Дитя Куба

      Кайла с трудом разлепляет глаза по будильнику, подслеповато щурясь в сторону прикроватных часов, выставленных Роджерсом на шесть часов утра. Чувствует, как за спиной приходит в движение горячее мужское тело, подгребающее ее ближе, и в удовольствии жмурится, каждой клеточкой тела ощущая негу. Вставать не хочется совершенно, но ее ждет целая прорва дел перед Камар-Таджем, и она решительно разворачивается в мужских руках, чтобы встретиться с сонным взглядом. — Доброе утро, — Стив спросонья звучит хрипло и до ужаса соблазнительно, и Кайла чувствует, как сводит истомой низ живота.       Вместо ответа — мягкий поцелуй в мужские губы. Кайла чувствует, как напрягаются пальцы Стива на ее лопатках, как мягко он тянет под себя, уже перекатываясь, чтобы оказаться сверху. И настойчиво толкает в плечо, вынуждая отстраниться. — Нам нужно собираться, — поясняет, видя растерянность в голубых глазах.       Он кивает, с нежной улыбкой оглаживая ее оголенное плечо, и первый встает с постели. И Райс не отказывает себе в удовольствии рассмотреть внимательней аппетитные ягодицы, пока Роджерс вышагивает в сторону ванны. — Разрешишь присоединиться к тебе в душе? — игриво уточняет Кайла, с неясным удовольствием наблюдая, как каменеет линия мужских плеч.       Она вдруг поняла, что дразнить Стива было приятно до мурашек, выясняя границу дозволенного.       Он оборачивается, бросая в нее непривычный, полный неясного обещания взгляд. — Если присоединишься, мы задержимся.       Капитан уходит, не добавляя больше ничего, а Кайла чувствует, как обжигает жаром лицо и грудь, и валится лицом в подушки, давя там полузадушенный стон. Ей хочется задержаться, прижаться к горячей спине Стива, растереть по широким плечам мужской гель для душа, который у Роджерса пах цитрусом и мятой. Едва нажимая проводить ногтями по твердым косым мышцам, следя, как вздрагивает живот с умопомрачительными кубиками…       Кайла давит очередной стон, торопясь поскорее выпутаться из смятого покрывала. Торопливо натягивает на себя толком не просохшие вещи и сбегает из комнаты, прекрасно отдавая себе отчет, что если не уйдет сейчас — не уйдет вовсе. А предложение магов из Камар-Таджа могло быть ограниченным. И как бы она ни была счастлива от возможности прикасаться к Стиву без оглядки на неуместность подобных жестов, она просто не могла потерять последний шанс.       Она натягивает что-то совершенно противоположное вчерашнему образу — спортивные черные легинсы, безразмерная футболка белоснежного цвета, дутая куртка задорно-горчичного цвета и высокие красные конверсы в тон верхней одежды. Райс повязывает толком не просохшие после душа волосы в пучок и выскакивает из комнаты, даже почти пробегает мимо кухни, когда слышит голос Стива: — Позавтракай, — вроде просьба, и даже достаточно мягкая, но Кайла все равно умудряется расслышать в ней полуприказ. В общем-то, вполне привычный, учитывая стиль их взаимодействия последние недели, где он вдруг решил записаться в ее няньки.       И несмотря на то, что больше всего ей хочется повредничать, чтобы выяснить, какие теперь для нее будут санкции за непослушание, она покорно плетется к столу, свешивая куртку на спинку стула. — Какие планы на день? — Роджерс выставляет перед ней тарелку с омлетом, целует в макушку, пока она принимает из его рук вилку.       И она вынуждена признать, что нежность в его исполнении даже смущает. Это было не то, к чему она привыкла. С ним, с кем-то другим — Райс никогда не получала столько пропитанных любовью и заботой прикосновений и не могла сказать, нравится ли ей это или вызывает дискомфорт с непривычки.       Когда Роджерс, выставив перед ними два стакана апельсинового сока, присоединяется к завтраку, Кайла уже успевает умять половину порции, отчаянно торопясь отделаться от его заботы и побежать по делам. — Не ответишь?       Она растерянно хлопает глазами, пытаясь понять, что именно он от нее хочет. Задумчиво поднимает взгляд к потолку, попутно отпивая из стакана. И только спустя долгие пару минут размышлений понимает, о чем речь. — Вначале процедуры, потом планирую порисовать в городе, хочу попробовать городские пейзажи, — она улыбается, перехватывая заинтересованный взгляд. — Помочь тебе довезти материалы? — Не хочу заморачиваться с мольбертом и красками. Думаю, нарисую что-нибудь в графике — тащить карандаши и грифель проще, чем весь набор. — И все-таки разреши отвезти тебя и забрать, — мягко продолжает настаивать Роджерс, порождая у Кайлы чуть нервную улыбку. — Да, конечно. Давай куда-нибудь на Пятую авеню. Выберу уличное кафе с видом поинтереснее.       Это не то чтобы серьезная проблема, но Райс все равно не особо радуется перспективе вовлеченности Капитана в ее передвижения по городу.       Кэп добрасывает ее до обозначенного места буквально через полчаса. Кайла целует гладкую теплую щеку Капитана, прежде чем тот направляет машину обратно в штаб. Размышляет о дальнейшем плане действий, и, когда черный седан скрывается за поворотом, направляет стопы в сторону соседней улицы. Где-то там пару дней назад она видела художника, который неизменно рисовал на одном и том же месте все время, как она посещала реабилитационный центр. И сегодня у мужичка появится нехилый в вопросе прибыли заказ.       