Light in Darkness

Гошен, Индиана Сентябрь 1985 г. Тревога зазвонила слишком рано, и в ее комнате загорелся свет. Одиннадцать прищурилась, хмыкнула и перекатилась, натягивая подушку на уши. Шел семьдесят шестой день. Она села на край кровати, думая о том, как сильно изменилась ее жизнь и сколько она потеряла. С момента переезда прошло три недели, а она все еще привыкала к новой комнате. Его стены заполнены рисунками, белой мебелью и книжной полкой. На полках полно комиксов. Эти книги были подарком от ее друзей, странным, можно сказать, раз уж ей не нравились комиксы. Великие герои с невероятно хорошими жизнями и суперсилами. Да ладно, такое бывает только в рассказах. Реальный мир был совсем другим. Хэппи-энда не было. Не для нее. Все, что когда-либо имело для нее значение, исчезло из ее жизни. Она скучала по Хокинсу, своей старой каюте, своим друзьям, Майку и ... Ее глаза были мокры от слез, когда она перешла через тумбочку. Она открыла ящик и вытащила небольшую деревянную коробку. Ее пальцы пробежались по крышке, но не открыли ее. «Дорогая, завтрак готов», - сказала Джойс из двери. «Если не поторопишься, мальчики съедят твою порцию. Сегодня я испекла блины». Женщина прикусила нижнюю губу, не сводя глаз с деревянного ящика в руках. Она знала, что внутри. «Эй, давай…» Джойс вошла в комнату. "Все в порядке?" Ее голос стал мягче, когда она присела перед девушкой на корточки. Одиннадцать покачала головой, сжимая пальцами коробку. «Это день семьдесят шестой». Она заявила, как будто это было объяснение. Это было. Облечь эмоции словами было не ее сильной стороной, если только это не был гнев. Даже тогда ей было проще действовать. Это не ее вина. Проведя первые двенадцать лет своей жизни в плену, вы не получите лучшего образования. Но она заставила себя понять. В конце концов, ей стало лучше за последние годы благодаря времени, которое она провела с ... Джойс почувствовала приступ боли в груди. Воспоминания о Хоппере были все еще свежи, как открытая рана. «Да, я знаю. Я тоже скучаю по нему». Она ответила с грустной улыбкой. «Знаешь что? Он бы хотел, чтобы ты ходил в школу». Одиннадцать покачала головой. «Они плохие. Они говорят обо мне гадости». Женщина удивленно посмотрела на нее. Как она раньше не замечала? Новенькая девушка без особых знаний и с плохим знанием языка - плохая комбинация; по крайней мере в школе. Было ясно, что она стала центром насмешек. Иногда дети бывают очень жестокими. Было трудно найти для нее школу за такое короткое время. Джойс пришлось переубедить режиссера рассказом, чтобы ее недостатки не вызывали подозрений. К счастью, доктор Оуэнс воспользовался своими связями, чтобы помочь ей. Она не понимала почему, и предпочитала не знать, но этот человек чувствовал себя в долгу перед ее семьей. «Игнорируйте их. Им скоро станет скучно, и они оставят вас в покое. Делайте все, что в ваших силах, оставаясь собой, и извлекайте уроки из любой ошибки, которую вы делаете. Не позволяйте никому указывать вам, что делать». "Я." - повторила девушка. «Совершенно верно», - сказала Джойс, вставая. «А теперь иди на кухню и съешь свои блины, если Уилл и Джонатан оставили тебе их». Одиннадцать встали с постели. Она не хотела беспокоить Джойс больше, чем необходимо. Ей было достаточно нового дома и работы, не говоря уже о том, что ей нужно было кормить и беспокоиться о другом рте. Но каждый день, который она проводила в школе, был хуже, чем последний. Они просили совета у школьного совета, но слухи о них распространились как лесной пожар. Это небольшая школа, и все сплетни были темой дня. Одиннадцать неохотно закрыла свой шкафчик, когда толчок сзади заставил ее книги упасть на пол. «Боже, этот компьютерщик даже не умеет ходить». Девушка заявила, в то время как двое других засмеялись в унисон. Это была Джоди, самая популярная девочка в школе и, по словам Одиннадцати, самая глупая. Она проигнорировала ее - как и рекомендовала Джойс - и начала брать свои книги, не говоря ни слова. "Ну ... ну, у кошки язык есть?" Саркастический голос Джоди сопровождался мяуканьем, вызвавшим еще больше смеха. Шум привлек на них внимание остальных студентов, проходивших через зал. Девушка попыталась поднять последнюю книгу, но Джоди наступила на нее. «Эй, компьютерщик, я задал тебе вопрос, ты собираешься ответить?» Одиннадцать подняли глаза. Отсутствие ее сил означало, что она могла только представить, как подбросить Джоди и ее эго в воздух. Но вот она наступила на учебник по математике. «Убери ногу». Она посоветовала. «О! Кажется, у котенка есть когти». «Я не кот». Одиннадцать ответили, пытаясь достать книгу, что заставило Джоди наступить на нее сильнее. «Нет, это не так. Ты выродок-сирота, который даже не может говорить». Мальчик пробирался сквозь сплетни, которые все еще наблюдали за этой сценой. «Оставь ее в покое, Джоди». Одиннадцать вздохнула с облегчением, увидев Уилла, в то время как Джоди только раздраженно закатила глаза. «Ну ... другой компьютерщик. У тебя есть клуб или что-то в этом роде?» Уилл подошел со злостью. «Я сказал оставить ее в покое». Одиннадцать перехватили отвлечение и выдернули книгу. Это застало Джоди врасплох, которой пришлось держаться за шкафчик, чтобы сохранить равновесие. «Киллджой. Мы уезжаем, но только потому, что нам стало скучно. Идиоты». Джоди и ее друзья повернулись на каблуках и, смеясь, ушли. Уилл протянул руку Одиннадцати, чтобы помочь ей встать. "С тобой все в порядке?" Одиннадцать кивнула, тяжело сглатывая, пытаясь избавиться от комка в горле; Она не хотела, чтобы мальчики в холле видели, как она плачет. Это было не потому, что Джоди ее напугала, отнюдь нет. Она просто чувствовала себя беспомощной, и это была соломинка, которая наполнила стакан. «Эл, не позволяй кому-то столь незначительному влиять на тебя. Еще они смеялись надо мной в Хокинсе, потому что у меня оценки лучше, чем у них. И знаешь что?» Уилл улыбался. «В конце курса моя мать купила мне новый велосипед. Стоит быть ботаником в классе». "Умник?" «Я расскажу вам, что это значит по дороге домой. Хорошо? Кроме того, сегодня пятница. Это день, когда мы берем фильм напрокат в видео магазине! Была моя очередь выбирать его, но ... мы возьмем все, что вы хотите «Даже если это мультфильм», - пытался заставить ее улыбнуться Уилл. В конце концов, Одиннадцать стала для него младшей сестрой. Долг старших братьев - защищать и заботиться о младших, по крайней мере, он так думал. Одиннадцатой не нужно было никого, кто бы ее защищал, но ей нужен был кто-то рядом с ней. Они заказали пиццу для фильма; Пятница была лучшим днем ​​недели для всех, кроме Эля. Причина была проста; телеканал "Полиция Майами". Ровно семьдесят шесть дней она больше не смотрела этот сериал. Не без Хоппера. Это был сериал, который они всегда смотрели вместе. Опозданию не было никаких оправданий, будь то дождь, грохот или предупреждение об урагане. Это было их время недели и просто особенное. Особенно в последние месяцы, когда она проводила меньше времени в салоне. В пятницу вечером никаких планов не было. Просто посмотрите серию вместе, сидя на старом диване с большой миской попкорна. Байеры пытались облегчить ей пятницу. Это был день, когда они заказали фаст-фуд и сняли хороший фильм. Они пытались заставить ее почувствовать себя членом их семьи, но все еще был день семьдесят шестой. Когда фильм «Балбесы» закончился, Одиннадцать встали с дивана. Как и каждую пятницу, тишина была ее прощанием, только когда хлопнула дверь ее комнаты. Ее тело упало на кровать. «Не лучший день». Она пробормотала себе под нос, пока ее пальцы извлекали деревянную коробку. Она взяла изнутри записку и аккуратно развернула ее. Ей не хотелось, чтобы этот маленький листок сломался или испортился. Для нее это много значило, можно сказать, что это было ее самое дорогое достояние. Она прочитала