ясный мой свет

Поздний-поздний октябрь. Мороз ночами вновь, ещё робко, учась, рисует узоры на стеклах. На девятом канале уже закончились вечерние информационные новости, которые Инженер, впрочем, и не слушал: усталость заставила тяжёлые веки закрыться, и он задремал за столом, подперев кулаком лицо. Однако, три отчётливых стука в окно мгновенно разбудили его, дрожащей громкостью расходясь по комнате. Он тут же встал, воровато оглядываясь. За плотными шторами повторили сигнал: тук-тук-тук. «Что же делать? — подумал он, а в висках уже отдавалось неспокойное сердце. — Сейчас выглянуть? Ну уж нет, мало ли какие там… Поджидают. Выйду на улицу, из-за угла и посмотрю тихонечко…» Он быстро надел верхнюю одежду, и, продолжая думать, кто же мог пожаловать в такое время, на ватных ногах вышел из квартиры, стараясь не издавать ни звука. Ночной воздух объял его пронзительным холодом. Из рта клубами валил пар. На черном небе не было даже Луны, и только фонарь тускло освещал серый снег под ногами. Инженер шел крадучись, кончиками пальцев прикасаясь к стене дома. «Что ж дома то не сидится? Поди узнай, кому что нужно опять…» Он совсем задержал дыхание от волнения, когда, прислушиваясь к молчанию спящей улицы, подошёл к самому углу дома, за которым и был гость. Робко выглянул, прижавшись к стене, и сердце пропустило удар: инвалидная коляска, сигаретный дым, зачесанные волосы. Спрятался за углом, скривив губы. — Зачем прятаться? — послышалось из-за угла, и Инженеру не осталось ничего, кроме как выйти вновь. — Здорово, отец. — Здравствуйте… А что ж вы так… Лидер, крутя руками колеса кресла и понемногу приближаясь, бархатно посмеялся: — Может, на «ты»? — Х-хорошо… А по какому поводу, да ещё и в такое время? — помедлив, спросил он. — Хотел поинтересоваться, как дела, как на работе. Мы ведь теперь не враждуем, — на его губах привычно застыла ухмылка. — А что у меня? Все хорошо у меня, да… Может, чаю? Лидер односложно согласился, кивнув на ручки коляски позади себя. Инженер, до сих пор немного опасающийся нового друга, теперь сам вёз его к себе. Руки неприятно покалывал холод. — Только тише, ладно? — шепотом начал Инженер, снимая ботинки в прихожей. — Особа моя спит уже. — У тебя нет никакой особы, — холодно промямлил Лидер, посмотрел ему прямо в глаза и снова отвернулся, изучая обстановку в квартире. — Да что это ты такое говоришь, что это значит — нет? Она в той комнате, спит, я же сказал… — Да, все куда серьезнее… — в его голосе промелькнула нотка отчаяния. — Ты свои шутки прекращай. Давай лучше чаю горячего налью, а то вон, нос уже красный, замёрз, бедный. Шапку то почему не носишь? — он не спрашивая покатил Лидера на кухню. Там до сих пор был без звука включен телевизор и стояла полупустая кружка с остывшим чаем. — Ты почему в такое время? Случилось что-то? — У меня все ровно: отправил ребят своих воздухом подышать, пусть отдохнут маленько, да и сам, как видишь, решил без дела не сидеть. Сидеть я буду в любом случае, конечно, но меняя локацию. — А молодец! Хватку не теряешь, да? Шутишь вот, смеёшься, это важно, очень важно, — Инженер протянул ему кружку с горячим чаем. — Как твоя дама? — ровным голосом, полным нечитаемого спокойствия, спросил Лидер, понемногу потягивая вкусный напиток. Инженер заметно оживился, уголки его губ поплыли вверх: — Хорошо… Она же у меня такая хорошая, такая добрая, красивая… Капризничает иногда, но всегда меня прощает. Я ей что нибудь испеку сладкое, или