Райс перескакивает светофор, ловко маневрируя в людской толпе. Едва не путается в куче собачьих поводков — какая-то миловидная девушка, выглядящая на пару лет младше Кайлы, без особого энтузиазма ведет целую кучу различных песиков куда-то в сторону ближайшего парка.       Искомый ею художник находится там же, где она видела его последний раз, и Кайла позволяет себе облегченно выдохнуть, стремительно подходя к мужчине. — Простите, не хотите заработать? — деловито и максимально добродушно спрашивает она.       Она даже дружелюбно улыбается, несмотря на неуверенный взгляд обращенных к ней зеленых глаз. Круглолицый, с виду добродушнейший мужчина с пепельно-русыми волосами, торчащими из-под клетчатой панамки, с морщинами весельчака, он с явно выраженным сомнением оглядывает Кайлу с головы до ног, не торопясь с ответом. — Смотря как, — осторожно откликается наконец, когда ее выжидающая, вежливая улыбка начинает слегка подрагивать от нетерпения. — Можете нарисовать парочку городских пейзажей в графике? Мне очень нужно, и я хорошо заплачу в конце дня, — она тянет из кармана пару купюр, тут же протягивая их все еще растерянному мужчине. — Вот, даже аванс выдам. Только мне нужно к концу этого дня несколько набросков. И желательно соседних улиц тоже.       Он косится на деньги в ее руке с таким видом, словно Райс предлагает ему нелегальный заработок, и Кайла тяжело вздыхает, молясь всем и вся, чтобы он согласился. Мало ли, вдруг он из принципа не рисует вот по таким пространственным заказам или найдет еще какой повод ей отказать.       Но мистер-панамка-наконец принимает деньги, по-прежнему неуверенно убирая их в карман жилетки с кучей карманов. — Что-то конкретное хотите? — с опаской, которая уже начинала смущать, спрашивает он, вскидывая к Райс кроткий взгляд.       Он вызывал какое-то странное чувство сострадания и участия, но Кайле совершенно некогда было разбираться в причинах этого иррационального ощущения. Райс торопливо объясняет, что ей нужно, впихивает в мужские руки свой скетчбук и пенал с карандашами разной жесткости. И тут же припускает дальше, надеясь, что удастся добраться без происшествий. Она торопится к нужному дому, добирается трамваями и метро, попутно ставя телефон на беззвучный режим. И невольно улыбается, когда в этот раз за услужливо распахнувшейся перед ней дверью — она даже постучать не успела — показалось уже знакомое лицо темнокожего мужчины. — Карл, могу ведь я так обращаться? — она приветственно кивает, приосаниваясь, когда пристальный взгляд мужчины проходится по ее сегодняшнему аутфиту. — Да, можешь. Проходи, — он жестом зовет за собой, и они тут же скрываются за боковым проходом, ведущим в Непал. — Тебе придется переодеться. Яркие цвета отвлекают, и раз уж ты будешь тренироваться, нужно переодеться. — Мне казалось, ваша Старейшина любит яркие оттенки, — Кайла фыркает, удостаиваясь укоризненного взгляда и тут же под ним тушуется. — Прости, больше почтения к вышестоящим, да?       Мордо улыбается снисходительно, с доброй насмешкой встречая ее ироничность.       Вещи, выданные ей мужчиной, серы и скучны своей расцветкой, но все это вполне компенсируется необычным кроем. Короткий халат-кимоно на тесемках вместо привычных пуговиц, широкие бриджи, гетры, в которые заправлялись штанины и куча тонких кожаных ремешков, о предназначении которых Кайла догадывалась весьма смутно. Она облачается последовательно, начиная с кимоно. Подвязывает его поясом, накидывает сверху тунику без рукава. Заправляет штанины в гетры, подвязывая всю эту конструкцию теми самыми шнурками. Натягивает на ноги матерчатые тапочки и несколько раз подпрыгивает на месте, пытаясь понять, насколько комфортно движение в новом прикиде.       Она переплетает волосы в две косички-дракончика, сцепляя их сзади оставшимся шнурком. И спешит наружу. Только вот едва не врезается в неизвестного мужчину прямо за дверьми выделенной ей комнаты. — Простите, — Райс отскакивает вовремя, избегая столкновения. — Новая ученица, надо полагать, — он сдержано улыбается, с интересом изучая ее настороженное лицо. — Я Кецилий. — Кайла Райс, — она тянет руку для приветствия, и, хотя новый знакомый продолжает растягивать на тонких губах подобие улыбки, пожимать руку он отчего-то не торопится, и Кайла смущенно прячет ее за бедро. — Неужели Мстителям стало мало той силы, что они уже имеют?       Вопрос звучит с насмешкой, и Райс понятия не имеет, чем успела насолить мужчине, которого видит впервые. Впрочем, причин для неприятия было предостаточно, если он был из лагеря считавших спасителей Нью-Йорка безбашенными разрушителями с манией величия. — Разве плохо узнавать что-то новое и развиваться? — она задает вопрос осторожно, совсем не горя желанием развязывать вражду в совершенно незнакомой ей пока компании, но Кецилий вдруг понимающе хмыкает, и усмешка на его лице превращается почти что в улыбку. — Нисколько, — он кивает, разворачиваясь в сторону коридора. — Удачи в обучении.       