Сборник перед сном

Пули свистят над головой. Уши режут посторонние шумы, охватившие всё пространство вокруг. Ты осматриваешься, прикрывая голову руками, стараясь игнорировать боль в левом боку. Темнота мешает сосредоточится, заброшенный портовый склад, показавшийся первоначально лишь удобным местом для переговоров, превратился в сплошное кровавое месиво за считанные минуты. Миссия оказалась опаснее, чем предполагалось. Противников оказалось больше, чем предполагалось. Ты не знала, предусмотрел ли подобное Дазай в своих планах, и волнение усиливалось с каждой секундой. В глазах мельтешат лишь чёрные и красные цвета, повсюду кровь и раненые; из-за страха трудно различить, где свои, а где чужие. Прячешься за большим ящиком, надеясь остаться незамеченной хотя бы на некоторое время, чтобы немного перевести дух. Твоя способность не создана для подобного, и всё же, почему тогда сейчас ты находишься в эпицентре этого кошмара с пистолетом в руках, который так ни разу и не выстрелил? Шпион. Ты должна найти человека, который предал Портовую Мафию и переправил ценный груз в другой порт. Смотришь на Дазая: он выглядит хладнокровным и не смотрит в твою сторону, продолжая анализировать ситуацию. Акутагавы нигде не было видно, но жуткие крики, раздающиеся из-за ближайшего здания позволяют предположить, что Расёмон безжалостно расправляется с врагами. Сжимаешь пистолет в руках, морщась от неприятных ощущений, и вдруг взгляд цепляется за раненого мужчину в чёрном костюме. Он медленно ползёт по полу в сторону твоего начальника, истекая кровью, но не бросая оружия. Узнаешь в этом человеке одного из вражеских телохранителей, в которого Дазай выстрелил ранее и, казалось, убил. Осаму стоит к нему спиной, продолжая пристально наблюдать за очередным противником. Ты собираешься выстрелить, но с ужасом понимаешь, что твой пистолет отчего-то не заряжен. Тем временем враг направляет оружие на твоего начальника. — Дазай-сан! Сзади! — собственный голос показался тебе незнакомым. Он заглушил звуки выстрелов и заставил Осаму вздрогнуть от неожиданности. Коленки дрожали от страха, что время может быть упущено. Дазай медленно обернулся. Его глаза опасно сверкнули, прожигая насквозь. Что-то в них зародило тревогу и странное ощущение того, что ты допустила непозволительную ошибку. Обернулся и враг, собиравшийся выстрелить в него, теперь этот человек смотрел на тебя в упор. Его лицо меняется, искажаясь озарением. Всего секунда — и он меняет положение руки, наводя дуло пистолета в твою сторону. — Девчонка… с фотографии… — хрипит мужчина, прежде чем спустить курок. И время вдруг застывает. Секунда кажется вечностью, и чудится, будто ты можешь слышать свист пули, летящей в твою сторону. Тело замирает, словно обратилось в статую, и ноги никак не сдвинуть с места. Сейчас Дазай должен сделать что-то. Он должен спасти тебя. Ведь он предугадал это, верно? Ты видишь, как начальник поднимает свою руку и стреляет в ответ. Вражеский телохранитель падает замертво, но довольная, победная улыбка расползается по его губам и застывает на них уже навсегда. В то же мгновение боль в груди будоражит тело, и ты не можешь удержаться на ногах, падая и в ужасе замечая кровь, расползающуюся по одежде. Темнота застилает глаза, и последнее, что ты слышишь — приближающиеся ритмичные шаги. *** Ты открываешь глаза. Первое, что приходит на ум, — тишина. Пугающая тишина, которая резко контрастирует с тем шумом, который был последним, что ты услышала, прежде чем потеряла сознание. Лежишь на полу на правом боку. Кровь на одежде подсохла и рана наскоро перевязана какими-то тряпками. Понимаешь, что пуля попала