его миллион раз, ей даже не понадобилась газета, и она знала ее наизусть. Но эти быстрые штрихи, напечатанные пером на изношенном изорванном листе блокнота, были всем, что у нее было от него, от Хоппера. Единственный человек, который помогал ей, когда она больше всего в этом нуждалась, не ожидая ничего взамен. Незнакомец, которого она назвала отцом. «... Жизнь устроена не так. Она движется, всегда движется, нравится тебе это или нет. И да, иногда это больно. Иногда грустно. А иногда это удивительно. Счастливо. Знаете что? Продолжай расти, малыш. Не дай мне остановить тебя. Делайте ошибки, учитесь на них. Когда жизнь причиняет вам боль, потому что она будет, вспомните об этой боли. Боль хороша. Значит, вы из пещеры! ... " «Теперь я в той пещере», - ее голос был почти шепотом. «И я не знаю… я не знаю, как выбраться». По ее щекам текли слезы. «Ты сказал, что жизнь причинит мне боль, но не то, что она заберет у меня все. В тот день я потерял тебя, а также свои силы, мой дом и мою надежду. У меня ничего нет, Хоп». Девушка свернулась калачиком на кровати, прижимая мятую бумагу к груди. «Все говорят мне, что боль со временем пройдет, но это ложь. Прошло семьдесят шесть дней, а она все еще болит, как в первый раз… потому что я знаю… что завтра ты всё ещё будешь мертвым». Она произносила слова, время от времени останавливаясь, чтобы подавить рыдания. Ее глаза закрылись. «В тот день я даже не мог тебя искать. Без моих способностей. Так лучше. Чтобы помнить тебя таким, какой ты был». Достаточно было вообразить его мертвым, чтобы зарыдать без утешения. И когда слез больше не осталось, Эл засыпала. Она проснется в новый день, семьдесят семь. Три недели назад. Неизвестное место. До окончания смены оставался всего час. К черту его удачу, когда он услышал сигнал тревоги. Главный ученый Смирнов со страхом подошел к радару. На другой стороне портала была активность, которая могла означать только проблемы. Звук открывающейся двери означал еще одну проблему. Там был генерал в сопровождении взвода солдат. «Ты. Информируй». Он сказал, указывая пальцем на ученого, даже не глядя на него. Его взгляд остановился на портале под ними. «Мы ... мы не знаем, на другой стороне портала есть активность», - он заколебался, прежде чем продолжить. «Мы должны выключить машину. Это может быть что угодно». Ученый волновался. Он так хорошо помнил, когда стая Демогоргонов появилась из трещины. Эти звери безжалостно пожирали всех товарищей, которые работали в ту ночь. Это привлекло внимание полковника. «Здесь я решаю, выключится машина или нет». Ему даже не пришлось повышать голос, чтобы заморозить кровь Смирнова. «Портал останется открытым!» "Это приближается!" Уведомил другой нервный ученый, указав на один из радаров. Все смотрели на оранжевое свечение на стене. Полковник указал на портал. «Солдаты впереди! Стреляйте только по моей команде!» Люди, вооруженные автоматами Калашникова, стояли перед порталом, опасаясь того, что они могут найти. Трещина засветилась, и через несколько секунд перед ними появилась фигура, идущая к ним. Солдаты смотрели друг на друга, поправляя пальцы на оружии. Страх витал в воздухе. Эта фигура была больше Демогоргона. "Цель!" - крикнул полковник. Расщелина стала больше, и фигура начала принимать форму, пока не появился таинственный человек. Он казался дезориентированным, и после того, что, казалось, было его последней попыткой, его тело рухнуло на пол. Ни один из солдат не двинулся со своего места. Они этого не ожидали. «Какого черта ...» - удивился Иванов. Он сделал знак Смирнову, который осторожно подошел к лежавшему на полу мужчине. Он не доверял ничему, что приходило с другой стороны. Дрожа, его пальцы искали пульс на шее мужчины. Все взгляды были прикованы к нему. «Он… он жив, но очень слаб». Он постановил. Полковник с удивлением посмотрел на портал. Ночь обещала быть очень долгой. Продолжение следует…