***
Вечером того же дня друзья-слизеринцы стали невольными свидетелями, как когтевранки и гриффиндорки требовали что-то от пуффендуйки. Девочка явно была запугана, а вот на лицах её собеседниц читались самодовольство и наглость. — Слушай, я хочу сделать что-то небезопасное, — сказала Мари. — Ну что ж, тогда я с тобой, — коротко ответила Кейт. Они остановили мальчиков, заверяя, что в женские разборки лезть не стоит, и пошли в сторону пуффендуйки. — Хватит! — сказала Мари, вставая перед забитой девочкой, — ей это неприятно. — Что? Неприятно? Эта химера мило улыбалась мальчику, с которым я гуляю, — возразила когтевранка. — И в чём же проблема девочки? Если у тебя проблема с мальчиком, то, видимо, ему с тобой неинтересно, — заключила Мари. Она знала на примере приюта, насколько ужасна девичья ревность, которая доводила до прилюдного унижения или клейма изгоя, поэтому ей было жаль первокурсницу. Да и вряд ли она специально это делала. Миловидная девочка с натуральными светлыми волосами была небольшого роста, как куколка. «Сколько её помню, она всегда очень тихая, стеснительная и улыбчивая». Мальчики часто улыбались ей, а девочки от зависти предпочитали не общаться с ней. — Что ты сказала? Да ты, я смотрю, бесстрашная. Хотя нет, знак факультета явно не Лев. Ты хитрая. Устроила шоу в большом зале, но так и не была наказана. Что, сиротка завела хорошие связи? И думаешь, тебе все сойдёт с рук? — огрызнулась когтевранка. — Ты серьезно? — спросила гриффиндорка. — А ты что, думала, она сама невинность? Чушь — лживая и коварная! Не зря же попала на факультет слизней. Они там все такие, — ответила другая гриффиндорка. Кейт не выдержала и направила палочку в её сторону. — Паркер, ты бы получше выбирала подруг. Это отребье кинет или подставит тебя в любой момент, — фыркнула когтевранка. — Верно, даже бедного Малфоя подставила. — Хорошо повеселилась? Решайте свои слизеринские отношения между собой, школа не виновата, что ты такая убогая. Из-за тебя на меня перестал смотреть Блэк, — присоединилась к ним Меган. — Силенцио! — не выдержала Кейт, и у той с лица исчез рот. Остальные опомнились и достали свои палочки, но Мари и Кейт среагировали быстро. — Экспеллиармус! — И палочки четырёх соперниц уже летели к слизеринкам, те, поймав их, кинули на землю. А свои так и держали на прицеле. Тут к компании девочек подбежали знаменитые мародёры и закрыли собой четырёх поверженных школьниц. — Не волнуйтесь, милые дамы, мы вас защитим, — галантно и манерно сказал Сириус, вставая перед Меган. «Почему он защищает её? Она. Она ведь только что унижала пуффендуйку? Почему мой брат защищает тех, кто не прав?!». Чувство злобы наполняло Мари, а обида вонзила нож в спину. — Кто же это у нас, благородные гриффиндорцы спешат на помощь? — как можно язвительней сказала Мари. — Давайте опустим палочки! — сказал миролюбивый Римус. — Только после того, как эта курица извинится перед моей подругой. — Думаю, ей трудно будет говорить, она ведь наконец-то замолчала, — съязвила Блайм, сверля взглядом Сириуса. Он произнес контрзаклятие, и тут Меган начала жаловаться на слизеринок, будто те напали на неё и её подруг, не забывая при этом постоянно цепляться за гриффиндорца. Кровь Блайм закипела от этой несправедливости. Её снова обвиняют в том, чего она не делала. Хотелось возразить, но зачем? Почему именно она должна это делать? Да и есть ли в этом смысл? Она это уже проходила. К ним подбежали Барти и Регулус, до этого проводившие девочку с пуффендуя. Младший Блэк, видя, как его названная сестра нервно сдавливает кулак, с такой силой, что кожа совсем побелела, подошел и встал рядом с ней, мягко обхватив её кисть. Эти движения хоть немного, но отвлекли Мари. Но это действие