Лежащая на талии Гарри рука направляла его, пока он медленно двигался вниз по телу под ним. Северус вздохнул, откинув голову на спинку дивана. Они всё ещё были одеты, но ловкие пальцы Гарри уже расстёгивали пуговицы белой рубашки профессора. Он лизнул обнажённую кожу, скользнул по ней ладонями.
Их движения не были рваными и нетерпеливыми, как сегодняшним утром, и не были полны плавной нежности прошлой ночи. Теперь пальцы Гарри в правильном темпе гладили, дразнили и пробегали по спине Северуса под рубашкой, постепенно спускаясь вниз, а чужая ладонь горячо прикасалась к его коже, перемещалась по заднице, хватая, сжимая, притягивая ближе, чтоб убедиться, что возбуждённый член Гарри прижимается к бедру Снейпа именно так, как тому хочется.
Парень дотронулся губами до тёмных родинок на груди Северуса, провёл языком вверх по изгибу шеи, прикусил острую линию подбородка. Он облизал приоткрытые губы, скользнул языком по нижней губе, а после — по верхней, и уверенно углубил поцелуй.
Расстегнув последнюю свободную пуговицу и не переставая тереться бёдрами о выпуклость Северуса, Гарри вытащил заправленные в брюки полы рубашки, потянул их в разные стороны, услышав треск ниток, и в следующее же мгновение рубашка свободно повисла по обе стороны гибкого торса.
Снейп поцеловал его, страстно, с любовью, и Гарри понял, что отныне тот решил оставить позади не только курение, но и все свои страхи, и маленький мальчик теперь тоже растворился в небытии. Он вырос и исчез, ассимилировался с Северусом, взрослым мужчиной. Больше не было поражающих своей неприступностью стен, осталось лишь открытое поле, бесконечное и полное возможностей. Камень превратился в пыль, сомнение — в доверие, и Гарри мог только надеяться, что затравленному мальчишке никогда не придётся вернуться.
— Держись крепче, — услышал он, прежде чем Северус немного наклонился вперёд, оттолкнулся от дивана и встал на колени. Гарри руками и ногами обхватил его тело. Физическая сила, гибкость и мощная магия Снейпа никогда не переставали его удивлять. Крепкие руки уверенно стиснули его плечи. Взгляд Гарри от удовольствия затуманился, они снова поцеловались, и он прикрыл глаза. Гарри вцепился пальцами в полы футболки, с нетерпеливой поспешностью стянул её через голову и бросил на пол. Он притянул Снейпа ближе, схватив за пряжку ремня, так резко, что тот едва не упал на него, и довольно улыбнулся. Худощавое тело накрыло его, словно мягкое одеяло.
Парень хмыкнул, приподнял бёдра и потёрся о твёрдый член Снейпа, положив руки на его ягодицы.
Время они не тянули. Джинсы Гарри были расстёгнуты и сняты с него в мгновение ока; он сам помогал Северусу расправиться с ними как можно быстрее. Следом за джинсами на пол полетели и боксеры. Произнесённое шёпотом заклинание, вспышка в опасных тёмных глазах, — и скользкий от смазки палец плавно вошёл в дырочку Гарри.
Он не смог привыкнуть к этому странному чувству в свой первый — и пока что единственный — раз. Гарри не было больно, палец внутри него двигался неспешно и мягко, но ощущение по-прежнему было необычным. Но он и не думал жаловаться; вовсе нет, ведь тёплые губы Северуса уже коснулись его члена. Зубы мягко задели головку, Гарри вскрикнул, и в этот момент в него проскользнул второй палец. Язык Снейпа прошёлся по венкам на стволе, зельевар чуть согнул пальцы, и Гарри судорожно схватился за простыни, едва не кончая. Северус ухмыльнулся между его ног и насадился ртом на член, сосредоточенно прикрыв веки и медленно вбирая его всё глубже и глубже.
Гарри едва ощутил входящий в него третий палец. Вместо боли было лишь восхитительно-сладкое давление, и Поттер почувствовал приближение оргазма, но не сказал ничего, втайне желая, чтобы Северус помнил вкус его спермы до конца этого вечера, а может, и до следующих выходных: кто знает, когда у них вновь будет шанс встретиться, как сейчас.
