Вместе до самого конца

      Выходя из гостиной, Джеймс заметил яркое пламя рыжих волос девчонки, которая раньше злила его. Сейчас вызывала улыбку, и этой смены в отношении к ней он не понимал. — Доброе утро, Эванс! — сказал Джеймс и нагловато усмехнулся, когда они с мародёрами нагнали однокурсниц.       Девочка поначалу удивилась, но, увидев наглое выражение его лица, скептически ответила: — Иди, куда шёл, Поттер!       Сириус фыркнул, глядя на то, как друг задорно оскалился. Ему показалось это странным, «Поттер — и здоровается с Эванс?» — Но, кажется, подметил это только лучший друг, остальных это не особо волновало. — Умираю с голоду! — воскликнул Джеймс. — Согласен. Что у нас по расписанию? — зевнул Сириус. — Сначала прорицание, потом зельеварение, травология и защита. — Эх, жаль, прорицание не отменили, как на прошлой неделе. — Говорят, что профессор отменила его из-за неправильного расположения планет, — усмехнулся Сириус. — Класс, хороший аргумент. В следующий раз скажем Филчу, что просто обязаны были подложить веселящую петарду, ведь «так сказали звёзды!» — потусторонним голосом процитировал Джеймс. — Или звезда, — самодовольно подмигнул ребятам Сириус, и ребята дружно рассмеялись.       После завтрака все отправились в северную башню, где находился кабинет прорицания. Чтобы попасть в него, ученикам потребовалось взобраться по верёвочной лестнице через большой люк. Мародёры изумлённо переглянулись, затем, усмехнувшись такой чудаковатости, ловко вскарабкались в числе первых.       Класс встретил учеников тусклым освещением, а в нос ударил сладкий, дурманящий аромат. Помещение было круглым и казалось шатром, а множество тканей сапфирового цвета придавало классу таинственности. Центр помещения был пуст, затем чуть выше располагались пуфики, кресла и стулья рядом с маленькими столиками. Когда все ученики заняли свои места, из-за ширмы, на которой красиво перемещались маленькие созвездия, вышла пухленькая пожилая женщина среднего роста. — Добрый день, класс, меня зовут профессор Синклер, — начала урок профессор и дала вводную лекцию, не забывая время от времени впечатлять ребят небольшими предсказаниями.        Многие переглядывались, скептически реагируя на сказанное профессором, а Джеймс еле сдерживал улыбку. Всё это ему казалось чушью. — Ну хоть посмеёмся от души, — шепотом прокомментировал он, заслужив одобрительную ухмылку Сириуса и недовольство Римуса. А увидев заинтересованность Питера, Джеймс понял, что парень потерян, попав в сети довольно сомнительной науки. — Вот ведь старуха! — воскликнул Джеймс, когда они покинули кабинет прорицания, направляясь на другой урок. — А я говорил, что этот предмет полная чушь! — Ты такого не говорил, — заметил Питер, на которого прорицание произвело большое впечатление. — Значит, сейчас говорю. Смерть и боль она увидела! Возможно, для неё это открытие, но всех нас ждёт смерть и боль! — Расслабься, Джеймс, и не обращай внимание.       Но парень до самого вечера громко возмущался. Остальные же тихо смеялись, давая ему возможность излить своё негодование. Были и свои плюсы — с домашним заданием по прорицанию всё было очень даже просто — Джеймс и Сириус, благодаря бурной фантазии, насочиняли пророчество на два свитка. А вот Римус и Питер всё же постарались как можно точнее описать всё увиденное. На что парочка фантазёров махали на них рукой, неизменно отвлекая их своим мнением.       Но на этом беззаботность в домашних занятиях закончились, третий курс и правда был гораздо сложнее предыдущих. Целыми вечерами ребята корпели над горами свитков и книг, у Римуса было забот побольше: засиживаясь в библиотеке дольше остальных, он переводил древние руны, составляя длинные столбцы цифр.       