совсем не в грудь, а лишь задела левый бок, тот, в который ты была ранена ещё в самом начале. Шевелиться жутко больно, но с трудом опираешься руками о бетон и слегка приподнимаешься, чтобы увидеть обстановку вокруг. Дазай и несколько подчинённых низшего ранга стоят всего в паре шагов от тебя. Заметив твоё пробуждение, Осаму подходит чуть ближе и смотрит каким-то по-странному опасным взглядом, порождающим кучу мурашек не только в теле, но и в душе. — Поздравляю, — в его голосе ни капли радости. —Миссия провалена. Враг успел сбежать, и теперь делать что-либо бесполезно. — Но Вас могли ранить или убить! — пытаешься возразить, резко дернувшись. Новая волна боли парализует тебя. — Что с того? —совершенно спокойно спрашивает Дазай. — Кто я по-твоему? Ты не должна была показываться лишний раз на глаза. Ты помнишь, в чём твоя задача? Они знали о твоей способности и знали, как ты выглядишь. Выведя тебя из игры, они обезопасили предателя и вскоре успешно скрылись. Видишь разочарование на его лице. Осаму устало вздыхает. — Все мои старания были зря, — раздосадованно взмахивает рукой и поворачивается к тебе спиной. Он собирается уходить. В то же время твоя рана несказанно болит. Ты ничего не говоришь, желая заставить тело двигаться. Руки ужасно ломит от неудобной позы, а рана снова кровоточит от резких движений, несмотря на оказанную первую помощь. Повязки стремительно окрашиваются в красный, когда ты сжимаешь пальцы в кулаки, морщась от неприятных ощущений, и пытаешься подняться без чьей-либо помощи. Дазай не оборачивается, но прислушивается к каждому шороху позади. Он убеждает себя, что все делает правильно. Жалость не доводит до добра. Ты допустила промах и теперь лишь расплачиваешься за свою ошибку. Осаму стоит на месте еще несколько секунд, словно обдумывая что-то важное, а потом, странно дернувшись, быстрыми шагами уходит, как будто кто-то собирался его преследовать. И сил терпеть жгучую боль не остается. Когда тебе кажется, что сознание вот-вот снова улетучится, а ноги предательски подкосятся, отказываясь нормально функционировать, знакомый голос раздается совсем рядом. — Только в этот раз. Поднимаешь голову и видишь бледное лицо Акутагавы, впервые за все время вашего знакомства не выражающее презрение и недовольство. Он протягивает тебе руку, а ты смотришь на него, как будто увидела призрака, не веря в происходящее. Этот человек собирается помочь тебе? Его ударили по голове или подменили? Сердце колотится в сумасшедшем припадке, разум путается в собственных мыслях. Крови становится больше. Терпения Рюноске не хватает надолго, и вскоре он хватает тебя за руку, помогая подняться. Ты пытаешься сделать шаг, но совсем не чувствуешь сил, как будто вкололи лошадиную дозу снотворного. Видя это, эспер притягивает твое почти безвольное тело ближе к себе и небрежно перекидывает через плечо. Ты уверена, что ему тяжело. Он устал, используя Расемон, и едва мог сдерживать кашель, но не отступил. Ты не знала, почему он делает это. Чувство долга перед наставником? Жалость? Очень маловероятно. Его глаза нечитаемы, в них нет ни намека на подсказку. *** Тебе понадобилась неделя, чтобы не чувствовать сильной боли даже при обычной ходьбе. Все это время ты видела лишь медиков, наблюдающих за твоим состоянием и постоянно докладывающих о нем кому-то вышестоящему. Хотелось верить, что Дазаю. Но вспоминая его слова, ты очень сильно сомневалась. Осаму ни разу не заглядывал лично, как будто ему было плевать. Хотелось взглянуть на него, хотя бы одним глазком, чтобы попытаться понять, какие чувства одолевают его. Хотя, зная актерский талант начальника, узнать что-нибудь