Длинные чёрные волосы ласкали его бедро, и Северус томным взглядом наблюдал за выражением лица Гарри, а тот не мог отвести от него взгляд. Как много раз он представлял себе это зрелище, эту картину, оставаясь наедине с Джинни!
Мышцы Поттера напряглись, и он кончил Северусу в горло. Снейп сглотнул, но струйка перламутровой спермы потекла у него по губе, капая на подергивающийся член Гарри. Северус слизал эти капли, убрал пальцы, подвинулся выше и прижал возбуждённый пенис к дырочке Гарри. Парень застонал, сел на диване, спешно расстёгивая ремень, пуговицы и молнию на штанах зельевара. До конца перекура было ещё далеко.
Он спустил брюки Снейпа вниз и запустил руку под резинку его трусов, прежде чем тот смог произнести хоть одно слово; впрочем, слова сейчас были совсем не нужны. Член запульсировал в руке Гарри, тот пару раз скользнул пальцами по всей его длине и почти беспомощно посмотрел на Северуса. Маленькая бутылочка со смазкой наверняка была где-то поблизости, но рыться в ящиках Гарри сейчас не хотелось.
Снейп сжалился над ним, а может, просто не мог уже тянуть время, и меньше, чем через минуту, пальцы парня легко скользнули по стволу его члена. Гарри прижал мягкую головку ко входу в свой анус, плавно на неё насадился, и Северус окончательно утратил контроль. Он вошёл до упора в Гарри одним резким толчком, и тот громко вскрикнул.
Северус выглядел невероятно сексуально сейчас. Белая рубашка по-прежнему была наброшена на его плечи, а бледная кожа в отблесках каминного пламени казалась оранжевой. Пряди его чёрных волос растрепались и слегка завивались от влажности там, где касались потного лба, губы были прикушены до крови, щёки раскраснелись, а дыхание сбилось. Гарри погладил свой пенис, зная, что от этого вида у него вновь скоро встанет.
Некоторое время Снейп оставался перед ним на коленях. Антрацитовые глаза жадно блуждали по телу Поттера, сильной рукой зельевар приподнял его ногу, а другой слегка надавил на плоский живот, усилив приятную пульсацию в члене.
Гарри не мог отвести глаз от торса Северуса. Он видел, как напрягались и расслаблялись группы мышц его живота, и как крылатый переливающийся кулон ударялся о мраморную кожу в такт движениям Снейпа. Но против магии, свершавшейся между ними сейчас, лунный камень был совершенно бессилен.
Длинные пальцы легко оттолкнули руку Гарри, обхватили всё ещё влажный от смазки член и заскользили по нему плавно, так, как и было нужно. Парень ощущал, что у него снова встаёт; каждое прикосновение к чувствительной головке заставляло его замирать от удовольствия. Северус слегка ухмыльнулся, завороженно наблюдая, как от вожделения Гарри сходит с ума.
Поттер положил руки на его бёдра, поднимая их выше, направляя зельевара. Тот одним мягким движением вошёл в него до упора, забросив его колени на свои плечи. Всё тело Гарри изогнулось дугой, и лишь его плечи и голова касались дивана.
Узкая ладонь вновь обхватила его ствол, и каждый толчок заставлял Гарри громко стонать. Северус слегка приоткрыл рот; из его горла вырывались глубокие, хриплые звуки. Он изменил ритм, вбиваясь теперь в Поттера томно, глубоко и быстро, размеренно скользя пальцами по его теперь уже твёрдому члену.
Северус замедлился ещё больше. Он отпустил одну ногу Гарри, прекратил стимулировать его пенис и навалился на него своим телом, едва ощутимо покачивая бёдрами.
Руки скользнули под плечи парня, удерживали его голову, пока Снейп целовал его грудь, покусывал соски и оставлял засосы на шее.
Проложив дорожку из поцелуев до подбородка Гарри, он поднял на него взгляд и сказал:
— Ты так крепко обнимаешь меня, что я бы мог кончить только от этого.
До сих пор они не произносили ни слова, не считая того короткого предупреждения, когда Северус поднял Гарри с дивана. Может, поэтому, а может, из-за прозвучавших только что слов, сладкая истома наполнила Поттера изнутри, сворачиваясь узлом внизу его живота.
Северус прижался к нему, дразняще потираясь о член Гарри при каждом движении.
— Это так хорошо, о, Мерлин, Северус… — прикрывая глаза, проговорил парень.
