Вместе до самого конца

Вернувшись домой, Сириус вышел из камина первым. В ту же секунду за его спиной раздался звук вспыхнувшего камина, а в отражении стеклянных дверей шкафа отразился красный свет. Парень успел только удивиться скорости материнского гнева. Затем жуткая боль, которую организм всё ещё помнил, хотя в последние годы Вальбурга перестала обращать особое внимание на его проступки. Кости, казалось, вот-вот расплавятся, голова норовила разлететься на куски. Гриффиндорец бился в конвульсиях, но как-то сдержанно, скованно, будто сопротивляясь. Сириус, испытывая жуткую боль, был предельно сконцентрирован. То ли парень выработал хорошую выдержку, то ли Вальбурга не испытывала наслаждения от мук сына, а может, и то и другое. — Как ты смеешь, щенок! После всех благ, которые тебе насулила судьба, ты смеешь якшаться с тем отребьем? Мерзкая гадюка! Что она с вами делает, что вы оба третесь рядом с ней? Сириус слушал тираду матери, лёжа на полу, упираясь в него локтями. Он шумно пытался отдышаться, но всё же рассмеялся. — Рад… ха… видеть вас, маман. Лицо Вальбурги исказилось холодной яростью, и она опять занесла над сыном палочку. Холл огласил приглушённый тихий стон, напоминающий крики. — Какой позор на мою голову — дать жизнь такому отродью, как ты! Только и делаешь, что бросаешь на нашу семью тень. В школе ведёшь себя, как низкосортный предатель крови, устраивая беспорядки, опозорил свою невесту, пойдя с грязнокровкой. — Я не давал своего согласия на помолвку, — твёрдо раздраженно повторил Сириус. — И сделал для этого всё. Теперь такой завидной партии тебе не найти, — проговорила женщина, её лицо начало меняться, наполняясь ядовитым сарказмом и усмешкой.— Лестрейндж тоже пытался играть, приведя на бал эту Блайм, но Родольфус вовремя оградил от неё младшего брата. К счастью, это на руку и нам. Спасибо ему и Белле, что наказали мерзавку как следует. Она не ровня Регулусу. — Что ты сказала? Из-за Лестрейнджа? — недоверчиво повёл подбородком молодой наследник, сверкнув глазами. — Именно. Вот каким должен быть настоящий наследник рода, который будет заботиться о чистоте крови и наследии своей семьи. Ты же не способен защитить ценности нашего рода или оградить младшего брата от ошибок. — Ошибка в таких семьях, как наша, вознамерившихся вершить чужие судьбы. Гриффиндорец начинал закипать, морщинки меж бровей углубились, а ноздри длинного носа яростно раздулись. — Да как ты смеешь, глупый мальчишка! Сколько сил, сколько времени, мастерства лучших волшебников и средств было потрачено на тебя. Глаза миссис Блэк наполнились ненавистью и отвращением. Она надменно подняла голову и уставилась на Сириуса. Он сглотнул и неспокойно задышал, такой тяжёлый взгляд матери был сильнее яда змеи. В семье только Орион и Сириус могли выносить его, не опустив своих глаз. Даже хваленая Белла не выдерживала напора своей тётки. Женщина медленно стала проговаривать слова, точно наполняя их ядом и наслаждаясь эффектом. — Ты родился слабым и немощным, колдомедик предсказывал скорую смерть. Но я молила Мерлина, чтобы ты выжил, спала у твоей колыбели, лично кормила, отказавшись от сиделок. Бабка говорила, что роду не нужен подобный слабак, что ты станешь позорищем, говорила заканчивать с тобой. Но ты выжил. — Конечно, вы, маман, жадная до власти и влияния, а наследник давал право оставить титул и богатство. Вам всего лишь нужен был мальчик. Невооруженным взглядом было видно, как похожи сейчас выражения лиц матери и сына. На скулах играли желваки, серые глаза налились холодом и сталью, а бледные губы превратились в тонкую сухую линию. Два Блэка, прекрасных и изящных, полных гнева, обиды и ненависти. — Даже если и так, я дала тебе жизнь и сохранила её! О чём часто жалею! Сириус слушал подобное часто, но никогда этого не было сказана вот так в лоб, в полном виденье матери. Что-то до боли хрупкое и тонкое оборвалось, разбилось. Будто это тончайшая филигранная чаша из хрусталя или тонкая последняя нить, державшая огромный и тяжёлый родовой гобелен. На душе стало совсем пусто и нестерпимо больно, казалось, будто к душе применили что-то сильнее круциатуса. — Ты стал расти здоровым, сильным, упорным. Вопрос о втором ребёнке отсутствовал, но я решила подстраховаться, и на свет появился Регулус. Даже будучи младенцами, вы отличались. Ты всегда был самостоятельнее, независимее, нетерпеливее, но талантливее. Но ты стал выбиваться, высказывать своё недовольство, выстраивать свои принципы, без конца нарушая правила. Сколько же позора я вытерпела. Затем Гриффиндор. И тогда я поняла — бабка была