было маловероятно. Но ты решила попробовать. Страх все еще сковывал мысли, дрожь по телу расползалась от малейшего шороха. Идя по длинному темному коридору, ты все еще не обрела решимость, на которую рассчитывала. А если он все еще зол? Если он решит преподать урок, не взирая на незатянувшуюся рану? Шум за металлической дверью отвлекает от волнений. Там слышится хриплый кашель, перебиваемый лишь рваными вздохами, и… голос Дазая. — Никуда не годится, — холодно произносит он. Тихо подкрадываешься ближе, стараясь не выдать свое присутствие, и заглядываешь в маленькую щелку, не рискнув приоткрыть дверь немного шире. Сердце сжимается, когда ты видишь Акутагаву, перепачканного в собственной крови. Он едва держится на ногах и больше похож на ожившего мертвеца, чем на человека. Но даже несмотря на это, не говорит и слова против. Его губы плотно сжаты, когда Дазай безразлично смотрит прямо в глаза и холодно продолжает. — Только одежду испортил. Мне стоит закончить или ты больше ничего не умеешь? Злость разгорается в тебе от подобных слов. Еще совсем недавно Акутагава помог тебе, не поддавшись гордости, хотя ваши отношения едва ли дотягивали до уровня приятельских. Ты считала, что он при любой удобной возможности избавился бы от тебя. Ты смотришь на Рюноске, который захлебывается в очередном приступе кашля, и замечаешь кровь на его ладони, когда он убирает ее от бледных губ. Жутко невыносимо. Этот человек совсем недавно помог тебе добраться до штаба, был единственным, кого заботило твое состояние, хотя раньше ты никогда бы не подумала, что такое вообще может произойти. Акутагава казался абсолютно безразличным к жизням других людей, его лицо редко изображало что-то помимо презрения и злости. В глубине души ты знала, что он был всего лишь несчастным ребёнком, который требует внимания, не ведая, насколько неправильно отношение наставника к нему. Так может быть, твоя решимость пришлась ему по вкусу? И ты решаешь действовать. Высказать прямо свои переживания — почти самоубийство. Ни Дазай, ни сам Рюноске явно не оценят подобный поступок высоко. Остается лишь как-то отвлечь начальника, не вызывая подозрений. Невероятно сложная задача. В голову не приходит ни одна здравая мысль, но время тает с каждой секундой, и ты решаешь импровизировать. — Дазай-сан! — шагаешь вперед, стараясь выглядеть непринуждённо и обыденно, хотя всё внутри сжимается от волнения и страха выдать истинные намерения. Осаму мгновенно поворачивается в твою сторону, теряя интерес к Акутагаве, который измотан настолько, что не обращает никакого внимания на происходящее и лишь устало закрывает глаза, вымученно вздыхая от наступившего спокойствия. Дазай пристально анализирует малейшее движение мускул на твоём лице, словно заранее предугадывая последующие действия. Его взгляд всё ещё тяжёлый, но куда более лояльный, чем несколько минут назад, когда он отчитывал ученика. Всё внутри тебя напрягается, но голова совершенно пуста. Ты не знаешь, что должна сказать и получится ли теперь выйти сухой из воды. Последние слова, которые ты слышала от Дазая, до сих пор звучали в сознании, словно мантра. Он считает тебя бесполезной? Глупой? Недостойной? Осаму вдруг неожиданно улыбается, но улыбка эта ничуть не успокаивает и не кажется искренней. Она —часть чего-то таинственного и зловещего, как будто не может принадлежать простому человеку. — А, это ты, Т.