Фисташковое мороженое

      За ветровым стеклом мелькали многочисленные фонарные столбы, неоновые вывески заведений и счастливые люди. Кто-то прогуливался по набережной, где-то на парковке отдыхала молодёжь, громко слушая электронную музыку. От басов, что доносятся от многочисленных сабвуферов, сотрясаются стёкла витрин, даже внутренние органы готовы вздрогнуть, но Сара сохраняла каменное лицо с мокрыми дорожками.       Истерика осталось где-то позади, а если быть точнее, то в их квартире с Аароном. Возможно, это всего лишь временный перерыв, но вот огромная зияющая дыра в сердце была готова начать второй раунд прямо сейчас. Чувство бешеной недосказанности сжирало изнутри. Они даже нормально не поговорили, Аарон сорвался. Его гнев был вполне понятен, но разве выслушать некогда любимую девушку это так сложно? Особенно когда вас связывают прочные титановые нити, которыми они стянули себя самостоятельно ещё пять лет назад.       Пустая пачка сигарет валялась где-то на резиновом коврике, руки, что тряслись от навалившего стресса, автоматически потянулись к бардачку, а лишняя солоноватая жидкость из глаз только затрудняла взор. — Чёрт, — выругалась Сара. Она совсем забыла, что это не их с Аароном машина. — Ты чего, маленькая? — обеспокоенный Майкл мельком глянул на подругу. — Где у тебя сигареты? — Ты правильно начала свой путь, — Тёрнер свободной рукой от руля прикоснулся до Сары и крепко сжал её пальцы.       Красный свет, хоть и ненадолго, но смог остановить автомобиль Майкла. Он перевёл обеспокоенный взгляд с дороги на подругу, что свободной рукой вновь потянулась к бардачку. Закрытая пачка сигарет вызвала некое подобие улыбки на лице блондинки. Майкл следил за каждым движением, он даже боялся пошевелиться сам. Сара с особым энтузиазмом вскрыла свою находку, быстро прикурила, и облако едкого дыма обволокло машину.       Девушка уже давно не прибегала к помощи никотиновых палочек, ведь бросила эту привычку ещё в университете. В тот момент мечты о светлом совместном будущем с Аароном подвигли на этот шаг. Хотелось и детей, и большой дом, обязательно с собакой, чтобы вкусно пахло едой, а маленькие копии её и Аарона бегали из комнаты в комнату. Но это всё в одночасье разрушилось о суровую реальность, заставляя вновь прибегнуть к сигаретам.       Внутренний мир Сары окончательно пал, когда осознание неизбежности накатило волной. Блондинка смотрела куда-то вперёд, не обращая внимания на Майкла, который только сильнее сжимал её похолодевшую кисть. Пепел от тлеющей сигареты оказался на сиденье, а звук сигнала от другого водителя, заставил О’Нил вздрогнуть. Хоть и была глубокая ночь, но LA никогда не спит.       Тёрнер тихо выругался, ему пришлось продолжить движение в никуда, ведь Сара даже не указала точку окончания маршрута. Майкл принял единственное верное решение за всю эту ночь — увезти Сару в свою квартиру, чтобы она худо-бедно пришла в себя. Вся эта ситуация неимоверно бесила рыжеволосого парня. Он знает О’Нил всю свою жизнь, эта девушка не способна на предательство, не в её компетенции. От неё можно было ожидать чего угодно: сумасбродные поступки, вылазки куда-то за город, но не предательство.       Добравшись до другого конца нескончаемого города, Майкл выгрузил чемодан подруги и провёл её в свою квартиру. Сара скинула обувь и упала на диван. Возможно, она уже даже успокоилась, слёз уже не было, но вот взгляд полный безысходности перечёркивал все мысли о внутреннем умиротворении. Тёрнер заполнил два стакана каким-то алкоголем и протянул Саре, усаживаясь на пол подле неё. — Что дальше? — Не знаю, — девушка устало пожала плечами. — Мне бы и самой конкретика не помешала. — Будешь ещё пытаться разговаривать с Аароном? — боязливо произнёс парень, отпивая алкоголь. — Смысл? Он и слушать меня не станет. Дай Бог, если его внутренняя сила разрушения иссякнет через полгода. Ты же сам не хуже меня знаешь, насколько сильно он взрывается. Я пыталась говорить ещё в баре, но он выставил меня за дверь.       