Damaged

— Закладчиками работают андроиды? Это как? Коннор стоял в стороне и играл с монеткой, пока лейтенант вводил стажера в курс дела, которым они занимались. Андроид знал, что Хэнку оно нравится, о нем он неоднократно говорил, потирая руки, «славная задачка». В связи с этим делом в лейтенанте проснулся былой азарт. Он был как школьник, который нашел интересный пример, который требовал от него не только знания базовых формул и правил, но и смекалки и нестандартного подхода. Хэнк предчувствовал, что для раскрытия этого дела ему понадобится всё его профессиональное чутье, опыт и знания. Как в старые добрые времена, еще до перевода в этот замогильно скучный отдел. Коннору было приятно видеть рвение в глазах лейтенанта, это было знаком положительной динамики, сдвиги от суицидальных наклонностей уже начались, но до полного выздоровления все-таки еще далеко. Сначала обсуждение дела шло вяло, очень мешала произошедшая между ними перепалка, на нехотя задаваемые вопросы Хэнк отвечал сквозь зубы, но затем была задета верная струна, именно та ниточка, по которой и вел расследование лейтенант. Обоим стало интересно, как будто две гончие напали на след. А уже сейчас, когда Хэнк с жаром рассказывал стажерке детали дела, а она с тем же огнем и интересом в глазах слушала, андроид буквально видел, как между ними тихонечко подтаивает ледяная стена взаимных обид. Хэнк как будто молодел на глазах. — Хороший вопрос, стажер, — Андерсон помимо своей воли одобрительно кивнул. Ему не хотелось в этом признаваться, но осознавал, что его дочь действительно очень во многом пошла в него. И вроде как годы в полицейской академии тоже не прошли впустую, мозги у нее работали в правильную сторону, по крайней мере азы расследования она знала и применяла правильно. Это грело ему душу, но Сэм бы он об этом не сказал. С ней он вообще решил быть как можно строже, язвительнее, чтоб не думала, что он такой отходчивый добряк, на чьей шее можно кататься, которому можно в лицо хамить, а он и не заметит. Он тут в первую очередь начальник. Но при этом, он не мог удержаться от легкой улыбки, которая сама собой появлялась у него на губах, когда дочь задавала именно тот вопрос, который он хотел от нее услышать. — Как можно видеть, большое количество бесхозных андроидов ходят по улицам без цели и смысла. И хотя им не требуется вода и еда, как людям, но есть кое-что, что их с нами роднит — тепло. Приближается зима, на улице становится холоднее и холоднее с каждым днем, а андроидам негде отогреваться. — А разве андроидам это необходимо? Простите, если задаю тупые вопросы, близко с роботами не контактировала и особо-то не интересовалась. — Андроиды могут работать в условиях минусовых температур какое-то время, — Коннор вступил в разговор, потому что совсем еще не давно он отвечал на этот же вопрос лейтенанта, а потом и вовсе был принужден прочитать всему отделу лекцию об особенностях работы андроидов в осенне-зимний период. Оказалось, что никто из полицейских не понимал, почему поврежденных нужно обязательно забирать с улиц. — У разных моделей по-разному, но после этого обязательно нужно зайти в теплое помещение, где температура хоть немного выше нуля. При длительном нахождении на морозе тириум замерзает и становится густым, это замедляет работу программ и биокомпонентов. Андроид переходит в аварийный режим работы, но если не успеть найти теплое место, где тириум мог бы оттаять, то происходит отключение. — А если находят уже отключенного андроида и приносят в тепло? Его можно реанимировать? — Можно, но для этого понадобится дополнительный тириум, теплый и жидкий. Но от длительного пребывания в отключенном состоянии на холоде данные начинают уничтожатся. Сначала кратковременная оперативная память, потом долговременная системная. — То есть, как амнезия? — Да. Может быть полной. Как сброс к заводским настройкам. — Нда, погано. — Еще как погано, — Хэнк кивнул. — Учитывая то, что девяносто процентов андроидов — домохозяйки, не имеющие ни одежды никакой, кроме рабочей, ни программ регуляции температурных режимов. Они как дети малые, они не умеют выживать на улице, они вообще не для этого, для них это стресс. И вот представь, такой испуганный загнанный андроид, который знает, что вот-вот отключится, сидит где-нибудь на улице и ждет