И.! — поддельно радостно восклицает он. — Мы так давно не виделись, что я соскучился! И как раз собирался идти к тебе! Ты замираешь от изумления. Дазай скучал? Очевидная ложь. Разве он не мог просто зайти раньше, если хотел поговорить или узнать что-то? — Я… — неуверенно начинаешь, но парень сразу же перебивает тебя. — Нет! Ничего не говори! — от былого холода в его голосе не осталось и следа. — Это совсем не то место, где мы можем с тобой поговорить! Оглядываешься и вздрагиваешь от вида крови повсюду. Она принадлежит Рюноске? Он хотя бы ещё жив? Тем временем Осаму продолжает, словно и не существовало вовсе никакого Акутагавы и прочих мелочей, отвлекающих его от тебя. — Как насчет того, чтобы сходить со мной в одно место? Я уверен, тебе надоело сидеть в четырёх стенах! Становится не по себе от его внезапной смены настроения. Ещё пару дней назад он едва ли не оставил тебя умирать на заброшенном складе, а теперь приглашает куда-то, утаивая причину. Но ты понимаешь, что его вопрос — вовсе не выбор, а почти прямое приглашение, от которого нельзя отказаться без последствий. Дазай слишком умён, чтобы позволить избежать того, что ему хочется. Осаму смотрит выжидающе, словно голодный хищник, и становится ещё страшнее от мысли, что мог он задумать и куда завести. С того самого момента, когда этот человек стал твоим начальником, ты уже запуталась в его ловко сплетённой паутине и теперь лишь барахталась в ней, не имея ни малейшего шанса выбраться без потерь. — Хорошо, куда мы пойдём? — тихо спрашиваешь, надеясь на быстрый ответ, но Дазай молчит, странно улыбаясь. Его лицо не выглядит недобрым или зловещим, необычная эмоция, отдалённо напоминающая удовлетворение, смешанное с лёгкой печалью, застыла на нём. Он манит тебя рукой, призывая следовать за собой, и ты покорно подчиняешься, стараясь не смотреть в сторону Акутагавы, надеясь, что он обязательно будет в порядке теперь, когда его мучитель покинул комнату. *** Изумление. Чувство, которое охватило тебя, когда стало ясно, куда привёл тебя начальник. Ты ожидала чего-то более пугающего и неоднозначного, но обычный бар, ничем не выделяющийся среди других таких же, сильно удивил. Куча вопросов созрела в голове, но ни один так и не покинул её пределы. Дазай действительно собирался просто выпить с тобой? Поговорить и мирно разойтись? Может быть, ему просто стало скучно? Как-то не очень верилось. Но сам парень выглядел довольно расслабленным, и совсем не похоже было, что он что-то задумал. Осаму небрежно сел на высокий стул возле стойки и махнул рукой бармену, с которым, по всей видимости, давно был знаком. Он совсем не смотрел на тебя. Ты молча села рядом, не зная, что сказать. Да и сам парень не спешил начинать разговор. Может быть, он на самом деле просто искал компанию, чтобы выпить? Ты не знала, что хуже: постоянно чувствовать на себе его пытливый хитрый взгляд или теряться в догадках, что таится в его глазах. — Саке? — вдруг предложил он будничным тоном. — Яблочный сок. Дазай рассмеялся, чем окончательно сбил тебя с толку. Людей вокруг было немного. Хотелось думать, что из-за неподходящего времени. Но малейшая странность вселяла тревогу: такова жизнь обычного мафиози. Ты чувствовала себя не на своём месте, постоянно ерзая на стуле, ожидая заказа. — Т.И., — ты вздрогнула, услышав своё имя из его уст. — Зачем ты пыталась спасти меня? Холодок пробежался по спине. Этот вопрос стал неожиданным и пугающим. Заметив смятение на твоём лице, Осаму продолжил. — Ты ведь знаешь, я давно ищу смерти. Почему ты окликнула меня? — Потому что я волнуюсь за Вас, Дазай-сан. — Волнуешься за меня? — слегка потерянно переспрашивает Дазай. Он старается держать эмоции под контролем, дабы не позволить никому легко прочитать их, но в глазах всё же проскальзывает странная искра, которую ты никогда раньше не видела. Как будто Осаму немного растерян. Он совершенно точно ожидал