Взгляд тёмных глаз блуждал по его лицу, мерцая далёкими огнями. Он всегда вызывал у Гарри тревогу. Раньше так было потому, что он искренне боялся последствий неповиновения этому человеку. В последнее время, после войны, в напряжении держал его вовсе не страх, а тьма, притаившаяся глубоко в душе Северуса, дикая, словно пантера в ночи, ежесекундно готовая наброситься на свою жертву, словно чёрная хищная птица, бесшумно летящая в вышине, выслеживая добычу.
Гарри хотелось, чтобы Северус выпустил когти. Он не был добычей, он желал почувствовать грубую силу с момента их первой дуэли, он хотел ощутить, как необузданная и дикая, почти животная сила обрушивается на него. И он знал, он видел по взгляду Снейпа, что тот желал точно того же, просто, быть может, не так долго, как Гарри.
Северус заговорил, и произнесённые им слова звучали болезненно резко, разительно контрастируя с нежными объятиями и его мягким голосом:
— Ты заставил меня почувствовать очень много эмоций за последние месяцы, Гарри, от страха до кое-чего, что напугало меня ещё больше. Каждый раз, когда я исцелял тебя, каждый раз, когда дотрагивался до твоей кожи, в меня била молния, сотрясая меня изнутри. Магия тянула меня к тебе, вынуждала протянуть руку и обнять тебя, хоть этого делать было нельзя. Но теперь я подчинил себе и её, и тебя, и я никогда больше не потеряю над вами контроль, ты это понимаешь?
Его руки по-прежнему удерживали голову Гарри, но что-то схватило парня за запястья, отрывая их от спины Северуса. И как бы он ни сопротивлялся, стараясь победить волшебство, его сил отчаянно не хватало. Однажды Гарри подобное уже ощущал, но в этот раз зельевар контролировал свою магию куда лучше.
Магия пригвоздила Гарри к кровати, но он, извиваясь, пытался бороться, распаляясь всё больше и больше. Его член, зажатый между телами, пульсировал от подступающего оргазма.
— Чёрт возьми, Северус, заставь меня почувствовать это, — сквозь зубы вымолвил Гарри, выходя из себя от невидимой хватки.
Что-то сломалось в Снейпе, и он сделался столь же диким, столь же отчаянным, каким был во время сражений. Это было восхитительно. Он грубо толкался бёдрами в Гарри, удерживая его неподвижным. Поттер чувствовал чужую магию, окутавшую всё его тело, чувствовал электрические разряды, пронизывавшие его кожу. Снейп контролировал ситуацию, но на этот раз контроль выражался в резких и яростных толчках и несдержанных поцелуях.
Это была непрекращающаяся атака наслаждением, страстная, пламенная. Если бы Гарри мог двигаться, от удовольствия он выгнул бы спину. Северус был с ним почти жесток и груб, как обещал, словно давая выход сдерживаемому напряжению, накопившемуся за долгие месяцы.
Гарри было так хорошо, что он едва заметил, когда кончил: его тело уже с трудом могло различать ощущения. Северус удерживал его на месте, осыпал поцелуями, кусал за ключицы и губы, но несмотря на боль и садившийся голос Гарри ощущал неутихающее блаженство.
Северус продержался недолго, но даже сквозь пронзительные стоны оргазма он ещё пару секунд безжалостно вбивался в дырочку парня. А затем его магия утихла, и Гарри обнаружил, что снова способен двигаться. Он проскользнул ладонями под рубашку Снейпа, обхватил его торс и крепко прижался к нему обнажённой грудью.
— Чёрт возьми, — пробормотал он, когда они замерли неподвижно, потные, уставшие, переполненные чувствами и эмоциями.
— Действительно, — едва слышно прозвучало в ответ, хотя губы Северуса были у самого уха Гарри.
Снейп скатился с него, лег на кровать и прикрыл глаза. Одна его рука всё ещё покоилась на голове Гарри, и длинные пальцы нежно поглаживали шею парня.
— Восхитительный перекур, — пробормотал тот.
Северус мрачно рассмеялся и лениво повернул голову:
— Надеюсь, он такой не последний. Впрочем, я до сих пор ни малейшего понятия не имею, как мне управлять такой школой.
Гарри приподнялся на локте.
— Хогвартс сам собой управляет, а я должен готовиться к ЖАБА. Я думал, у тебя хватит мудрости послать меня куда подальше, а не трахать до завтрашнего утра. И когда мне теперь писать эссе для МакГонагалл? Да и Уоллес желает меня сегодня видеть.