отвлекло и старшего брата. «Почему он снова не на моей стороне? Что дома, что в школе. Я ведь его брат! — закипал Сириус. — А эта? Тоже хороша, начинает терроризировать тут всех». — Она… она напала на меня. А я всего лишь хотела поинтересоваться, когда же к нам вернётся наш цвет волос. — Верно, верни нам прежний цвет волос! — поддакивала гриффиндорка. — Почему должны страдать невинные? — Невинные? Значит, для невинных нормально нападать вчетвером на одного? — девочки сжались под строгим взглядом Блайм, боясь, что та скажет о пуффендуйке. Но тут неожиданно на выручку пришёл Сириус, который подумал о другом. — Ах да… Нюниус… — едко протянул черноволосый мальчик, злобно оскалившись. — Что? Снова защищаешь своего любимчика? — Нюнчик? Ха, и та туда же, — подключился к другу Джеймс. — Не волнуйся, Эванс уже убежала сопли ему подтирать. Как жаль, но нам посчастливилось встретить его совсем недавно, жалкое создание, — закончил гриффиндорец, и все рассмеялись, а Блэк всё так же не отводил взгляд от слизеринки, будто наслаждаясь её реакцией. — Милая, твой Нюнчик скоро себя покажет, он и так угрюмый и мерзкий. Вы — слизеринцы — гордые одиночки и увлекаетесь тёмной магией, — продолжил Джеймс. — Ползите обратно в свою нору, пока не получили! А то мы не посмотрим что среди вас девчонки, — осмелел Питер, но резкий холодный взгляд слизеринок вернул его в прежнее состояние. — Твой дружок наверняка проявит себя как тёмный маг. Выкручивается, подставляет и лжёт, не будь дурой. Ваш факультет лживый и злобный, когда же ты поймёшь? — заключил Сириус. На этих словах Мари рассмеялась, что выбило ребят из колеи. Вдоволь насмеявшись, она приняла серьезный вид, а в глазах полыхало пламя. — Почему, Сириус Блэк, — тихим угрожающим голосом вдруг начала она, — ты вешаешь ярлыки на всех, кроме себя? Почему ты считаешь, что принадлежность к факультету Слизерин определяет характер и будущее человека? Почему вы обвиняете нас, даже не разобравшись в ситуации? Тоже мне, храбрые гриффиндорцы… которые вчетвером нападают на одного, где же ваша хвалённая честность? Вы обычные надменные хулиганы, и больше ничего! И знаете, я счастлива быть слизеринкой, все лучше, чем такими гриффиндорцами, как вы! — последние фразы она произнесла громко и яростно, и теперь во внутреннем дворе скопилось много любопытного народа, который только и ждал дуэли. — А теперь мы уходим, уж слишком противно от вашей самовлюблённости! — а вот эти слова она говорила, смотря прямо в глаза двум гриффиндорцам. Сириус увидел в её голубых глазах разочарование, и от этого все внутри похолодело, а рука с палочкой стала плавно опускаться вниз. Слизеринцы развернулись и сделали шаг, как вдруг в их спины полетело проклятье. Кейт быстро среагировала и поставила щит, защищая друзей. — И вы говорите, что мы подлые? — сказала с ухмылкой Кейт. — Видимо, вы только строите святош из себя! — и запустила в обидчика проклятье танцующих ног. Кто-то из толпы снова наслал проклятье на слизеринцев, завязалась дуэль. А виновницы этой каши убежали и спрятались. Римус был в недоумении и растерянности, буквально час назад он разговаривал и шутил с Кейт, а сейчас они стоят на разных сторонах и подняли палочки против друг друга. «Глупо. Вся эта ситуация! Она совсем не такая, даже сейчас от неё веет справедливостью и желанием защитить». Начался бой, он некоторое мгновение смотрел в зелёные глаза своего соперника, как и она. Оба опустили, палочки не желая биться друг с другом. Боковым зрением Римус увидел, как к блондинке приближается белый луч. И, моментально взмахнув палочкой, выставил перед слизеринкой щит. «Фух… Успел». Девочка благодарно улыбнулась и развернулась, отражая новые удары, удостоверившись в том, что он