Майкл устало кивнул и откинул голову на диван. Тишина — единственный помощник в данную минуту. Только тиканье часов нарушало это равновесие, и все же из двух людей, что пытались утонуть в своих мыслях, никто не обращал на это своего внимания. За окном ухудшалась погода: молнии стремительно рассекали графитово-чёрное небо, оставляя за собой белёсые линии. — Давай ложиться, нам точно нужно отдохнуть, — нарушил тишину Майкл, уже поднявшись с пола.       Хоть его квартира и не отличалась крупными размерами, но всё же гостей было, где разместить. Тёрнер провёл подругу в гостевую спальню, помог в сражении с постельным бельём, чем вызвал у Сары некое подобие улыбки, поцеловал подругу в лоб — их манера ещё с подросткового возраста — и оставил её в одиночестве.       Утро — одно из самых нелюбимых времён суток у Майкла. Он нехотя вырвался из плена тёплого одеяла и вышел из спальни. В квартире стояла поистине устрашающая тишина, а чемодана Сары он не заметил у двери, где оставил его вчера. Надежда, что блондинка укатила его в комнату, разбилась на миллион маленьких частиц, когда Майкл увидел на столе мобильный телефон подруги, под которым лежал лист бумаги. «Знаешь, я всю ночь провела в размышлениях. Было чувство, что моя голова вот-вот лопнет и наконец-то мне станет легче. Прошу, не ищи меня. Это решение было и правда сложным, ведь я никогда не хотела тебя оставлять. Тёрнер, рыжик мой прекрасный, в этом мире ты остался одним из тех, кого я буду любить всем сердцем. Не пытайся найти меня, я уеду слишком далеко, хочу начать всё заново без слёз, боли, драконов и Аарона. Я люблю тебя, Майки, правда. Не давай никому пудрить себе мозг. Сара». — Твою, блять, мать, — прокричал Тёрнер.

***

      Аарон проснулся с дикой головной болью в своём кабинете. Воспоминания отрывками мелькали в голове и никак не хотели соединяться в одну картину. Всё, что произошло ночью, затягивалось какой-то пеленой. Он помнил, что выставил Сару за дверь, даже причину такого поступка. Он помнил, как разговаривал с Вишней. Помнил литры алкоголя, а дальше — белый шум. Стёсанные костяшки пальцев даже не натолкнули на какие-то мысли.       Хилл провёл ладонью по лицу и шумно выдохнул. Всё тело ломило от неудобного дивана, который он купил вопреки крикам Сары, что выбрала ему более удобный вариант. Чёрт, все мысли опять уходили только к ней. Остатки сил были брошены на то, чтобы выгнать блондинку из собственных мыслей, но каждый предмет в кабинете выводил стройный силуэт девушки.       Резко поднявшись, мужчина слегка пошатнулся. Любое резкое движение отзывалось головокружением и рябью перед глазами. Однако Аарон Хилл был бы не собой, если бы всегда обращал внимание на такие мелочи. В потасовках он получал разносортные травмы, перед которыми головная боль с некоторыми проявлениями могла просто кланяться в ноги.       Хилл подошёл к своему столу, где на самом видном месте стояла фотография с Сарой. Лицо приобрело гримасу боли, а рамка полетела в стену. С каждой секундой кабинет становился похожим на руины, в которых когда-то развернулись боевые действия. Аарон бросал всё, что попадётся под руку. Все стеклянные предметы встретились со стеной или полом, а напоминания о Саре оказались разорваны на мелкие кусочки. Все предметы, что она сама когда-то приносила сюда, постепенно принимали свою участь.       