— Послать тебя? — беззаботно рассмеялся зельевар. — Как будто я мог! Вспомни ту ночь, когда я сказал, что до тебя не дотронусь, а потом своё слово тут же нарушил.
— О, я постоянно вспоминаю об этом.
Северус с нежностью посмотрел на него, поглаживая по волосам, нежно проводя кончиками пальцев по растрёпанным прядям.
— Почему Уоллес хочет с тобой повидаться? — осведомился он.
— Чтобы что-то мне показать. А что?
— И долго ты у него будешь?
— Ты хочешь, чтобы я вернулся сюда? — склоняясь над Северусом, спросил Гарри с дразнящей улыбкой.
— Всегда, — произнёс тот и притянул его к себе для нежного поцелуя. — Кроме того, ты мог бы убедить меня помочь тебе с этим эссе. У меня обширная библиотека, и я нередко замещал Минерву, чтобы знать, что именно она хочет услышать.
— Ты хочешь помочь мне с домашним заданием? — Гарри улыбнулся. — Это так мило.
Северус только фыркнул, закатывая глаза:
— Ничего милого. Чем скорее ты закончишь с заданием, тем скорее мы сможем устроить ещё один перекур.
Парень довольно хмыкнул, а потом быстро спрыгнул с кровати.
— Я приму душ, возьму свои книги, встречусь с Уоллесом и вернусь сюда через час, — он усмехнулся, призывая одежду. — Как тебе такой план?
— Выполнимый, — ухмыльнулся Снейп, слезая с кровати следом за ним. Он долго смотрел на Гарри, после чего медленно расстегнул манжеты на своей белой рубашке, спросил: «Могу я присоединиться?» и кивнул головой в сторону ванной.
Гарри приподнял бровь.
— Разве в твоём возрасте… — лукаво начал он.
— Не волнуйся, любимый, у меня едва осталось сил, чтобы устоять на ногах, — перебил Северус.
— Ты всегда можешь
встать на колени, — самодовольно улыбнулся Поттер и неспешно проследовал в ванную.
Дверь он оставил открытой.
~~***~~
— Можно я её одолжу? — спросил Гарри, поднимая с пола рубашку Северуса.
— Что за зацикленность на моих рубашках, а, Поттер? — зельевар поцеловал его в плечо, проходя мимо, и указал на тумбочку возле кровати. — Знаешь, у меня ведь есть чистые.
— Я хочу эту, — проговорил Гарри, просунул в рукава руки и принялся застёгивать пуговицы. Рубашка была слегка тесновата ему в плечах, её рукава были немного длинны — Гарри закатал их, — но в остальном она сидела на нём почти идеально.
— Бери, — пожал плечами Снейп и лишь после этого заметил, что просьба была риторической, ведь рубашку парень надел, не дожидаясь ответа.
На балконе они попрощались, и Гарри перепрыгнул через балюстраду, позволив гравитации на мгновение взять над ним верх, прежде чем превратиться в полёте в сову и улететь обратно в библиотеку. Он нашёл нужное окно и с радостью обнаружил, что Гермиона и Рон по-прежнему сидят за учебниками. Гарри медленно подлетел к окну и мягко приземлился на подоконник.
Он тихонько постучал о стекло клювом, чтобы не привлекать внимания мадам Пинс или других студентов, что находились поблизости. Рон поднял глаза, узнал в сове друга и быстро осмотрелся по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за ним кто. Должно быть, он решил, что всё было чисто, потому как поднялся с места и распахнул для Гарри окно.
Поттер мгновенно принял человеческий облик.
— Спасибо, — тихо произнёс он.
— Долгий же был перекур, — заметил Рон, подняв бровь, и по тону его голоса можно было понять, что он даже не сомневается, чем занимался Гарри со Снейпом, и немного завидует ему из-за этого.
Гермиона оторвала взгляд от своей книги, только сейчас осознав, что Поттер вернулся.
— Ты переоделся? — удивлённо спросила она.
Парень провел рукой по белой рубашке, разглаживая каждую складку, и с лёгкой улыбкой сказал:
— Не понимаю, о чём ты.
В ответ на эту наглую ложь Гермиона закатила глаза:
— Ты пуговицы неправильно застегнул, — прокомментировала она, возвращаясь к домашней работе.