Профессор Синклер продолжала сулить мародёрам опасности и разочарование каждый урок, особенно отмечая Джеймса. Если поначалу он всё же скептически относился к этому, лишь иногда фыркая, то сейчас откровенно злился. Мародёры громко смеялись, когда Поттер ходил по комнате взад и вперёд, активно жестикулировал, ругая старуху с её магическим глазом.       Через пару недель после начала учёбы начались отборочные и тренировки по квиддичу. Первый матч был у Гриффиндора и Пуффендуя. И придирчивый капитан львиной команды со всей серьезностью стал разрабатывать новые схемы, при этом заставляя команду усиленно тренироваться, чтобы держать форму. Но для Джеймса это было настоящей отдушиной, впрочем, как и для Сириуса.       Записи и несколько книг об анимагии так и продолжали лежать в дальнем углу чемодана, ожидая своего часа, ибо в силу загруженности ребята просто не могли начать изучать данный раздел трансфигурации.        А вот друзья-слизеринцы весь месяц мучились, но терпели, держа во рту лист растения. И если поначалу он имел специфический запах, то потом стал ещё и размякшей непонятной субстанцией. Друзьям приходилось есть, пить, спать и разговаривать, держа во рту этот лист. Порой один из них уже хотел сорваться и выплюнуть, но остальные помогали ему прийти в себя.       Наступило долгожданное полнолуние, слизеринцы стояли на балконе, куда привела их Кейт. Трансфигурировав хрустальные чаши, они поместили в них каждый свой лист, наполнили слюной хрустальный фиал и поставили их на каменные перила под прямой лунный свет. — Будем надеяться, что ночка не будет облачной, — сказала Мари. Вдалеке снова, как и месяц назад, раздался вой. И ребята настороженно посмотрели в даль леса. — Идите, я останусь и прослежу за всем вместо Барти. — Но... — Я и так вам благодарна за храбрость. Но я уже привыкла к оборотням, а вот вам сложнее. Не забудьте сходить в лес на рассвете. — ребята не стали спорить и оставили Кейт наедине с луной и неизвестным оборотнем. Рано утром ребята вернулись, принеся всё необходимое. Каждый подошёл к своей чаше и добавил собственный волос, маленькой серебряной ложечкой добавили росы, что мгновением ранее собрали в лесу, и куколку бабочки. — Ну, по следующему условию надо поместить это в шкаф к Снеггу, — пошутил Барти. Но Мари посмотрела на него с прищуром, и тот сделал жест, будто застегнул рот.       Как и договорились, ребята накрыли чаши плотной тканью, поставили их в чемодан и спрятали в дальний тихий угол у девочек, так как больше времени они проводили у мальчиков. — Начиная с сегодняшнего вечера нужно произносить заклинание на восходе и на закате, нельзя пропускать! — Верно, Рег, поэтому напоминаем друг другу, — сказал Барти, и все кивнули. — Будем надеяться на скорую грозу. — И главное её не пропустить, потому что зимой вряд ли будет гроза, а до весны ещё очень долго.       Мари вышла из выручай комнаты, направляясь к друзьям, но, проходя мимо очередного коридора, она услышала тихие всхлипы. Она медленно пошла на звук. На подоконнике сидел первокурсник, судя по значку, — когтевранец. Когда он услышал шаги, то быстро вытер слёзы с глаз и сделал вид, будто читает книгу. — Как минимум странно, что ты видишь в таком тусклом свете мелкий шрифт учебника, — мягко сказала Мари, подсаживаясь к мальчику. — Меня зовут Мари Блайм. — Я маглорожденый, — буркнул тот и попытался спрятать лицо. — И? — Ну, ты ведь слизеринка, ребята сказали, что вы нас не любите. Ведь мои родители маглы. — А я сирота. — Что? — опешил мальчишка, услышав ответ слизеринки. — У меня нет родителей. — Когтевранец округлил глаза, а потом, нервничая, покраснел. — Мне… Очень жаль, — он протянул руку, — Алан Брук. — Очень приятно