Некий ненаучный Бог

            POV Аллес       Я не могу поверить… Матушка. Живая. Нет. С ней что-то не так. Она постоянно совершает невероятное усилие, будто нечто тянет ее в другое место… Я не смог победить Василису. Эсперы и маги на это также оказались не способны… Быть может, получится у матушки, даровавшей жизнь всему Мирозданию? Ведь Аетерна — не просто вечность или бесконечность… Это концепция. Она лишь выглядит как миловидная девушка лет двадцати пяти с горящими светом глазами. На самом деле — это лишь ее тело и толика настоящей власти Вечности и Бесконечности. Ибо матушка единственная абстракт, которая родилась с двумя аспектами… — Я создательница, ты же лишь используешь то, что создали другие. Вот наше главное отличие, Василиса, несчастный абстракт Баланса, — заявила Аетерна. — Ты лишь использовала систему Сайкеля! — парировала Василиса. — Я ее кардинально доработала, сделав идеальной. Из системы несовершенства и пороков, я сделала то, чем действительно можно гордиться. Сайкелю не хватило своих сил, чтобы закончить систему, я же смогла это сделать и более того, полностью изменила ее, закрыв доступ туда враждебным существам из междумирья, — ответила Аетерна. — Ты так спокойно говоришь о Сайкеле, как будто это не он тот, кто отправил тебя в мир забвения и вызвал все те беды, которые ты оттуда вполне могла наблюдать! — произнесла Василиса, ухмыльнувшись. — Сайкель — несчастная, сломанная, брошенная судьба. Он пожертвовал самым главным для большинства — своей силой, ради того, чтобы жили другие, а абстракты оплатили ему за это черной неблагодарностью. Он не ангел, я не могу простить его за уничтожение сотен триллионов смертных. Но понять, я его вполне могу, — произнесла матушка. — И ты была как раз одной из тех, кто ответил ему за это… — торжествующе сказала Василиса. — Да. Я была молода и глупа. Как и брат мой. Я многого не знала и не понимала. Но теперь, я могу четко осознать, что происходящее сейчас — лучший сценарий, как бы больно мне не было это признавать… Ведь теперь, у всего появилась хрупкая и хлипкая, но надежда. Надежда на лучшее, которая подкреплена хоть чем-нибудь, — внезапно переменила разговор матушка. — Неужто ты согласилась с Его идеями? Разве ты сама не так яростно отрицала их? — Василиса продолжила издеваться. — Я всего лишь думала, что был другой способ. Я до сих пор так считаю. Просто иной способ в текущих условиях невозможен. А значит стоит делать то, что должно и нужно, а там будь, что будет! — заявила матушка.       О чем они?! Об… Иннанисе?! — Хе-хе-хе! Все же мир Забвения сломил тебя, абстракт Вечности! — сказала Василиса. — О нет. Я просто получила крайне неприятный опыт. Поверь мне, Баланс, я не терплю того, что кто-то упивается своей силой и властью над теми, кто слабее… Ведь всегда найдется рыба крупнее. И сегодня, позволь же мне выступить этой рыбой! — произнесла матушка.       Василиса не стала играться и атаковала тысячами лучей, исходивших из Норсорона. Но бесполезно. Моментально оказался создан невидимый щит, легко отразивший атаку абстракта Баланса. По-видимому, отмена способностей на матушку не работает. Щит матушки не просто не был пробит. Кажется, что он даже затронут не оказался. Настолько ее щиты… Бесконечны… Да она же сейчас даже в лучшей форме, чем тогда, когда сражалась с Циклом! — Ты слаба, Василиса. Это видно хотя бы по тому, как ты удовлетворяешь свои детские обиды за счет других, не могущих ничего тебе противопоставить. Это не просто недостойно абстракта. Это низость. Ты не способна отомстить тому, кто совершил все то Зло, от которого ты и пострадала, а потому ты переносишь свою злость и ненависть на других. Это неправильно. Ты не решаешь свою проблему. Ты ни на йоту не приближаешься к победе над Злом, ведь творишь ты его сама! — заявила матушка.       