спасибо, братик.

— Так, мисо в холодильнике, разогреете, можете потом еще суши доесть. Обязательно уберитесь в комнате, у вас там жуткий бардак. Ну, вроде все, — мама окинула их ласковым взглядом, крепко обняла и наспех поцеловала обоих в щеку. — Поняли? — Даа, мам… — Все, до вечера! — Пока. Ацуму зевнул. Каждый день так. Постоянно, на протяжении шестнадцати лет они как маменькины детки. Это бесит. — Жарко… — Осаму предпочел бы выйти на улицу, но жара была настолько сильной, что ничего не хотелось, кроме как наесться мороженого и посидеть в прохладном бассейне. — Согласен. Что делать будем? Идти куда-либо вообще не вариант, мы расплавимся, как только выйдем из дома… — Пойду приготовлю онигири. Все равно не хочется суп сегодня. Да и суши надоели как-то. Ацуму закатил глаза. — Ты отдаешься только двум вещам: волейболу и готовке. А как же я? У меня стресс, между прочим… Нужно помочь его снять. Хоть бы со мной немного времени провел, — он наигранно надулся. — Ну что ты… — ответил Саму, подходя к брату. — Конечно, ты для меня важнее моего хобби. — Не похоже. — Похоже. — Нет, — ответил Цуму, заводя руки за шею Саму и устремляя взгляд в пол. — По тебе и так видно, что тебе нравится больше. — Ты специально так говоришь? Может ты и не замечал, но я для тебя делаю все самое лучшее, несмотря ни на что. Я больше ни для кого так не стараюсь, как для тебя, — он вглядывался в его бездонные карие глаза, обнимая за талию. — Как мило… — Ацуму прильнул к шее Осаму, оставляя влажные следы. — Цуму, не здесь… Идем в комнату… — Пошли. Раньше эти двое не были так близки. Были времена, когда они не хотели жить в одной комнате и есть за одним столом. Сейчас эти события — лишь мимолетные воспоминания, которые оба вспоминают с улыбкой. А тогда это была настоящая война. — Цуму… — Саму… Ацуму осторожно прижал Осаму к стене, не сдерживаясь, стал жадно целовать брата, языком исследуя каждый миллиметр рта, губ и проходясь по зубам. Саму не отставал, помимо этого проник руками под футболку Цуму, гладя его рельефный торс настолько приятно, как наверное даже мама в детстве не гладила. — Мх… — Ацуму невероятно заводился от таких действий, хоть это и были обычные поглаживания. Бывало, когда он не мог уснуть, он ложился в кровать Саму и просил немного погладить его. Только тогда он засыпал спокойно, а утром просыпался в объятиях еще спящего братца. — Погоди, дай сниму, — Осаму стал снимать с Цуму футболку, не торопясь, наслаждаясь процессом. То же самое Ацуму сделал и с ненужным элементом одежды брата. — Мх… а ты почти не изменился. — Сочту за комплимент. — Я имею в виду, с нашего последнего раза… — Ацуму, наш последний раз был на той неделе. Конечно, я не изменился. Чему тут меняться? — Может там ты изменился больше, братец? — Цуму многозначительно посмотрел на бедра Саму. — За это время мог и подкачать не только попку, но и… — Прекрати… — тот заткнул ему рот рукой. Осаму не любил, когда ему говорили вот такое. Он предпочитал либо молчать, либо говорить о чем-то другом, никак не связанном с сексом. Ацуму взял его за запястье и поднес к щеке, заставляя старшего гладить его. — Смущаешься, несмотря на то, что мы занимаемся этим уже приличное время, да? — Мх… перестань. — Уже представляю как мои пальчики аккуратно растягивают тебя… — Ацуму… — И как я потом вхожу в тебя… Мысли об этом меня так возбуждают, знаешь ли. Я прямо не могу сдерживаться, — Ацуму сколнился к уху партнера. — Хочу тебя оттрахать, как заказную сучку, но забочусь о твоей попке и жизни в целом, не хватало перед мамой спалиться, что сидеть не можешь… Осаму с каждым его словом смущался все сильнее и сильнее. Казалось, что он вот-вот растает. Саму старший, но практически всегда позволяет брату брать над собой контроль просто потому, что у