с ним валялись окурки. Апартаменты не выглядели неопрятными, а только жилыми. Гарри прошёлся по комнате, заглядывая в книги о зельях, магических законах, заклинаниях и даже о Хогвартсе. Он понюхал бокал, чтобы выяснить, что это был виски, который так часто пил Снейп. Каменный балкон был небольшим — на нём могли поместиться только два человека, — но вид с него открывался прекрасный. Парень быстро осмотрел ванную, но ничего особенного в ней не нашёл. Воздух там был всё ещё слегка влажным, что означало, что Снейп не так давно принимал душ. Это наблюдение заставило Гарри ещё раз взглянуть на разбросанную одежду профессора. Он подошёл к кровати и взял в руки белую рубашку. Она уже не хранила тепло тела Снейпа, однако была достаточно мятой, чтобы можно было с уверенностью сказать, что зельевар был одет в неё вчерашним вечером. Раздевался ли он прямо здесь, в этой комнате, как, вероятно, всегда это делал, несмотря на присутствие Гарри? Поттер продолжил бродить по комнате, разглядывая вещи, но так и не выпустил рубашку из рук. Он знал, что откладывает неизбежное, однако пытался сопротивляться. В конце концов, Гарри сел на другую половину кровати. Простынь здесь выглядела немятой, что означало, что Снейп не спал с ним в одной постели. Парень чувствовал странное облегчение и в то же время разочарование. Неужели профессор и вовсе не спал прошлой ночью? Или же он ночевал на диване? Гарри некоторое время рассматривал рубашку в своих руках, а после снова упал на кровать. Он сильный, он этого не сделает. Пижама Поттера задралась на животе, и мягкая ткань рубашки профессора касалась обнаженной кожи. Гарри разочарованно застонал, осознав, что его предало собственное тело. Он отбросил рубашку Снейпа в сторону, проследил, как та шлёпнулась на подушку. Парень потянулся, чтобы стянуть пижаму, но стоило ему коснуться кожи, как его разум, казалось, забыл об изначальном желании. Гарри лениво огладил пупок. Его пальцы неспешно скользнули под резинку штанов. Поттер отдернул руку и, подвинувшись чуть повыше, лёг на живот. Он не мог заниматься подобным в комнатах Снейпа. Откровенно говоря, Гарри вообще не стоило этого делать, а здесь и сейчас — и подавно. Снейп находился по ту сторону слегка приоткрытой двери, и мог войти сюда в любую секунду. Он зарылся лицом в одеяло, едва сдерживая громкий стон. Закусив губу, Гарри негромко всхлипнул, покачивая бедрами. — Мордред, — пробормотал он, вновь поворачиваясь на кровати. Это походило на настоящую агонию. Выгнув спину, парень протянул руку, чтобы снова схватить рубашку. Этого не могло происходить. Ситуация не могла быть реальностью. Гарри не мог быть таким идиотом. Он поднёс рубашку к носу, вдыхая запах профессора. Всё это не могло быть правдой. Пожалуй, это было не больше, чем сном. Гарри сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом Снейпа. Рубашка пахла как и сам зельевар — дождливой свежестью и электричеством. Вдруг парню захотелось попробовать её на вкус — он лизнул ткань и снова вдохнул. — Боже… — простонал Поттер, сжав член ладонью через ткань пижамных брюк. Он еще не был возбуждён настолько, чтобы не было дороги назад. Гарри вновь вдохнул сводящий с ума запах, проведя вниз по всей длине члена. Он возбудится в считанные секунды, если продолжит в том же духе. Его бедра слегка приподнялись. Какая-то часть сознания Гарри подсказывала, что он должен сейчас сделать то, чего ему хочется. Парень оторвался от своего тела и лёг на кровать, распластавшись, будто бы ждал кого-то. Однако Гарри продолжал себя убеждать, что всего лишь пытается успокоить сердцебиение. Всё это было неправильно. Хорошо, но неправильно, и парень чувствовал разницу между этими понятиями. Гарри зажмурился, пытаясь удержаться от того, чтобы снова не понюхать рубашку Снейпа. Вместо этого он перевернулся на живот и зарылся в неё лицом, прижавшись к покрывалу возбуждённым членом. Поттер прикусил сжатую в кулак руку. То, что она была прикрыта рубашкой — всего лишь случайность, сказал он себе. Конечно же, в этот момент Гарри вовсе не представлял, как кусает кого-то другого, одетого в эту рубашку, кого-то, кто пахнет свежестью дождливого дня и электрическим током. — Нет, — едва слышно простонал он. — Нет-нет-нет-нет, — лихорадочно повторил Гарри и снова перевернулся на спину. Он не должен этого делать! Парень снова отбросил рубашку в сторону, глубоко дыша в попытке очистить свой разум. Он огляделся по сторонам, надеясь, что сможет отвлечься на что-то. Его взгляд наткнулся на слегка приоткрытую дверь. Снейп мог зайти в комнату в любой миг с целью разбудить Поттера. Но эта мысль не только не успокоила Гарри, а возбудила его лишь сильнее. Гарри слегка усмехнулся, что, несомненно, было ещё одним признаком его начинающегося безумия, и снова скользнул ладонью по члену поверх пижамы. Он рассмеялся, желая кричать. Парень даже подумал о том, чтобы выйти к Снейпу вот так — с возбуждённым членом и рубашкой профессора в руках, — просто чтобы увидеть реакцию зельевара. Вместо этого Гарри только стянул рубашку через голову, чтобы та не мешала, и начал ласкать себя одеждой профессора. Рукавом он рисовал длинные линии на своем торсе, а