познакомиться, Алан, и спасибо. На будущее запомни: не стоит вешать на людей ярлыки и делить всё на плохое и хорошее. Не все из нас с тяжелым восприятием мира, — рассмеялась девочка, и мальчик наконец расслабился. — А кем работают твои родители? — Папа полицейский, а мама учительница младших классов, — чуть стесняясь, ответил Алан. — Тут нечего стесняться! Твой отец защищает мир маглов, а мама умная женщина, учит, возможно, юных магов. — И правда! — широко улыбнулся мальчик. — Итак, почему ты расстроен? — Ну, уже столько недель прошло, а я так и не смог сесть на метлу, она совсем не слушается меня. Мадам Трюк сказала, что я, скорее всего, лишен этой возможности, — снова раскис мальчик. — Это не так, я уверена — все дело в страхе. — В страхе? — Может, ты боишься высоты? Или падал когда-то с большой высоты? — Да, мне и правда непонятно, как на метле можно летать. Для меня это кажется невозможным. И как побороть страх? — спросил мальчик. Ему и правда было непонятно, как на обычной метле можно летать. Но сказать об этом однокурсникам было ужасно стыдно. Но выслушивать колкости в свой адрес было невыносимо. Не умея летать, чувствуешь себя неполноценным. — Нужно подружиться с высотой. И этому точно можно научиться. Если ты хочешь, могу попробовать помочь тебе? — Серьезно? Ты правда можешь помочь? — Да, только пока никому не говори, а то, видимо, ребята стали подшучивать над твоим происхождением. Лучше пока не высовываться. — Спасибо, Мари, я все понял. А когда? — Завтра, только рано утром, — договорившись о месте и времени встречи, мальчик убежал, а слизеринка, посмотрев в окно, поняла, что уже пора.       Добежав до нужного балкона, она присоединилась к друзьям, которые уже ждали её. Когда небо окрасилось в красные цвета, каждый направил кончик своей палочки на сердце и произнёс заклинание «Amato Animo Animato Animagus». Начало было положено, назад дороги нет. Или всё задуманное получится, или их будут ждать печальные последствия. Но сомневаться — значит уже проиграть.       Для всех, а в особенности для третьего курса, сегодня был счастливый день. Хогсмид. Все радовались этому утешительному дню, ведь ученики устали от рутины школьной повседневности. Уроков, домашних заданий, а у кого-то и дежурств было достаточно, чтобы истосковаться по беззаботным денькам вне стен школы. — И что, директор так и не подписал? — спросила Кейт. — Нет, он ведь не является настоящим опекуном. Ничего, посижу, почитаю чего-нибудь, а там и Регулус освободится, — ответила Мари, провожая Барти и Кейт.       Ребята подходили к внутреннему двору, где уже стояли ученики третьего курса. Макгонагалл и Филч зачитали список. Мари помахала друзьям, оставаясь неподалёку от профессора. — Мисс Блайм, уже довольно прохладно, боюсь, что даже бегая по магазинчикам, вероятно, вы простудитесь, — заметила декан Гриффиндора. — Но… но я ведь не иду. — Как это? Я произнесла вашу фамилию в числе первых. — Это значит… значит, он разрешил?! — с восторгом воскликнула слизеринка. — Видимо, мисс Блайм, — слегка улыбнулась профессор и ушла. — Я сейчас, я мигом! — убегая, сказала Мари своим друзьям, которые также были счастливы за подругу.       Хоть денег совсем немного, но как же чудесно оторваться от книг и уроков и вот так просто ходить по улочкам и магазинчикам, где все вокруг были такими же, как и она, волшебниками. А погода соответствовала настроению на весёлую и легкую прогулку.       От старшекурсников мародёры многое слышали о Хогсмиде, и им не терпелось самим выбраться в деревушку, чтобы немного развлечься. Был ещё тайный ход, но прежде чем исследовать его, Римус настоял на том, чтобы хоть один раз посетить сам Хогсмид, разведать обстановку.       