не нападёт. Так же ей доверился и гриффиндорец. В подобной ситуации оказались ещё двое. Черноволосый красивый мальчик хоть и был зол, но так и не осмелился поднять руку на слизеринку в очках, а слова, что она сказала ему, эхом звенели в ушах гриффиндорца. «Кажется, это конец, каждый из нас выбрал сторону». Он был зол и в то же время отчего-то разбит. «Значит, ты разочарована? Ты такая же, как и моя мать. Слишком многого ждёте». Кто бы что ни говорил, но бой четыре против шести, Слизерин против остальных факультетов, что пришли на помощь гриффиндорцам, выигрывали слизеринцы, оглушая и разоружая одного противника за другим. — Протего Максима, — произнесла Мари, ставя щит, разделяющий весь двор на две половины, и останавливая бой. В этот же момент громкий голос Доркас Медоуз оповестил всех о том, что сюда направляется профессор. Когтевранка, не теряя времени, побежала в сторону слизеринцев, хватая Блайм за руку и уводя её с поля боя. Друзья направились за ними. Все засуетились, уходя с места дуэли, боясь лишиться баллов. И спустя пять минут весь двор опустел, не осталось и признаков сражения. После марафона на длинную дистанцию мародёры переводили дух, усевшись на лавке в одном из коридоров. Все были изрядно измотаны. — Вы видели, какой мощный щит поставила Блайм? — с восхищением сказал Джеймс, покручивая в руке палочку. — Не стоило этого делать! — возмущенно выпалил Римус. Злясь на самого себя, что не остановил друзей. — О чём ты? Мы проучили этих выскочек, нечего лезть к нашим, — высказался Питер. — Если ты не заметил, мы несли потери, и немалые! — прошипел Поттер. — При чём здесь это? Мы ведь даже не разобрались в ситуации! — А в чём там разбираться? Ты же сам всё видел! — Джеймс прав, слизеринки обезоружили девчонок и держали их под прицелом, — продолжал Питер. Постепенно цвет волос у ребят становился прежним. Действие зелья закончилось, отчего ребята улыбнулись. — Спасибо вам, мальчики. Вы нас спасли, — лучезарно улыбнулись подошедшие к ним девочки, которые совсем не понесли убытки. Меган подсела к Сириусу, что сидел с задумчивым взглядом. — Ты вступился за меня перед этой зазнайкой! — пытаясь взять его за руку, льстиво сказала третьекурсница. — Проваливай отсюда! — холодно и грубо сказал мальчик, выхватив руку. Друзья, как и девочки, опешили от такой реакции, но не сказали ни слова. Меган гордо подняла нос и ушла вместе с подружками. В коридоре остались четверо друзей, между ними повисло молчание. Блэк был явно не в духе, что случалось очень редко. Но даже в такие редкие моменты друзья точно знали, что друга лучше не трогать и дать ему время обуздать свои эмоции самостоятельно. Спустя какое-то время Блэк встал, отряхнув свою одежду, и сделал скучающее выражение лица. — Мы так и будем здесь торчать или пойдём веселиться? — усмехнулся Блэк, посмотрев на друзей, и все будто выдохнули, но не Джеймс. — Ну наконец-то, не знаю, как вы, а я проголодался, — сказал Питер и пошёл вперёд. — Опять? У нас завтра зачёт по травологии, если что, вы хоть что-нибудь повторили?. — Опять? — вернул ему Питер. — Сириус! — окликнул друга Джеймс. Тот перевёл на него взгляд, и Джеймс понял, что ему не понравилось в Сириусе. Его серые глаза потемнели и стали похожи на хмурое тёмное небо перед грозой. Будто он с усилием запрятал что-то глубоко в себя, что-то, что пожирало его всё это время. Так бывало, когда из дома ему приходило письмо. Бесполезно будет лезть к нему в душу, и лучший друг, который хорошо стал понимать настроения и характер Сириуса, точно знал об этом. Пока он сам не захочет, всё бесполезно. — Что? — Чем хочешь заняться? — беззаботно спросил Джеймс, положил ему руку на плечо и заговорщически усмехнулся.Глава 9. Я - слизеринка!
