«Присоединяйся к моей команде!»
Эти слова прочно засели в твоей голове, занимая почти все мысли; они служили спасательным кругом в трудные моменты, защищали от печали и неуверенности, которые олицетворяли прошлое. Эти слова до сих пор звучали, словно ты услышала их несколько секунд назад: та же интонация, те же эмоции, тот же трепет в сердце. Эти слова всё же причиняли боль. Луффи полностью открылся тебе, предложил руку помощи в момент, когда ты нуждалась в этом больше всего, подарил верных друзей, сплочённую команду, радость и ожидание нового дня, наполненного приключениями. И ты чувствовала себя невыносимо виноватой за то, что не смогла ответить тем же. Прошло так много времени, но он так и не узнал настоящую тебя. Он не узнал главного о тебе: причину, по которой однажды вам придется расстаться. Конечно, если бы всё зависело только лишь от твоего желания, ты бы никогда не выбрала подобный конец для этой истории. Но судьба всегда была к тебе особенно жестока, сначала даря надежду выбраться из капкана неудач, а затем отнимая её в самое неподходящее время. Быть может, ты выбрала неправильный путь, хранить свой секрет до последнего, пока точка невозврата не наступит, но это выглядело лучше, чем день ото дня видеть жалость и сочувствие на лицах своих накама, вынуждая их беспокоиться. Уже несколько дней ты вынашивала план, который позволил бы тебе незаметно покинуть корабль, не доставив проблем команде. Исчезнуть без следа, чтобы это не выглядело как похищение или предательство, чтобы они не кинулись на поиски, а просто смирились и отправились дальше на поиски приключений, но уже без тебя. Тянуть больше было нельзя: Чоппер начинал понемногу догадываться, а Нами и Робин всё чаще просыпались ночью от звуков разрывающего уши кашля. И обычное «просто аллергия на пыль», «подавилась» обращались утром враньём, когда в спешке ты забывала спрятать окровавленный платок в укромном местечке, где никто никогда не наткнулся бы на него. Тебе повезло, что Луффи был беззаботным дурачком. Или ты ошибалась?.. Временами его пристальный взгляд, лишённый веселья и озорства, падал на тебя, словно парень подозревал что-то неладное, но ты списывала всё на страх и усталость. Он был прямолинейным человеком и непременно высказался бы. Но что-то в нём продолжало пугать, словно какое-то странное напряжение между вами не покидало пространства вокруг. Ты думала, что Алабаста станет твоей могилой. Возможно, это было бы не так уж плохо — отдать жизнь во спасение целой страны и своих друзей. Силы близились к нулю. Тело больше не могло выносить перенагрузки, которой ты одаривала его. Всё ужасно болело, ноги едва могли твёрдо стоять на земле. Картинка перед глазами стала мутной, и едва различимые звуки лишь отдалённо достигали ушей. Но ты упрямо продолжала изображать, что всё в порядке. Даже когда споткнулась на ровном месте и упала в горячий песок Алубарны, не сумев больше пошевелиться. Повезло, что тогда всё списали на тяжёлые раны. Но всё было куда проще: ты умирала. Ты умирала от болезни, названия которой никто не знал. Каждый день мог стать последним, каждый остров — вечным пристанищем. Мысли об этом печалили не так сильно, когда ты вспоминала своих накама: по крайней мере, ты испытала так много с ними, увидела далёкий мир в океане, который раньше лишь грезился во снах, встретила ЕГО. Луффи стал для тебя причиной двигаться, бороться за каждую секунду. С самого детства ты уже знала, что у тебя в запасе не так много времени, поэтому нужно насладиться им сполна. Луффи был для тебя не только капитаном, не только другом — чем-то гораздо большим, занимающим важную часть сердца. Тем, ради кого ты решила, что не сдашься. Но теперь время близилось к концу, песочные часы жизни стремительно пустели, готовясь завершить отсчёт последней песчинкой: было бы так символично уронить её на землях Алабасты и навсегда обрести покой в спасённой стране. Умереть как герой и навсегда остаться в памяти — красивая сказка, но почему-то ты не хотела привлекать к себе слишком много внимания. — Эй, о чём задумалась? От волнения и неожиданности едва удерживаешься от падения, но резко удлинившиеся руки капитана ловко подхватывают ослабевшее тело, возвращая его в исходное положение. — Будь осторожнее, Чоппер сказал, что тебе не здоровится в последнее время? — он внимательно смотрит на тебя, явно обеспокоенно, словно знает гораздо больше, чем хочет показать. Вспоминаешь свой план и снова испытываешь огромную вину за то, что не можешь обо всём ему рассказать. И даже попрощаться. — А, Луффи, всё в порядке, не беспокойся! — улыбаешься слишком уж криво, и парень замечает неестественность в твоих эмоциях. И вдруг он крепко обхватывает твои плечи и притягивает к себе, пристально вглядываясь в глаза. — Точно? В любой другой момент ты рассмеялась бы от такой нелепости, но не сейчас. Сейчас хотелось лишь заплакать от безнадёжности и тяжести в груди. Хотелось рассказать о своих терзаниях, попросить помощи и довериться, потому что Луффи — самый надёжный человек, которого ты знала. Но втягивать его во всё это… слишком эгоистично. — Конечно!***