Странное чувство не оставляет, даже когда маг скрывается за поворотом, и Кайла неуютно ведет плечами, силясь сбросить навалившееся напряжение. Вроде и не сделал ничего, а такое впечатление, что прошлась по краю над пропастью.       Во дворе, на который чуть ранее указывал Мордо как место тренировки, небо алеет назревающим закатом и уже толпится с десяток незнакомых людей, и Кайла опасливо приглядывается к лицам, пытаясь понять, есть ли здесь кто-то, кто узнает ее. Но люди если и смотрят в ее сторону, то не выказывают ни узнавания, ни удивления ее появлением, даже не пытаясь рассмотреть внимательнее новую ученицу. Так что она проходит в дальнюю часть площадки, поближе к невысоким заборчикам, ограждающим от нижнего яруса.       Она становится поодаль, с интересом разглядывая виднеющиеся на горизонте Гималайские горы. Вид с тренировочной площадки открывался поистине поразительный, но, кажется, все присутствующие уже настолько привыкли, что даже не замечали этой поразительной красоты, куда больше внимания отдавая друг другу или талмудам в собственных руках.       Карл появляется на площадке буквально пару минут спустя, сложив руки за спиной, и каждый из учеников, еще мгновение назад праздно выжидающий, строится в две шеренги, приветствуя наставника поклоном. Райс теснится с самого края первого ряда, запоздало отвешивая такой же поклон. — Тебя ждет Старейшина. — Кайла не сразу понимает, что Мордо обращается к ней.       Только когда взгляды всех присутствующих обращаются в ее сторону, она соображает оторваться от изучения архитектуры здания и взглянуть на наставника. — Ли проводит тебя, — Карл кивает на шагнувшего к ним из коридора молодого мужчину с длиннющими черными волосами, в чертах лица которого Кайла разглядела метиса азиата и европейца.       Райс растерянно оглядывается, пока Мордо невозмутимо отдает распоряжение выстроившимся в несколько рядов людям. Неуверенно косится на своего провожатого, и все же выходит их стройного ряда учеников. Хотя, ей казалось, что с главной они все уже обсудили и целесообразнее будет приступить к тренировкам.       В просторной комнате, где на тонких подушках ее ожидает Старейшина, сумрачно из-за полного отсутствия окон, а еще удушливо пахнет сладкими благовониями и свежезаваренным чаем. Кайла устраивается напротив, ограничившись приветственным кивком, и терпеливо наблюдает за разлитием чая по двум чашкам. — Почему я здесь? — На улице ученики будут отрабатывать утренний урок по управлению энергией, которую уже умеют чувствовать. Тебе этому только предстоит научиться, — Старейшина осторожно отпивает горячий напиток, не сводя с девушки взгляда чуть прищуренных глаз. — Обычно для этого требуются месяцы, десятки прочитанных книг и медитаций, но ты уже умеешь настраиваться на энергию. Правда, прежде твой взор был направлен внутрь себя. Теперь тебе предстоит научиться чувствовать энергию вокруг. — Энергия вокруг? — Кайла тоже пробует чай, отмечая терпкость зеленого сорта. — Это что-то из астрофизики? — Астрофизика, квантовая физика, эзотерика — очень родственные науки, хотя многие ученые это отрицают. Мы и они смотрим на один мир, просто с разных позиций. Обыватели предпочитают закрывать глаза на то, что, как им кажется, невозможно. Мы в силу знания понимаем, что слово «невозможно» неприменимо к большей части этого мира и жизни.       Они улыбаются друг другу, просто потому что женщине требуется время для нового глотка, а Кайле — осмыслить услышанное. Впрочем, не то чтобы она сильно уж противилась принимать подобный взгляд на мир. — Тебе знакомо понятие «мультивселенная»? — Райс кивает под внимательным взглядом, готовая слушать дальше. — Сложно осмыслить количество разных вариантов миров, существующих в ней, незримо отличающихся от нашего или колоссально отличных. Есть миры, в которых у тебя разве что положение одной единственной родинки на теле будет отличаться, а есть миры, в которых ты выросла другим человеком или и вовсе родилась кем-то иным. Мужчиной, к примеру… Или котом.       Кайла невольно улыбается, когда по женским губам скользит мягкая усмешка. Старейшина была поразительно располагающим человеком, а мягкий покровительственный взгляд и вкрадчивый голос лишь усиливали симпатию. — Ты привыкла обращаться с энергией, что зародил в тебе Тессеракт, но энергия, в своем первозданном виде, буквально разлита в пространстве вместе с воздухом. Мы, маги, умеем черпать ее для собственных нужд. Использовать для защиты, для атаки или простой манипуляции.       Она вскидывает руки, свободные от невесть куда исчезнувшей чашки, разводит их в стороны, и Кайла с замершим дыханием следит, как в пространстве меж ладоней протягивается сверкающая, брызжущая оранжевыми искрами нить, издающая легкий, едва слышный треск. Нить вытягивается, когда Старейшина проворачивает руками, выстраивается в квадрат, чтобы в следующее мгновение продублироваться и развернуться ромбом с такими же геометрическими узорами из квадратов и ромбов внутри. Кайла следит за вырисовывающимися кругами, переплетению несимметричной сетки внутри кругов и невольно вздрагивает, когда всем телом чувствует хлопок резко подавшейся вперед сложной геометрической конструкции.       