2 октября 2020 г. в 18:37
Весь разноцветный большой зал кидал враждебные взгляды на мародёров, ведь цвет волос сменили все, явным исключением были лишь четверо гриффиндорцев. Малфой, как и все остальные, посмотрел на них, но по их лицам он понял, что и те были в шоке. Он судорожно начал понимать, почему именно он и его друзья… Сложив все свои догадки, Люциус метнул взгляд на слизеринку и оцепенел. Она смотрела прямо на него, холодно и надменно. «Это она, да как смеет», — и в тот же момент выхватил палочку.
— Да как ты смеешь, безродная грязнокровка! — крик пронёсся по всему залу, овладевая внимание всех присутствующих. Луч фиолетового цвета полетел в Мари, но был отведён и проскочил левее неё, задев лишь кончик волос, перерезав резинку. Барти отвёл проклятие от подруги с присущей ему небрежностью, будто он делал это постоянно. Сразу после этого Кейт произнесла разоружающее заклинание, и палочка Малфоя полетела к ней в руки.
Преподаватели повставали, но директор пресёк все их попытки помешать, говоря "ещё не время".
Малфой не смог контролировать ярость, что захлестнула его, и вскочил на лавку. Мари, понимая, что сейчас произойдёт, встала и перешагнула через свою. Малфой перебежал через стол и, спрыгнув, выкрутился из цепких рук Барти, налетел на Блайм. Он крепко зажал её шею. Тут повставали друзья Мари, а вместе с ними и остальные облысевшие. Кейт одним движением обездвижила однокурсника, а Барти ещё двоих. За когтевранским столом вскочил Дойл и ринулся на помощь своим, но изящная подножка девушки с его же факультета повалила его на пол. В этот же момент к его шее была приставлена палочка Блэка-младшего, который с холодным презрением смотрел на него сверху вниз. От происходящего за гриффиндорским столом повскакивали мародёры и ещё пара студентов. Сириус стиснул зубы и ударил кулаком по столу.
— Что творит этот урод! Какого соплохвоста?
— Он что, рехнулся? — так же бесился Джеймс.
Лили от ужаса прикрыла рот рукой.
— И почему профессора ничего не предпринимают? Он же задушит её? — Римус метал взгляд от профессоров к Мари и обратно.
Но Мари была спокойна, ведь именно этого она и хотела, чтобы все это увидели. Чем больше свидетелей, тем больше людей будут на её стороне. «Пора», — сказала себе Мари. Уже отработанным движением она сбросила руки со своей шеи и ударом в пах с ноги вынудила парня согнуться вдвое на полу. Как оказалось, не только мародёры не изменили цвет волос. В этот момент уже распущенные волосы красиво свисали по правой стороне, и от корней волос они начали окрашиваться в красный цвет. Все ребята ахнули, пораженные действиями девушки и цветом её волос.
Мари медленно подходила к Малфою, лежащему на полу, и, достав палочку из кармана, направила её на нападавшего.
— Я ведь предупредила тогда, не смей прикасаться ко мне.
К столу слизеринцев подошли преподаватели.