цветы, или, ну, поговорю просто, и всё… В отпуск думаю свозить её куда-нибудь, пусть порадуется, посмотрит что-нибудь, ей же нравится все такое, путешествия, сюрпризы… Ещё правда не решил, куда, но это мелочи… Лидер натянуто улыбнулся, тупо опустив взгляд в кружку. — Жениться будешь? — Не знаю, не знаю. Очень может быть, что да. А может, и попозже. Особа она такая, просто так не возьмёшь, нос задрет и всё, обиделась. — Любишь её, верно? — хрипловатый голос ничуть не дрогнул. — А как её не любить? — И то верно. За любовь бороться нужно. Пойдем-ка, познакомишь нас, — Лидер поставил кружку на стол. Его хмурый вид не вязался с уверенными движениями рук, направляющих грузную коляску. — Стой! — Инженер нервозно схватил того за плечо. — Зачем? Спит она, окаянный! — Давай. Бегом, — от его серьезности у Инженера пробежали неприятные мурашки по спине. — Совсем уже распоясался! Нельзя же так врываться и будить когда хочешь, даже если ты бандитник! Ладно. Но смотри, сам будешь объясняться, мне этого не надо было, — он хотел взять коляску в свое управление, но Лидер жестом остановил его и покатил сам. Инженер два раза постучал в дверь закрытой комнаты, прислушался на секунду, после чего открыл. В темноту лился мягкий свет из коридора, и теперь можно было разглядеть контуры мебели. — Особушка, у нас тут гости… — робко начал он, проходя в глубь немой комнаты. — Извини, пожалуйста, ты можешь поздороваться? Лидер, чувствуя, как учащается биение сердца, старался глубже дышать. В помещении пахло какой-то химией и духотой. Он проехал вслед за Инженером, изо всех сил вглядываясь в очертания его фигуры. — Я включу свет? — ласково спросил Инженер и, спустя несколько секунд тишины, дёрнул выключатель на небольшой настольной лампе. Неживое, холодное тело, бережно укутанное в чистое одеяло на кровати. У неё были светлые волосы, но Лидер не был уверен, не парик ли это, потому что сразу отвернулся, приковав нечитаемый взгляд к Инженеру. За десятки лет в криминальных кругах приходилось видеть литры крови, нечистот, мяса и прочих прелестей жизни, но теперь он даже не пытался заставить себя посмотреть на мумифицированный труп снова. Беззаботная нежность в глазах Инженера здорово нагоняла глупый ужас. Скованный, он гонял мысль от одной к другой, ведь изначально был уверен, что его особы нет и никогда не было, но, видимо, все же когда-то была. К горлу подкатило лёгкое отвращение, но он умело боролся с ним. — Я же говорю, она замечательная… Даже не знаю, как мне с ней повезло… Ей, конечно, тоже повезло, я ведь джентльмен как никак, — Инженер любовно смотрел на тело, часто переводя взгляд на Лидера, как бы ища в нем согласия и поддержки. Жёлтый свет плавно ложился по комнате, сглаживая в момент проступившие морщинки на лице Лидера. Тот явно был в замешательстве, подбирал слова. Спертого воздуха совсем не хватало в лёгких. — Ты давно её знаешь? — начал Лидер, искусно стерев с себя растерянность, будто ее и не было. Он был решительно настроен открыть Инженеру глаза, несмотря на то, что немного просчитался. — Ну, да, достаточно… Еще когда детьми были, виделись иногда, а потом как то на дне города она подходит, просит, значит, сладкую вату купить. Я ей и купил. Вот и закрутился романчик, так сказать… Да, вот так. — А ты знакомил ее ещё с кем-нибудь? — его голос звучал почти шелково. — Нет, — он подумал секунду и добавил, — не припомню. Счастье ведь, как говорится, любит тишину. Я так и думаю: а зачем