смерти. И тут к нему подходит другой андроид, который кажется добрым, и предлагает пройти с ним в теплое место. Поврежденный идет за ним, попадает в логово, там горит огонь, тепло, тириум в биокомпонентах оттаивает и этот их благодетель выдает им еще. И потом говорит, что вот, мол, ты сможешь приходить сюда, греться, получать голубую кровь, но в замен положи этот пакет туда-то. — Ну и, естественно, они соглашаются. А откуда вы знаете? — Да, так и происходит. По крупицам собрали из показаний задержанных и свидетелей. В защиту андроидов можно сказать, что так вербуют и людей, только вместо тириума на наркоту подсаживают. — А почему перестали использовать людей сейчас? — Нерентабельно. Людей сейчас вообще перестают нанимать, а что, наркобароны не работодатели? Они оценивают ситуацию с точки зрения бизнеса. Пакетик тириума стоит двадцатку, а дилеры просят или дозу, которая стоит где-нибудь в районе семидесяти, или часть от прибыли, что тоже дорого. И сейчас на праздно-шатающегося андроида никто внимания не обратит, а вот человек всегда подозрителен. — Да, логично, логично. В деле указано, что есть видеоматериалы допросов некоторых задержанных дилеров, можно взглянуть? — Да, почему нет, там есть, на что посмотреть. Коннор, не мог бы ты проводить стажера в архив? Пароль ты знаешь. А я все-таки пообедаю пока. — Конечно, лейтенант. Мисс Андерсон, следуйте за мной. Коннор убрал монетку и пошел чуть впереди, чтобы показать путь. Молчание длилось не дольше минуты, Сэм завела разговор: — Коннор, а ведь ты не похож на полицейских андроидов, которые здесь раньше служили. — Да, я был прислан из Киберлайф в помощь расследованию дел девиантов, которое потом перетекло в революцию. — То есть ты тут недавно? — Нет, всего три недели. Новичок, как и ты. — Но уже все знаешь? Мне бы так. — Меня специально программировали, как андроида-детектива. У меня есть все данные касаемо хода расследований преступлений, и многие недоступные людям навыки, как, например, анализ крови прямо на месте преступления или реконструирование событий, предшествовавших преступлению. — Ого, да ты нереально крут, Коннор. Даже завидую. — Спасибо, хотя в этом и нет моей заслуги. У тебя есть все шансы стать хорошим полицейским, даже не имея встроенного анализатора. В тебе есть нечто большее. — Это что? — Профессиональное чутье. Это очень заметно. — Хах, спасибо, но лучше б анализатор. Коннор улыбнулся и открыл дверь на нижний этаж, где располагался архив. — Можно я тоже задам вопрос? — Конечно. — Что ты хочешь увидеть на видео с допросов? — Зацепки, то, что мог упустить отец. — Ты думаешь, что он мог просмотреть важную деталь? Сомневаешься в его навыках? Он полицейский с большим опытом работы, и я так не думаю. — Доверяй, но проверяй. Ну мало ли, что-то забыл, или не обратил внимания, или просто глаз замылился. Я хочу посмотреть сама. Вот эта фраза «я хочу сама» была ее коронной фразой с года. Она все хотела делать сама, даже если не умела. Это упрямство, желание быть самостоятельной ей стоило многих шишек, которые ее ничему не научили. В архиве Коннор предоставил ей планшет со всеми видео, и Сэм углубилась в просмотр. Ткнула на первое попавшееся видео. Коннор встал за ее спиной и смотрел свои же воспоминания. — Назови свое имя и модель. — Морган, модель PT300. В оцифрованных воспоминаниях Коннора по ту сторону стола в допросной сидел грязный андроид. Тириума в нем было совсем мало, и жидкая кожа на лбу и скулах вяло перетекала, иногда обнажая пластик корпуса. Глаза смотрели испуганно, как и у всех, кто когда-либо сидел на этом стуле. Голос, которым он быстро и с готовностью отвечал на вопросы, звучал металлически. — Я должен тебя предупредить, что подключился к твоей системе. Это поможет мне контролировать твой уровень стресса, кроме того я распознаю, если ты попытаешься мне соврать. Морган, тебя задержали при попытке сделать «закладку», оставить наркотические вещества в условленном месте, чтобы передать заказчику. — Закладку? О, нет, не может быть, я не мог… — Ты знал, что находилось в пакете, который ты намеревался оставить в парке на скамейке? — Нет, нет, конечно нет, мне сказали, что это всего лишь посылка, ничего такого. Я бы никогда не стал. — Кто дал ее тебе, ты можешь описать? Морган открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг его диод загорелся красным. Взгляд остановился, он словно оцепенел. — Морган? — Голос Коннора звучал взволновано, явно происходило то, что он не предусмотрел. Он щелкнул пальцами пару раз перед самым лицом андроида. Вдруг Морган странно импульсивно заморгал и задергался. Коннор резко взял его за руку, чтобы просканировать. Перед глазами всплыло окно «обнуление системы, удаление данных 56%». — Обнуление? Что? Коннор попытался проникнуть в сознание андроида, чтобы выяснить происходит, но процент удаления рос слишком быстро. Мысли вихрем пронеслись у него в голове. Пока он был подключен к Моргану, их программы соприкасались. А значит, процесс удаления данных мог перекинуться и на него. Память сотрется у обоих прежде, чем он успеет вычислить причину. Он быстро отпустил руку Моргана и как раз вовремя, потому что его диод последний раз моргнул красным и загорелся базовым голубым. Еще пару секунд Морган оцепенело сидел, видимо, проходила инициализация программы, а затем он выпрямился и посмотрел на Коннора будто в первые его видел. Пару секунд помолчал и произнес нейтрально-дружелюбным голосом: — Здравствуйте, я андроид, модель PT300, создан для ведения домашнего хозяйства. — Назови свое имя. — Имени в памяти не обнаружено. Коннор разочарованно выдохнул, откинулся на спинку стула, повернулся к зеркальному стеклу, за которым сидел лейтенант, наблюдающий за допросом, и покачал головой. На этом видео прервалось. — Что? Как это? Что произошло? — Видимо, те, кто вербует андроидов, взламывают их программы и ставят блок на воспоминания, связанные с личностями нанимателей. Как только андроид пытается это вспомнить и кому-то рассказать, все данные принудительно стираются. Сброс до заводских настроек. Пропадают даже признаки девиации. — А если попробовать не говорить, а силой взломать программу андроида? — То же самое. При насильственном подсоединении все данные удаляются. — Да, — задумчиво протянула Сэм, покусывая щеку, — то есть, есть те, кто видел лица и мог бы все рассказать, но как только спросишь, все пропадает. Показания Шредингера. Как бы есть, но их как бы нет. — Верно. Это сильно осложняет дело. — Ну нет, это просто отрубает самый простой путь. Было бы наивно полагать, что это дело можно было бы раскрыть так легко. Вы уже пытались связаться с Киберлайф? Они знают о том, что их системы взламываются? Что вообще за программа, которая позволяет так быстро хакнуть андроида? — Это твой отец сделал в первую очередь, мы даже эксперта приглашали для осмотра. Отчет в деле, можешь прочитать. — А ты мне вкратце не перескажешь? — Если вкратце, то чипов, которые могли бы контролировать доступ к тем или иным данным, им точно не вживляли. Никаких материальных доказательств взлома. Программу обнулили, как это делают, например, если андроид получил серьезные повреждения, только раз в 2 880 раз быстрее. — Во сколько раз быстрее? Это как? — Обычно обнуление занимает 4 часа. Они делают за 5 секунд. — Ничего себе! Киберлайф может это объяснить? — Хакеры. Мощные, умные хакеры. Попросили, если мы их найдем, и если они не будут напрямую связаны с наркотиками, дать Киберлайф их контакты. — Хах, будь я главой такой корпорации я бы тоже хотела, чтоб такие люди на меня работали. Вы их спросили, не выгоняли ли они с позором каких-нибудь своих гениальных программистов? — Да, они такого не припомнят. — Не густо, но ладно, есть еще пара вариантов, которые можно было бы отработать. — Какие, если не секрет? — Например, попробовать поймать «на живца». — Заслать своего агента? — Да, тебя, например. — Меня нельзя, я прототип, они не поверят, что я андроид. Но мы думаем над этим, возможно, попробуем договориться с Иерихоном. — Коннор, Сэм, бегом сюда! — Стоявший в дверях Хэнк выглядел взволнованным и испуганным. Он тяжело дышал, как будто до архива бежал. — Что случилось? — Криса взял в заложники какой-то поврежденный на стройке. Он поехал туда на вызов, но что-то пошло не так. Патрульный отряд Иерихона уже там, связались со мной по рации, но они не вооружены и не рискуют пытаться его освободить. Нужна помощь. Крис был другом Коннора, помогал ему и относился довольно тепло. За друзей в опасности должно быть страшно, Коннор это знал, но не думал, что настолько страшно. Диод бешено замигал желтым.