Вишня шёл по коридору, часы уже давно отбили полдень, а в баре по-прежнему была разруха от вчерашнего праздника, который перерос в самую настоящую попойку с дракой. Брюнет отталкивал пустые бутылки ногой, матерясь под нос. Он всегда бережно относился к бару, но что вчера учинили драконы — вывело парня из себя. Он услышал подозрительные звуки из кабинета босса и моментально ринулся к двери. Стоило Вишне войти в помещение, как над его головой пролетела бутылка, встречаясь со стеной. — Ты какого здесь устроил, Хилл? — крикнул брюнет, привлекая к себе внимание разъярённого Аарона. — Я так успокаиваюсь, — фыркнул Хилл, — не видно, что ли? — Да ты сейчас всё помещение разнесёшь.       Аарон смерил тяжёлым взглядом своего первого заместителя и громко расхохотался. Ему так всегда говорила Сара, когда Хилл начинал разбрасывать документы по дому. Её образ моментально всплыл перед глазами и не хотел никуда уходить. Мужчина что-то прорычал и вышел из кабинета, наступая на стекло. Вишня проследовал за ним, и оба мужчины оказались у барной стойки. Состояние Аарона не на шутку напугало приятеля, ещё никогда он не был таким… Убитым? Нет, уничтоженным.       Хилл достал бутылку водки и щедро полил на свои сбитые костяшки. Он выбрал, конечно, своеобразный способ дезинфекции, но за аптечкой он точно не горел желанием возвращаться. Повреждения щипали, заставляя Аарона шипеть от боли. Как только мужчина посчитал нужным окончить обработку, сделал несколько глотков жидкости. — Да ты с ума сошёл пить спросонья, — Вишня отобрал бутылку. — Что хочу, то и делаю. Ты мне не мамочка, иди занимайся своими делами, — отрезал Хилл. — Этим не поможешь ни себе, да и никому. Ты осознаешь, что ты делаешь? — Вот тебя это ебёт или интересует? — Аарон злобно посмотрел на своего друга. — Я делаю то, что считаю нужным, — он махнул рукой и начал двигаться в сторону выхода из заведения. — Своими действиями ты не вернёшь Сару. — А кто сказал, что я хочу этого? — через плечо бросил Аарон и вышел на улицу.       Вишня устало выдохнул и поставил бутылку на гладкую поверхность. Благо сегодня у заведения выходной, и посетителей точно не предвидится. Мужчина достал из коробки огромные мусорные мешки и принялся собирать многочисленный мусор. Да, было бы целесообразнее вызвать службу клининга, но брюнет никому не доверял уход за баром. Даже алкоголь он покупал всегда сам.       Насвистывая надоедливую мелодию, что привязалась к нему ещё несколько дней назад, мужчина плавно подбирался к подсобкам. Воспоминания о вчерашнем дне резко появились в голове, и он машинально вошёл в помещение, где началось неминуемое расставание одной из самых крепких пар, которых знал брюнет. Пол был всё также застелен откуда-то взявшимся пледом, остатки одежды Сары, даже стойкий запах её парфюма всё ещё был здесь. Вишня пытался найти хоть что-то, что могло помочь в примирении двух вспыльчивых идиотов, но все попытки не возымели должного результата.       Мужчина выбросил несколько мешков мусора, устало выдыхая. День стремительно сменился вечером, а в баре по-прежнему никто не мелькал из Драконов. Видимо вчерашние посиделки смогли выбить из колеи всех присутствующих. Вишня уселся на скамейку, находившуюся рядом со входом, и закурил. Ему всегда нравился табачный дым, таилось в нём что-то такое нереальное. Он любил рассматривать клубы, чувствовать их прохладу.       