Неудержимый | Unrestrained

Гарри потянулся за волшебной палочкой, точно зная, что она лежит на столе. Луч заклятия просвистел у его уха, жар коснулся плеча. Парень перепрыгнул через профессорский стол, крепко сжав в кулаке тонкую древесину. Палочка из остролиста тут же нагрелась, и Гарри ощутил приятное покалывание в кончиках пальцев. Он перекатился по полу и почувствовал, как заклинание ударило в дубовые доски стола. Гарри поморщился, сделав глубокий вдох, чтобы придать себе хоть какое-то подобие спокойствия, а затем резко выскочил из-за стола, поднимая над собою магический щит. Проклятия Снейпа нещадно обрушились на него, и третье едва не пробило защиту. Гарри послал в Северуса два Ступефая, надеясь лишь на миг обрести равновесие, собраться с мыслями и оглядеться, чтоб оценить обстановку. Ему едва хватило времени подумать, что делать дальше, как лучи боевых заклинаний неумолимо и беспощадно полетели в него опять. Снейп двинулся вперёд, сверкая глазами и явно желая загнать противника в угол. Гарри отразил брошенные в него чары щитом и сотворил в ответ несколько собственных. Стол, разбившийся в щепки у ног зельевара, задержал того на пару коротких секунд. — Северус! Прекрати это! — закричал Гарри, прекрасно осознавая, что одного его голоса недостаточно, чтобы разрушить проклятие Уоллеса. Это было всего лишь слабой попыткой, подобием хрупкой надежды и ничем больше. Вместо ответа в него полетела парта, и Поттеру пришлось увернуться, потому что магический щит не способен был сдержать силу такого удара. Парта разбилась об пол, превратившись в груду ломаной древесины. Гарри поджёг её и левитировал пылающий шар Снейпу. — Северус, пожалуйста, послушай меня! Это не ты!.. На Снейпа обрушился огненный дождь, но резкий взмах его палочки превратил горящие щепки в пепел. Немигающие светящиеся глаза наблюдали за Гарри с холодной решимостью, а рука зельевара крепче сжала чёрную палочку. Едва заметное движение запястья — и мощный луч заклинания ударил в выставленный Поттером щит, тут же раскалывая его. Гарри двигался по периметру класса, прячась за партами и стульями, чтобы избежать летящих в него проклятий, но ровным счётом ничего не могло остановить Снейпа. В каждом его заклинании таилась пугающая, чистая, грубая сила, словно он выплевывал их, от души ненавидя противника. Было трудно не забывать о том, что это был не тот человек, с которым Гарри менее часа назад занимался любовью, а его дикая, животная версия, управляемая не разумом, а инстинктами. Перебегая к новому укрытию, парень пригнулся, однако Секо больно полоснуло его по плечу. Он упал и перекатился по пыльному полу. — Чёрт возьми, — пробормотал он, осматривая рану. Кровь быстро пропитывала лёгкую ткань белой рубашки. Гарри попытался наложить исцеляющие чары, но следующее заклятие Снейпа ударило в стол, за которым он прятался, и его отбросило на несколько футов; к счастью, он сжимал пальцами палочку достаточно крепко, чтобы та не вылетела из его рук. Он тут же вскочил, наблюдая, что кроваво-красный луч прожёг доски пола как раз в том месте, где раньше была его голова. — Мордред, Северус! Опомнись, это не ты! И глазом не моргнув, Снейп ринулся вперёд. Гарри не желал его ранить, но зельевар превращал в щепки всю летевшую в него мебель, которой тот пытался остановить его. Снейп разбивал парты о стены класса, используя только физическую силу, которой, скорее всего, был обязан своей мощной магии. Гарри не хотел причинять Северусу боль, не хотел драться с ним, но выбора у него больше не было. Почти все препятствия на своём пути Снейп уже уничтожил, прятаться было негде, и каким бы ни было проклятие, поразившее Северуса, навряд ли оно могло со временем бесследно исчезнуть. Поттеру нужно было атаковать, иначе профессор мог хладнокровно его убить. Гарри глубоко вздохнул и, развернувшись, вышел из-за колонны, взмахом палочки направляя языки бушующего пламени в сторону Северуса. Мощная струя воды залила половицы, поглотила огонь и двинулась к парню. Резкое