права. Ты никчёмный и слабый. Поэтому моей единственной надеждой стал Регулус, который помнит о том, кто такие родители, и почитает нас должным образом. — Ха… хватит. Меня мутит от подобных речей! Тебе нужна лишь марионетка, чтобы управлять им, воплотить все свои амбиции. Я не безмозглый наивный идиот, как он, — парень испытующе смотрел на Вальбургу. — Ты просто слепой глупец, неспособный глубоко мыслить. Живёшь лишь одним днём, не думая о последствиях! И эта черта погубит тебя, и ты останешься один, как и этот предатель крови, которого я называла своим братом. Взял к себе безродную девку, решил свести её с мои сыном. Как он посмел… — заклокотала она в ярости. — Как посмел растлевать моего сына, переманивая на свою сторону… — Это не так! — Ложь! Вальбурга почернела от злости. Грудь её начала беспокойно вздыматься от тяжелого дыхания. — Не смей мне перечить! Орион прав, вознамеревшись лишить тебя наследства. Расторгнутая помолвка была краем, но твой побег станет для него последней каплей, а ещё и эта ведьма. Ты ничего не получишь, ни гроша. Посмотрим, как запоёшь? Тебе не место среди нас, но и среди других тебе не быть, как бы это ни было прискорбно, кровь Блэков течёт по твоим венам. Ты не сможешь жить той жизнью, которой живут другие, твои излюбленные предатели крови, ты обречён на несчастья и одиночество. Лучше бы тебе не рождаться, ты обречён стать чёрным пятном на нашем фамильном гобелене. — Лучше быть чёрным пятном и позором, чем сыном такой матери, как вы, — юноша злобно зыркнул на мать. Вальбурга молниеносно занесла палочку над сыном, но Сириус её опередил и заклинанием выбил ее из рук матери. Женщина сощурила глаза, не показывая удивления от наглости своего сына, который впервые использовал оружие против неё. — Жаль, что над нашим домом нет контроля над несовершеннолетними, тогда бы ты не вернулся в свой неотесанный Гриффиндор. — Только вы, маман, можете пожелать мне отчисления, смерти и, может, Азкабан? — С тобой всегда так. Ты никогда не умел слушать нас, всегда поступал так, как заблагорассудится, неуправляемо. Ты испортил мою жизнь! Разбил мои надежды! Я тебя ненавижу! — выпалила в сердцах Вальбурга, заставив стеклянные дверцы разлететься на осколки. — Что ж, видимо, мы оба разочаровались друг в друге, — так же эмоционально ответил матери Сириус. Миссис Блэк вдруг ехидно усмехнулась. — Поднимайся в свою комнату. Отец будет к вечеру, надеюсь, он будет менее ласков с тобой и наконец-то поймёт твою никчёмность. Сириуса сильно задела её насмешка, но он заставил себя промолчать, потому что всё было бессмысленно, бесполезно. Он больше не может выносить подобное. Парень оставил палочку матери на столике и пошёл к выходу из душного холла. Он сорвался с места и с завидной скоростью взбежал по лестнице. Остановился он, только когда до боли родная дверь за его спиной захлопнулась. Он остановился, обессиленно навалившись спиной на тёмную дверь. Парень тяжело дышал от переполнявших его эмоций и быстрого бега. Ему в голову била кровь, отдаваясь пульсацией в ушах, а в мыслях всплывал равнодушный и холодный голос матери. Гриффиндорец на мгновение прикрыл глаза, успев сотню раз проклясть свою семью, но это мало чем помогало. В пылу гнева Сириус содрал герб рода Блэков со стены на лестничной площадке. Герб, видимо, отомстил ему за хамство, оставив глубокий порез на ладони. Побелевшая рука с силой сдавливала кусок дорогой материи, но боли парень не чувствовал. Боль в душе была сильнее. Его растоптали, резали по кусочку долгое время, и теперь осколки чего-то жгучего впивались и разъедали. Это место — клетка, но Сириус не загнанное в загон животное. Сириус не позволит сломать его жизнь родителям, одержимым манией чистоты крови. С отвращением молодой Блэк швырнул герб Семьи в свой камин, тот был испорчен, пропитан его кровью. Предатель крови, ведь так его будут называть отныне? Следом в камин упал горевший фитиль. И пламя быстро охватило дорогую материю, пожирая её. А Сириус с тяжёлым взглядом наблюдал, как горят вышитые буквы: «Чистота крови навек». Ему здесь не место. Вальбурга права — ему не место в этом доме и семье. Он гриффиндорец. Он не делает различий между чистокровными волшебниками и полукровками. Сириус всегда считал ниже своего достоинства юлить и приспосабливаться, строить интриги и заниматься карьерой. Родители к нему постепенно охладели. Пытаясь вернуть его «на путь истинный», постоянно ставили ему в пример младшего брата и бесконечно читали нравоучения, прибегая к домашнему заключению. И так ему надоели со своей «манией чистой крови», что возвращение