лишний раз говорить? Кому от этого что будет? — Ну да, ну да… — Лидер, превосходно держась, все же не мог без эмоций смотреть на человека напротив. Инженер выглядит таким спокойным, довольным и расслабленным, и по нему совершенно не ясно, что здесь что-то не так. Он снял перчатку и молча протянул Инженеру ладонь. Тот неуверенно сделал шаг к нему и протянул руку в ответ. Кончики пальцев Лидера обжигали холодом кожу Инженера, словно электрический разряд, приводящий в сознание. Оба едва заметно хмурились, не отводя друг от друга взгляд. — Я уверен, ты знаешь, что ты, оболдуй, запутался, — одними губами прошептал Лидер. — Почему ты так говоришь? — Не отводи взгляд, — он крепче сжал его руку, — твое одиночество можно вылечить. — Да о чем ты? — потерянно улыбнулся Инженер. — Смотри, — Лидер ослабил хватку и скользящими ледяными пальцами прошёлся по его руке до локтя, чуть надавливая и снова отстраняясь. — А она может так? Инженер коротко посмотрел на укутанный труп и снова повернулся к Лидеру, в беспокойстве сглотнув. — Ты все понимаешь, да? Я думал, что твоей особы вообще никогда не было, но теперь мы оба должны понять, что она была. Слышишь ты? Была, и теперь ее нет. — Да вот же… Ну что ты говоришь… — терялся Инженер. — Ты убил ее, потому что боялся снова остаться один? Постарайся не молчать. — Зачем… Зачем ты пришел? Сегодня был отличный вечер, вот обязательно тебе постоянно как снег на голову?.. Ладно, чаю попил, поговорил о дружках своих, но… — Потому что мне не нравится то, в чем ты потихоньку тонешь. — Я и не тону, с чего ты взял, что тону? Благодаря Игорю нашему бешеному не утонул, и ведь именно ты меня в тазик забетонировал, а теперь беспокоишься, что тону, понимаете ли… Ну это уже ни в какие калитки… — Согласен, плохая шутка вышла, и я уже понял это. Тебе тоже пора понять, что твоя шутка не лучше. Мне нужно, чтобы ты признался себе в том, что сделал. — Да что же я сделал? Ты чего прилип ко мне? Лидер невольно подумал, что ему впервые приходится рыть не землю, а человека. Под овечьей шкурой скрывалось что-то опаснее волка. — Когда ты убил ее, ты чувствовал вину? — Я тебя не понимаю! — быстро протараторил он. — Ты точно чувствовал вину временами, поэтому и сохранил ее себе навсегда, будто ничего не было. — Хватит! — Получается, сначала тебе было страшно, что она оставит себя, а позже страшно от того, что ты сам лишил её себя! Я знаю, что это так. Посмотри на меня. Тишина квартиры звоном давила на уши. Такой добрый, совершенно плюшевый Инженер теперь выглядел неполучившимся отчаявшимся злодеем. Лидер снова протянул ему руку. Тот, чуть ссутулившись, будто стараясь спрятаться, с недоверием оглядел его, не двигаясь с места. Его детское лицо осквернилось контрастными тенями, и теплота во взгляде пеплом тонула в синем пламени. Инженер молчал. — Нет? — Лидер кивнул на протянутую ладонь и, так как его жест остался проигнорирован, убрал руку. Его лицо приобрело выражение хищного оскала. — Я тебе помочь хочу. Посмотри на меня: я живой, дышу, у меня сердце бьётся. Давай, пощупай пульс. Я могу говорить с тобой, я могу тебя слышать, потому что я все ещё жив. А она? Я не знаю, что тебе сказать, чтобы ты вернулся в реальность. В реальности нет особы, но есть… я. Я редко прошу, но, пожалуйста, ответь хоть что-то, — теперь волнение в голосе слышалось в разы отчётливей. Правильные слова раздражали в психике Инженера ассоциации, забытые воспоминания и эмоции, которые он переживал в