Моментально руки Василисы были отрезаны, а сама она оказалась скручена какими-то цепями и заключена в абсолютно белом кубе. Матушка невероятно сильна… Неужели она возродилась? Ложь. Очередная ложь. Свет, исходящий от матушки начал гаснуть… Силы будто покидают ее… — Жаль, я думала, что это займет у меня меньше сил… Но коль так… Я думаю, господа и дамы, у вас есть ко мне вопросы. Значимые вопросы. Помните, время ограничено, — сказала матушка. — Здравствуй, матушка, — произнес я. — Аллес, мне жаль, что все так сложилось. Но увы, как бы я не меняла систему Циклов, все в Мироздании в главном так и осталось прежним. Мне не хватило сил, и за это я должна просить прощения у всех, кому дала жизнь и шанс на жизнь, — ответила матушка. — Аетерна-сан, вы не обязаны просить у нас прощения, ведь во многих бедах виноваты мы сами, а не высшие существа. Попрекать вас тем, что люди злы — глупость, — заявил Камидзе Тома. — Интересные воззрения. Но все же вам или мне извиняться или обвинять друг друга бессмысленно. Ибо не я создавала ваш мир и систему, миропорядок. Вы другие, вы не являетесь частью моей системы или системы Сайкеля. Но все равно спасибо. Обычно все хотят скинуть с себя груз ответственности, ибо это проще, чем меняться самим. Но не это сейчас важно. Имеет значение то, что ваш мир под угрозой полного и безусловного уничтожения, и увы, боюсь более помочь мне вам не выйдет. Вы не видели, но Василиса готовила заклинание, выплескивающие в ваш мир огромное количество энергии Зла, после чего он был бы осквернен. Осквернен теми грехами, что совершила за свою жизнь абстракт Баланса, — произнесла матушка. — Скажите, Василиса — это Его посланница? — робко спросила Мисака. — Хитрое решение, Аллес, заключить договор о нераспространении информации о моем брате. Но все же вам стоит знать главное — вы никогда не победите его в чистой силе. Даже если все миры объединяться против него, все Боги, абстракты, Боги-абстракты, которые когда-либо были, есть и будут, даже все вместе вы никогда не победите Гейммастера. Ибо он просто способен задать правила и все усилия ваши в миг станут бесполезны и бессмысленны, — речь матушки не добавляет оптимизма.       Значит какую бы силу я не получил, победить «дядюшку» я не смогу… Плохо. Даже я бы сказал, ужасно. — Вы предлагаете нам сдаться? — спросили будто хором. — Нет. Выбор в ваших руках. Вы можете сражаться с ним. Я просто предупреждаю, что битва не приведет ни к чему хорошему. Но это не означает, что вы не способны найти иной путь к победе, кроме как силовой, — ответила Аетерна. — Матушка, можешь ли ты сказать, ограничивает ли дядюшка нашу свободу волю и мысли? — спросил я. — Нет. Он слишком ценит свободу. Если он будет ограничивать свободу другого, то фактически вся его идея станет бесполезным искусственным конструктором. Как бы брат мой не был жесток, он все равно остается идеалистом. А идеалисты не идут против своих идеалов. По крайней мере не такие, как Иннанис, — заявила матушка. — Кажется, время подходит к концу… — добавила Аетерна.       Ее рука растворяется! — Помните главное — Иннанис может умножить на ноль что угодно, он может создать новую систему, новую реальность, новый мир и одолеть вы его сможете лишь моралью, — добавила матушка.       Внезапно куб, в который мама заключила Василису рассыпался. — Ох… Это было неприятно… Но кажется, твоя магия слабеет, Аетерна! — заявила Василиса. — Похоже мне необходимо быстро и радикально решить вопрос с тобой, — печально сказала матушка.       