Тёплое солнце освещало путь мародёров, которые шли по мощёным улицам деревни и с интересом рассматривали всё вокруг. Сначала гриффиндорцы решили посетить лавку диковинных волшебных штучек «Зонко». Там даже Римус с восхищением разглядывал забавные волшебные вещицы, лежащие на витрине. Питер буквально застыл на месте, глядя на это великолепие. А вот Джеймс и Сириус бегали от одной полки к другой, быстро переговариваясь и строя планы на будущее применение некоторых товаров. Продавец с улыбкой глядел на ажиотаж ребят, догадываясь, что они станут его постоянными покупателями.       На выходе из магазина карманы гриффиндорцев были наполнены всякой всячиной, начиная от навозных бомб и заканчивая порошком, вызывающим истерический смех. — Как ты думаешь, меня сразу убьют, если я рассыплю весёлый порошок в спальне родителей? — усмехнулся Сириус, пытаясь представить смех матери и отца. — Знаю только одно — ты мне ещё нужен. Поэтому не будем рисковать, — ответил Джеймс, дружески похлопав по плечу Сириуса. — Только если ради тебя! — учтиво поклонился черноволосый парень. — Ох, какая честь, мой друг. Как насчёт наших напыщенных слизеринцев? — Хорошая идея, я за! — воодушевился Питер. — Последние дни были тяжелыми, поэтому я за любое движение! — поддержал Римус.       Не отходя далеко от магазинчика, гриффиндорцы решили сразу опробовать парочку товаров в действии. И только ребята начали веселиться, как тут же около себя собрали публику.       Заметив скопление народа, слизеринцы подошли ближе. Мари глубоко вздохнула: «снова устраивают шоу. И как же им нравится быть центром внимания». Не успели слизеринцы простоять и трёх минут, как студенты стали оборачиваться. Чтобы обойтись без приключений, Барти схватил подруг и утащил их в «Сладкое королевство». — Мальчики, вы такие классные, даже слизеринцы стали подходить. — На этих словах Сириус остановил показ фокусов и хоть и боролся с искушением, но всё же огляделся в поисках нелюбимого факультета. Гриффиндорец ненадолго выпал из реальности, но вскоре вернулся к представлению, подмигивая и даря всем обворожительную улыбку.       Тем временем в замке на обеде Регулус сидел за своим столом. Было непривычно видеть черноволосого аристократа без лучших друзей. Но кучерявая когтевранка, как ни странно, обрадовалась этому, обедать в одиночестве ей совсем не хотелось. — Блэк, а ты почему здесь? — спросила Доркас, подсаживаясь к мальчику. В школе оставалось мало народу, поэтому она тут же его увидела. — Медоуз, и тебе здравствуй. Странно то, что не я, а ты здесь, — ответил Регулус и скептически поднял одну бровь. Повисло молчание. — А-а-а, совсем забыла, что ты ещё малыш, — захихикала когтевранка, на что Блэк закатил глаза. — Ты в курсе, что ты язва? — Да, один высокомерный малыш часто говорит мне это, — на этих словах она пихнула его в плечо. — Ая-яй, — покрутил слегка головой слизеринец, — милые леди не должны себя так вести. — Милые? Где? — изображая любопытство, спросила Доркас. — Явно не здесь, — фыркнул Регулус, окатил её холодным взглядом и отодвинул свою тарелку подальше от неё. — Ты зануда редкостный! Но да ладно, даже ты должен меня поздравить. Я попала в команду по квиддичу, — улыбнулась девушка. — Серьезно? — воодушевился Регулус, но затем сменил выражение лица на равнодушное, — Кажется, Когтевран обречён. — Ты, как всегда, мил и любезен. А ж тошнит, — яростно нарезая мясо, ответила брюнетка, сверля собеседника острым взглядом. — Если бы тошнило, то не ела бы такой большой стейк, — буднично продолжил беседу Регулус, но, помолчав, добавил: — Всё равно поздравляю. Так почему ты здесь? — Ну, моя строгая матушка была мною не совсем довольна, поэтому, кажется, этот год мы будем видеться чаще, — ехидно улыбнулась когтевранка, повернувшись к слизеринцу. — Что ж так, могла бы и постараться. Мой брат ради этого был белым и пушистым всё лето, — рассмеялся Регулус.       