них, и что-то в нём заметно менялось. Лидер не врал, когда сказал, что отправил всех своих «погулять» на пару часов, и теперь он, прикованный к коляске, был совершенно беззащитен. Ему казалось, что он сможет самостоятельно найти лазейку внутри Инженера, что у него достаточно сил и власти для этого, но он не знал, что тот может быть потенциально опасен, и не знает, что именно является спусковым крючком для Инженера. Находиться столько времени в душном, сумеречном помещении с мумифицированным телом и неустойчивым гением, склонным к шизофрении, становилось невыносимо. Воздух между ними начинал искриться. — Ты не против? — Лидер зажал сигарету в зубах и закурил от спички. Это явно сработало: Инженер посмотрел ясно, не в аффектном тумане сфокусировал взгляд на собеседнике. — Так что думаешь? Тот ответил лишь вопрошающим взглядом, но наличие реакции уже здорово подбодрило Лидера: значит, не зря. — Тебе нужно придти в себя. Повторяй за мной: вдох, — он, отвлекшись от сигареты, глубоко вдохнул, — и выдох. Вдох, и выдох. Хочешь? — он протянул Инженеру тлеющую сигарету. — Н-не… — замахал руками перед собой он. — А чего хочешь? — внутри зарождалась тихая радость: Инженер перестал выглядеть так пугающе отчужденно, словно безумец в смирительной рубашке. — Не думай, просто говори всё, что хочется. Мышцы его лица наконец разгладились, будто омолодились, глаза наполнились солёными слезами, и Инженер проговорил неровно, тихо: — Поговорить ещё с тобой… — он немного смутился, но, не найдя насмешки или неприятного удивления на лице Лидера, продолжил. — И покушать чего-нибудь… Макарошек хочешь? С майонезом… — Давай, — Лидер старался улыбнуться, но выглядел все равно задумчиво. Тишину нарушало потрескивание его сигареты. — Скажи мне… ты понял, что произошло? Время будто остановилось. Он беспощадно сверлил Инженера цепким взглядом, выискивая на его лице отпечатки эмоций. «Ну давай же, отвечай!» — беспокойно думал он. В ответ лишь наивно послышалось: — О чем ты? Лидер опустил голову. Затянулся ещё и устало выдохнул едкий дым. — Забудь, — его губы коротко дрогнули, — ладно, пойдем, угощать будешь. Инженер весь засветился буквально изнутри, расцвел на глазах, и, завязав разговор ни о чём, принялся ухаживать за гостем: словно забыв об усталости суетно крутился по кухне, предлагая и спрашивая, рассказывая и рассуждая. — Ты чего такой печальный? — спрашивал иногда он без задней мысли. Они попрощались в третьем часу ночи, когда Инженер стал без конца зевать и забавно потирать глаза не снимая очки. — Я загляну вечерком? — сухо поинтересовался Лидер на улице, и из рта валил уже не дым, а лёгкий пар. — Ну конечно-конечно, — улыбчиво ответил он и с каплей стеснения заламывал руки. К подъезду подъехал знакомый черный автомобиль. — Это за тобой? Из машины вышли члены Железных рукавов. С неба сыпался крупный снег, скоро тающий на ресницах. — До встречи, учёный, — Лидер, уже не снимая перчатку, пожал ему руку, чуть растягивая этот момент. — Береги себя. Его ребята покатили коляску к автомобилю, осторожно усадили Лидера на заднее сиденье, и вскоре двор опустел вновь. Остался лишь тусклый уличный фонарь, чей свет терялся в нарастающем снегопаде. Пронизывающий морозец забирался под пальто, и Инженер, улыбаясь теперь грустно, поспешил вернуться домой. — Как успехи, босс? — Это будет тернистый путь, но я буду не я, если откажусь от этой затеи. Он хороший человек. — Может, — уж очень весело послышалось с