Со стоящего в углу низкого столика разметывает папирусные листы, Кайла чувствует, как спирает дыхание от резко ударившего в лицо потока воздуха, и смаргивает пелену слез. — Для того чтобы использовать энергию, нужно знать многое. Сакральная геометрия, сила мысли — с которой у тебя нет проблем, — женщина улыбается на последних словах шире, смотря на Кайлу с удовольствием фокусника, поразившего зрителя до глубины души. Невооруженным взглядом было видно, как ее радует искреннее восхищение на девичьем лице. — Но для того чтобы ее использовать, независимо от цели, нужно научиться чувствовать эту энергию. Закрой глаза.       Кайла послушно и торопливо отставляет в сторону чашку с недопитым чаем, прикрывая веки. Максимально расслабляет тело, выпрямляя спину чисто машинально — сколько раз ей доводилось медитировать в этой позе, тело уже само знало, что нужно делать. — Вспомни, когда тебе требовалось направить собственную силу, что ты чувствовала?       Райс не отвечает, воскрешая память на уровне фантомных ощущений, храня полное расслабление в теле, чтобы не отвлекаться на физические чувства. Вспоминает то эфемерное ощущение мысленного усилия, требующееся, чтобы обратиться к силам внутри себя. — Надо полагать, силы, что в изобилии текли по твоему телу, не всегда осознавались тобой, но стоило тебе пожелать, и ты без труда чувствовала этот поток. Когда ты поймешь принцип, так же будет с энергией вокруг тебя. Прислушайся к пространству вокруг твоего тела, не внутри. Эта энергия отличается от твоей, но она также ощутима…       Кайла старается почувствовать хоть что-то родственное вовне, размеренно дышит, боясь сорваться с концентрации, но сердце отстукивает десяток, сотню ударов, а ей так и не удается ощутить хоть что-то. Так что она едва заметно качает головой, невольно хмурясь в разочаровании по-прежнему с закрытыми глазами. — Не торопись. На это может понадобиться время. Просто продолжай искать, ты поймешь, когда найдешь.       Она не знает, сколько сидит вот так, сложив ноги «лотосом» и опустив расслабленные ладони на бедра. Не чувствует ни усталости, ни голода с другими естественными потребностями организма. Лишь чувствует, как движется грудь в дыхании, да прислушивается к миру вокруг себя. Мысли, недопустимые для правильной медитации, мечутся где-то на краю сознания, силясь ворваться в эпицентр и поглотить в пучине отчаяния и разочарования, но Райс упорно гонит их прочь, раз за разом цепляя концентрацию крючками воли. И неверяще шумно выдыхает, когда вдруг с ничего сознание оглушает непередаваемое словами ощущение.       Это можно было сравнить с неожиданным пробуждением посреди бушующего океана. Невероятность чувств сбивает расслабленную сосредоточенность, и Кайла распахивает глаза, чувствуя, как колотится сердце у самого горла. Трет дрожащей ладонью грудь, словно это могло успокоить участившееся сердцебиение и сбитое до сипа дыхание. Невидящим взглядом буравит пространство перед собой, не понимая, как могла прежде этого не замечать. Она ведь столько лет на голых инстинктах проделывала то же самое с собственной энергией. Столько раз машинально хваталась за силу внутри себя, как же так вышло, что ни разу она не ощутила целый океан подобной — едва ли не большей — силы в мире вокруг? Буквально без преувеличений в воздухе вокруг.       Она хрипло смеется, в этот раз не торопясь закрывать глаза, но обращаясь к мироощущению. И судорожно, рывками выдыхает, понимая, что теперь действительно чувствует. Без малейшего труда и заминки. С закрытыми глазами, с открытыми, шевеля руками или отпивая чай, она ощущала это. Эту разлитую вокруг прорву чистой энергии, только и ждущую, чтобы кто-нибудь умеющий вклинился в ее пучину, напоминающую своим движением подводные течения или воздушные потоки на высоте птичьего полета. — Я вижу, ты справилась. — Кайла рывком оборачивается, только сейчас замечая остановившуюся в дверях женщину.       Райс обращает внимание, что освещение вокруг меняется, с замиранием сердца осознавая, что могла просидеть здесь не один час. Однажды в медитациях она провела десять часов, пытаясь добиться лучшей концентрации на собственных силах… — Сколько времени? — Тебе потребовалось шесть часов, чтобы найти, — Старейшина проходит в комнату, пока Райс облегченно выдыхает.       Она покинула Нью-Йорк в девятом часу утра, а значит, сейчас в городе было около четырех пополудни. — Здесь скоро солнце взойдет. Не желаешь взглянуть?       Райс кивает, тут же поднимаясь на ноги. Молчаливо следует за такой же хранящей молчание Старейшиной, находя особое очарование в царящей вокруг тишине. Они подходят к самому краю площадки, обе устремляя взгляды на горные хребты, что уже сейчас ловили первые лучи восходящего где-то далеко солнца. — Поразительное место, — тихо выдыхает женщина, и Райс оборачивается, вглядываясь в безмятежный профиль.       