домой было сравнимо с тюрьмой. А Регулусом, даже с его дружбой с Блайм, родители были очень довольны: он проявлял все качества «истинных Блэков». Плевать, что будет дальше, но Сириус здесь не останется. Зачем находиться с теми, кто ненавидит тебя, не принимает, считает ошибкой? Уж лучше скитаться, чем терпеть всё это. Сириус горько усмехнулся, оглядев свою комнату в последний раз. Больше он сюда не вернётся. Никогда. Перехватив лямку рюкзака, первенец рода Блэк покинул свою комнату. Незаметно прошмыгнув вниз, он затаился недалеко от гостиной с большим камином и комнаты с фамильным гобеленом. Дом снова закрыт, и камин запечатан от перемещений. Воспользоваться им можно лишь с появлением отца. Поэтому, обратившись псом, Сириус выжидал. На верхнем этаже послышался стук двери и неровные шаги матери, торопливо спускавшейся вниз по лестнице. Вспышка камина — и дом будто встрепенулся, показывая свою покорность хозяину. Орион, заметив суровое лицо жены и целеустремленное движение в сторону комнаты с гобеленом, пошёл к ней. Он пересек комнату, на стенах которой был расшит магический гобелен, изображавший родовое древо Блэков, ветвь за ветвью берущее начало ещё в глубоком Средневековье. Миссис Блэк выудила из кармана платья свою волшебную палочку и направила её вперёд. И не успел мужчина подойти к жене, как лёгкий полумрак комнаты озарил свет, ударившийся в полотно на стене. Мужчина перевёл взгляд на стену с ветвями и лицами благородного семейства. Из чёрного свежего обугленого пятна исходил дым, а под ним значилось — Сириус. — Что ты… — Так бывает с предателями крови, — четко и чопорно сказала женщина. — Он сбежал. Трус собрал вещи и бросил семью. Гнусный предатель. Отродье! Позор моей чистокровной семьи! — Вальбурга перешла на крик. — Я дала ему жизнь, а он наплевал на наши ценности, растоптал! Каков поганец, глупец, выродок! Вальбурга Блэк, истинная аристократка и гордость рода, она была Блэком во всём. Она была умна, расчетлива, невероятно красива, всегда свято чтила семейные порядки, презирала грязнокровок, а маглов и вовсе за людей не считала. Она как восхищала, вызывая зависть, так и устрашала. Её холодная и утонченная красота покоряла многих, независимо от количества дорогих украшений на ней. Серебряные глаза, украшенные пышными ресницами, аккуратные, но острые черты лица, чуть пухлые неяркие губы и прекрасные чёрные волосы, что каждый раз были красиво уложены в высокую причёску, открывающую вид на длинную шею. Эта красота не меркла даже спустя годы. Больше всего на свете эта женщина пеклась о своей семье, о сохранении величия рода Блэк и будущего своих сыновей. Но сейчас её красота будто дала трещину. Орион Блэк заметил это в глазах своей жены. Как яркое пламя серебра сменилось прозрачным, будто стеклянным. И красивые губы исказились безэмоциональной ядовитой улыбкой. Обычно идеальные волосы сейчас растрепались, спадая на узкий лоб. Они были сейчас не идеальными, как и вся Вальбурга, потерявшая какую-то искру. — Отродье. Ты ни на что не способен! Ненавижу. Ты никто! Посмотрим, как ты заголосишь, когда у тебя ничего не останется, кроме острого языка и дерзкого тона! Он расстраивал и разочаровывал Вальбургу тем, что не оправдал её ожиданий. Волшебница верила, что лишённый средств Сириус вернётся в семью… О, как она будет упиваться его безысходностью и отчаянием! Орион прекрасно понимал, что подобного стоило ожидать. Сириус… Ещё в раннем детстве наследник начал проявлять характер. Родители поначалу радовались, но вскоре Вальбурга потеряла связь с мальчиком, и начались проблемы. Но отец семейства был более терпелив, поэтому просто наблюдал. Но даже сейчас, когда было ясно, что он потерял наследника, он видел в старшем сыне Блэка, сильного духом волшебника. — Ничего… ты ещё вернёшься, на коленях перед нами будешь ползать, но прощения не добьёшься. Женщина, тяжело дыша, улыбнулась с видимым торжеством. Мужчина взял за плечи жену и повёл её прочь от родового гобелена, очередной раз подмечая, что именно у Сириуса есть власть над матерью. Только он один мог разрушить её равновесие и грацию. Заставить гордую аристократку проявлять эмоции, пусть даже это был гнев. Когда шаги стали затихать на лестничной площадке, чёрный пёс вошёл в комнату. Достояние главы рода — древний магический гобелен — выглядел невероятно величественным. Хотя Сириус всегда считал всех изображённых на нём несчастными и пустыми лицами, лишенными жизни. Он часто представлял изображения тех Блэков, которые были обугленными пятнами. Всякий раз на ум приходили счастливые люди. Золотая нить, которой