такого ответа. Но не ожидал, что ты произнесешь эти слова настолько искренне и открыто, и ни тени сомнения не проскользнет на лице. Разве кто-то действительно может волноваться за него? Дазай пребывал в замешательстве. Он часто поступал с тобой жестоко, хорошо понимая при этом, что делает. — Да, — видя его нерешительность, ты становишься увереннее. — Я беспокоюсь за Вас. Вы ищите смерти, и это Ваше желание. Моим желанием в тот момент было помешать убить Вас. Он изумленно смотрит на тебя, как будто ты неожиданно перестала быть собой и превратилась в нечто удивительное и необычное. — Это определенно не та смерть, которой Вы заслуживаете. Эти слова вырвались сами собой, испугав тебя не на шутку. Как странно они прозвучали… Как будто упрек и сожаление слились воедино, мешая разглядеть истинный смысл. И вдруг Дазай улыбается. Не так, как обычно. Не холодно и не зловеще. А как старому другу. — Да? — он тихо посмеивается. — И какой же смерти я заслуживаю? Ты замечаешь, как бармен подносит вам два стакана яблочного сока, и пытаешься понять, кто заказывал второй. — Разве Вы не мечтаете о двойном самоубийстве с красивой девушкой? Осаму резко улыбается, не пытаясь больше сдержать смеха, и немного закидывает голову назад, думая о чем-то несколько долгих секунд. Ты замечаешь, как небрежно завязаны бинты на его руках и странный порез виднеется сквозь тонкие повязки. Ты никогда раньше не задумывалась, почему Дазай носит их. — Ты права, Т. И. — он берёт один стакан с соком и делает несколько глотков, странно поглядывая на тебя. — Разве ты не хочешь ни о чем меня спросить? — Зачем Вы пригласили меня сюда? — Зачем я пригласил тебя сюда? — задумчиво повторил Дазай, растягивая слова. — Разве это так важно? Мы не можем просто посидеть вдвоём и выпить… — Яблочного сока? — вдруг продолжила ты за него, насупившись. Если он вновь собирался уйти от ответа, всё теряло смысл. С каждым днём Осаму казался всё более загадочным и непредсказуемым, но в то же время ты начинала медленно понимать его, улавливать скрытый смысл в запутанных словах, которыми он одаривал окружающих. Парадокс. Этот человек был сплошным противоречием. Он рассмеялся, сильно озадачив тебя. Но когда ты попыталась тоже выдавить из себя подобие улыбки, дабы не оказаться в глупом положении, Дазай вдруг резко изменился в лице. Тень упала на его глаза, сверкнувшие привычным холодом, и атмосфера вокруг изменилась, обдавая напряжением и недосказанностью. — Т.И.-чан, что ты чувствуешь, когда приходится убивать людей? — тихо спросил он, но каждое слово прочно засело в голове, будоража эмоции. Ты не могла понять, как это может быть связано с вопросом, который ты решилась задать ему. Но та крохотная искорка в его взгляде, не укрывшаяся от твоего внимания чуть раньше, наводила на подозрения. С Дазаем было что-то не так. Ты не знала, что именно, но была уверена. Сознание разразилось беспорядком, где все мысли кружились в хаотичном порядке и не могли собраться в нормальный ответ. Осаму не мог ждать слишком долго. И даже если то, что он пытался скрыть, висело на грани разоблачения, его терпение почти закончилось. — Знаешь, почему твой пистолет оказался вдруг не заряжен? — не дожидаясь твоих слов, вновь говорит он. — Я подменил твой пистолет ещё перед началом миссии. Всё внутри тебя переворачивается. Удивление, страх, непонимание. Твой начальник подсунул тебе незаряженный пистолет? Зачем? Что он пытается этим сказать? Спрашивать стало жутко, и этот ужас просачивался по всему телу, заставляя кожу бледнеть, а руки дрожать в неконтролируемом приступе. А если Дазай позвал тебя сюда, потому что подозревал в предательстве? Если он собирался убить тебя или пытать? Определённо. В этом был смысл. Раньше ты никогда не задумывалась над тем, что все его действия могли проверять тебя на верность мафии. И если ты не прошла проверку, то… Живой тебе не уйти. — Т.