Во дворе достаточно светло благодаря горящим по периметру факелам, и Кайла видит на лице собеседницы удовольствие. — Да. И мало кто обращает на это внимание, — с грустью замечает Кайла, складывая руки за спиной. — Такова особенность человеческого мышления, в большинстве своем. Даже мастера, живущие здесь и приученные пристально наблюдать мир вокруг, редко обращают внимание на его незатейливые чудеса.       Кайла чувствует, что Старейшина обращает к ней взгляд. Невольно приосанивается, потому что под этими полными мудрости и вместе с тем жизни глазами хочется выглядеть лучше. Собранней. Солидней. — Возвращайся завтра, и мы приступим к твоему полноценному обучению, — она улыбается с доброй насмешливостью, когда Райс под ее взглядом торопливо кивает. — И, если тебе хватит настойчивости, ты не только сможешь вернуть себе прежние силы, но и обрести многим больше.       Райс кивает снова, подтверждая, что услышала обращенный к ней посыл. Немного мешкает, мысленно задаваясь вопросом, ведает ли Старейшина о ее изначальных планах. Ведь она хотела лишь научиться открывать порталы, чтобы попробовать добраться до Асгарда. Чтобы дерзнуть выпросить у Одина возможность поработать с Кубом.       Но она проглатывает вопросы и подозрения, торопится в выделенную ей комнату, чтобы переодеться. И растерянно замирает на пороге, стоит закончить, потому что знать не знает, ждать ли ей провожатого или убираться самостоятельно.       Она честно выжидает с пяток минут, поочередно глядя в оба конца коридора. Тяжело вздыхает, поражаясь чужой беспечности — ее так и не вышли провожать, и если бы она была каким-нибудь злоумышленником, то вполне бы уже успела натворить каких-нибудь дел.       В доме на Бликер-стрит привычно тихо, сумрачно и тревожно, и Райс торопится поскорее выскочить за порог, чтобы полной грудью вдохнуть привычный загазованный воздух большого мегаполиса. Она тянет из кармана куртки мобильник, проверяя список пропущенных, и совсем не удивляется двум непринятым вызовам от Стива.       Гудки не длятся долго, и уже совсем скоро, замерев на красном светофоре, она слышит знакомый голос: «Привет, ты закончила?» — с улыбкой в голосе спрашивает Роджерс. — Пока нет, может, еще полчасика или чуть больше. «Я заберу тебя. Где ты?» — Давай встретимся там же, где высадил, я напишу, как буду готова, — невозмутимо предлагает Кайла, ускоряя шаг.       Ей предстояло успеть встретиться с тем безымянным художником, чтобы вся ее конспиративная легенда не посыпалась. «До встречи».       Она угукает, сбрасывая звонок. Переходит практически на бег, торопясь заскочить в отходящий трамвай. Весь путь Кайла продолжает прислушиваться к миру вокруг, не переставая улыбаясь от того, как легко теперь дается ей ощущение силы. Она не рискует экспериментировать с ее управлением, хоть и подмывает действовать по привычному сценарию. Слишком много вокруг людей, что могли невольно пострадать, если что-то пойдет не так.       Кайла видит своего исполнителя рисунков за несколько десятков метров. Только вот утром мужчина чинно восседал на небольшом стульчике на краю тротуара, расставив вокруг художественные принадлежности, чтобы не мешать прохожим, а сейчас все эти вещи были разбросаны по земле. И самого мужичка немилосердно дергал и тряс какой-то здоровенный детина, что-то истерично крича в перепуганное лицо художника.       Вокруг кучкуется толпа зевак, и ее буквально из себя выводит, что никто из этих людей не торопится предотвратить отвратительную сцену.       Райс ускоряет шаг, переходит на бег, когда видит, что неизвестный агрессор заносит кулак, и успевает как раз вовремя, чтобы перехватить метящую в скулу художника руку. Она пинает мужика по задней стороне колена, вынуждая припасть на другое, хватается рукой за лицо и со всей силы пихает подальше от себя и сжавшегося в испуге художника. — Успокойся, пока зубы не рассыпал, — грозно предупреждает Кайла, тяжелым взглядом впиваясь в растерянное лицо. — Ты еще кто такая, сука? — рычит мужчина, оправившийся от первой растерянности.       Он поднимается в полный рост, напрягая плечи и руки, визуально становясь шире и внушительнее. Быть может, будь на ее месте обычная девчонка, она бы и напугалась. Кайла кривит губы на одну сторону, склоняя голову к плечу, щурит глаза и мысленно готовится раскатывать урода по асфальту. — Это же Кайла Райс, — раздается со стороны беспечных зевак, что собрались вокруг потасовки.       Все эти люди даже не пытались помочь несчастному художнику, пока того тряс двухметровый амбал, но стоило появиться Кайле, как народ подступает ближе, доставая мобильники и направляя в их сторону камеры. И это, кажется, смущает любителя помахать кулаками даже сильнее, чем дерзкое появление Райс. — Не вмешивайся в это, — хмуро цедит мужик, тыча в ее сторону пальцем, и Кайла кривит губы в пренебрежении, шагая вперед, чтобы закрыть все еще не оправившегося от испуга художника. — Этот урод мне бабки торчит и пусть возвращает долг, если не хочет, чтобы я к нему продолжил ходить.       