было вышито полотно, блестела ярко, прорисовывая ветвистое родословное дерево. Сириус поднял взгляд на самый верх гобелена. Там крупными буквами значилось: «БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ»   Чуть пониже девиз: «Чистота крови навек» Серые глаза опустились к ветвям, относящимся к настоящему времени. Андромеда. Сириус помнил, как мать выжгла имя племянницы на глазах у своих детей, чтобы показать, каким бывает наказание за проступки. — Теперь и меня здесь нет! — сухо проговорил гриффиндорец, заметно побледнев. Сириус осторожно прикоснулся к тёмному пятну на месте своего лица. Все его эмоции спали с лица, проявив безэмоциональную маску холодного аристократа. В голове эхом звенел голос матери — «Выродок». Подобного слова он никогда не слышал в свой адрес. Хуже слов от матери он не слышал.  — Я сам буду решать, как мне поступать, и мне плевать на ваше мнение, сюда я больше не вернусь, уж лучше сдохнуть. Парень перевёл остекленевший взгляд на сморщенного домовика, появившегося в дверях. При виде Сириуса Кикимер отвесил ему до нелепости низкий поклон, распластав нос-рыльце по полу. — Решил полюбоваться? — враждебно хрипло спросил гриффиндорец. — Кикимер чистит, молодой хозяин, — проговорил Кикимер с новым поклоном. — Чистит он… — фыркнул парень и пошёл прочь, желая наконец-то обрести свободу. Но не успел он уйти, как эльф принялся бубнить: — Хозяин Сириус злой. Недостоин стереть грязь с обуви своей матери, ох, бедная моя госпожа, ох… как она его ненавидит, как он ее разочаровал… он разбил материнское сердце… — Всякий раз, как ты приходишь и прикидываешься, будто чистишь, подслушиваешь и шпионишь, — холодным тоном напомнил ему Сириус, бросая презрительный взгляд на домовика — А теперь, Кикимер, вали отсюда. Ослушаться прямого приказа Кикимер не посмел, но, шаркая мимо Сириуса, он взглянул на него с глубочайшим отвращением, ни на миг не переставая бубнить: — Мерзкая неблагодарная свинья, поганый щенок, осквернитель благороднейшего и древнейшего рода Блэков…ох, моя госпожа… — Больше я вас не потревожу, — равнодушно бросил молодой человек. Добравшись до камина в соседней гостиной, Сириус исчез в зелёном пламени. Выбравшись из "Дырявого котла", куда бежал через каминную сеть, парень вытянул палочку вперёд и взмахнул ею. Вскоре заколдованный трёхэтажный автобус «Ночной рыцарь» пришёл на помощь несовершеннолетнему беглецу. В Годриковой впадине этим же вечером за дверью Поттер-менора стоял неожиданный, но желанный гость. К удивлению Джеймса, это был не кто иной, как его лучший друг Сириус Блэк. — Бродяга? — искренне выпалил парень в очках, но его губы лишь дрогнули в попытке улыбнуться. Вид у друга был довольно скверный. Он будто осунулся, плечи были как-то непривычно опущены, за спиной рюкзак, а глаза… Горели недобрым огоньком, в них так и сквозила злость и печаль, которые заполняли сейчас душу парня. — Сохатый, могу я переконтоваться пока у тебя? — вяло и едва слышно спросил Сириус, чувствуя, что злость отпустила, оставив после себя бессилие и растерянность. — Конечно, мы всегда тебе рады, — проговорил Джеймс, подмечая тяжесть положения лучшего друга. — Сириус, милый, здравствуй, ты как раз к ужину. Джеймс, отнеси его рюкзак в вашу спальню, а ты разденься и ступай в ванну, мыть руки. Ужин в половину. Юфимия Поттер, как и всегда, радушно встретила молодого Блэка, как своего сына. Наверное, она первой поняла всё без слов, давая Сириусу возможность перевести дух.

***

Регулус вернулся на площадь Гриммо поздним вечером. Дом встретил его полумраком, но это его вовсе не заботило, он второпях пронёсся по лестнице и коридорам прямиком к кабинету отца. Постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошёл в помещение. Кабинет встретил его полумраком, лишь одна свеча горела на письменном столе отца. Сам глава семейства сидел за своим столом в глубокой задумчивости. — Видимо, у тебя что-то срочное, раз ты так спешил, — ответил то ли уставший, то ли просто спокойный голос Ориона. — Зачем вы упрятали меня в доме своего кузена? Чтобы разорвать мои дружеские отношения с Мари? Разве я заслужил подобное? Я не десятилетний ребёнок, чтобы не отдавать себе отчёта. Эта девушка прекрасная волшебница. Общение с ней мне только на руку, позволяет учиться чему-то новому. Это я ещё с первого курса хотел дружить с ней. Я увязался за ней. Так почему вы наказываете её, а не меня? Она ни при чём! Как и говорил ранее, я готов нести ответственность за дружбу с ней. Ни одно из правил не было нарушено! Объяснитесь! Орион с внешним спокойствием смотрел на своего младшего