водительского места, — даже самый лучший? — А ну, цыц! — беззлобно, но серьезно осадил Лидер, сам, впрочем, не сдержав улыбки. Следующий день оказался ощутимо теплее: кое-какие школьники только перед самым подъездом спешили натянуть шапку, комом брошенную в портфель, на мокром снегу тысячи следов ботинок создавали узорчатое полотно, и голуби стаями перелетали с одной крыши на другую, рябью мелькая меж голых черных деревьев. Инженер по обыкновению выходил из здания НИИ в седьмом часу вечера, неуклюже избегая подтаявший лёд. Кажется, тот автомобиль, припаркованный на другой стороне улицы, он видел вблизи этой ночью. «Ну да, и номера их. Везде эти бандитники…» — схмурил брови он, борясь с желанием разглядывать машину в открытую. Оглянувшись на неё ещё раз, Инженер скрылся за поворотом, ускоряя шаг. Он ожидал встретиться с Лидером во дворе и даже приготовил парочку забавных прозвищ для него, однако, там Инженера никто не ждал. В натянутом ожидании он провел ещё несколько часов: поглядывал в окно, теребя ажурные шторы, перебирал пластинки, переставлял посуду, пока не раздался звонок в дверь. «Ну неужели… ещё бы к ночи прикатил, бандюга…» — подумал он, поправляя и так ровный воротник теплой рубашки. У порога его ждали Железные рукава в полном составе. Инженер сделал шаг назад, заметно опешив: — Д-добрый вечер… А вы все на чай?.. Лидер поднял кисть руки и коротко махнул, не оглядываясь на тут же ушедших ребят. — Ну здорово, отец. Ты меня закатишь, или что? — А, да-да, сейчас, — опомнился Инженер и торопливо вышел к нему. — Что? — спросил он, совсем теряясь под изучающим взглядом, и кое-как закатил коляску через порог. — Ничего. Думаю я, думаю. — Ну можно же как то подобрее думать, а… Будешь что-нибудь? Чай есть, бутербродики, колбаски немного, сахар, аджика… Лидер только собрался что-то ответить, но Инженер продолжил, уперев руки в бока: — Мне кажется, ты совсем что-то исхудал. Кушать надо хорошо, балда, — он оттянул уж очень свободно сидящую ткань с его плечей. — Тебя твои дружки, что, не кормят что-ли? Совсем уже со своим криминалом, с ума уже посходили… — Не ругайся. Я ведь к тебе тоже не как в столовую наведываюсь. — Хоть бы и как в столовую. Ты, конечно, весь из себя д-дерзкий, опасный, да, весь из себя… Ну ты понял, — Инженер, развивая мысль, выразительно жестикулировал. — А ведь каждому нужна тихая гавань, что ли, домашний очаг, что нибудь такое хорошее, чтобы вот подумал об этом — и хорошо было… А ты только и делаешь, что дурака валяешь, стреляешься почем зря, делаешь вид, что всё лучше всех знаешь. Вообще тю-тю? — он, разошедшись, покрутил пальцем у виска. — Я погляжу, ты в людях стал разбираться? — оскалился Лидер, крутя в руках свои черные очки. — Ты же тоже не глупый, как ты можешь этого не знать? Все, по-моему, понятно… Лидер замолчал, плотоядным прищуром невольно осадил и Инженера. В голове возник один вопрос, самый важный и самый сложный: как вернуть его к реальной жизни? Он светится ярче и греет теплее солнца, своими лучами топя грубый лёд Лидера; по-детски говорит с ним, словно они — лучшая парочка детсада: стеснительный мальчик в клетчатой рубашонке прикладывает подорожник к подбитой губе мальчишки повыше, что по-взрослому хмурится, и убеждает того помириться с недавно нажитыми врагами из группы постарше. Но мальчик в клетчатой рубашонке не знает, что дождь мокрый, и что ночью темно, мальчик в клетчатой рубашонке не знает, что нет никаких «врагов», как и