Но тут… Отовсюду, из каждого уголка мира полился… Свет. Такой чистый и незамутненный, такой правильный и идеальный. Он будто греет душу. Кажется, что от такого света душа любого должна покрыться чудовищными испаринами и невероятно страдать, ибо никто недостоин этого. Просто нет настолько чистой души. Но этот свет приветствует всех и каждого как заблудших лучших друзей, даря им свою дружбу и любовь. Этот свет исцеляет. Не как лекарь или врач. Они врачуют тело, этот свет исцеляет даже не душу, а нечто… Более глубинное. Суть. Да именно это. Он лечит и дарует свет в самую суть любого существа… — Не стоит обнажать мечи. Ведь не только войною можно решить конфликт любой, но и пожиманием рук, — произнесло появившееся существо.       По иному охарактеризовать его просто невозможно. Появившийся из света утреннего рассвета он производит странное впечатление. Одет он просто — в светящуюся робу и загнутые вверх такие же сапоги. Но это простота только первый взгляд. На самом деле в магическом плане он светится ярче любой звезды, будто сам он является самым ярким светилом на небосклоне — надеждой, светом, тем, кто приходит к страждущим, тем, кто утолит желание алкающего воды путника, тем, кто просто… Приносит в этот кровавый и жестокий мир доброту. Истинную и незамутненную. Он никогда не попросит для себя ничего за помощь, ибо будто это его суть — дарить и отдавать свою любовь каждому. — Мазерлен… Значит, и ты здесь… Почему не вмешался раньше? — подозрительно спросила матушка. — Мне запрещено вмешиваться вплоть до критической ситуации. Вы развеиваетесь, а потому я и могу вмешаться, — заявил он. — Мазерлен! Опять ты мне… — Василису опутали неведомые светлые цепи и утащили в моментально открытый неизвестным абстрактом портал.       Матушка, увидев это, видимо, перестала сдерживать процесс собственного распада и очень быстро растворилась. Но перед этим… Она поцеловала меня в лоб и взъерошила мои волосы. Естественно, при помощи магии, но я смог вновь ощутить такое теплое прикосновение. Прикосновение матери… — Прошу прощенья я за этот случай, но увы, таков мир сей несовершенный. Василиса постоянно чувствует невероятную боль в своей душе, ибо не может отпустить свои ошибки и грехи. Она не хочет принимать помощь ничью, — объяснил действия Василисы Мазерлен. — Почему ты, абстракт, говоришь так странно? То стихотворно, то еще как-то… — внезапно кто-то спросил. — Вам не объяснили. Любое существо статусом выше Бога может говорить, читать и писать на любом языке, не изучая его. Мы просто понимаем общий смысл. Мы говорим на своем языке, но когда его слышите вы, так сказать, иногда бывают трудности перевода и понимания. Незначительные, но все же, — заявил Мазерлен.       Эх, раскрыл он тайну… — Почему вы помогаете нам? — спросила та девушка, которую директор бросил на закланье ради эксперимента.       Ее зовут Мисака Микото, кажется. — Все просто. Это моя доля, мой удел, мое предназначение, — произнесло это существо.       От Мазерлена опять начала исходить аура святости… Если бы пришлось драться с ним, то я бы просто не смог атаковать его. Он слишком правильный, слишком хороший, слишком… Святой. От него невозможно ожидать подлости или зла. Но то, что он за пару секунд скрутил ослабленную Василису говорит и о его силе… — Твой удел? — переспросили все внезапно очнувшиеся маги.       Он разбудил их от заклятья Василисы? — Да, мой удел, мой аспект, воля потерянного рая и его неискаженного и неизменного осколка истинного Идеала, — произнес Мазерлен. — Кто ты? — затаив дыхание спросил кто-то. — Я, существо ушедшего мира. Я существо павшего мира. Я существо, видевшее воплощенный идеал больше всех других и тот, кто видел его утерю. Я видел Добро. Я видел Зло. Я тот, кто первым вышел за рамки возможного, я оказался первым, кто воплотил в себе один из двух неискаженных на тот момент осколков идеала. Я, Мазерлен, последнее существо Парадиза, абстракт Чудес, приветствую вас как часть мира Игры, — проговорил Мазерлен. — Почему вы называете себя по своим аспектам? — внезапно спросил Акселератор. — Потому что наши аспекты есть наша суть и второе имя. Самой прямой аналогией будет то, как вы называете друг друга по фамилии, — ответил Мазерлен.       