Бровь у нее вздергивается сама собой, выдавая весь перечень собственного скепсиса. Кайла оборачивается к застывшему за ее спиной мужчине, внимательно вглядываясь в зеленые глаза в обрамлении морщин. — Вы правда ему денег должны? — Он у меня уже почти все отобрал, — с отчетливо слышимыми в голосе слезами выдавливает из себя тот. — У меня дома едва не одни стены остались, я на голом полу сплю.       Она ведет подбородком, давя поднимающуюся волну ярости. Не хотелось бы сейчас на порыве эмоций придушить ублюдка под прицелом десятков камер. — Я у него сотню долларов месяц назад занял и не смог вернуть, — частит художник, видя наконец хоть в ком-то желание выслушать. — А он сказал, что счетчик проценты крутит…       Зеваки наступают ближе, шепчутся, тыча в вымогателя пальцами и направляя в его сторону камеры. Кайла переводит одичавший взгляд в сторону пятящегося из-под прицелов камер мужика, и кристальная, ослепляющая ярость крутит ей жилы, подталкивая отмерить уроду ровно столько, сколько тот заслужил. Кретин, хмурящий густые брови в их с художником сторону, даже не представлял, сколь малое его отдаляет от фатального исходя для собственного здоровья, а то и жизни. Но тот факт, что он продолжал упорно стоять в сторонке, не боясь ни Кайлиного присутствия, ни десятков наблюдателей, не выказывающих в его сторону ни грамма симпатии, фейерверком поджигал выдержку.       Райс шагает в его сторону, суя руку в карман куртки. Достает из внутреннего, спрятанного отсека целую пачку новеньких купюр, щедро отсчитывая банкноту за банкнотой и не сводя злого взгляда с замершего в недоверии бугая. А отсчитав ровно две тысячи швыряет их под ноги здоровяку, в презрении кривя губы. Демонстративно плюет совсем рядом с деньгами, даже не слюной, так, чисто для вида. И разворачивается к несчастному художнику.       Тот трясется, глядя на нее увлажнившимися глазами, причитает, что не стоило вмешиваться, и вместе с тем благодарит, мешая слова благодарности с сомнениями и обещаниями, что ее рисунки достанутся ей теперь абсолютно бесплатно. Кайла молча собирает разбросанные художественные материалы, скрипя зубами от еще теплящейся в груди злости. У нее в висках пульсирует, а мысль, что урод слишком просто отделался, скребет в груди. Она бы не сдержалась, если бы не случайные зрители, видят все и вся, не сдержалась бы. Для нее разницы между ублюдками ГИДРЫ и вымогателями, считающими за норму выбивать из людей долги кулаками, не было. — Идемте, я хочу с вами познакомиться, — Райс протягивает художнику собранные в сумку тюбики краски. — Меня Джон зовут, — всполошено представляется он, поудобнее перехватывая сложенный мольберт, и Кайла наконец внимательнее оглядывает нового знакомца.       Невысокий, пузатенький мужчина с добрыми глазами и весьма преклонными годами, оставившими след на лице и в волосах. — Я Кайла, — она поднимает у них из-под ног помятую клетчатую панамку, хлопая ею о бедро, чтобы сбить дорожную пыль. Протягивает ее хозяину, получая в награду еще одну признательную улыбку. — Позволите, я угощу вас поздним обедом? — Нет-нет, что вы, — мужчина потешно потряхивает пухлыми руками, выпучивая все еще перепуганные глаза. — Вы и так для меня много сделали.       Она кривит губы невольно, тут же стирая эту эмоцию, потому что Джон, видя пантомиму, в опаске напрягается, словно и от нее ожидая проблем. — Пожалуйста, — она просит тихо, но проникновенно, в сосредоточенный взгляд вкладывая все желание помочь.       И он сдается. Опускает напряженно приподнятые плечи, нехотя кивает, удобнее перехватывая мольберт и встряхивая с портфелем с красками и другими принадлежностями.       Кайла пишет Стиву короткое сообщение, предупреждая, что задержится на улицах по личным делам. Почти тут же получает ответное сообщение со знаком вопроса и строчит обещание объяснить все позднее, параллельно распахивая двери в плюс-минус приличную забегаловку. Джон неуверенно заходит следом и очень долго пристраивает свои вещи рядом со столиком, за который Райс опускается без лишних раздумий. — Заказывайте, — Кайла приглашающе машет рукой на подошедшую официантку, предлагая Джону первому сделать заказ, но тот растерянно хлопает на нее глазами, даже не поворачиваясь к работнице заведения. И не спеша брать в руки меню. — Ладно. Нам, пожалуйста, две порции блюда дня, овощной салат в нерафинированном кунжутном масле, два десерта на ваш выбор и две больших кружки чая. Или вы любите кофе?       Она обращает последний вопрос к смущенно притихшему старичку, ничуть не стесненная его неуверенностью. — Чай подойдет, — слабым голосом соглашается тот, и Кайла видит, что в зеленых глазах вновь наворачиваются слезы. — Спасибо, — Райс улыбается официантке, бросившей ей дежурную улыбку. Дожидается, когда та наконец отойдет от стола, и вновь сосредотачивает все свое внимание на спасенном художнике. — Ну что, расскажите, как так вообще вышло?       