Я хочу стать школьным президентом!

      Влад жил недалеко от школы. Приходя утром первый, ты находишься в состоянии полного гордого одиночества, в тихих школьных коридорах, ожидая толпы одноклассников и других. Особенно Князеву нравились тёмные зимние утра. Идешь, а воздух, пропитанный холодом, так и заставляет тебя проснуться до конца, кончики ушей немного мёрзли, да и нос становился красноватым. Вздохнешь, и голова становится будто свежей от приятного холода.       Вот Алёнка не любила зиму. Когда Влад отправлялся с ней на прогулки, рыжая могла часто жаловаться на холод, сложив руки на груди. Она немного тряслась, хотя одевалась в хорошую зимнюю одежду, а на голове была постоянно надета огромная шапка-ушанка с помпонами. Рыжова говорила, что эту нелепую, но в то же время милую вещь связала ей бабушка. Мягкая шапка часто спадала на глаза Аленки и Влад сначала по забаве убирал ее на лоб, открывая подруге взор, а затем это вошло в привычку, и когда он пальцами поднимал край шапки, то на него глядели две пары карих, шоколадных глаз, и это круглое лицо с вздёрнутым носиком. Щёчки с веснушками покрывались румянцем, то ли от холода, то ли от смущения. Зато улыбка рано или поздно расцветала на её лице. Когда наступал снегопад, который, между прочим, шёл довольно часто, каждую зиму, Алёнка сразу забывала о раздражающем её холоде и сразу бросалась в дикий восторг, бегая, как вспышка неугасимой энергии, ловила кончиком розового языка холодные хлопья снежинок. — Простудишься ведь, глупая, — говорил ей Влад. Он не мог не улыбаться ее дурачеству.  — Не заболею! Ты что, забыл, как однажды я съела почти весь снежок на спор? И ничего, жива осталась! — Рыжова толкала его в бок локтем.  — Никогда не забуду, бессмертная.       А сейчас Влад вернулся в реальность. Сейчас не зима, тем более не утро, а обеденное время. Вместо Алёнки темноволосый худой парень, сложивший руки за голову, шагал рядом с другом. Железяка жил чуть поодаль от темноволосого. Аленка не провожала его, ей нужно было идти в другую сторону. Чаще всего шла вместе с подругами, либо с её парнем Сашей.  — О чем задумался? — раздался со стороны голос зеленоглазого, и Влад вышел из транса. — Как вышли со школы, так и молчишь. Теперь я пожалел о том, что упомянул Ветрову.  — Да, не надо было этого делать, — с серьезным выражением лица согласился тот, но потом на секунду улыбнулся, увидев неловкий взгляд друга.  — Ты издеваешься что ли, Князев? Я же и так извиниться хотел, ещё ты тут…  — Да я шучу. Видел бы ты своё лицо.  — Иди ты, — рявкнул парень. — Так, ты не ответил на мой вопрос: о чём думал?  — Да не о чём таком. Вспомнились некоторые моменты…  — А, — протянул Железяка, — Все никак не можешь отойти от Рыжовой? Понимаю, это трудно переварить. Подруга и друг. В одной школе. И тут такая неудача, — театральным голосом говорил он, делая страдальческие позы. — Ты опоздал, причем, на полгода.       Влад кинул на него убийственный взгляд. Железяка, как его друг, знал абсолютно всё, и поэтому мог сболтнуть или спросить лишнего, не подумав иной раз. Князев выдохнул, собираясь с мыслями. Именно из-за этого сначала эти двое были врагами.  — Нет, не об этом, — старался спокойно ответить парень. — Тебе бы в театральный, сцена так и плачет.  — Нет уж, мне лучше сидеть за мастерским столом, пропитанным железом и твердой рукой, получать ссадины с занозами, нежели идти в театральный зал. Ты хоть знаешь эту Моргану? Если будешь добровольцем в участии какого-либо конкурса, то она все кости из тебя вытрясет.  — Не могу не согласиться. ***       Очередной учебный день был позади и после всех уроков и факультативных кружков, Варя могла позволить себе полноценный отдых. Лёжа на кровати в обнимку со своим фиолетовым драконом, она держала книгу. Ветрова больше предпочитала классическую литературу, изредка книги современных писателей. Девушка не любила читать в телефоне, хотя Аленка всё время говорила: «можно ведь просто читать в интернете». Но шатенка с ней не соглашалась по нескольким причинам. Во-первых, это не удобно. Во-вторых, в книгу ты погружаешься на полную, перелистывая страницу за страницей. В-третьих, разве телефон может заменить этот аромат страниц из старых или совсем новых книг? Даже отдыхая, Варя узнавала что-то новое, пополняла словарный запас и чувствовала атмосферу разных произведений. Ей наряду с классикой больше всего нравились сказки, фантастика. В последний пункт она бы добавила милого парня-библиотекаря.       