порой накрывал руку мягкой тканью и гладил себя через неё. Накрыв грудь рубашкой Снейпа, Гарри ущипнул себя за сосок, и его дыхание участилось. Почему ему было так хорошо? Его возбуждённый член бугорком выпирал из пижамных штанов, и даже без прикосновений Гарри чувствовал удовольствие. В следующий миг рука Поттера оказалась на члене. Поступок был морально разрушительным, и все же приносил небывалое наслаждение. Ладонь Гарри решительно скользнула вверх по твердому стволу. Его серые пижамные штаны потемнели от проступившей капельки влаги на головке члена, стоило той коснуться тонкого хлопка. Гарри засунул рубашку профессора себе в рот. Не то чтобы это уменьшило его страсть, но, по крайней мере, заставляло стонать хоть чуточку тише. В воображении Гарри запах Снейпа и рука, ласкающая его член, слились воедино. Он приподнял бедра и перевернулся на живот, снимая штаны. Подушку парень просунул между кроватью и своим телом. «На этой подушке обычно спит Снейп», — пришла в голову внезапная мысль, и Гарри упал на кровать. — Какой же я идиот, — прошептал он в одеяло, вцепившись пальцами в рубашку и простыню. Он снова и снова покачивал бёдрами, прижимаясь возбуждённым членом к подушке, словно под ним находилось тело профессора, и ощущения от трения были умопомрачительными. Гарри уткнулся носом в рубашку и позабыл обо всяком стыде. В конце концов, это было не по-настоящему, это был только сон — порочный, слишком реальный и восхитительный сон. Поттер приподнялся на руках и пару минут наблюдал за движениями своего тела, за тем, как скользит его член по подушке, размазывая предэякулят по животу. — О, черт… — простонал он, двигаясь медленно, но в то же время уверенно. В такой позиции Гарри едва мог увидеть головку своего члена, остальную же его часть скрывало тело парня. Однако головка уже покраснела и влажно блестела. Поттер пока не хотел прикасаться к себе. Он поднял глаза, глядя на дверь. Она была слегка приоткрыта, как часом ранее, так никем и нетронутая. Вокруг не было ни души, и только птицы чирикали на балконе. Тогда Гарри оседлал подушку, прижимая рубашку Снейпа к груди, словно бы обнимал самого зельевара. Парень заерзал на подушке, с наслаждением сжимая её бёдрами, двигаясь взад и вперёд всё быстрее и быстрее. Гарри приподнялся, прижимаясь к подушке так, чтобы сильнее чувствовать трение. Он ни на миг не отпускал из рук рубашку профессора, вдыхая свежий запах чужого тела, не позволяя себе забыть, о ком он сейчас думает. Казалось, Гарри мог ощущать тепло стройного тела, мог чувствовать, как прижимается возбуждённый член Снейпа к его животу. На деле это был шов подушки, но если парень находился во сне, рядом с ним мог оказаться сейчас зельевар. В конце концов, постельное белье, подушка и одеяло пахли точь-в-точь как профессор. Гарри скользил по подушке и тело его колыхалось, а бёдра двигались взад и вперёд. Поттер застонал в ткань рубашки, надеясь, что звук получился не до такой степени громким, чтобы Снейп мог услышать его. И все же какая-то часть Гарри хотела, чтобы профессор вошёл сейчас в комнату, увидел, как парень вцепился в его рубашку, словно в спасательный круг, который на деле был не избавлением, а проклятием. Гарри остановился, оказавшись на грани оргазма. Подушка была липкой и мокрой от смазки. Ладонью Поттер скользнул по члену, прижав его к ткани, двигаясь плавно и осторожно, чтоб растянуть момент удовольствия. Поступок был чистым безумием, и Гарри следовало поторопиться, ведь Снейп мог войти в любую секунду. И всё-таки он тянул, осознавая, что такой шанс ему не представится уже никогда. Всё своё достоинство Гарри растерял ещё тогда, когда принялся за мастурбацию в профессорской спальне, а потому он бесстыдно потянулся к одному из рукавов рубашки. Парню казалось, что тело его раскалено до предела, когда он обернул белую ткань вокруг своего члена и вновь заскользил по подушке. Закусив второй рукав рубашки Снейпа, Гарри кончил, забрызгав семенем живот и подушку. Запах профессора теперь смешивался с пьянящим запахом его страсти, что распаляло воображение с удвоенной силой. Гарри обессиленно упал на кровать, по-прежнему ощущая отголоски экстаза. Он прижал рубашку к своему телу, рукавом вытер с живота сперму и огляделся, не в силах восстановить сбившееся дыхание. К счастью, в комнате Гарри находился один. Он наконец-то разобрался со всем, что тревожило его мысли целых два вечера. Парень подумал о том, что стоило бы принять душ, ведь тело его всё ещё было липким и потным, но решил, что будет разумнее скорее прибраться в комнате. Он схватил свою палочку с тумбочки и наложил на кровать несколько очищающих заклинаний. Гарри не был уверен, испытывал ли он чувство стыда, вины или отвращения, однако подозревал, что ощущал всё и сразу. Он убедился, что подушка очищена, и торопливо направился в душ. Несмотря на ураган одолевавших эмоций и мыслей, в ванной Поттера поджидало ещё одно откровение. Оказалось, причиной особого запаха Снейпа было обычное мыло. Купание в душе едва не заставило Гарри начать мастурбировать снова. Он быстро переоделся в пижаму и тоскливо вздохнул. Пришло время встретиться лицом к лицу с зельеваром.