Мазерлен поправил свои идеальные светлые волосы. Лицо абстракта Чудес не просто идеально… Я наконец-таки смог пробиться сквозь эту иллюзию, которую он ввел для сохранения рассудка смертных… Ибо от этого лица невозможно оторваться. Оно столь идеально, что на нем не просто нет ни единого изъяна. Это идол. Идол навеки. Который не затмит ничто… — Дети, мой лик способен отяготить… — улыбнувшись, сказал Мазерлен, добавив на лицо даже не изъяны…       Нет, он просто перестал быть идолом. Вновь замаскировался. Но он будто о чем-то размышляет. О чем-то… Наконец, он решился. — У меня ко всем вам вопрос. Один единственный. Хотите ли вы того, чтобы я подарил вам Чудо? — спросил Мазерлен.       Что он имеет ввиду? — Чудо? — переспросил кто-то. — Настоящее и незамутненное, — добавил Мазерлен. — Зачем вам все это? — спросил Камидзе. — Потому что это моя роль — дарить Чудеса. В этом и есть суть любого существа Парадиза — делать этот мир лучше, — заявил Мазерлен.       И действительно, если присмотреться, то можно заметить, что одним фактом своего присутствия Мазерлен лечит. Тела, разум, душу, суть. Он просто очищает этот мир от всего плохого, от Зла, от искажений. — Что же, ваши души жаждут Чуда. Вы познали несправедливость и боль, будучи пешками в разменной игре Тех, до кого даже Чудеса не могут дотянуться. Увы… Но все же, Чуда заслуживает каждый… — из спины Мазерлена вырвались прекрасные белые будто серебристые крылья. Одно касание земли. И Мир преобразился. Он будто стал совершеннее за одно мгновение. В том, в чем ранее не было смысла, он появился. В том, в чем раньше было Зло, теперь было добро. Этот свет наполняет душу надеждой, добротой, делает этот мир лучше без ограничений. Даже самые темные заблудшие души этот свет приветствует как давних друзей. Он дарует надежду… Надежду на искупление. Веру в Добро. Он возвращает забытую веру в Чудо.       Предо мной встали души. Это все те, кого я погубил, когда был верховным суммумом. — Тяжелы грехи твои, Аллес. Справедливости абстракт был бы недоволен моей мягкостью и желание давать второй шанс, но… Недаром же, я абстракт Чудес, а не абстракт Справедливости? Я дарую искупление, точнее лишь путь к нему. Ведь каждый сам решает принять мой дар или же вновь погрузиться в пучину Зла… — сказал Мазерлен.       Это все мои грехи как верховного суммума. Я постоянно цепляюсь за прошлое, пытаюсь играться чужими судьбами, что не приводит ни к чему хорошему. Цель оправдывает средства, это так… Но по всей этой грязи можно судить о том, что все же грехи медленно, но развращают душу… — Я не прошу прощения, ибо это было бы лицемерием. Я лишь прошу того, чтобы Миоы более не умирали под Его пятой, — произнес я. — Ты хочешь отказаться от своего статуса верховного суммума? — спросил Мазерлен. — Я не был никогда им в полной мере. Я был лишь марионеткой в руках моего дяди. Но это не снимает с меня груза ответственности. Нет, просто я отказываюсь от того пути, которым шел как верховный суммум. Окончательно и бесповоротно. Ибо на самом деле настоящим абстрактом существо делает вовсе не отрешенность от мира или невероятная сила… А выбор нового пути, новой стратегии, желания не уйти от мира, а Изменить его, сделать другим, выйти за рамки и границы возможного! — произнес я, будто развеивая свою жизнь в качестве суммума… — Это и есть твой ответ по тому, чем абстракт отличается от всех остальных? — спросил Мазерлен. — Да, — с твердостью ответил я. — Это правильный ответ, твой личный, дитя Вечности, только ты смог бы найти свой собственный уникальный ответ на то, чем же абстракты отличаются от остальных, поздравляю тебя! — сказал Мазерлен.       