— Опустите палочки, не волнуйтесь, он вас больше не тронет, — начала Макгонагалл, взволнованно осматривая шею пострадавшей. — Поспешите объяснить свою безумную выходку по отношению к девочке, мистер Малфой.
— Это она! Из-за неё я потерял волосы.
— Что за вздор!
— Она нам отомстила за тот раз!
— За какой раз, мистер Малфой? — тут же послышался голос директора. Люциус замолчал, понимая, что загоняет сам себя в тупик.
— Палочка, проверьте её, — вступился тренер за слизеринца.
— Вы не имеете права без веских доказательств требовать палочку у волшебника! — встал около Мари Барти. Тренер хотел возразить, но понял, что студент прав.
— Все в порядке, Барти, у человека горе, надо идти на контакт, чтобы помочь ему.
Мари протянула палочку, и её тут же проверили, но следов того, что сейчас происходило, не нашли.
— Может… — начал беситься тренер, но Барти протянул свою палочку для проверки. Ну и там ничего не нашли, за мальчиком действие повторили и Кейт, и Регулус. Ничего.
— Возможно, ей кто-то помогал, это явная месть, вам было мало наказания?
— Хогвартс не место для жестокого давления, мистер Бёрк. Я думаю, вы сделали достаточно для учеников нашей школы, — спокойно, но безапелляционно сказал директор, внимательно смотря в глаза тренера, отчего тот сильно занервничал и, правильно истолковав слова, гордо удалился.
К тому моменту подбежавшая мадам Помфри уже помогла Люциусу встать на ноги, дав обезболивающее зелье.
— Профессор, она хороший зельевар, — продолжил возмущаться слизеринец, — наверняка подлила нам что-то.
— Всем студентам сразу? — подняв бровь, мягко спросил Дамблдор.
— Но…
— Профессор Слизнорт, вы ведь отлучили мисс Блайм от занятий, верно? — строго спросила Макгонагалл.
— Да, я не видел мисс уже три недели на своих занятиях, — ответил декан, — где бы она могла взять ингредиенты и сварить зелье без свидетелей?
Повисло молчание, каждый обдумывал сказанное.
— Это она, я точно знаю. Ты заплатишь за это, мерзкая …
— Мистер Малфой, вы и так возмутительным образом оскорбили, напали и нанесли девочке увечья на глазах всей школы, и если с ней что-то произойдёт, я буду точно знать, кто за этим стоит, — профессор холодно и жёстко сказала это, оглядев компанию юношей потерявших волосы.
— Отец узнает об этом!
— Думаю, это просто необходимо, я собираюсь поднять этот вопрос на попечительском совете. Были нарушены многие правила школы. На глазах у всех вы напали на ученика и, не имея ни капли раскаяния, угрожаете ей, к тому же мерзко и грязно выражаетесь. При всём моём уважении к вашей семье, этот поступок возмутителен! Думаю, ваш отец Абраксас Малфой будет опечален вашим поступком, — сказал директор. В ярости он был очень страшен, в его глазах уже не искрились огоньки, а очки заговорщически не поблескивали, от него исходила такая мощь, которую можно было ощутить физически, и от этого становилось жутко. Парень не смог больше нахально смотреть в глаза директора от напряжения.
— Я понял, — буркнул парень.
— Мадам Помфри попробует помочь вам с вашей… сменой прически, — сказал профессор Дамблдор, и Малфой с друзьями, тоже облысевшими, угрюмо проследовали за колдомедиком.
— Но кто же виноват в смене цвета наших волос? Если это Блайм, то почему её волосы стали красными? — спросил какой-то старшекурсник с Гриффиндора, — единственные, кто сохранил свой цвет волос… — и снова все взгляды устремились на мародёров. Те уже начали нервничать и паниковать. Но тут же подозрения спали, так как волосы Джеймса стали зеленеть, Блэка светлеть, делая его очень светлым блондином, волосы Петтигрю стали голубыми, а Люпина оранжевыми. Весь зал закатился от смеха, от разочарования и ужаса на лицах мародёров. Напряжение спало.