— Чёрт, — игнорируя хихиканье Рона, выдохнул Гарри, быстро исправляя ошибку взмахом волшебной палочки.
Затем он сложил свои учебники и пергаменты и повесил на плечо сумку.
— Я ухожу на встречу с Уоллесом. Я… Буду занят до позднего вечера, так что не жди, — сказал он Уизли.
— Значит ли это, что в эту ночь я не увижу ни одной птицы?
— Да, — улыбнулся Гарри.
— Это будет непривычно странно, — вздохнул Рон. — Передай Арчи привет.
— Обязательно, — кивнул парень и быстрым шагом покинул библиотеку.
~~***~~
Дверь в класс ЗОТИ оказалась открытой, и Гарри обнаружил Уоллеса сидящим за профессорским столом. Окружённый десятками свитков пергамента, тот проверял ученические эссе и на полях изредка делал заметки красными чернилами. Может быть, всему виной было тусклое освещение, но Поттеру показалось, что выглядит профессор немного нездоровым, и его тёмная кожа приобрела непривычно болезненный оттенок.
Гарри постучал в дверь, привлекая внимание. И даже взгляд шоколадно-карих глаз теперь показался ему угасшим и потускневшим, хоть Уоллес и улыбнулся, увидев его в проёме двери.
— А, здравствуйте, мистер Поттер. Рад, что вы сумели прийти.
— Я ведь не опоздал? Вы не назвали точное время, и я…
— Нет-нет, — проговорил Уоллес, вставая. — Вы пришли как раз вовремя. Заходите. И закройте дверь за собой, хорошо?
Гарри выполнил просьбу и прошёл через весь класс к профессорскому столу.
— Речь пойдёт о Дуэльном клубе? — спросил он, бросая сумку на парту.
— О клубе? Нет, вовсе нет, — отмахиваясь от его слов резким движением руки, ответил Уоллес. — Хотя, должен признать, наблюдать за вашей с профессором Снейпом дуэлью было поистине поучительно. Не думаю, что мне пришла бы в голову подобная мысль, не будь я свидетелем поединка. Когда вы научились так хорошо использовать Интуитивную магию?
Гарри пожал плечами:
— Не знаю, — честно произнёс он. — Однажды я просто закрыл глаза и увидел магию профессора Снейпа. Я так часто сражался с ним, что, наверное, к тому времени просто настроился на его магию. Похожее произошло и во время дуэли. Я просто сосредоточился, и всё получилось. В тот момент я видел и магию зрителей.
— Навряд ли это случилось лишь потому, что вы
настроились на магию профессора, — заметил Уоллес, и от нечаянного намёка щёки парня порозовели. — Вы когда-нибудь делали это без палочки?
Гарри покачал головой:
— Я даже не знал, что так можно, — смутившись, проговорил он.
— Тут не о чём переживать, мистер Поттер, — легко сказал Уоллес с улыбкой. — Магия беспредельна, и пока мы изучили её только поверхностно. Я просто пытаюсь понять, с чем я имею здесь дело.
— Когда я закрываю глаза, я вижу магию окружающих. Вижу, как она собирается в кончиках пальцев, прежде чем они произнесут заклинание. Только и всего. Профессор Снейп сказал, что Интуитивная магия рождается сердцем, а не умом.
— Как и всегда, профессор был прав, — дружелюбно признал Уоллес, и это приятно удивило Поттера. — Магия исходит от человеческой сути, от вашей души — вашего сердца, если хотите. Ваш разум — всего лишь посредник, берущий её под контроль при помощи слов. Ну а вы просто избавляетесь от посредника.
Гарри понимающе кивнул и нерешительно, с некоторой надеждой в голосе произнёс:
— Если не возражаете, я скажу, что вы… Вы говорите так, будто ненавидите его чуточку меньше.
Уоллес усмехнулся.
— Давайте просто скажем, что я сделал выводы, и они принесли мне некоторое облегчение. Теперь я смотрю на прошлое с расстояния.
— Я рад это слышать, — улыбнулся ему в ответ парень.
Карие глаза внимательно следили за ним. Некоторое время Уоллес молчал, а после сделал глубокий вздох и прочистил горло.
— Я хотел бы провести эксперимент, Гарри, небольшую проверку вашей магии. Вы готовы к этому?