движение запястьем — и она замёрзла, превратилась в похожие на копья сосульки толщиной с бедро Гарри, ставшие преградой на пути Снейпа. Несколько из них Гарри отломил и с помощью левитации поднял в воздух. Сосульки на миг зависли над его головой, а после одна за другой полетели в сторону зельевара. Тот увернулся, превращая их в мелкие ледышки прямо в полёте, однако одна сосулька всё же пронзила его плечо, и Гарри испуганно вздрогнул. — Мне так жаль!.. Пожалуйста, перестань. Я не хочу причинять тебе боль, — умоляюще проговорил он, наблюдая, как Северус выдёргивает острый лёд из плеча. Капли крови залили пол, жёлтые глаза сверкнули угрозой. Снейп зарычал, обнажив зубы. Гарри посмотрел ему в глаза, пытаясь увидеть человека, которого полюбил, но с ужасом не нашёл в этом взгляде ничего человеческого. Снейп превратился в дикого зверя, безжалостного убийцу, и парень мысленно поклялся себе, что, если он всё-таки сумеет добраться до Уоллеса, то обязательно разорвёт того на части. Северус двигался с молниеносной быстротой, и Гарри попытался наложить защитные заклинания, но всё было напрасно. Он почувствовал, как земля сотряслась у него под ногами, деревянные щепки задрожали, словно во время землетрясения, затрещали кое-как уцелевшие доски столов, и внезапно Поттера оторвало от пола вместе с несколькими половицами и с невероятной силой швырнуло о стену. Он услышал устрашающий треск и только пару мгновений спустя, когда осмыслил произошедшее, ощутил ошеломительно жгучую боль. Кости его запястья были сломаны, а палочка выпала из руки, и Гарри больше не мог сжимать её пальцами. Любое движение вызывало нестерпимую боль в его теле. Он взял палочку в левую руку, зная, что теперь у него нет никаких шансов. Правый бок странно пульсировал, в глазах темнело при каждом взмахе руки, и парень подозревал, что, возможно, заодно у него были сломаны и несколько рёбер. Из-за острой боли ему было очень трудно сосредоточиться. Даже в полном здравии дуэль со Снейпом значила вызов, а, будучи раненым, надежды победить в честной борьбе у Гарри не было вовсе. Он осмотрелся, чтобы понять, как остановить этого человека, чтобы увидеть хотя бы шанс на побег. Сделать что-то было практически невозможно. Вся мебель в классе ЗОТИ за время их сражения была разнесена в щепки, и посреди разрушений, пепла и мусора, под люстрой с ещё не затухшими свечами, они стояли напротив друг друга. И у Гарри возникла идея. Бомбардами он попытался заставить Снейпа отступать в одном, нужном ему, направлении. С помощью левитации Гарри забрасывал зельевара обломками стульев и парт, чтобы все силы того уходили на отражение ударов или защиту. Резкий взмах палочки — и огромная люстра обрушилась на Северуса с потолка. Железо со скрипом и лязганьем упало на пол, обвиваясь вокруг запястий и лодыжек Снейпа и надёжно удерживая его. Тот злобно зарычал и изогнулся в попытке вырваться из захвата, но металл крепко сковал его. Гарри наложил несколько медицинских заклятий на сломанное запястье, и, восстановив подвижность ведущей руки, придвинулся ближе к Северусу. Будто бешеный пес, тот с рыком напрягся, с ненавистью глядя на Гарри горящими жёлтым глазами. Поттер положил в карман своей мантии его чёрную палочку. — Извини, — проговорил он, сильнее опутывая железными прутьями руки, ноги и горло Снейпа. — Я пойду, найду Уоллеса и заставлю его снять проклятие. Я вернусь, обещаю. Мгновение он наблюдал за рычащим по-звериному зельеваром, а затем провёл тыльной стороной ладони по бледной щеке. Северус угрожающе оскалил зубы, словно желал его укусить. — Я бы предпочёл, чтобы ты вёл так себя только в спальне, — усмехнулся, посылая ему воздушный поцелуй, Гарри. Казалось, от этого Снейп рассвирепел ещё больше, и парень поспешил с ним расстаться. Он выбежал из класса, убедившись, что плотно запер за собой дверь, но вскоре понял, что понятия не имеет, где искать Уоллеса, и даже не знает, не остаётся ли тот всё ещё в Хогвартсе. По наитию Гарри направился налево, окликивая профессора, но, похоже, в