Джон собирается с мыслями очень долго, мнет пухлые пальцы в заметном волнении, рыская взглядом по столу между ними. И спустя долгое время наконец заговаривает: — Я всю свою жизнь в художественной школе проработал. Учил ребятню рисовать, — он невесело хмыкает, бросая взгляд в сторону оставленных материалов. — Но пару лет назад попал под сокращение штата, и осталось только рисовать на улицах в попытках продать работы да кассиром в продуктовом рядом с домом. Я ведь не особо талантлив, произведений искусств не выдаю.       Он неловко замолкает, ненадолго вскинув на Кайлу взгляд, но тут же уведя его обратно в стол. — Это не самое прибыльное дело, — тише прежнего признается он. Кайла хмыкает, прекрасно понимая, что в большом городе, где таких вот художников пруд пруди, а любителей живых, материальных картин не так чтобы навалом, действительно не просто зарабатывать этим на улицах. — Почему не попробуете найти другую работу? Такая же художественная школа или картинная галерея на крайний случай. Мало, что ли, мест?       Она знает, что не совсем права, что обстоятельства могут быть разными, но и не спросить не может. — Да я пробовал, — Джон неловко, дергано пожимает плечами, звуча при этом до крайности виновато. — Проработал в одной частной галерее, пока и ее не закрыли. Теперь работаю в магазинчике неподалеку от дома, но не сказать чтобы зарплата там сильно больше. Рисование на улицах — это так, подработка.       Кайла кивает, задумчиво жуя принесенную лазанью. Разглядывает посетителей, думая о том, чтобы попытаться помочь и в этом. Она ведь видела его работы. А еще не так давно видела на одном из тематических сайтов по рисованию, что одна крупная компания по производству игр ищет себе желающих обучаться сотрудников, готовая оплатить им обучение на 3D-дизайнера окружения. Хмыкает, доставая из кармана телефон. Вбивает в поисковик название и тут же открывает пост с тем самым объявлением, двигая свой телефон к мужчине напротив.       Он читает быстро, не переставая хмуриться, а после возвращает Райс ее мобильник, сокрушенно качая головой. — Я ведь не умею, — почти со страданием говорит он, глядя ей прямо в глаза. — Спасибо, что пытаетесь помочь, но я так далек от всех этих технологий, что вряд ли смогу… — Я видела ваши работы, и вы хорошо передаете именно окружение. А эти ребята готовы обучать буквально новичков, в том числе в рисовании вообще. Так что не думаю, что они сильно расстроятся опытному художнику, привыкшему работать в традиционной технике.       Джон в сомнении обкусывает губу, не сводя застывшего взгляда с ее телефона, и Райс решительно тянет к себе девайс, попутно вырывая из скетчбука чистый лист. Быстро переписывает карандашом номера телефонов, по которым можно связаться со студией, складывает лист пополам и пишет сверху: «Никогда не поздно начинать», тут же двигая ее под руку старику. — Просто попробуйте.       Она поднимается, бросая на стол купюры за обед. Накрывает руку мужчины ладонью, когда видит, что тот собирается вернуть ей деньги. — Не противьтесь, прошу вас, — Кайла мягко улыбается, глядя в смущенное лицо Джона. — Вы даже не представляете, чем помогли мне, так что пожалуйста.       На базу Райс добирается самостоятельно, на порыве эмоций забыв о том, что Стив хотел ее забрать, и буквально на пороге гостиной Мстителей встречается с осуждающим взглядом. — Я мог забрать тебя, — с легкой укоризной замечает он. — Прости, я просто спасла одного человека, и совсем из головы вылетело… — Да, мы уже видели видео в сети, — вклинивается Сэм, привлекая внимание. — Дерзко.       Кайла неловко жмет плечами, попутно кивая сидящим в комнате. Подмигивает Ванде, улыбается Наташе, закатывает глаза на поигрывающего бровями Сэма. И растерянно замирает, потому что стоит ей приблизиться к столу, как поднявшийся на ноги Стив оставляет на ее губах поцелуй. Прямо при всех, изменив своей извечной привычке прятать от окружающих то, что между ними происходит.       Райс слышит задорный свист Уилсона, смешки Романофф, а сама не может отвести взгляда широко распахнутых глаз с лица Роджерса, замершего рядом с ней с чуть шкодливой улыбкой на лице. — Так вы все-таки сошлись? — Сэм спрашивает с энтузиазмом, оглядывая обоих.       Кайла жмется к теплому боку Роджерса, не зная толком, как реагировать на ажиотаж в команде. Стив крепче сжимает пальцами ее талию, строго оглядывая друзей. — Да, и я надеюсь никто из вас не начнет разбрасываться шутками по этому поводу. — Что ты, как мы можем, — Сэм хмыкает, заговорщицки улыбаясь Романофф. — Мы просто напьемся сегодня в честь этого события. Максимофф, ты должен мне двадцатку.       Они с Капитаном глаза закатывают синхронно, пока Пьетро вытаскивает из карманов джинсов слегка потрепанную тонкую пачку купюр. — Покажешь, что нарисовала? — Стив кивает головой в сторону их общей мастерской, и Кайла покорно шагает в сторону, куда направляет мужская рука, еще даже не успев согласиться.       