Занятие по музыке прошли весьма успешно. Ветрова всегда оставалась без сил, но ей на это было грех жаловаться. «Усталость никогда мне не помешает», — думала она, держа себя в руках.       Телефон засветился, и лиловые глаза сразу поймали это свечение. Варя резко положила книгу в сторону, взяла в руки телефон так, будто пользуется им в последний раз, забыв о книге. Появилось сообщение: " — Привет, Варь. Извини, что не написал тебе». Шатенка стала быстро набирать следующее сообщение: " — Ничего страшного. Я и сама была занята, ты ведь знаешь.» " — Это точно. Мне ещё нужно немножко подучить аккорды для моей песни.»       Глаза Ветровой распахнулись в удивлении. «— Ты написал новую песню?» «— В точку. Но это сюрприз. Жди завтра.»       Парень вышел из сети. Ветрова отложила телефон и приложила ладони к щекам. «— Он такой милый», — подумала про себя она и тут же уткнулась в подушку, улыбаясь во весь рот.       Вдруг, ручка двери опустилась, и в двери показалась худая женщина. На вид ей было лет сорок. Длинные волосы, доходившие до пояса, только оттенок несколько темнее, чем у Вари, глаза не лиловые, а ярко-фиолетовые.       Варя больше походила на мать. Когда она смотрела альбомы родителей, их школьные фотографии, то в фото мамы всегда были какие-то подписи: «Люда, девятый класс» или «Людмила, одиннадцатый класс, линейка». Если раньше Ветрова-младшая не замечала своей схожести с ней, то с возрастом начала это осознавать. Если бы она вернулась в прошлое с помощью какой-нибудь машины времени, тогда в них можно было бы легко запутаться. Как говорится, похожи «как две капли воды».       Людмила провела глазами по комнате, зайдя в неё полностью, а Варя лишь смотрела на неё, ожидая чего-то.  — Что случилось, мам? — не выдержала молчаливого напора девушка.       Женщина лишь прошла вглубь комнаты, посмотрела на стол, расписание, провела пальцем по каким-то строчкам, только вот по каким, Варя не видела. Девушка только боялась, что Ветрова-старшая найдет целый блокнот, исписанный о Шикане. Нет, её мать не была против парней и отношений у дочери, но она считала, что всё равно такие интересы как «мальчики», должны оставаться на втором плане, а вещи, как этот блокнот, она считала ненужным хламом, который только забивает голову. Если говорить о чувствах, то Варина голова и так была вдоль и поперек забита парнем, поэтому эти слова единственные, которые она бы пропустила мимо ушей. — Просто решила проверить, все ли у тебя нормально, — монотонно ответила она, сложив книги в сторону и отойдя от стола. — Итак, как твоя речь?       Этого вопроса и стоило ждать.  — Не запиналась, не говорила лишних слов и не опускала глаза, — проговорила Ветрова, словно правило, напечатанное в учебниках. Людмила кивнула.  — Очень хорошо. Так голосов будет достаточно много, — она сложила руки на груди, прикусила губу, смотря куда-то в сторону. — Как прошли занятия?  — Тоже успешно, мам.  — Где вы были днём? Ты ходила гулять с девочками после школы?  — Мы лишь на чуть-чуть зашли к Селесте в кафе. Но я всё успела, — почесала затылок Ветрова.       Женщина лишь покачала головой, заметила книжку на кровати дочери и поняла, что отвлекла её от чтения. Перед тем, как уйти, она выглянула из-за двери.  — Если захочешь есть, то попросишь.       Варя кивнула, оставшись опять наедине с собой в комнате. Мать у нее была строгой женщиной. Она возлагала на свою единственную дочь весьма большие надежды. Сама Людмила, будучи в школе старшеклассницей, считалась лучшей, точно так же хотела стать президентом школы. Выборы проводились не один год, и ведь это была такая честь. Но к сожалению, в последний момент шанс забрала другая девушка с параллельного класса. С тех пор у женщины и на сегодняшний день сохранилась обида. Варя понимала её. И не хотела, не допускала, чтобы было так же. Ведь у неё, как и у матери, был свой враг, которого стоило убрать с пути любыми способами…