И., ты когда-нибудь думала о том, чтобы уйти из Портовой Мафии? Контрольный выстрел в самое сердце. Сердце замирает под его внимательным взглядом, наполненным темнотой и предвкушением. Чего он ждал? Какой ответ хотел услышать? Ты понимала, что попытка утаить правду не закончится ничем хорошим, Дазай всегда был слишком проницательным, чтобы надеяться обмануть его столь просто. Даже его движения напоминали хищника, затаившегося перед прыжком на добычу. Он выжидал твоей осечки, выжидал твоего промаха. — Иногда я чувствую себя не на своём месте. Тебе кажется, что ты переняла от начальника привычку говорить загадками. Но такой ответ был самым удачным из того, что приходило в голову за какие-то несчастные несколько секунд. Не признание, но и не обман. Ты лучше всех знала, что не являешься шпионом и никакие вражеские группировки никак не связаны с тобой, но всё равно боялась, прекрасно помня, что случается с теми, кто предаёт Портовую Мафию. Но ведь Осаму далеко не глуп и крайне наблюдателен, разве может он ошибиться именно на тебе? Наблюдаешь за реакцией Дазая. Он молчит, отчего-то слишком серьёзно обдумывая твои слова, словно они могли значить для него нечто важное и близкое. Его длинные пальцы постукивают по стеклянному стакану, придавая обстановке ещё больше напряжения. — И на каком же месте ты хотела бы оказаться? — вдруг спрашивает Осаму, продолжая смотреть прямо в твои глаза. На мгновение кажется, что в его взгляде мелькнул искренний, совершенно неподдельный интерес, даже холодный пронзительный голос стал мягче и расслабленнее. — Там, где не нужно убивать, чтобы заработать на жизнь. Там, где не надо засыпать с мыслью о том, сколько жизней оборвалось по твоей вине. Там, где есть место нормальным человеческим чувствам, а не страху, ненависти и боли. Если бы у меня было такое право, право жить в мире, где не существует всего этого, я бы почувствовала себя счастливее. Но думаю, такого места на самом деле не существует. Вот почему я до сих пор здесь. Ты не знала, почему решилась высказать всё, что засело на душе, рискуя остаться не понятой или высмеянной. Никогда раньше у тебя не было столько доверия к своему начальнику, чтобы открыться и поделиться переживаниями. Он всегда был для тебя фигурой, которая вызывала уважение, но вместе с тем плохо замаскированный страх и отторжение, потому что в любое время ты могла оказаться использованной в его планах, не имея права выбора. Вы были слишком разные по натуре, и ты не сомневалась, что твои слова не достигнут его сердца и не найдут отклик. Наоборот, теперь Осаму услышал о тебе всю правду и, если он всё ещё в здравом уме, должен засомневаться. Нужен ли такой эспер Портовой Мафии? — Звучит очень неплохо! Ты едва не роняешь стакан из рук, видя энтузиазм, с которым Дазай отозвался на твою небольшую исповедь. Он совсем не выглядел разозлённым, затевающим что-то, и даже подозрения, которые ты чувствовала на себе ещё несколько минут назад, внезапно исчезли. — Ну, если ты не против, я могу сделать твою жизнь чуточку лучше, — заметив твою растерянность, улыбнулся Дазай, чем окончательно поверг в смятение. — И, честно говоря, яблочный сок на вкус отвратный, — он театрально поморщился, вызвав у тебя непроизвольный смешок, и неожиданно протянул руку. В тот вечер ты впервые шла домой не одна. И всю дорогу казалось, что Осаму ведёт себя странно. Его задумчивость, нехарактерная