А оказавшись с ним один на один, тут же оказывается заключена в объятия. Она с удовольствием постанывает, пока горячие мужские губы сцеловывают улыбку, зарывается пальцами в волосы. И через раз вспоминает, что в перерывах между поцелуями еще нужно дышать. — Все хорошо? — хрипло уточняет Роджерс, наконец отрываясь от ее рта и прислоняясь лбом ко лбу, чтобы внимательно заглянуть в глаза. — О чем ты? — она непонимающе вскидывает брови, все еще пытаясь восстановить сбившееся дыхание.       Если он спрашивал, насколько хорошо ей дается контроль рядом с ним, то ответ будет неутешительным. — Та ситуация с вымогателем на улице, Сэм показал мне, но видео неполное. — Да, я познакомилась с тем художником, немного узнала о его жизни, убедилась, что все в порядке. — Геройствуешь даже без суперсил, — Стив мягко усмехается, оглаживая девичью скулу. И в голубых глазах Кайла умудряется разглядеть нежную чуткость. — С кем поведешься, — Кайла смеется, когда Стив недовольно поджимает губы на подначку, выскальзывает из объятий, чтобы вытащить из портфеля скетчбук.       Капитан замирает за спиной, мягко поглаживая по руке, стоит ей стянуть куртку. С интересом заглядывает ей через плечо, стоит Кайле открыть блокнот в поисках рисунков. Для нее и для самой это большая интрига, и она едва сдерживает восторженный свист, когда видит черно-белые работы, выполненные в поразительной реалистичности. Тонкие четкие линии, грамотная штриховка, обозначающая тени и объем. Стив за спиной одобрительно мычит, протягивая руку под ее локтем, чтобы листнуть дальше. — Хорошо получилось для того, кто первый раз рисовал архитектуру, — он внимательно изучает три наброска, переворачивая страницы туда-обратно, и Райс невольно ведет плечом.       Не следовало надеяться, что Роджерса, закончившего школу искусств Оберндейла, будет так легко провести. — Думаю добавить немного цвета, в качестве контраста, — стараясь отвлечь от главного, предлагает Кайла, — можно взять у тебя пастель?       Стив кивает, безропотно отступая и давая ей пройти. Продолжает изучать зарисовки, пока Райс торопливо ищет на его столе коробку с сухими мелками.       Она неловко дергает рукой, взвинченная близостью разоблачения — Роджерсу ничего не стоит сравнить ее стиль рисования и понять, что работы в скетчбуке выполнены не ее рукой — и нечаянно задевает какую-то папку, роняя ту на пол. Содержимое, к счастью, почти не рассыпается, так, выпадает пару рисунков, и Кайла обреченно вздыхает, раздосадованная собственной неосмотрительностью. Она приседает, поднимая с пола листы тонкой бумаги, переворачивает все, неосознанно, просто чтобы собрать и положить обратно. И так и замирает сидя на корточках и вглядываясь в знакомый черно-белый карандашный портрет.       Пегги Картер смотрит на нее с листа с легкой улыбкой на губах и строгостью в красиво нарисованных глазах, и Кайле мерещится, что сердце у нее проваливается куда-то в самые пятки. Она подскакивает, засовывая рисунок обратно в папку, нагибается за следующим листом, со страхом переворачивая и его, и смеющаяся на изображении Картер режет по сердцу фантомным ножом.       У Райс истеричный смех булькает в груди, и только осознание глупости этого ощущения мешает ей горько расхохотаться. Она не строила иллюзий, что, решив сблизиться с ней, Стив перечеркнет собственное прошлое. Она же не была идиоткой, в конце концов, спокойно воспринимала тот факт, что в жизни Капитана была некогда любимая женщина, и даже мирилась с мыслью, что память о ней будет жить со Стивом, возможно, до конца его дней. И все же найти здесь эти рисунки, только-только начав верить, что у них все хорошо и перспективно-радужно, было больно. Как хлесткая пощечина по всем ее наивным фантазиям о светлом будущем. — Подожди, — Стив накрывает ее руки, не давая Кайле окончательно закрыть злосчастную папку.       Едва прижимается со спины, обхватывая, чтобы положив руки на ее пальцы, направить движения. Роджерс приоткрывает папку, судорожно зажатую в ее руках, неторопливо и невозмутимо переворачивает листы, позволяя разглядеть, что там целая куча карандашных рисунков: городские улицы, кусочки архитектурных элементов, незнакомые Кайле лица людей. Знакомые, как например Пегги или Барнс, намного моложе того, как запомнила она его в их последнюю встречу. Команда, запечатленная за самыми разными занятиями и эмоциями. И она, на последних листах. Много Кайлиного лица, в самых разных эмоциях и ракурсах. Смеющаяся, хмурящаяся, закусившая губу в отчетливом размышлении о чем-то. Рисунки в цвете и в черно-белой гамме. С ярким акцентом на её губах или глазах, где лишь они на всем карандашном наброске были удостоены цвета и вместе с тем акцента.       Райс тяжело выдыхает, обессиленно прижимаясь затылком к мужскому плечу. Чувствует невесомый поцелуй виском и судорожно жмурит глаза, позволяя вихрю из обиды, боли и разочарования схлынуть в небытие. — Никогда не спеши с выводами, — мягко шепчет ей в волосы Капитан, осторожно сбрасывая папку на стол и обхватывая ее в крепкие объятия.       Прижимает сильно, на границе с болью, а после разворачивает к себе, чтобы одним долгим, чувственным поцелуем выразить то, на что не хватало слов, и избавить от последних сомнений и смятений.