этот поздний вечер коридоры замка были пусты. Он не знал, как поступит, если всё-таки встретит Уоллеса. Он понимал мотивы этого человека: поступок Фенрира был ужасен и подл, а пережитое Уоллесом горе сломило бы каждого. Окажись на его месте, Гарри, наверное, сделал бы то же самое, возненавидел бы Пожирателей Смерти до последнего вздоха. Рассказ Уоллеса шокировал, и в глубине души парень искренне сочувствовал ему. Но всё, чего хотел сейчас Гарри, — это сомкнуть пальцы на горле Уоллеса и выдавить из него жизнь. Боль в его сознании давно уступила место холодной ярости, и он не обращал внимания на свои кровоточащие раны. Гарри жаждал расплаты с профессором. Он обежал половину замка, не встретив ни единой души, не говоря уже о Уоллесе. Когда парень приблизился к Гриффиндорской башне, он услышал за своей спиной звуки шагов. Резко обернувшись, он увидел Гермиону и Рона. — Мордред, Гарри! Что, чёрт возьми, с тобой приключилось? — воскликнул Рон, и, заметив кровоточащие порезы по всему телу друга, подбежал к нему ближе. — Северус, — с облегчением глядя на друзей, коротко выдохнул тот. Глаза Рона расширились: — Я подозревал, что у него странные кинки, но не слишком ли это? — спросил он слегка испуганно. Гарри только покачал головой — шутить было некогда. — Уоллес проклял его. Он не в себе и жаждет моей смерти. — Уоллес? — вскрикнула Гермиона. — Мы только что его видели! Я спросила его о домашнем задании! — Где? — Он шёл в северную часть замка, — ответил Уизли. — Но зачем он это сделал? — Что такого находится в северной части? Что ему нужно? — размышлял вслух Поттер, бок о бок с друзьями быстро шагая по следам Уоллеса. — Фенрир вынудил его убить собственную дочь. Думаю, он поклялся отомстить всем Пожирателям Смерти, — быстро заключил он, когда они свернули за угол. — Боже милостивый, — прошептала Гермиона. — Бедный! — Бедный Северус, — прорычал Гарри. — Он едва не убил меня сегодняшним вечером, а сейчас лежит, окованный железными прутьями, в классе Защиты! — Не такая ночь, какая была у вас в планах, не так ли? — фыркнул Рон. — Почему Уоллес по-прежнему в Хогвартсе? Почему он до сих пор не сбежал? — Куда? — поинтересовался Поттер. — Ему не нужно, чтобы Снейп умирал, он хочет увидеть его страдания. Стоит Северусу придти в себя, и он расскажет всем, что случилось, а Уоллес отправится в Азкабан. — Тогда какой смысл скрываться сейчас? — спросила подруга. Гарри не ответил. Когда они пробегали мимо окна, его внимание привлекло что-то снаружи. Он остановился и бросился к подоконнику: — Чёрт. Грёбаный трус! Взгляды Рона и Гермионы тоже устремились в окно, но они не замечали того, что было очевидно для Поттера. Да и могли ли они? Им ведь была неизвестна история Уоллеса. — Что? Ты знаешь, где он прячется? — осведомился Уизли. — Он не прячется, — отрезал парень, указывая на Астрономическую башню. — Ему больше незачем жить. Он хочет положить конец страданиям и воссоединиться со своей дочерью. Он собирается прыгнуть! — Мерлин! — выдохнула Гермиона. — Мы должны помешать ему, Гарри! — Обязательно, — согласился тот, хоть причина у него была совершенно иная, чем у подруги. Ему было без разницы, что случится с Уоллесом, умрёт тот или выживет. Но если профессор погибнет сейчас, Гарри никогда не узнает, как освободить Северуса от проклятия. — Я остановлю его, — проговорил Поттер. — А вы сходите за МакГонагалл и помогите Северусу, если сможете. — С тобой всё будет в порядке, Гарри? — встревоженно спросила Гермиона. — Я не тот, о ком нужно беспокоиться, — мрачно ответил парень, разбил окно и обратился в сову, чтобы попасть на Астрономическую башню как можно быстрее. Он взлетел, яростно хлопая крыльями, борясь с порывами холодного ветра. Суставы болели, но Гарри было сейчас всё равно: гнев и отчаяние подгоняли его, заставляли подниматься в воздух выше и выше, пока он не достиг того самого места, где Северус перебросил его через перила. Казалось, это произошло годы назад. Уоллес стоял, прислонившись к железной ограде, точно