Вишня настолько глубоко залез в собственные мысли, что даже смог пропустить свет фар от автомобиля, который остановился на парковке членов банды. Да, здесь имело место быть некое разделение. Хоть парковки для гостей заведения и банды находились рядом, но вторая была оснащена шлагбаумом, который открывался с помощью пульта, обязательно имеющегося у всех Драконов. — Вишня, до тебя недоорёшься, — рядом с мужчиной уселся Тёрнер. — А? Прости, что-то я задумался. — Хилл здесь? — Если ты пришёл с ним разговаривать, то нет. Он свалил ещё днём, когда я появился здесь. Разгромил свой кабинет и удалился восвояси, — Вишня пожал плечами.       Опять тишина. Возможно, только она была незримым спутником каждого человека на этой планете, ведь только в этом состоянии любые вещи становились более очевидными. Небо было усыпано звёздами, но прожектора вечно неспящего города перекрывали этот вид. На улице прохладно, лёгкий ветер трепал волосы. — Она уехала. — Что? — Вишня повернулся и посмотрел на Майкла, который пялился в небо. — Я вчера забрал Сару к себе, а с утра нашёл записку с телефоном. Она просит не искать её. — Значит, всё-таки она спала с Морингом и почувствовала свою вину, — сарказм так и вырывался наружу. — Ты же знаешь, что она не способна на такое. — Знаю. И что делать будем? — Я не знаю, Вишня. Не знаю…

***

Год спустя.

      Сколько будет стоить поход к самому лучшему психологу NY? На этот вопрос сможет ответить только Сара О’Нил. Она с завидной регулярностью посещала психотерапевтов, чтобы хоть как-то заглушить душевное состояние. Прошёл уже чёртов год, а она всё ещё никак не могла прийти в себя. Да, смена города помогла отчасти, но не полностью.       Курсы антидепрессантов, потеря близких людей, новая квартира и работа — всё, чем может «гордиться» девушка. Когда она сюда только приехала, Сара напоминала приведение. Благо связи матери помогли с поиском жилья. Девушка только раз приезжала в Сентфор ради одного — забрать свой мотоцикл, который Аарон отправил Миранде практически сразу после той злополучной ночи.       Тело девушки тоже потерпело некоторые изменения: длинные волосы были обрезаны, а на теле, помимо дракона, появилась ещё одна татуировка: «L'amour continue à vivre». Да, даже спустя год, она могла заявить, что по-прежнему любит Хилла. Эти чувства невозможно загасить в себе ни за одну ночь, ни за один год. Это просто невозможно. Когда ты на протяжении нескольких лет отдавал себя полностью другому человеку и получал такую же отдачу, такое никогда не пройдёт незаметно. Сердце Сары было истерзано, а многочисленные раны всё ещё кровоточили. До сих пор больно.       Выйдя из офисного здания от очередного мозгоправа, девушка начала своё движение по оживлённой улице. Этот город тоже никогда не спит, суета была дико привычной. Сара прошлась до любимого кафе, где готовили самый вкусный латте в городе. Девушка заняла излюбленное место около окошка и стала ждать свой заказ.       Разложив на столе многочисленные документы, она начала усердно изучать годовую статистику. Девушка устроилась экономистом в одну из фирм NY. Ей предоставили возможность зачастую работать удалённо, а в офис приезжать за передачей документов. Такой расклад был очень удачным, ведь Сара последнее время стала крайне нелюдима. Ей было сложно выходить на контакт с новыми личностями.       Латте с карамельным сиропом девушка любила всем своим сердцем, а этот аромат будоражил рецепторы. С документами уже было практически покончено, а за окном темнело. Завтра стоило бы заехать в офис и предоставить отчётность о проделанной работе, вот-вот состоится совещание совета директоров по этому поводу. Сара кое-как смогла расслышать звук отъезжающего стула, но взгляда так и не оторвала от белых листов. — Привет, маленькая. — Майкл?!