Поттер с уверенной улыбкой кивнул. После перекура с Северусом он ощущал себя так, словно был способен полететь в космос.
— Конечно, давайте!
— Могу я взять вашу палочку? — спросил Уоллес и протянул руку.
Не колеблясь, Гарри передал ему свою палочку из остролиста. Профессор оглядел кусок тонкого дерева в своей руке с мягкой, почти нежной улыбкой, и обратил тёплый взгляд на студента.
— Знаете, вы замечательный молодой человек, Гарри, — проговорил он, вертя в руке палочку Поттера. — Я повидал во время войны сотни сломленных потерей людей, однако вы, после всего, через что довелось вам пройти, после всех смертей и предательств, по-прежнему доверяете людям. Неудивительно, что в конечном итоге именно вы победили Волдеморта.
— Профессор Дамблдор всегда говорил, что во мне есть что-то особенное. На самом деле, во мне примечательно только то, что после всего случившегося со мной, я не утратил способность любить. Некоторые люди, такие как профессор Снейп, наверняка назовут это наивностью, а может, и глупым оптимизмом пред лицом безнадёжности.
— Он бы так и сказал, верно? — рассмеялся Уоллес. И после долгого молчания спросил: — Почему вы ему доверяете, Гарри?
— Семь лет я не верил ему. Каждый раз, когда происходило нечто подозрительное и плохое, я подозревал профессора Снейпа. И ни разу не попал в точку.
Ни разу. Он ошибся только однажды, двадцать с лишним лет назад, когда получил Чёрную метку. Он больше не тот человек. Вы можете недолюбливать его по многим причинам, он может вести себя как настоящий мерзавец, поверьте мне, я учился у него шесть лет, — со смехом сказал Поттер. — Но не стоит ненавидеть его за единственную ошибку. Он предоставит вам ещё много разных причин, если вы ему это позволите, — подумав, с усмешкой добавил он.
На это Уоллес ничего не ответил, а только, казалось, глубоко погружённый в свои мысли, продолжил вертеть в руке палочку Гарри.
Тот снова заговорил:
— Профессор Снейп приближал победу над Волдемортом, как мог. Он готов был отдать свою жизнь! Многие годы он шпионил для нас, и раздобытая им информация спасла десятки людей. Но войны без потерь не бывает.
— Я вам, Гарри, завидую, — наконец отозвался Уоллес, осторожно кладя волшебную палочку на стол. — Я завидую вашему
глупому оптимизму пред лицом безнадёжности, — улыбнулся он. — Хотел бы я быть таким, как вы, несломленным ужасами войны. Я повидал так много ужасных вещей, а сам совершал поступки ещё страшнее. Это изменило меня, вывернуло наизнанку. Я никогда не смог бы простить Пожирателям Смерти их прегрешения.
— Никто не просит у вас прощения. Пожиратели Смерти,
все они, либо мертвы, либо находятся в Азкабане. Профессор Снейп — вовсе не Пожиратель.
Гарри выдержал мягкий взгляд Уоллеса. Казалось, тот колебался, и парень надеялся, что он сумеет найти в себе силы, чтоб наконец отпустить прошлое. Их отношения с Уоллесом могли бы быть куда лучше, если бы им не приходилось постоянно спорить о Снейпе. Арчи был прекрасным учителем, он вдохновлял, и Гарри многому мог у него научиться. Было бы здорово уничтожить камень преткновения между ними!
Уоллес вздохнул, очевидно, наконец приняв решение.
— Я не такой, как вы, Гарри, — тихо проговорил он. — Знаете, мне действительно жаль, что до такого дошло. Правда жаль. Вы — герой для многих из нас, воплощение света. И мне бы хотелось, чтобы на вашем месте был кто-то другой. Всем сердцем хотелось бы.
— О чём это вы? — нахмурился Гарри. Его охватило плохое предчувствие, и он потянулся за своей палочкой, лежащей на столе на виду всего в нескольких от него сантиметрах.
Его рука наткнулась на невидимую преграду, и стена чистой магии, похожая на стекло, завибрировала перед ним. Рябь, вызванная его прикосновением, пробежала по всему телу, и Гарри понял, что оказался в волшебной ловушке.
— Мне жаль. По-настоящему жаль, — с болью в голосе бросил Уоллес. — Но вы — единственный человек на Земле, которого он искренне любит, а это значит, что вам придется погибнуть.