так же, как стояли в тот памятный вечер Гарри со Снейпом. Его руки покоились на перилах, а невидящий взгляд был устремлён на Запретный лес. Он не заметил мелькающих в темноте белых крыльев совы, когда та поравнялась со стеной башни. Пронзительно вскрикнув, Гарри, не превращаясь в свой человеческий облик, набросился на него. Острые когти вонзились в тёмную кожу прежде, чем Уоллес успел понять, что творится вокруг. Гарри знал, что расцарапал его лицо в кровь, чувствовал, как тёплые капли брызнули на его совиные лапы, и, поглядев вниз, увидел, как его белоснежные перья окрасились в алый. Он громко, дико закричал, вцепляясь когтями в профессорское плечо, и, бешено хлопая крыльями, потянул за него вниз, дезориентируя Уоллеса окончательно. Секунда — и тот уже лежал на земле, ощупывая пальцами сочащиеся кровью раны. Но Гарри не испытывал к нему жалости. Он обратился в человека и медленно перешагнул через профессора. — Только не говорите, что вы убили его, — удивлённо пробормотал тот. — Вы никогда не смогли бы… — Дайте мне контрзаклятие, — тихим, полным ненависти голосом, произнёс Гарри. Он достал из внутреннего кармана мантии Уоллеса палочку, переломил её и выбросил прочь. — Ну конечно же, нет. Вы не такой, как мы, Гарри. Вы не монстр, — Уоллес улыбнулся. Он выглядел невменяемым, будто теперь потерял последние крохи разума. — Впрочем, ваша анимагическая форма прекрасна. Настоящий хищник, — добавил он, рукавом вытирая заливавшую глаза кровь и даже не пытаясь подняться на ноги. Гарри направил на него волшебную палочку. — Дайте мне контрзаклятие, — ровным тоном повторил он. В его голосе явно слышалась ярость. Уоллес покачал головой: — Вы не убьёте меня, Гарри. — Это так. К сожалению, мне всё ещё нужно узнать от вас способ вернуть его, — признался парень, присаживаясь на корточки рядом с ним. — Итак? И, пожалуйста, профессор Уоллес, поймите, что это моя последняя вежливая просьба. Уоллес невесело фыркнул: — Если вы не убили его, он за вами придёт. Он учует запах вашей крови и выследит вас. Гарри взмахнул палочкой, и он врезался в перила спиной, выгибаясь дугой над пропастью. Уоллес нервно рассмеялся, когда Поттер угрожающе приблизился к нему плавной походкой. — Он скован и обездвижен, никуда он не денется, — мягко заверил Гарри. — А теперь, профессор, скажите контрзаклятие. Но тот в ответ вновь рассмеялся так, словно происходящее было не более чем безобидной игрой, экзаменом посреди года, который Гарри должен был сдать без труда, но нуждался в подсказках. — Скован? О, Гарри, вы не способны сдержать эту силу. Он мощнее и крепче любого из нас, и после этого случая всем станет видно, что он за монстр! — Знаете ли, а вы были правы, — проговорил Гарри странно спокойно и тихо, если учесть, сколь разрушительная буря бушевала в его душе. — Я не такой, как вы. Я не монстр. Но, как и вы, я могу превратиться в него, — он прижал палочку к сердцу Уоллеса и прошипел: — Круцио. Тот надрывно закричал пугающим, задыхающимся криком, наполняя ужасом темноту. — Помните, вы спросили меня, бывал ли я когда-нибудь до такой степени зол, что ощущал себя зверем? Что ж, поздравляю, профессор, вот ещё одна вещь, которой вам удалось меня научить, — прорычал парень. — Как мне вернуть его?! Вздрогнув от накатившей волной боли, Уоллес покачал головой: — Нет никакого способа… — Круцио, — повторил Гарри, с силой прижимая палочку к груди извивающегося профессора. — Реддл отнял у меня так много, что даже не думайте, что я позволю вам поступить так же, Уоллес. Дайте контрзаклятие, и я позволю вам провести остаток жизни в Азкабане. — Нет никакого контрзаклятия, — задыхаясь, выдавил тот, сплёвывая наполнившую рот кровь. — Лишь ваша смерть способна утолить сейчас его жажду! — Вы восхищались мною за то, что я победил Волдеморта, но оказались достаточно глупы, чтоб угрожать человеку, которого я люблю, и пытаться забрать его у меня, — зарычал Гарри, положив ладонь на сердце Уоллеса. Пропитанная кровью рубашка профессора была странно холодной на