У меня и раньше были прекрасные крылья цвета космоса, переливающиеся сотнями цветов и оттенков. Теперь же все те части абстрактов окончательно слились с моей душой… Так вот какова ты, сила и свобода абстрактов… Мир вновь преобразился. Что сделал Мазерлен?! — Я подарил чудо всем. Кому маленькое, кому большое. На самом деле чудеса нельзя сравнивать, ведь я просто сделал этот мир лучше, дал вам шанс… Помните, вас ждут суровые испытания, и только если вы не сломаетесь, ваш мир сможет их пережить. Желаю вам удачи. Она вам понадобится, — с этими словами Мазерлен исчез.       К чему он это сказал?! Дядюшка… Тонкий намек… Абстракты ушли… Надо будет поговорить об Иннанисе поподробнее… Как никак, он все еще угрожает всем нам!             END POV Аллес

***

            POV Мисака Микото       Говорят, что чудеса случаются… Сегодня произошло именно это. За этот день я изменилась больше всего. От безумной жажды силы я перешла к аккуратному сдерживанию… Сражаясь с десерприторами, я посчитала, что достигла пика своей силы. Но я ошиблась. Вновь. Василиса — абстракт Баланса вырвала мне глаз. Я опять почувствовала свое бессилие и бесполезность. И тогда я увидела древо. И очистила его, пробудив то, над чем так долго бились лучшие умы Академграда. Шестой уровень. И он также не помог, хотя моя сила и выросла экспоненциально. Василиса оказалась не по зубам никому из нас… Кроме Аетерны, которая с легкостью скрутила абстракта Баланса. Потом появился другой — Мазерлен. Он вообще нечто невероятное… Он воскресил всех убитых десерприторами! А также… Он проник в сознание каждого и поговорил. Мне он сказал, что у меня трудная судьба, но все сложности только начинаются… Явно намекнул на Иннаниса. И мне даже страшно думать, насколько же он силен, если сумел подчинить всех этих существ… Все же Аетерна решила предостеречь нас от опрометчивого шага. Мазерлен также спросил меня еще кое о чем. О том раскаиваюсь ли я в совершенном зле. Я без сомнений ответила, что да, но увы, мое раскаянье ничего не изменит. Но Абстракт Чудес просто прикоснулся к моему лбу. И в момент крылья из угольно-черных стали слегка серебристыми. Он заявил, что несмотря на что он верит в человечность и верит, что Добро победит… Кажется, что несмотря на огромный возраст он наивен. Но это лишь первое впечатление. Ведь верить в добро нельзя запретить…       Я встала. Недалеко тоже самое сделал Фалек. — Это просто невероятно… Полностью меняет представление об абстрактах, — сам себе проговорил Фалек.       Внезапно под его разорванной во время боя мантией раздался противный писк. Фалек моментально обратил на это внимание и вынул странное устройство… — Да? — сказал он.       Оттуда послышалась какая-то речь на неизвестном языке… Видимо, это шифрование какое-то. — Вот же ж черт! — в сердцах заявил Фалек. — Прошу прощения, но мне немедленно нужно откланяться. Иначе все будет крайне плохо. В том числе и для вашего мира, — сказал Фалек. — Что случилось? — спросила я. — Император созывает герцогов на срочное собрание. А значит случилось нечто экстраординарное, ибо плановое собрание через полгода, — ответил Фалек. — То есть вам надо срочно отбывать? — спросила я. — Да, потому что империя таури сильна и может в потенциале помочь и вашему миру с абстрактами, да и нам самим стоит их опасаться, — заявил Фалек.       