Он не стал спрашивать у девушки, по какой причине её наказали, и сам прекрасно понимая, что тема неприятная. Миссис Медоуз была чистокровной волшебницей, но из весьма небогатой семьи. С мужем она познакомилась по причине его состояния, хоть тот и был полукровкой. По стечению обстоятельств мистер Медоуз слёг после тяжёлой болезни, оставившей осложнение на слабое сердце. И всё легло на хрупкие женские плечи жены. А Доркас была далеко не пай-девочкой, своенравной и остроумной, часто спорящей с матерью.       Миссис Медоуз мало времени уделяла дочери, оставив её на воспитание нянькам. А вот с отцом у неё были тёплые отношения, он без лишней бравады излучал уверенность и невероятный ум. Вместе с отцом они любили читать научные книги, как магические, так и магловские. Поэтому когда девочка подросла, она стала отдавать предпочтение точным наукам, а не светским приёмам и красивым нарядам.       Прошел день, затем другой, неделя, вторая, но долгожданной грозы всё не было. Слизеринцы продолжали соблюдать условия трансформации на восходе и закате. Но уже несколько дней подряд, прикасаясь кончиком палочки к груди, ребята стали ощущать, что второй удар сердца становится порой сильнее, а порой слабее первого.       Что-то происходило, и друзья не могли определить, хорошо это или нет. И не к кому идти, чтобы узнать или спросить совета. Они делают это незаконно, в юном возрасте, играют с собственными жизнями. Постепенно ожидание тенью стало преследовать друзей. У них появилось ощущение, будто тело сжималось от неизвестности. Но ничего уже менять нельзя, поэтому каждый предпочёл зарыться в книгах, завалить себя как можно больше работой, чтобы сил на мысли не осталось. Ребята перестали беззаботно проводить время, боясь признаться друг другу в неуверенности, но всегда неизменно держались вместе.       Однажды Кейт проходила мимо стеллажей и, погрузившись в свои мысли, столкнулась с чем-то твёрдым и мягким одновременно. Посмотрев перед собой, она увидела, что уткнулась в широкую грудь. Перед слизеринкой стоял довольно высокий Римус, скромный и тихий гриффиндорец. — Ой, прости, я что-то сегодня рассеянная, — отводя взгляд, сказала Кейтлин. — Да, и не только сегодня, — девочка посмотрела на него в немом вопросе, — ты вчера задумалась, и котёл моментально взорвался. — Да, я перепутала… — замялась Кейт, вспоминая, что именно вчера пошло не так.  — Перепутала что-то то с чем-то этим,— не скрывая улыбки, ответил Римус. Смешинки в его глазах и добродушная улыбка не оставили девочку безучастной, и она прыснула.  — Я просто на погоду реагирую, небо постоянно хмурое, но сильного дождя с грозой всё нет. — Вот оно что. — Повисло неловкое молчание. После той дуэли на втором курсе они так нормально и не говорили. Не считая урока по уходу, но там было совсем не до разговоров. — Слушай, насчёт того случая. — Всё в порядке, давай забудем. — И всё же прости. Я не должен был… Нет, я должен был, ведь они мои лучшие друзья… Я просто… не мог их бросить, но и палочку на тебя наставлять… — затараторил юноша. — Ты молодец, Римус, бросать друзей нельзя. Я поступила так же. — Но и мы вроде как… — Друзья? — спросила Кейт, игриво улыбнувшись и наклонив голову, парень усмехнулся и кивнул, — ну, по библиотеке уж точно, — рассмеялась Кейт, и Римус её поддержал. — Ты сегодня одна? — спросил оборотень, проходя к столу, за которым он разместился. Девочка подняла вверх учебник по травологии и покрутила им. — А, любимые растения. — Время идёт, а мы все так же любим друг друга, — на этих словах она двумя руками показала пальцами кавычки, от этого Рем звонко рассмеялся, получив от мадам Пинс укоризненный взгляд. — Ты очень быстро среагировал на уроке с огневицей. Читал о них? — Однажды у нас в камине появилась огневица, и мы с отцом искали кладку, он рассказал и научил. — Здорово! Точнее, хорошо, что ты помогал с этим отцу. Благодаря прошлому опыту ты быстро среагировал. Молодец, — сказала Кейт, совсем не замечая, что гриффиндорец немного застеснялся.       