того лучше получается. Тем временем младший стал спускаться ниже, оставляя влажные дорожки, поцелуи, укусы и засосы на плечах, ключицах и спускаясь по торсу. — Ты такой накачанный, Саму. — Я знаю. Ты тоже… мх… Цуму резко встал и впился губами в губы Осаму, попутно оттягивая резинку белья брата и забираясь холодной рукой под ткань. — Стой. — Чего? — Давай лучше я. Ты сам вроде как говорил, что у тебя стресс какой-то. — Решил активчиком побыть? — Мы универсалы, Ацуму. «Но флиртуешь и отпускаешь заводящие грязные фразочки ты уж лучше любого мальчика по вызову…» — Я и не против. Если это будет взаимно, конечно. Ты — мне, я — тебе. Попробуем что-то новое. — Ладно. Давай присядем. Оба устроились на кровати Саму, расположенной в более потаенном месте их комнаты. — Готов? — Сомневаешься в моей готовности? Если бы ты видел мой стояк, то и вопросов не нужно было бы задавать. — Придурок… Сейчас и увижу. — И то верно. Руки Ацуму холодные как лед. Член Осаму уже стоит по стойке ''смирно'' точно так же, как и у Цуму. «Так… Ты себе дрочил уже сотни раз, это точно так же, просто делаешь это не себе… У тебя получится.» Примерно такие мысли вертелись у обоих в голове. Осаму начал первым. И правда, стояк у младшего просто жесть. Неужели такой большой член может так нежно трахать его? Темп стоило ускорить, это он знал по себе. Тут дело пошло лучше. — С-Саму… Мне т-так приятно… Аах… Ацуму хотел было начать тоже, но просто не мог из-за блаженного удовольствия. Новые ощущения превзошли все его сексуальные фантазии во время дрочки перед сном. — Осаму, я… Я не могу… Я к-кончаю, Саму… Он излился в руку Осаму. Тот, в свою очередь, скорчив лицо в ахегао, слизал все с руки, пошло смотря на Цуму. — Настолько приятно? — Да… Обещай, что будешь так делать не один раз, хорошо? — Посмотрим, как будешь себя вести, пёсик. — Пёсик? — Да, — он достал из-под подушки ошейник. — Одевай. Теперь во время секса ты — мой пёсик в ошейнике. Мне кажется, ты так сексуально в нем будешь выглядеть… А еще ты мне задолжал взаимную дрочку… — по нему было видно, что ему дико неловко, но он держался. — Сказать, что я в шоке — ничего не сказать, братишка. Хорошо, будь по-твоему. Он быстро надел «украшение» на шею. — Ну как? Слишком сексуально выгляжу? Один взгляд на меня — и ты уже кончаешь, да? — Прелесть. — Готов немного пососать, братик? — Готов. Садясь на коленки, Саму стал ждать, когда ему позволят вкусить запретный плод. В их сексе Осаму больше всего любил делать Ацуму минет. Младший уверен: «в минете лучше моего старшего брата вы никого не найдете.» — Держи. Делай с ним все, что вздумается твоему ротику. Лучше начать с наичувствительнейшего места Ацуму — с головки. Сначала нужно как следует подразнить, завести, и только потом доставлять удовольствие всему члену и его обладателю. Осыпая головку мелкими-мелкими поцелуями, старший пустил в ход язык, заставляя Ацуму чуть ли не на весь дом стонать. — О-Осаму! Не сдерживайся! А-ахх… Жеще! Пожалуйста, жеще, это так приятно! Саму… Осаму… Бери в заглот! Пожалуйста… Осаму его не слушал и продолжал играть с головкой по-своему. Настолько сильно он любил сосать член брата, что даже игнорировал его просьбы, а просто тёк с жалобно-эротичного тона Цуму. Лишь спустя время он позволял себе играться со стволом и брать в заглот. Цуму перестал как-либо реагировать, лишь тихонько постанывал, до того момента, как ему надоело церемониться. Резко подавшись бедрами вперед и взяв брата за волосы, он стал трахать его в рот, заставляя Осаму чуть ли не подавиться с первого же толчка. — Да, вот тааак… Саму, ты же знаешь… Когда отсасываешь мне — не сдерживайся… Аргх… Приятно. В ответ послышались сдавленные хрипы, только тогда Ацуму отпустил брата и позволил ему закончить в привычном темпе. Это