— Эх, молодость! Она даётся один раз, это чудное время постигать что-то новое. Сегодня, например, школа заиграла новыми яркими красками. Поэтому не думаю, что это проблема. Скоро это чудесное, я даже скажу, гениальное действие, пройдёт, и всё вернётся на свои места. А пока всем разойтись по классам, — заключил Дамблдор, стоящий уже за преподавательским столом. Когда зал зашевелился, директор задержал свой взгляд на Мари и мимолётно моргнул, отчего девочка выдохнула, истолковав это как «всё сделала правильно». И довольная широкая улыбка озарила её лицо, а вместе с ней зеркально отразилась и на лицах лучших друзей, чьи глаза блестели неподдельной хитростью.
— Эй, Блэк, кажется, твои волосы стали цвета твоего факультета, — с улыбкой и диким интересом сказала Доркас Медоуз.
— А у тебя фиолетовые, что даже пугает, учитывая объём твоих кучеряшек, — с привычной усмешкой ответил мальчик, отчего девочка беззлобно показала ему язык и, взмахнув кудрями, прошла мимо. Диалог с этой когтевранкой оказался весьма неожиданным и эффектным.
Огромное количество разных цветов запестрели в зале, волосы Кейт стали серыми, у Барти ярко-синими, Эванс стала носить жёлтый, а Северус коричневый.
— Пойдём обрадуем нашу новую знакомую, — сказала Мари, обратившись к подруге. Они заговорщицки переглянулись и побежали вон из большого зала.
За ужином все так же оставались с ярким цветом волос, кого-то это смешило, других бесило. Все то и дело обсуждали, кто и как это смог провернуть и как долго продлится смена имиджа.
— Прекрасно сваренное зелье, Блайм. — садясь рядом с Мари, сказал Снегг, — это ведь авторское, верно? — слизеринка улыбнулась краешком губ.
— Коричневый тебе к лицу. — подавляя улыбку, сказала Мари, — Почему такая уверенность, что это я?
— Я заметил, как твои друзья собирали ингредиенты. Да и запах, ну да ладно.
— Спасибо за комплимент, меня надоумила книга, которую ты подарил мне на Рождество.
— И вовсе это не подарок. Просто таких у меня две… — буркнул угрюмый мальчик, на что Мари усмехнулась, прикрыв улыбку рукой. — И вообще!
— Мы не друзья, я помню, — с улыбкой продолжила его мысль Мари, на что однокурсник криво улыбнулся.
После ужина студенты стали расходиться, но, выходя из дверей большого зала, заметили у лестницы лысых четверокурсников. Они были такими злыми и угрюмыми, что даже мастер этого состояния Северус позавидовал бы. А всё дело в том, что попытки мадам Помфри оказались тщетными, магия была бессильна в скорейшем восстановлении длины волос. Огорчив чистокровных наследников, что волосы могут вырасти только естественным путём.
В предвкушении очередных разборок многие ученики не спешили расходиться, поэтому в холле скопилось довольно много людей с разных факультетов. И вот, кажется, Люциус дождался своей цели. Мари вышла из зала вместе со своими друзьями.
— Ты что, забыла о том, что носить красный запрещено у нас. Мы и так на многое закрываем глаза. Но даже сейчас ты умудрилась выделиться. Мерзость! — оскалился парень, выходя вперёд.
— Какая жалость. Только вот красный — мой любимый цвет, — дерзко и гордо ответила Мари, так же с вызовом смотря ему в глаза.
— Ха, не будь настолько самоуверенна, друзья не всегда смогут быть рядом.
— Ты бы лучше о себе переживал! — встал перед подругой Барти.