ощупь. — Подумайте о своей дочери! Думайте о ней и молитесь, чтобы я был не настолько способным студентом, как вам казалось, — он закрыл глаза и попытался очистить свой разум. — Что вы делаете? — впервые в голосе Уоллеса прозвучал настоящий испуг. — Разрушаю вашу магию, как я разрушил ту клетку, — холодно бросил Гарри. — Может быть, заодно это устранит и наложенные на Снейпа чары. — Нет! — воскликнул Уоллес. — Вы не можете так поступить! — он пытался сопротивляться, пытался оторвать от своей груди чужую ладонь, но магия Гарри крепко держала его выгнувшееся дугой над перилами тело. Через несколько мгновений Поттер уже видел магию Уоллеса, бледно-оранжевую, как цвет зари, слабую и поблёкшую, словно воля к жизни профессора, видел, как та пульсирует в ритме сердца Уоллеса, тонкими струнами пронизывая всё его тело. Он точно не знал, что именно делает — он просто полностью сконцентрировался на прикосновении. Оранжевая магия потянулась вверх, к грудной клетке Уоллеса, с каждым мгновением отливая от кончиков его пальцев. Тот закричал, но Гарри не останавливался. Он усилил контакт, ощущая в своей хватке огромную силу. Всё, что ему нужно было сделать, — это сжать руку в кулак, и струны магии Уоллеса порвались бы, разлетелись на миллионы частичек. Гарри не знал, что станет с Уоллесом после такого, и ему это было совсем безразлично. Сейчас его волновал один только Северус. Вдруг до него будто донёсся бархатистый голос зельевара: «Тёмной магии не существует. Есть лишь волшебники, что используют заклинания не во благо». Глаза Гарри расширились. Он отпустил Уоллеса, и тот повалился на землю, рукой хватаясь за сердце. Он едва не… В безумной жажде отмщения он едва не убил человека! Гарри почувствовал тошноту; казалось, тошнило саму его душу. Теперь он понимал, возможно, даже чересчур хорошо, боль Уоллеса и то, как действует на человека страдание. Он не сумел бы пережить потерю Северуса. Одной только угрозы в адрес зельевара оказалось достаточно, чтобы превратить Гарри в этого… В этого монстра. Тяжело дыша, парень долго смотрел на Уоллеса сверху вниз. Ещё минуту назад он был в паре шагов от того, чтобы свернуть на кривую дорожку, с которой, возможно, не было возвращения, и всё это из-за придурка, который не мог понять, насколько важно прощение. Он уже собирался уйти, оставить позади эту мерзкую сцену и вернуться к Северусу, когда заметил, что Уоллес пытается что-то сказать, и взгляд его тёмных глаз мечется между Гарри и чем-то за спиной парня. Гарри знал, что именно он увидит, повернувшись на каблуках, ещё до того, как услышал задыхающийся хрип Уоллеса: — Берегитесь… В который раз за один вечер он ударился о каменную поверхность, — на этот раз о колонну, — но, к счастью, обошлось без переломов. Голова закружилась, а в глазах на короткий миг потемнело. Северус уже двинулся к нему. Без палочки, голыми руками он избавлялся от железных прутьев, сковывающих его туловище, и огибал их вокруг торса Гарри. Он выглядел ещё более диким, чем раньше. На горле его алели оставленные металлом красные полосы, а его тонкие губы были сжаты в непрерывном рычании. Глаза, жёлтые и свирепые, сверкали безжалостной ненавистью, а движения напомнили Гарри хищника, готовящегося наброситься на свою жертву. И если учесть, что теперь Поттер не мог двигать руками, чтобы творить магию, у всей этой истории не могло быть другого финала. Щелчок пальцев Северуса — палочка вылетела из руки Гарри и с тихим стуком упала на камни пола Астрономической башни. Размеренными шагами, медленно и неспешно, тот направился в сторону Поттера так, словно собирался прошествовать мимо. Парень застыл в ужасе. Это было всё равно, что наблюдать, как смерть подбирается к тебе ближе и ближе. Казалось, Северус вот-вот выхватит из-за пояса косу, а его светящиеся жёлтым глаза не обещали ничего, кроме мучительной и долгой кончины. Но вдруг внезапно, будто пушечное ядро, Уоллес ударил Снейпа по рёбрам и повалил на пол. Гарри догадывался, как, должно быть, и сам профессор ЗОТИ, что