сына, удивляясь его редкой наглости. А Регулус был взбешён, когда узнал о том, что произошло в Лондоне за время его отсутствия. С приездом из Хогвартса бесконечные недели были наполнены светской жизнью и общением с семьей Сигнуса Блэка. А непрестанные тренировки и общество Белатрикс Лестрейндж полностью выматывали его. К его большому негодованию, зачарованный ежедневник пропал из его вещей. Вальбурга полностью изолировала его от мира. Даже Кикимер ничем не мог помочь. Юноша мечтал поскорее попасть домой и наконец-то списаться с друзьями и повидаться с ними. Светские званые вечера, общество Лестрейндж и кузин, контроль родителей, бесконечные танцы с молодыми девушками и общество знакомых парней. Всё это отвлекало, выматывало, кружило голову. Сегодняшний вечер Регулус провел один, без родительского контроля. Юный Блэк вынужден был мило улыбаться девушкам, которые игриво поглядывали на него. Этикет не позволял волшебнику стоять в стороне, поэтому на каждый танец он должен был любезно приглашать ту или иную леди. Запахи женских духов, какими бы нежными они ни были, полностью сбили с толку его обоняние, а блеск роскошных платьев уже рябил в глазах. Единственным утешением для юноши стало появление на приеме миссис и мисс Медоуз. Девушка была словно бодрящим и крепким запахом кофе, вернувшим слизеринцу обоняние. Ускользнув от осуждающих лиц кузин, Регулус пригласил на танец Доркас, удивив своим выбором окружающих девушек. Именно когтевранка и поделилась новостями магической Британии, которые окружающие так тщательно утаивали от него. Мысли о Джейн взорвали плотину терпение Блэка. Парень с силой сжал локоть старшей кузины, чтобы вывести ту из зала. Спесь злости была подпитана лживыми тёмными глазами Беллатрикс. Её неприятный лёгкий тон так и просил задушить эту ведьму. Слова кузины были колкими, точными и ядовитыми. С мыслями о его собственной вине в произошедшем парень живо покинул приём, не заботясь о соблюдении приличий. — Видимо, твоя дорогая кузина, как и твоя мать, очень заботится о тебе. Цени это и береги. Мы твоя семья и ничего плохого тебе не желаем. — Я премного ценю свою семью и отдаю этому должное. Но то, что произошло с дорогим мне человеком… — Подумай сам. Стали бы Пожиратели смерти нападать на ненужный Мерлином забытый приют? — перебил сына отец. — Накажите меня! — не унимался слизеринец. — Забавно, никогда не замечал у тебя подобной жертвенности, — усмехнулся пожилой мужчина. — Отец! — сердился Регулус. — Хватило бы Белле власти организовать подобное мероприятие? Регулус продолжал непонимающе смотреть на отца. — Лестрейндж-старший, как и его первенец, являются приближенными Волан-де-Морта. Это Родольфус всё организовал. А этот человек ничего не делает просто так, даже для нашей Беллы. Он слишком дальновидный. — Вы хотите сказать, что это нужно было именно Родольфусу? — Именно. Таким образом он обезопасил своего брата. Слышал, мисс Блайм ходила с Рабастаном на весенний бал. Что ж, это были последствия. Но думаю, здесь не обошлось без кукловода — старшего Лестрейнджа, а опасения Беллы за малодушного кузена были очень даже кстати. Твоей подруге не стоило связываться с Рабастаном, его отец очень печётся о своих сыновьях. Регулус помрачнел от услышанного. — Теперь понимаешь, как лоялен я был по отношению к тебе, Регулус, позволяя все эти годы дружить с девчонкой? Младший Блэк сжал челюсть. — Я… Благодарен вам, отец. — Наши с тобой правила продолжают действовать, я не против твоей дружбы с мисс Блайм. Но призываю тебя к рассудительности. Ты многому научился у Беллатрикс… разве тебе не интересны идеи Волан-де-Морта? Они красивы и многообещающи, и в то же время они радикальны. «Ежедневный пророк», как ты уже понял, находится в некоем подчинение у Лестрейнджей, отдел мракоборцев становится нестабильным, во многих отделах есть сторонники Пожирателей смерти… Я лишь хочу, чтобы наша семья оставалась в безопасности. А безопасней будет сторона Волан-де-Морта, его идеи близки нам. — Я понимаю, к чему вы ведёте, отец. Орион улыбнулся. — Ты всегда был смышлён, как и послушен. Регулус сжал кулаки и похолодел, он и не помнит, как давно эти слова перестали приносить удовольствие. — С этого момента помни о последствиях. Надеюсь, действия Лестрейнджей будут тебе уроком. Если продолжишь дружбу с мисс Блайм, думай о её безопасности и безопасности своей семьи, такова обязанность наследника рода Блэк. — Я понял, — Регулус призадумался над сказанными словами и поднял непонимающий взгляд на отца. — Что это значит? Горькая ужасающая правда выбила почву из-под ног младшего