Вечером за подругой пришла Мари, и они вместе ушли на балкон заброшенного коридора. С закатом проблем не было, а вот с восходом дела обстояли тяжелее. Поэтому за подъем отвечала Мари, которая после процедуры шла на поле для квиддича. К слову, у Алана был большой прогресс, и он перестал бояться высоты, отчего метла стала беспрекословно его слушаться. Его успехи заметили многие, и всё так же не афишируя, у Мари появилось ещё трое учеников, среди которых была и гриффиндорка. — С меня хватит! — решительно ответила Мари. Четверо друзей сидели в спальне мальчиков, в угрюмой тишине, напряжение в комнате можно было потрогать руками. — Нужно срочно выпустить пар, иначе наши головы просто взорвутся от мыслей. Всё получится! Просто нужно набраться терпения! Ясно? — чересчур бодро и громко высказывалась Мари. — Да, — закивали ребята, удивлённые такой активностью подруги. — Бросьте книжки и пойдем полетаем! — бодро скомандовала Мари, — Что сидите? Бегом переодеваться!       Мари забрала свои вещи и покинула комнату, удивлённая Кейт побежала за подругой. Время было около полуночи. И после успешного квеста по замку ребята оседлали школьные мётлы, с силой оттолкнулись ногами от земли и взлетели. Кровь стучала в его голове, заставляя забыть обо всем. Каждый почувствовал, как ветер ерошит волосы, услышал, как захлопала одежда. Наградой за такую сумасбродную выходку был приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости. Ребята принялись нарезать круги вдоль трибун, опережая друг друга, исполняя виражи, дурачились и веселились. Наконец-то им стало легко, и это было прекрасно. Ребята повеселились, поговорили, а Барти даже умудрился попросить домовика о сливочном пиве, и той беспрекословно пришлось подчиниться. Напряжение спало окончательно. Правда, подъём к рассвету оказался тяжёлым, как никогда, а весь урок по истории магии четверо слизеринцев бесцеремонно проспали.       К концу октября в первом матче сезона победу одержал Гриффиндор. И, к счастью, матч был без особых травм. Весь факультет львов гудел, капитан команды даже обнял Поттера и Блэка, а бедную девушку-ловца и вовсе расцеловал. Видимо, победа была лишь поводом для этого. — Сириус, жизнь прекрасна! — пребывал в эйфории охотник команды. — Ага, не считая, что всех младшекурсников отправили по комнатам. — Потерпи, скоро и мы будем удостоены чести напиться, — ответил Римус. — Скорей бы, — поддержал Питер. — Не дрейфь, дружище, мы ведь запаслись сливочным пивом. — Верно, но сначала предлагаю придумать какую-нибудь месть для наших старшекурсников, — поиграв бровями, сказал парень с вихрем на голове.       С утра мародёры похватали вещи и рано умчались из гостиной, представляя, как будут лютовать старшекурсники. У бедолаг были разрисованы лица зачарованной краской, которую так просто не смыть.       В большом зале двое лучших друзей то и дело получали комплименты. Парни пожимали руки и делились впечатлениями, а девочки подмигивали и мило улыбались. — Хвастуны и показушники, — вырвалось у Мари, когда она увидела парочку в окружении толпы. — Полностью с тобой согласна, — поравнявшись со слизеринкой, сказала Лили, так же с прищуром и неодобрением. Переглянувшись друг с другом, обе улыбнулись и разошлись по разным сторонам.