нет и не может быть никаких шансов одолеть мощную магию, бушующую сейчас внутри Северуса. И всё же Уоллес попробовал: он ударил Снейпа локтём, но тот отбросил его от себя, словно он ничего не значил, словно был всего лишь назойливым насекомым. — Моя палочка! — отчаянно закричал ему Гарри, пытаясь освободиться от сковывающего его тело железа и глядя на палочку из остролиста, бесполезно лежащую в паре футов от головы Уоллеса. Профессор услышал его, огляделся, спустя долгих пару секунд нашёл взглядом волшебную палочку и потянулся за ней. Северус схватил его за мантию и отшвырнул на другой конец смотровой площадки, но было чересчур поздно. Прежде, чем Уоллес ударился спиной о перила, он успел схватиться за палочку, и фиолетовый луч заклинания полетел в грудь Снейпа. На мгновение Гарри почувствовал, как его захлестнула волна облегчения. Наконец, всё закончилось. Он глубоко вздохнул и посмотрел на неподвижное тело Северуса, чуть вздрогнувшее от попавшего в него заклинания. — Северус… Северус! — с беспокойством окликнул он, не решаясь подойти ближе. Гарри смотрел зельевару в спину, желая, чтобы тот обернулся, и он смог наконец увидеть необъятную тьму его антрацитовых глаз, которую так сильно любил. — Нет… Быть такого не может… — ошеломлённо прошептал Уоллес. — Нет! НЕТ! — неожиданно выкрикнул он. Выражение его лица подсказывало, что что-то пошло не так, и у Гарри внутри снова всё сжалось от страха. Уоллес поднял палочку, взмахнул ею, но ничего не случилось. Северус повернулся. В его глазах по-прежнему горел яростный жёлтый огонь, а зубы обнажились в зверином оскале, и парень сразу же понял, что контрзаклятие не сработало: оно попросту не могло подействовать после того, что он сделал с Уоллесом, после того, как он едва не разрушил его магию. Снейп приблизился к Гарри. Полы его разорванной мантии развевались на вечернем ветру как слабое напоминание о человеке, которым он был раньше. Один щелчок пальцев — сковавшее Гарри железо исчезло бесследно, а сам он покачнулся, едва устояв на ногах. Ладонь зельевара сжалась на его горле. — Прошу, Северус, вспомни, кто ты такой, — через силу выдохнул Поттер. — Мерлин, пожалуйста, вспомни меня. Вспомни о нас, Северус! В жёлтых глазах не промелькнуло ни искорки узнавания, ни приветственного всплеска голубой электрической магии, когда он схватил Северуса за руку. В них не было ничего человеческого, что полюбил и что столь сильно жаждал увидеть вновь Гарри. Не было ни обаятельного мужчины, ни мальчика, охранявшего сердце профессора. В смотревших на Гарри глазах плескалась одна только яростная нужда человеческой крови. Никак не сопротивляясь, он сжал легонько запястье Снейпа, поглаживая большим пальцем бледную кожу. — Пожалуйста, Северус, выслушай… Палочка Снейпа выскользнула из кармана мантии Гарри. Тот подхватил её на лету и с угрожающим рыком прижал к шее Поттера. Гарри отчаянно всхлипнул. Он знал, что сейчас будет; он почти видел, как смертоносный зелёный свет собирается в кончиках пальцев Северуса, хоть и не смотрел на его руки, а в панике переводил взгляд от одного жёлтого глаза к другому. — Это не ты, Северус, — выпалил Гарри, зная, что ему осталось жить считанные секунды. — Что бы здесь ни случилось, ты в этом не виноват. Ты меня слышишь? Ты не можешь винить себя. И я тоже не буду. Твоей вины в этом нет. Он не знал, на что надеяться: на то, что Снейп не вспомнит события этого вечера, и другие расскажут ему обо всём, что он сделал, или на то, что тот запомнит всё, что было сказано между ними, и слова Гарри, возможно, хоть сколько-нибудь облегчат его отягощённую мучительной виной жизнь. Парень не смел даже думать о том, на что будет готов пойти Северус, чтобы смыть со своих рук его кровь. Во что выльется его отчаяние? — Ты не виноват, — нежно скользнув рукой по бледной щеке, сказал Гарри, а после провёл пальцами по длинным прядям чёрных волос, мягким, как перья. — Я люблю тебя, — напоследок прошептал он. — Авада Кедавра, — одновременно с ним проговорил Северус.