— Санджи, хочу мясо! — Поумерь свой аппетит, запасов и так осталось мало! — Но я тааак голоден! — Потерпишь, ничего с тобой не случится! На корабле по-прежнему шумно. И пока команда обсуждает обед и ближайший остров для остановки, тебе совсем не до веселья. Нужно показаться, выйти и улыбнуться, спросив в чём дело, чтобы не вызвать ещё больше подозрений, но ноги отказываются шевелиться, а дышать отчего-то невыносимо тяжело, словно огромный камень застрял в лёгких. — Эй, Нами, когда там новый остров появится? — Откуда мне знать, идиот? Подавляя хрип и превозмогая себя, движешься вперёд, отталкиваясь от стены руками. Нужно продержаться ещё немного, всего пару дней, а может меньше. Следующая остановка станет для тебя последней — ты твёрдо решила это. Терпеть больше не было никаких сил. — Кстати, кто-нибудь видел [Имя]? Хочешь подать голос и отозваться, но выходит так тихо и жалко, что никто не слышит. Никто, кроме Луффи. Он быстро поворачивается в твою сторону и улыбка спадает с его лица. Чувствуешь себя отвратительно: ты никогда не хотела быть причиной смены его обычного беззаботного состояния на такое необычайно внимательное, но незаметное непривыкшему глазу. — [Имя]? — спрашивает он, словно лишний раз желает убедиться, что жалкое подобие тени перед ним — действительно ты, а не мираж, вызванный голодом. Временами проницательность Луффи пугала. Ведь он выглядел таким дурачком, таким простаком. Можно ли подумать? — Я… Твои слова внезапно обрываются, не успев сложиться в предложение: слабость в ногах вдруг становится совершенно невыносимой и берет над тобой верх, смещая центр тяжести. И даже Луффи не ожидал этого. Ты упала, а он ничего не успел сделать и просто стоял, продолжая смотреть на тебя потерянным взглядом, словно случилось нечто ужасное и необратимое, хотя, может быть, для него всё было именно так. Так унизительно горько оказаться на коленях, содрав ладони до крови от резкого удара, а в голове — ни единой мысли для оправдания. Рот открывался и закрывался, точно у рыбы, которую вынули из воды, но ни один звук так и не сорвался с искусанных губ. Не хотелось ничего говорить, хотелось только сгореть от стыда прямо на месте, потому что ты не могла сказать Луффи правду. Не хотела. У него есть цель, он не должен останавливаться из-за кого-то вроде тебя. Но язык просто не поворачивался сказать «всё в порядке». Наглая ложь, ничего не было в порядке, совсем ничего. Жизнь покидала тебя, песочные часы завершали отсчёт, и нужно только с гордостью принять судьбу, освободив дорогих людей от бремени печали и сожаления. — Если снова скажешь, что ничего не случилось, я ударю тебя, — вдруг сказал Луффи удивительно серьёзно. И ты знала, что он не шутит. Он действительно сделает это. Но, быть может, ты этого заслужила? — А, [Имя]-сан немного приболела, — помощь приходит, откуда не ждали. — [Имя]-сан! — Чоппер строго смотрит прямо на тебя. — Я ведь говорил тебе соблюдать постельный режим! Тебе нужно немедленно вернуться в кровать! Согласно киваешь, всё ещё не отойдя от шока. Стоило ли говорить, что никакого постельного режима не было вовсе? Почему Чоппер соврал об этом? Почему он покрывал тебя? Знал ли он уже обо всём или действовал интуитивно? Луффи заметно приободрился, вновь лучезарно улыбнувшись. В одно мгновение его руки поставили тебя на ноги, доверяя дальнейшую заботу Чопперу. — Выздоравливай поскорее! Скоро новая остановка! — пробормотав что-то ещё себе под нос, Луффи вернулся к теме, которая волновала его ранее: сытный обед. И вновь они с Санджи вступили в горячий спор, позабыв обо всём на свете. Ты не знала, стоит ли радоваться этому, но суровый взгляд Чоппер предвещал весьма серьёзный разговор. Он не стал упрекать тебя раньше времени, любезно помогая зайти в каюту и лечь в постель. Но как только твоё тело обрело покой и заметно расслабилось, напряжение в воздухе усилилось. — Почему ты не сказала раньше? — укор в голосе доктора был очевиден. Ты не ответила, отвернувшись лицом к стене. — Если ты не расскажешь обо всём хотя бы мне, ситуация с каждым днём будет только ухудшаться. Ты вредишь не только себе, все давно заметили, что ты ведёшь себя странно. Даже капитан.