— Неплохо, Блайм, думаю, шляпа была права. Ты действительно обладаешь качествами нашего факультета. Довольно амбициозная, чрезмерно уверенная в себе, хитрая, подлая и изворотливая, — говорил Малфой, растягивая слова и подходя ближе к девочке. — Смогла добиться дружбы от людей с довольно известными фамилиями, ты далеко не глупая, а очень даже расчётливая.
— Спасибо за столь лестный комплимент, Малфой. И да, если кого-то нужно обвинить, убедись, что обвиняют не тебя! — усмехнулась девочка и обошла его стороной, но обернулась и добавила: — знаешь, Люциус, я благодарна тебе за урок. Никогда нельзя попадаться. Неважно, какие правила ты нарушил, — просто не попадайся.
Девочка поправила свои красивые густые красные волосы и гордо ушла за своими лучшими друзьями, оставив опешившего Малфоя и всех присутствующих позади.
— Интересная особа, не правда ли? Умеет удивить, — усмехнулся тонкими губами красивый подошедший брюнет.
— Заткнись, Рабастан.
Прошло уже четыре дня с момента инцидента в большом зале, но цвет волос всё ещё держался. Некоторые уже привыкли к своему новому образу, а другие нервничали и бесились.
В тихой библиотеке занимались студенты, было даже забавно видеть, как ребята с умным видом сидели за кучей книг, но при этом с совсем не ординарным цветом волос. Эта мысль безумно смешила Кейт, сегодня она пришла сюда одна. Оставив свои вещи на столе, девочка отправилась на поиски нужной литературы, зайдя за очередной стеллаж, она увидела, как лестница покачнулась, и с неё упал юноша, при этом уронив кучу пергаментов и книг.
— Люпин? Люпин, ты как? Сильно ушибся? — к мальчику подбежала слизеринка и склонилась над ним. Гриффиндорец впервые заглянул в её глаза, они оказались зелёными, и сейчас в них читалось беспокойство! Удивительно, чтобы заглянуть в глаза этой девочки, ему пришлось оказаться в такой глупой ситуации. Обычно Паркер старалась не пересекаться с ним взглядами и вообще тяжело шла на контакт.
— Порядок, спасибо, Паркер. —Она помогла ему встать и собрать упавшие книги.
— Кейтлин, или просто Кейт! — протягивая очередную книгу, сказала девочка и мило улыбнулась, затем снова отвела взгляд. — Мы, довольно часто делаем уроки вместе, не нужно официальности.
— Хорошо. Кейтлин, — пробуя имя на вкус, Римус добродушно улыбнулся. — Ты права, просто я думал, что ты не хочешь… — тоже переводя взгляд, сказал гриффиндорец, но та его перебила:
— Нет. Нет, что ты. Ты очень хороший, просто я… тяжело завожу знакомства. На самом деле Мари мой первый друг, затем появились мальчишки.
— Тогда понятно. Спасибо. Кажется, я только что получил комплимент! — робко улыбнулся мальчик и невольно почесал макушку. — Знаешь, твой цвет волос… тебе хорошо.
Девочка прыснула и рассмеялась, развеяв неловкость между ними. Ребята уже подошли к столу, где лежали вещи Кейт.
— Спасибо, а вот ты смешной… — ответила она, тщетно пытаясь скрыть улыбку, и Римус заразился её смехом.
— Если ты не против, мы могли бы сесть вместе. Завтра зачёт по мандрагорам… и может…
— Я бы очень хотела! То есть с травологией у меня не очень, а ты вроде часто отвечаешь на этом предмете.
— Да? Я и не заметил. Тогда буду рад помочь, — гриффиндорец положил книги на стол и пошёл за своими вещами, а когда сели вместе, девочка спросила:
— А почему ты не использовал манящие чары для поиска книг?
— А это, видишь ли, мои друзья не хотели отпускать меня в библиотеку, — начал Римус.
В компании слизеринок Люпин хорошо провел время до ужина за подготовкой к зачёту.