было не менее приятно. Младший быстро просек, что Осаму нравится ему отсасывать, — Полагаю, моя очередь доставить тебе удовольствие? Пара минут со мной — и ты на небесах. — Приступай. Осаму было неловко. Очень неловко. Но тому, как приятно Ацуму умел дрочить, можно только позавидовать. Даже при дрочке самому себе таких ощущений не будет. Без Ацуму даже дрочка не будет прежней. Без Ацуму жизнь потеряет всякий смысл. Осаму сделает все возможное, чтобы быть с Ацуму. — Аах… Тц… Приятно-то как… Мфх… — он положил свою руку на запястье брата и лег полностью на кровать. — Нравится? — Очень… Даже когда я сам себе дрочил, ощущения вообще не те… Приятнее, когда… — он недоговорил. Цуму заткнул его поцелуем, устраиваясь рядом. — Ничего не говори. Я и сам знаю. Кстати, хочешь сегодня подоминировать надо мной? Я хочу вжиться в роль пса, — он лизнул его вдоль шеи. В ответ лишь кивок. — Ацуму, я сейчас… кончу… ааргх… Осаму также излился в руку брата, тот слизал все до капли. — Кстати, не думай, что только ты сегодня доминатор, Саму. Я хотел тебя растянуть и нежно оттрахать, ты же у нас такой хрупкий. — Я не хрупкий. Становись в позу Догги. Чтоб уж точно в образ вжился. Где моя смазка… — У тебя и такое есть? Не знал, что ты такой прямо извращенец. Откуда? — Друг подарил. Только презервативов у меня нет. Будем так. — Ладно. Смазку быстро нашли. Смазав член и пальцы, Осаму стал растягивать брата. Сначала вставил средний палец, потом добавил указательный и стал нежно трахать ими Ацуму. При этом ощущения были космические. — Аах! Т-ты точно пальчики и-используешь? Мне настолько приятно, что я вот-вот спущу… Аааахх… — Да… Использую пальчики… Ой, прости, я «нечаянно» подрочу тебе, ладно? Ты все равно у меня в долгу, понял, братишка? И стал дрочить ему как пару минут назад, заставляя Ацуму дрожать всем телом от удовольствия, обильно истекать и спереди, и сзади. Осаму полностью перешел в наступление. — Пожалуйста, Цуму. Не сжимайся… — Прости… аах, н-но это слишком приятно, я сейчас к-кончу! Мхх. — Тебя на такой короткий срок хватило? Скорострел, — Осаму усмехнулся, выходя из брата. — Никто не виноват, что когда ты доминируешь, ты делаешь это все до ужаса приятно. — Благодарю, братец. Интересно, сможет ли мой песик стать оборотнем ненадолго и подарить своему хозяину такие же ощущения? — он положил палец на язык, устраиваясь снизу. — Еще спрашиваешь! — сам не зная причины, Ацуму немного разозлился, но увидев идеальный торс, кубики пресса и черты лица брата под ним, не мог думать ни о чем другом. В голове кружилась лишь одна мысль. «Черт, я так хочу его.» Вошел резко. Без предупреждения. Без растягивания. Без смазки. Только натуральные феромоны брата и свои собственные. Казалось, он вообще забыл про свои же слова и желания. «Я хочу тебя нежно оттрахать, ты ведь у нас такой хрупкий.» Под гнетом Ацуму, Осаму громко стонал, то ли от боли, то ли от наслаждения: эмоции смешались в одно целое и выделить доминирующую было сложно. Цуму буквально вдалбливал брата в кровать, вставлял по самые яйца, мысленно умоляя того потерпеть и не кончать слишком рано, а вслух просил стонать погромче. — Ааах! Б-больно, но… аааа, приятно! Цуму! Я…я… — Стони громче… мхх, Саму! Было ожидаемо, что в таком темпе оба кончат очень быстро, а это и произошло в итоге. Вот так вот: если иногда будить внутреннего беса, можно и получить дозу настоящего райского наслаждения. Со стволов обоих братьев стекали белые струи, сами парни лежили друг возле друга в горячем поту, постель была грязная и непригодна ко сну. Кое-кто сегодня спит с младшим братиком. — Ацуму… Осаму потянулся рукой к его щеке, но тот перехватил и крепко сжал в своей, а затем и вовсе притягивая брата к себе, затягивая в долгий страстный поцелуй. — Спасибо, братик.