Блэка. Сириус ушел. Оставил семью навсегда. На негнущихся ногах парень спустился вниз к фамильному гобелену и почувствовал, как оцепенел. Черное обугленное пятно на месте старшего брата. Нет, только не он. Регулус зажмурил глаза, затем открыл. Но… проклятое пятно не исчезло. Слизеринец чувствовал, что холод пробирает всё его тело, как в ушах гудело и звенело. Взявшись за рукав, он наивно попытался оттереть пятно. Но ответ всё тот же — Сириуса больше нет на древе Блэков. Ничего уже не изменить. Осознание собственного бессилия, осознание того, что брата уже никогда не будет в его жизни, заставило его по-детски расплакаться. Шум в ушах и какофония в голове не позволяли Регулусу собраться с мыслями, они предательски разбредались. Голова раскалывалась. Поднимаясь по лестницам в спальню, Регулус, как никогда, почувствовал себя одиноким. Здесь он остался один, брошенный всеми. Недоверие матери, взваленная ответственность от отца, причастность к несчастьям Мари и бегство родного человека, который даже не удосужился увидиться с ним — всё это свалилось на слизеринца слишком неожиданно и быстро. Что делать? Куда сейчас идти? Мыслей не было, лишь медленное осознание происходящего. Достигнув нужного этажа, первой он увидел приоткрытую дверь с именной табличкой старшего брата. «Это злая шутка. Он здесь. Всё это очередное испытание кузины. Да… галлюцинации». Парень с энтузиазмом ринулся к родной двери, ожидая, что Сириус снова надымил в комнате, отпустит какую-нибудь колкость на визит младшего или даже бросит в него подушку. С волнением парень приоткрыл дверь. Запах сигар воодушевил его, но вот силуэт в полумраке комнаты был отнюдь не мужским. Миссис Блэк стояла в тишине комнаты, чуть ссутулив плечи и, к полному изумлению Регулуса, чуть дрожала. Слизеринец отшатнулся, не веря своим глазам. Видеть что-то подобное, не присущее непреклонной истинной леди Блэк, казалось чем-то даже личным. Неужели Вальбурга оплакивает уход Сириуса? Незаметно у парня самого предательски упала слеза. «Как он мог бросить нас?» Сириус всегда был для Регулуса кем-то очень важным, какими бы разными они бы ни были, они были семьей, отдельной ячейкой Блэков. Отчаянный, дерзкий, смелый, саркастичный, беспечный — вечный бунтарь. Сириус именно такой. Но он был заботливым и верным, хотя не стремится показать этого. «Жаль, что его верность не распространяется на семью. Как тогда, так и сейчас он выбрал друзей и самого себя». Регулус вспомнил ту самую обиду, которую ощутил в десять лет, когда брат не отвечал на его письма, как в одиннадцать брат не находил на него времени в его первый год в Хогвартсе. Как же он ненавидел мародёров, Поттера. Но ненависть исчезла с появлением в жизни Регулуса его Поттер. Хоть и к ней он сначала проявил интерес из-за старшего брата. Регулус зашёл в свою пустую комнату, которая всегда отличалась порядком и сдержанностью. Подойдя к письменному столу, парень увидел маленький ровный листок. «Я не мог иначе, брат». Тонкий красивый почерк Сириуса был всегда узнаваем, ведь они оба часами сидели за письмом под надзором матери. Регулус прыснул, а затем раскатился нервным смехом. — А разве я могу? Почему именно ты достоин свободы? Слизеринец оперся ладонями на столешницу, прерывисто дыша. Чёрные отросшие волосы закрывали лицо с обеих сторон, в уголках глаз щипало, в груди все было готово взорваться. Он осел на пол, оставив свои руки безвольно лежать на коленях, и склонил голову. И Сириус, и мать были хороши в своей колкости, злости и эмоциональности — отвратительные черты характера. Сказанные слова наверняка глубоко ранили их обоих, порождая боль и обиду. Они оба слишком горды, чтобы услышать друг друга. Всё будет в порядке, всё будет хорошо, просто теперь в семье только один сын. Регулус. И пусть теперь он остался один, пусть вся ответственность легла на него, пусть его жизнь теперь будет иной и пусть сейчас невыносимо больно. Он справится. Всегда справлялся. Всегда один. Ему была нужна Джейн. Но подарит ли она свою добрую улыбку? Сейчас, когда из-за него её жизнь чуть не оборвалась, когда ее разбили, оскорбив? Она будет в опасности всякий раз рядом с ним. Сейчас внимание к нему будет ещё больше. Юноша испытывал ужас, который порождал целые комбинации тяжелых и абсолютно беспомощных мыслей. Всё произошедшее бурей беспокойства и нервной, дёрганой тревогой разносило всё внутри. Неизбежность парализовала юношу, сковывая гнетущим чувством. Почему всё произошло именно так, почему его старший брат — безрассудный шестнадцатилетний бунтарь? Который наплевал на всё и решил спастись один.