нет «группы постарше». А мальчуган с подбитой губой лишь обнимет его, на этот раз решив не тратить слов на тщетные объяснения. — А особа твоя где? — якобы между прочим спросил Лидер, сам, все же, изрядно нервничая. — Особа? Уехала сегодня с утра… Повздорили немножечко, но ничего, я подожду денёк-другой, устрою тет-а-тет, все в лучшем виде, цветы, конфеты, еда… Все хорошо будет, только поскорее бы… Рома в коротком удивлении вскинул брови: — Милые бранятся — только тешатся, да? — Не знаю… Наверное… — Инженер в момент осунулся под тяжестью мыслей. — Ну, — весьма доброжелательно начал Лидер, — давай поговорим, как мужчины. Может, и решим что, я же в этом плане не промах, знаешь ли. — Не смеши меня, какой не промах? Ты хоть попадал куда-нибудь, не промах? — он поправил очки, будто добрый, наставляющий учитель. — Ну… — Вот именно. Не промах, ага, а у самого за душой ничего толком нет, кроме пистолетиков всяких… — Я с этого денежки имею хотя бы. И то, что сейчас у меня нет никакой особы, не значит, что я их мало повидал. Что случилось то? — помолчав, с усталостью в голосе спросил он. Инженер лишь махнул рукой, в бессилии отводя взгляд в пол. — Это… Я ей вчера не понравился? — Лидер ради правдоподобности старался верить в сюжет, происходящий в голове Инженера. Тот кисло закивал, не поднимая на него глаз. — Почему? — он вновь хищно прищурился, внимательно следя за каждым миллиметром его лица. — Ну, — Инженер глубоко вздохнул, словно не спешил говорить, — она говорит, ты чересчур много на себя берёшь. Что чересчур высокого о себе мнения, и везде хочешь все контролировать, что ли… Говорит, ты на меня повлияешь… Но я так не думаю, я ей это сразу сказал. А я как сказал, так и будет. Не всегда, конечно, но зачастую, почаще так… — Эвона как, — он ухмыльнулся, но в сердце не унималась колкая тревога. — Таким человечкам как ты надо знать, что если мы друг друга не утопили и не сожгли, то теперь я за тебя вступаюсь во всех вопросах, и парни мои тоже. Я хоть и не святой, но всегда живу по совести. — Я знаю, — он лучезарно улыбнулся, отвлекшись на слова Лидера от собственных сложных мыслей. — Я и особе пытаюсь объяснить, что ты хороший, но она… Она с характером, да. Но это ничего. В сердце пулей впечатались простые слова: «ты хороший», и Лидеру подумалось вдруг, как здорово было бы записать их на пластинку, чтобы услышать снова, когда пожелаешь. — Зачем торопиться? Возьми время, пусть и она подумает. На кончике языка проступила горечь: разговоры за последние дни — самые странные разговоры, их не должно было быть. Безусловно, он не был бы собой, если бы отказался от этой затеи, и теперь, понимая Инженера на новом уровне с каждым новым сказанным словом, признавал, что нет пути назад. Кто же он — Инженер? Сколько времени займет его возвращение? Сколько свечей догорит в кромешной тьме, из которой Лидер рискнет вести его? «Я глупый дурак, это он поведет меня», — выловил важную мысль он. —…Ты чего опять? Не высыпаешься что-ли? — Инженер заметил, что Лидер его не слышал, и теперь выглядел немного взволнованным. — Надо бы тебе в санаторий съездить, а? Как идея? Хорошая, да? Лидер не сдержал искренней улыбки, и его точеные черты лица прекрасно преобразились. — Ооой, — вдруг протянул Инженер, — времечко то сколько! Уже «Слезы сентября» начались ведь! Будешь?.. — он с пультом в руках посмотрел на Лидера, но тут же отвернулся и нажал на кнопку. — Будешь, конечно. Его все смотрят, даже бандитники.