молчаливость сбивали с толку, хотя ты думала, что все недопонимания между вами наконец исчерпаны. Может быть, что-то тревожило его? Спросить прямо не хватало решимости. Он шёл совсем близко, как будто вы были старыми друзьями или влюблённой парой, но тогда ты даже не обратила на это внимание. Его сосредоточенное лицо вызывало не опасение, как раньше, а лёгкое сочувствие, смешанное с тревогой. Ты и не догадывалась, что на самом деле так сильно заботишься о нём. Настоящий Дазай отличался от того, которого ты видела почти каждый день, но подобные изменения нравились тебе куда больше. Оказывается, он мог быть неплохим человеком, только знал ли об этом сам? — Т.И., — позвал он тихо, не поворачивая голову в твою сторону, — как ты понимаешь, что тебе нужно для счастья? Этот день мог претендовать на звание бочки с порохом, потому что никогда прежде ты не получала столько сложных вопросов сразу. Сначала Дазай проявлял недоверие к тебе, а теперь интересуется такими личными вещами. К подобным контрастам сложно приспосабливаться. Ты обрадовалась, когда увидела перед собой дверь квартиры, надеясь, что разговор, поставивший тебя в тупик плавно сойдёт на нет. Но когда пальцы потянулись за ключами, Осаму неожиданно схватил тебя за руку, заставив замереть на месте похолодевшее тело. — Дазай-сан, — неуверенно начала ты, но парень оборвал тебя. — Просто Дазай, — поправил он голосом, не терпящим возражений. Ты едва удерживала себя, чтобы не попытаться вывернуться из его хватки, понимая, что побег всё равно не удастся и не приведёт ни к чему. Да и почему ты так испугалась? В его словах не было угрозы или скрытого подтекста. Почему твои руки дрожат? — Ты сказала, что не существует такого места, — голос Осаму пробудил в тебе табун мурашек. — Что если ты ошибаешься? — сделав паузу, он продолжил. — Тогда ты бы согласилась помочь мне найти его? Почему-то ты думаешь, что не имеешь права отказаться. Ведь так случалось всегда. Дазай найдёт способ, вынудит поступить так, как ему хочется, но в этот раз что-то странное чувствовалось в его голосе. Мысли этого человека всегда были для тебя сплошной тайной, но изредка всё же удавалось уловить отголоски переживаний в холодном расчётливом сердце. Возможно в тот момент Осаму волновался о чём-то. Тревога грызла и разъедала его изнутри, но открыться и рассказать о ней казалось слишком сложно и немного даже унизительно. Ведь кто ты такая? Одна из многочисленных подчинённых. Особых талантов нет. С работой справляешься посредственно. И даже учишься новому не так быстро, как хотелось бы. Но его невозможно было понять, и отчего-то казалось, что Дазай смягчился, стараясь как-то намекнуть на это, чтобы ты обратила внимание и открылась в ответ. Было немного страшно. Нет, не немного. Твой начальник был непредсказуем, его поведение вполне могло оказаться лишь очередным хитрым планом вывести тебя «на чистую воду», хотя никакой воды не существовало вовсе. Но появилось кое-что более значимое, чем страх. Это чувство побуждало отбросить в сторону сомнения, поверить в него хотя бы раз и посмотреть, что случится. В конце концов тебе нечего терять, кроме своей жизни. — Я бы попыталась. Как только ты произносишь эти слова, осознание настигает разум. Не в силах оторвать взгляд от пронзительных глаз Дазая, начинаешь понимать, почему готова поверить ему. Сожаление. Ты начинаешь испытывать к нему сожаление. Потому что начинаешь видеть в нём ту же пустоту, что и в себе. Может быть, именно поэтому вас так отчаянно тянуло друг к другу в последнее время. Тебе кажется, что он впервые улыбается по-доброму, даже слишком. Слишком для такого злого человека, как