***

После приезда Кейт в доме Альфарда Блэка стало веселее. На трапезах блондинка брала инициативу на себя и вела разговор на различные темы, которые хозяин дома охотно поддерживал. Джейн хоть и ободрилась с приездом подруги, была немногословна. А место, которое занимал племянник в животной форме, решительно занимала брюнетка, но затем кидала взгляды на двери кухни, ожидая мохнатого соседа. Но Сириус вряд ли появится здесь в ближайшее время. Альфард и сам привык к лёгким перепалками своей подопечной и племянника. Однажды вечером мужчина сидел в своём кабинете, перебирая бумаги, когда эльф домовик сообщил ему о посетителе. Сам Орион Блэк пришел в дом Альфарда с визитом. Впустив незваного гостя, хозяин дома вышел к лестнице и прислушался к деятельности девочек, которые явно были чем-то заняты. — Здесь стало куда оживлённей, — проговорил поднявшийся гость, бросив взгляд на лестницу, ведущую выше. Альфард настороженно прищурил взгляд. Быть выжженным на семейном гобелене — не такая уж большая плата за возможность иметь семью. Решение удочерить девочку было непоколебимым. — Давно не виделись, кузен, — протянул руку хозяин дома и после рукопожатия махнул рукой, приглашая гостя пройти в кабинет. Орион Блэк занял место в приготовленном уютном кресле, расположив свою трость у подлокотника. Пока Альфард разливал по бокалам согревающей напиток, гость оглядел кабинет. Минимальное количество мебели и декоративных старинных раритетов оставалось таким же, как и годами ранее. Единственным зелёным цветом в этой комнате был большой цветок, разместившийся у статуи сфинкса, привезённого несколько десятилетий назад хозяином дома из Египта. На прибранном столе, как и всегда, стояла стопка книг, карты и чашка наверняка остывшего чая. Новым для Ориона оказалось наличие нескольких рамок на письменном столе. — Как Сириус? Вопрос вывел гостя из размышлений о том, кто может быть на этих снимках. — Моя дражайшая жена была в гневе, — ответил Лорд Блэк и взял предложенный бокал. — Но я не осуждаю тебя. Мисс Блайм прекрасная талантливая волшебница. — Ты ли это, кузен? — повёл бровью хозяин дома. — Не будет ли проблем с фамилией? Окружающие начнут осуждать. — Я взял опеку, она живёт здесь как моя дочь. Но от удочерения отказалась, — ответил Альфард, ища подвох в спокойных речах кузена, ярого блюстители семейных традиций. Орион победно расплылся в легкой улыбке. Заставив собеседника сощурить глаза от внимания. — Не оттого ли, что юная мисс Джейн не спешит расставаться со своей настоящей фамилией? — Не томи, Орион, говори, — сказал Альфард. — Несколько месяцев назад твоя подопечная вместе с Регулусом пришла в родовой дом. И мне открылась маленькая истина об этой девушке, — проговорил Орион, наслаждаясь сказанным. Он не спеша отпил из бокала, а затем продолжил: — она переступила порог семейной библиотеки. — Что? — удивился Альфард — Но туда не попасть. Гость кивнул головой, поглаживая фамильный перстень. — Я открыл доступ к двери, желая видеть, как девушка наткнется на невидимое препятствие. Но мисс Джейн переступила порог, разбив мои ожидания и приятно удивив. Альфард задумался, вспоминая всё то, что ему известно о Мари. — Кровь юной леди поистине чиста. Древнее заклинание работает уже сотни лет. Ни один полукровка или сквиб не смог бы переступить порог древней библиотеки, даже в присутствии наследника или самого лорда. Скажи, Альфард, ты знал, что девочка чистокровна? В молчании и задумчивости собеседника лорд Блэк понял, что это известно лишь ему. — Теперь мне всё ясно, ты ни капли не изменился, чистокровность всё так же для тебя выше всего, — усмехнулся хозяин дома. — Для меня же это не такая важная деталь. Мари, как и прежде, для меня как дочь. — Вот и хорошо, другого я и не ждал. — Орион с помощью трости поднялся на ноги и пошёл в сторону окон. — Хорошо заботься о ней. Добропорядочной юной леди стоит быть осторожней в общении с противоположным полом, времена невинности давно миновали. — Тебя не касается её воспитание и жизнь. Ты не лучший советчик в отцовстве, — усмехнулся Альфард, начиная раздражаться от слов родственника. Гость оторвал взгляд от полумесяца и повернулся, пройдя взглядом по изображениям, стоявшим в рамках на письменном столе. Как он и думал. На одном из снимков были двое его сыновей. На втором сам Альфард со своей подопечной. А на третьем, судя по всему, дочь Сигнуса со своей недостойной семьей. — Возможно, это так, но ты не сможешь препятствовать её свадьбе, допустим… с Регулусом. В кабинете повисла тишина. А пытливый взгляд лорда Блэка смотрел на лица своих сыновей. По всей видимости, колдо было сделано пару лет назад. Альфард рассмеялся. — Свадьбе Джейн и Регулуса? В то же время придётся устроить похороны моей сестрицы, — смешинки в глазах хозяина дома озорно заиграли, а морщинки в уголках глаз лишь добавили иронии. Мужчина осушил последний глоток янтарной жидкости и поднял взгляд на гостя.