В голосе Фалека промелькнуло сомнение. Похоже, он сам не уверен в этом. Фалек, не дожидаясь ответа немедленно взлетел… — Похоже его зовет клятва собрания герцогов… — пояснил пришедший Аллес. — Он явно нечто утаил… — сказала я. — Этого я думаю мы уже не узнаем… А может и узнаем. Как фишка ляжет, — произнес Аллес. — Пессимистичный взгляд на вещи… — сказал Акселератор. — Скорее обыкновенный с учетом нашей ситуации. Необходимо поговорить. Пусть вторжение десерприторов и закончилось, но теперь нужно защищаться от новой напасти… — заявил Аллес.       Мы все согласились встретиться немедленно. К счастью, Мазерлен восстановил все разрушенные постройки в Академграде… Вся наша команда — Акселератор, Тома, я, Аллес и прочие прошли в темное кафе. Официанты еще прячутся, но они здесь и не нужны… — Как мило с вашей стороны не заставлять нас ждать! — послышался хриплый скрипучий брюзжащий практически шипящий голос, принадлежащий кому-то очень старому.       Этот старик сидит в одном из кресел как на троне. Его седые волосы аккуратно уложены набок. Его глаза будто сочетают в себе несочетаемое — они одновременно потухшие и живые. Внутри его глаза полностью черны как космос. У него аккуратные черты лица, но будто в них что-то не то. Он чем-то болен. Одет старик в смокинг… Аллес как-то странно на него смотрит. С ненавистью. — Ты… Осмелился явиться сюда?! — заявил Аллес. — Я вообще достаточно отважен, маленький ребеночек Вечности. Не будь я таковым, я бы никогда не решился убить Аетерну! — заявил незваный гость.       Он… И убил ее?! Я помню то тепло, которое исходило от матери Аллеса. Да, возможно она и сделала нечто ужасное, но она явно не заслуживала такого исхода! Когда Аллес уже был готов кинуться на вторженца, внезапно из темноты вышла вторая фигура.       Прекрасная девушка. Но вовсе не так, как Мазерлен. Нет. Она прекрасна как люди, а не как Боги. У нее золотые волосы, которые свисают вниз. Но они не длинные, напротив, они аккуратно подстрижены. Видно, что эта девушка следит и за своим лицом. У нее аккуратный нос, накрашенные губы и ресницы. Глаза у нее небесного цвета. Одет она в красно-голубое платье и непонятно, как я не смогла ее заметить ранее. — Остановитесь! Мы пришли сюда не ради сражений. А тебе вообще стоит их остерегаться ближайшие миллениумов нониллион, если не в тысячи раз больше! — заявила вышедшая девушка. — Да, ты права, Фантазия. Действительно, нам необходимо извиниться, все же с нашей стороны приходить сюда невежливо, ведь явились мы без приглашения… Позвольте представить, Бог-отец Сайкель, Бог-абстракт Бесконечной Сменяемости! — произнес старик. — Я — Елена, абстракт Фантазий и Искусств, — представилась девушка. — Почему вы здесь? Пришли поиздеваться? — спросил Аллес, рыча сквозь зубы. — Знаешь, что самое удивительное в нынешней ситуации, отпрыск Аетерны? — спросил Сайкель, сжав в руках внезапно появившуюся трость. — И что же? — ответил вопросом на вопрос Аллес. — Атакуй ты меня, и приди я один, ты бы меня одолел… — захрипев, Сайкель свалился с кресла и начал откашливать какую-то… Дрянь.       По-другому назвать это просто невозможно! Все инстинкты буквально кричат о том, что касаться этого нельзя категорически! Оно легко разъедает все вокруг, будто это пустота, смешанная с чем-то противоестественно темным! Сайкель распластался на полу, тяжело дыша. Елена запела нечто и ее руки начали светиться… Неизвестно, помогло ли это хоть как-нибудь Сайкелю, но он смог присесть в позу лотоса. Встать для него оказалось непосильной задачей. — Ну так что… Поговорим? — сказал Сайкель, с трудом выдавив из себя улыбку.       Из его глаз вытекало нечто, я смогла заметить неестественную бледность. Да даже больше! Он полностью бел! Но все же зачем он сюда пришел? Если ему хватило смелости явиться сюда под носом у Иннаниса, то он, несмотря ни на что, наверное, все же заслуживает возможность хотя бы быть выслушанным. Да и это уникальная возможность — задать множество вопросов и получить хоть какой-то ответ!