Феи и роботы

Серкан устало передвигал ногами, поднимаясь к своей квартире, зажав под мышкой уродливый бюст и мечтая совершенно случайно споткнуться и выронить его, желательно, на самой верхней ступеньке лестницы, но ему не повезло. Он открыл дверь и замер на пороге, ошеломленный внезапной волной страха. В квартире было темно и тихо. Эда сказала, что поговорит с девочками. Она ушла? Она так смешно настаивала на том, чтобы он вернулся за десять минут, неужели она действительно ушла? С громким стуком поставив бюст на кухонную тумбу, Серкан обернулся, надеясь увидеть, что ее пальто как ни в чем ни бывало лежит на диване, но его не было. Впрочем, он не успел слишком сильно расстроиться — чемодан Эды по-прежнему стоял под вешалкой, и честное слово, еще никогда вид цветных динозавров не приносил ему столько облегчения и радости. Может быть, она легла спать? Представив ее в своей постели, уютно свернувшуюся в клубок под одеялом, может быть, обнимая его подушку, Серкан выдохнул, улыбаясь собственной фантазии. Между ними все еще было столько несказанного, недоговорки, ревность… Он все еще не мог избавиться от мысли, что Эда может отказаться от него. Оставить его. И ее бабушка, проклятье, не хватало только ее бабушки. Качая головой, Серкан все же решил пойти в спальню. Если она там, он потихоньку заберет пижаму и ляжет в гостиной. Если нет… Однако даже его воображение не могло составить ту картину, что он и неожиданно для себя застал в ванной, не успев дойти до спальни. Мягкий свет свечей, полная пены ванна и зарывшаяся в эту пену по самый нос Эда, так очаровательно покрасневшая, увидев его. — С-Серкан? — Эда, — протянул он с улыбкой. — Тебе удобно? — Не выдержав, он засмеялся. — Принести бокал вина? Мне кажется, тут не хватает только вина. Свечи, музыка… — Что ты здесь делаешь? — опустившись еще ниже в воду, пробормотала она. Ее кожа блестела, так и маня прижаться губами к стройной шее, распустить заколотые волосы. Она говорила так робко, он еще никогда не слышал, чтобы его Эда Йылдыз говорила таким тонким, нерешительным голосом. — Еще даже десяти минут не прошло. Серкан игриво поднял брови. — Она близко живет. К тому же, ты сама очень просила, чтобы я управился за десять минут, и мне не хотелось тебя волновать… — М-м, — протянула она. — Мхм, — согласно пробормотал в ответ Серкан, улыбаясь все шире. — А я тут… Ванну решила принять… Смыть стресс… Он закивал. — Совершенно правильное по-моему решение, — тут же поддержал он. Эда слегка улыбнулась, из пены показалось розовое колено. — Может, ты выйдешь? Я тогда вытрусь и к тебе спущусь, — попросила она, покраснев еще сильнее. Серкан молчал, завороженно глядя, как тает на ее щеке клочок пены. — Серкан? Ты меня слышишь? — Слышу, — согласился он глухо, продолжая смотреть. — Да. Сейчас. Минуту. — Серкан! — возмущенно смеясь, сказала Эда и сделала движение, как будто собиралась плеснуть в него водой. — Не смей меня так разглядывать. Серка-ан! — Подожди. — Он поднял вверх палец, прищурившись и даже склонив голову на бок. — Мне нужно это запомнить. Она фыркнула. — Зачем? Он поднял брови: — Ну, во-первых, что-то же должно греть меня одинокими холодными ночами… Возмущенно: — Серкан! — Тш-ш. — Теперь он повернул голову влево, складывая руки на груди и задумчиво упираясь большим пальцем в подбородок. — Ты меня впервые за семь лет соблазнила… Снова взяться за уголь. Эда сглотнула. Разумеется, она не собиралась позволять ему рисовать себя обнаженной. Не собиралась. Не собиралась же? — А он есть? — сипло спросила она. — Кто? — Уголь. Глаза Серкана сверкнули. — Если нет угля, всегда есть карандаши. Дай мне десять секунд. Он вылетел из ванной, а Эда подняла колени к груди, проклиная в очередной раз свою импульсивность. Ничего страшного, уговаривала она себя. Она видела десятки чертежей и эскизов, сделанных его рукой, но ни разу не видела, чтобы он рисовал. Серкан, напротив, видел ее цветы, и Эда надеялась, что ему понравится ее подарок на Новый Год, Маленький Принц с ее иллюстрациями. Разумеется, ее порыв вышел ей боком. Не потому, как темнели глаза Серкана, пока он сидел на поставленном перед ванной табурете с планшетом, сжимая до белых пальцев карандаш и мечась взглядом от бумаги к ней самой, не потому, что он несколько раз подходил к ней, то положить ее руку на бортик ванны, то поправить волосы, и каждый раз даже легчайшие его прикосновения казались ей обжигающими. Просто время шло. Он рисовал. Пена таяла. В конце концов, Эда уже не могла обманывать себя, что он не видит, что он смотрит на нее лишь как на модель, что вода, ставшая еле теплой, искажает линии ее тела. Когда он мимолетно дергал себя за воротник, она сжимала ноги. Когда облизывал губы, она кусала свои. Не выдержав, она позвала: — Серкан? — М? — Ты еще долго? Он резко поднял голову: — Ты замерзла? Эда знала, что после того, как она так долго пролежала в ванне, ноги будут держать ее слабо, поэтому поднималась неторопливо, крепко вцепившись в бортики и не отпуская их, пока не убедилась, что не упадет. Она замерла, расправив плечи, чувствуя, как капли щекочут кожу, и покрываясь мурашками от казавшегося прохладным теперь воздуха. — Замерзла. — Она сглотнула и подняла к нему руку открытой ладонью. — Согреешь? *** Уже намного позже, лежа на спине с прикрытыми глазами и чувствуя на себе его пристальный взгляд, как будто Серкан все еще не нагляделся, и наслаждаясь тем, как он гладит ее — по груди, по животу, по бедрам и оставшимся там следам его пальцев, проводит по ключицам, костяшками ласкает шею, просто так время от времени целуя ее в плечо, Эда вспомнила, с чего все началось. — А что она подарила? — спросила она, повернувшись и потеревшись губами о его щетину. Серкан чуть отстранился, недоуменно нахмурив брови. — Что? — Ну, подарок. Что она тебе подарила? Серкан моргнул. — Кто? Эда привстала, опираясь о локоть, и откинула назад волосы, невольно засмеявшись от того, как он жадно следил за ней. — Балджа, Серкан. Ты помнишь Балджу? — хихикая, поинтересовалась она, делая большие глаза. Он вздохнул, затем навис над ней, начиная медленно и сладко покрывать поцелуями ее грудь, и пробормотал: — Эда. Если в постели со мной ты вспоминаешь о Балдже, я явно делаю что-то не так. Эда смеялась, пока он не дернул ее под себя и не заткнул ее поцелуем.