— Что ты такое несёшь, Орион? Даже если Мари чистокровная, ты сможешь закрыть глаза на тень её происхождения? И Регулус? С чего ты вообще взял, что подобное случится? — Что ж, раньше я правда думал, что именно Регулус, но после недавнего выпада Сириуса… Ты и правда пытался свести этих двоих? — острый взгляд впился в Альфарда. Действительно, пытался ли он? Это было забавно. Эти двое чем-то похожи и чем-то отличны друг от друга. Сириус явно к ней неравнодушен, и уже давно. А Мари — стеснительная юная девочка, которая держит лицо, хоть и краснеет и злится всякий раз, когда речь заходит об однокурснике. — Можешь не отвечать. А касательно её происхождения. Я менее щепетилен в этом вопросе, чем моя супруга. Даже если она дочь предателей крови, это ничего. Её кровь чиста, и это главный факт. — Прекрати нести эту чушь, моя дочь не редкое магическое существо. Я был против подобного отбора всю свою жизнь. Не поддался влиянию и не поступлю так с дорогим мне человеком, — хмуро проговорил хозяин дома и встал с кресла. — И что это тебе дало? Ни семьи, ни потомства, ничего. Ах да… гордое одиночество — достойный закат твоей жизни, — довольно усмехнулся Орион. — Меня любит хоть кто-то… в отличие от тебя, — вернул ему Альфард. Снова молчание и острые взгляды двух Блэков. Орион честно признавал, что его всегда раздражала эта связь между его старшим сыном и Альфардом. Уважение и восхищение во взгляде Сириуса должно было принадлежать отцу, а не дяде. — Сейчас начинается война. Женщины плохо понимают, что за этим стоит. В стороне остаться не получится ни у кого. Я лишь заинтересован в сохранении нашего рода. Двое моих сыновей — талантливые волшебники, упрямые, молодые, оба амбициозны и деятельны. На каких бы сторонах они ни стояли, они оба Блэки. И я точно знаю — в их жизнях есть эта девушка — Мари. Я лишь прошу беречь её как потенциальную невесту одному из моих сыновей. — Просишь? — Я бы не хотел потерять ещё и Регулуса, — признался Орион. — Что с Сириусом? — встрепенулся Альфард, предчувствуя что-то неладное. Лорд Блэк передёрнул плечами, сделав вид, будто ничего особого не случилось. — Сириус ушёл из дома. За что был выжжен с родового гобелена, — произнёс Орион, посмотрев на напряжённое лицо кузена. — Что вы наделали! — повысил голос хозяин дома, чувствуя, как ярость и беспокойство переполняют его нутро. — Это был его выбор. Но хоть он и вычеркнут из семьи… Сириус всё ещё мой сын. Видимо, он не пришёл к тебе, и это радует. — Тебя волнует лишь продолжение ценностей рода, а не жизни твоих детей! Я даже счастлив, что Сириусу хватило духа пойти на такие меры. И наконец-то выбраться из ада!  — Пожалуй, так, — ровным тоном проговорил Орион и, чуть опираясь на трость, пошёл к двери. — Не стоит меня провожать. Думаю, твоя подопечная вполне с этим справится. Альфард не успел возразить, как дверь кабинета была уже открыта, а на лестнице загорелась люстра. Орион вышел из тени вперёд к лестницам, когда с верхнего этажа послышались шаги. Слизеринка осторожно спускалась вниз по лестнице, желая добраться до кухни и раздобыть мороженое. Когда девушка достигла площадки второго этажа, увидела перед собой знакомого седовласого мужчину. — Добрый вечер, мисс Джейн, — учтиво мягко проговорил отец Регулуса, оглядев девушку с головы до ног. Девушка, чуть растерявшись от неожиданной встречи, легко склонила голову и спустилась ниже. — Здравствуйте, мистер Блэк. В коридор вышел Альфард и тут же поймал растерянный взгляд слизеринки. — К сожалению, время уже позднее, мне пора идти, — проговорил мужчина и добавил: — Проводите меня в вестибюль? — Разумеется, — согласилась Джейн и остановилась, ожидая, что лорд Блэк пойдёт первым. Мужчина усмехнулся. — Благодарю. По ступеням Орион Блэк спускался неторопливо и легко, не опираясь на свою трость, будто та совершенно не была ему нужна. Достигнув вестибюля, Рапс с учтивым поклоном отдал мистеру Блэку его чёрную мантию. — Дом изменился. Думаю, всё благодаря вашему присутствию, мисс, — проговорил мужчина, накидывая легкую ткань верхней одежды. — Наше общение с Альфардом в последние годы ограничивается визитами вежливости, впрочем, как и сегодня. «Это не так», — подумалось Джейн. Что-то в лице Ориона Блэка изменилось после прошлой их встречи. Взгляд стал не таким молодым, как раньше, сейчас глаза будто стали потухшими. Что она должна ему ответить или, может, спросить? Где Регулус? Почему всё это произошло с ней? Злиться? — Вы хорошо держитесь. Скажите, вы всё так же не отказываетесь от Регулуса, мисс Джейн? Даже теперь, когда он стал единственным наследником и будущим лордом? Вы продолжите идти рядом с ним? Джейн, услышав подобное, замешкалась, не зная, почему Регулус стал наследником, да и сам вопрос... сейчас она не знала, как вести себя с ним. Ведь её предупреждали, она не послушалась, и итог — погибшие люди. Стало дико стыдно оттого, что она струсила, не может ответить на простой вопрос и молча предаёт свою дружбу. — Позаботьтесь о себе. Как я и говорил, будьте осторожны со своим окружением, сейчас многие волшебники будут смотреть на вас. Вам знакомо имя Волан-де-Морт? Черты лица слизеринки стали суровей. — Да. Мистер Блэк пристукнул тростью по полу. — Насколько мне известно, его заинтересовала подопечная Альбуса Дамблдора, за которую он вступился в суде. Волшебник в чёрной мантии остановился перед дверью, поглаживая серебряный набалдашник трости. — Не привлекайте к себе много внимания, мисс, так будет лучше и для вас, и для Регулуса. Доброй ночи! Взмах палочки — и дверь наружу открылась, впуская в вестибюль лёгкий летний ветерок прохлады. Орион слегка кивнул и вышел из дома, тут же трансгрессировав на крыльце. — Почему он так сказал о Регулусе, дядя Альфард? Как же Сириус? — живо спросила брюнетка, развернувшись к стоявшему на лестнице хозяину дома.