твой начальник. Возможно, это было начало чего-то нового? *** Это было начало конца. Конца для озлобленности и пустоты, живущих в Дазае. Ты думала, что он сойдёт с ума, когда не стало Оды. Превратится в безумное чудовище, уничтожающее всё на своём пути. Но оказалось, что ты зря не верила в него. — Дурак! Кто будет делать за тебя эти отчёты? — возмущённо кричишь на него, демонстративно бросая бумаги на рабочий стол. Осаму кривит недовольную рожицу. Кто бы мог подумать, что когда-то ваши отношения станут такие. — Ты, — он тыкает в тебя пальцем, явно показывая нежелание продолжать диалог. — Если бы здесь был Куникида-сан!.. — Ты не Куникида-кун, — довольно растягивает Дазай, мысленно празднуя победу. Ты никогда не снисходила до ссор и бытовой ругани, чем он с удовольствием пользовался, когда чувствовал нежелание тратить время на бессмысленные бумажки. Ну, то есть всегда. — Я не буду ничего делать, — неожиданно для него протестуешь ты, сложив руки возле груди. Осаму на секунду замирает в удивлении, но быстро собирает мысли в кучу и начинает действовать. Его руки очень навязчиво ложатся тебе на талию, и ты можешь чувствовать чужое дыхание на своей шее, когда пытаешься отстраниться. — Ну пожалуйста, — шепчет он прямо на ухо, вызывая табун мурашек по всему телу. Эта его мягкая сторона всё ещё была в новинку, пусть даже порождалась обыкновенной хитростью и коварством. Теперь он использовал лишь метод пряника, не стесняясь порою пересекать границы, установленные вашим общим прошлым. И совсем не протестовал, когда сотрудники Агентства называли тебя его девушкой, хотя на самом деле никогда не предлагал ничего подобного напрямую. — Отстань, — небрежно шлёпаешь его по руке, пресекая неловкие движения ниже талии. — Это на мне больше не сработает. — Всегда же работало, — обиженно вздыхает Осаму, прижавшись ещё плотнее. Иногда он был слишком назойливым и бестактным. Несмотря на общую квартиру, ты всё ещё не могла привыкнуть к тому, что Дазай больше не приходился тебе начальником. Ты могла накричать на него гораздо увереннее и злее, чем делала всегда, выгнать из дома, оттолкнуть, но никогда не поступала так, не понимая, из-за чего именно. Было ли на самом деле дело лишь только в прошлом? — Не ты ли собирался показать мне место, где можно жить счастливо? — вдруг спрашиваешь, немного удивив его. — Разве у меня плохо выходит? — чуть более серьёзно спрашивает он, но в его голосе отчетливо слышится волнение. С тех пор, как Ода погиб, Осаму сильно изменился. Изменился по отношению к тебе. Ты собираешься сказать, что выходит, и даже очень хорошо, но отбрасываешь подобную мысль, не желая показывать сентиментальность. Снова попасться на старую удочку было бы ужасно стыдно. Хотя его слова… нет, смысл, заложенный в них, иногда и впрямь может быть слишком трогательным. — Слушай, ты в самом деле подозревал меня в измене? Тогда, когда я спасла тебя от пули. Его пальцы легко отодвигают твои, продолжая скользить ниже талии, но лицо, кажется, становится гораздо спокойнее. С каждым днём ты читаешь его эмоции всё точнее. — Нет, — пряди кудрявых волос щекочут шею. — Ты просто понравилась мне, и я не знал, как подкатить. Острое желание ударить его близлежащей книгой по голове резко усиливается, и Осаму отстраняется, ловким движением переворачивая тебя лицом к себе. Ты решаешь, что он снова просто играет с тобой, ловко уходя от темы. Но его улыбка убеждает тебя в обратном. — Спасибо, что поверила в меня. Его губы в то же мгновение находят твои, и время растворяется в постепенно разогревающемся пространстве между вашими телами. Всё хорошо. Теперь у вас всё будет хорошо.