День "Х" на "Эхо"

Уважаемый ученый совет, я приношу свои извинения, но прошу считать это официальной позицией сопровождающего магистра: только через мой труп, — в зале размером с центральную городскую площадь, видавшем еще сборы предыдущей епохи, залегла неудобная тишина. Подобное безмолвие звучит, когда все собравшиеся, в принципе, согласны с общеизвестным утверждением, но официальные позиции сторон не совпадают. Тишь расползлась под золотыми узорами куполообразного свода, забилась под стены, несмело затаилась за углами дверных проемов. Нахмуренные лица глав крупнейших кафедр, присутствующих на совете, выражали почти соболезнование, а члены ректората, юные на вид от смущения украдкой переглянулись, и, с выражением занятости, принялись изучать кипы своих бумаг. Ученый совет, собственно, еще не начался, но к его началу пришлось согласиться принять внезапных посетителей. Хотя, каждый в этом зале удивился бы, если бы они не пришли. — Я уверен, что Генри Гессельхоф Гексли Чертополох, это … — голос невысокого голубоглазого юноши во главе стола, сидящего в резном опаловом кресле главы соборов, зазвучал извинительно-мягко, прокрадываясь к душам собеседников очарованием рыжего нашкодившего котенка. Но речь из слов, подобранных, как шестеренки в слаженном механизме, тут же рассыпалась — негодование противоположного лагеря разъяренным зверем рвалось на свободу. — Стихийное бедствие. Проблема, которую хотят решить нашими руками. Ариэнте, смертники по вашей милости заслуживают правды, признайтесь — вы хотите спасти академию ценой нашего судна? — язвительно отозвалась девушка в длинном черном плаще с противоположного конца стола, говорившая первой. Заостренные от плохо сдерживаемого гнева черты лица говорящей тонули в сизых отсветах, отбрасываемых навершием посоха за ее спиной. Туманный камень, казалось бы, сердито помигивал на резном ореховом посохе. Внутри кристалла клубились свинцовые тучи, озаряемые всполохами зеленоватых молний. Эльдар в кресле председателя рывком опустил голову и бесшумно втянул воздух, почти прячась за россыпью светло-желтых пушистых волос — он потерпел крах еще до первой реплики, но отступать некуда. Коллеги дружно изучают план командировок на лето, обсужденный еще позавчера. Их-то эта невинная ремарка — появление двух членов капитанского состава «Эхо» перед началом собрания, и вовсе не касается. Помощник ректориссы брошен на растерзание «эховцев», так что остается просто принять этот факт и держаться до конца. Ну что они сделают? Поставят ультиматум ректорессе и снимут «Эхо» с экспедиции? Эта мысль подстегнула Ариэнте Антариендэ ледяным хлыстом, а неизбежность придала сил. Высокий, вельветово-мягкий голос зазвенел такой уверенностью, будто он в самом деле верил в то, что говорил. — Ваш колега, Теориссэ, ответственный, — выразительно акцентировал юноша, — по коммуникации между сотрудниками, принадлежащими к разным расам, заверил ученый совет, что берет на себя ответственость и не спустит глаз с нового… — профессор вовремя остановился, спохватившись, что фраза «член команды» сожжет последние ступени спасательной веревочной лестницы, мотающейся над пропастью, — с практиканта Гессельхофа. Юноша закончил и замер, как напуганный лесной зверь — впервые ему дали договорить. Хуже не бывает. — Как известно ученому совету, внимательно изучающему срочные позавчерашние документы, непосредственно Риссэ не отвечает за порядок на судне. В отличии от нас с Рин. А мы дорожим своей репутацией. Под сводами зала заметалась бархатная сталь голоса юноши с лицом цвета алебастра, сидящего справа от девушки в черном плаще. — «Эхо» — это флагман академии, — все еще ехидно, но веско произнес он, чуть задержавшись на слове «флагман» так, что даже главы деканатов беспокойно заерзали на креслах. — «Эхо» — это город, где существа дружелюбных и не очень рас соседствуют через стенку с реактивами, магическими экспериментальными конструкциями и артефактами со всех концов изученных нами миров. Если этого факта для уважаемого ученого совета недостаточно, обращу ваше внимание на то, что ни горячейшие заверения Риссэ, ни его идея-фикс излечить представителя кендерской расы от виртуозного дара создавать полный хаос во всем, чего он коснется, не заставят нас с Маром вывести «Эхо» из порта с Гессельхофом на борту. Даже если Риссэ прикует его к себе наручниками, — отрезала она. — В таком случаев мне придется передать вам распоряжение о включении кендера в команду, подписанное ректорессой, — тишиной, после этих слов, взорвавшейся и заполнившей зал заседаний в одно мгновение и до самых краев, не похвастался бы ни один раскат грома, некогда разражавшийся под небесами Алиенды. Заместитель ректора почувствовал себя в эпицентре бури, на дне воронки высотой до небес, с чудовищной силой вжимающей его в кресло. Юноша собрался с силами и поднял глаза — двое магов молча поднялись со своих мест. — Как жаль, что вы в последний момент отказались плыть с нами в Иллирию. Наверное, нашлись дела поважнее? Как и у еще пятерых преподавателей? — язвительный тон Мара закапал на юношу в кресле ректора ядом, заставив того содрогнуться. — Мы решили, что флагман не должен возиться с преподавателями. Особенно учитывая ваше задание в этом году… — голосом цвета выцветших осенних листьев проговорил замректора. Осознание унесшейся в сторону бури медленно доходило до его сознания, возвращая под ноги чувство твердой земли. — О, как удачно вы об этом вспомнили. Весьма остроумно отправить с нами вместо ученых кендера. Желаю удачных научных поисков ученому совету. Надеюсь, что в ближайшее время ректору и вам, уважаемый заместитель, придется взойти на наш борт, — очень серьезно произнесла девушка. Ее супутник сдержанно кивнул и расстрелял взглядом юношу, успевшего быстренько слиться с креслом. — Светлого пути по дороге всем отбывающим, — с достоинством проговорил Мар, подзывая посох рукой.