шлейф буруна

             у Дерека синяки под глазами въелись в кожу, тело напряженное, а нервишки натянуты, как струна: прикоснешься или скажешь что-то не то — сожрёт живьём и глазом не моргнет. Дерек домой приходит злой, молчит и сразу на кровать падает бессильной тушей. у Дерека волчий стресс — он отравляет его ауру и немного их отношения. когда Дерек в который раз уставший возвращается домой и, минуя душ, сразу заваливается рядом, а на вопрос «как дела?» в ответ рычит и посылает нахуй, кажись, раз пять, то Стайлз бросает тщетные попытки в учебу и в тот же вечер заказывает два билета в Калифорнию. Дерека он оповещает на следующий вечер и сам собирает чемоданы. Хейл удивляется сначала, несколько мгновений в глаза смотрит, а потом начинает втирать что-то о делах, о стае, о том, что никуда он уехать не может, но когда Стилински руки на груди скрещивает и спокойно произносит «меня не волнует», Дерек выдыхает — плечи опускаются и брови едва съежаются к переносице. Дерек устал, Дереку нужен покой и немного ласки. /       самолёт садится ровно в четырнадцать тридцать. Хейл стаскивает с себя толстовку, как только выходит из аэропорта — после дождливого и ветреного Бейкон Хиллс солнце и жара кажутся чем-то инородным. Стайлз поднимает глаза к небу, жмурится, наблюдает, как Дерек берёт у него из рук чемодан, и едва заметно улыбается. заселиться в отель получается только спустя два часа: и нервный теперь Стилински — преграды в виде пробок на дороге явно не то, за чем они сюда ехали. Дерек заваливается на кровать, как только они оказываются в номере, белые простыни мнет и взглядом зовёт к себе. он засыпает спустя считанные минуты, обнимает за талию крепко и тихо сопит в затылок. Стайлз вслушивается, чувствует теплое дыхание на шее и в который раз пытается понять, как их обоих так занесло, что они оказались в /таком/ положении. уснуть не получается — нежностью накрывает и обволакивает. он прижимается спиной к груди сзади и сжимает чужую крепкую руку в своей. Дерек пахнет фужерными духами и немного потом. Стайлз пульс нащупывает и слушает размеренное сердцебиение — улыбается едва-едва уголками губ и поверить себе не может. потому что Дерек — те самые черти из омута, Дерек — это внезапность и непоколебимость. Дерек упрямее его самого в сотню раз. Стайлз на эту херню не подписывался ни тогда, ни сейчас, но когда смотрит на Хейла, то в мыслях прямой строкой лишь «блять. блять. блять.» /       они из номера выходят вечером и сразу на пляж. волны плещутся о песок и гладят лодыжки, вдали виднеется маяк. море манит к себе, смывает следы на песке и оставляет едва заметный шлейф пены. Стайлз стаскивает с себя футболку и тут же окунается в воду — встречный прилив утаскивает его за собой, подкашивая ноги. Дерек стоит в паре метров от него, он в одних плавках и расстёгнутой рубашке, а черные волосы ветер укладывает назад. и, ей-богу, Стайлз готов кинуть горстку песка в лицо двум мимо проходящим дамам, которые сканируют /его/ парня взглядом и улыбаются ему. но Хэйл смотрит только на него. смеётся мягко и идёт следом. мимические морщинки вокруг глаз делают его лицо добрее — мило, а когда взгляд скользит ниже, — по голому телу, — дышать становится тяжелее и янтарные радужки утопают в черноте зрачка. /       когда Стайлз снова ступает на песок, то солнца уже почти не видно, а людей рядом нет. он Дерека к себе зовёт, ложится спиной на смятые футболки и за шею притягивает, массирует плечи — мышцы под подушечками расслабляются, напряжение медленно утекает между пальцев. Дерек льнет к рукам, носом ведёт по ключицам и ласки просит. Стайлзу хочется чувствовать и видеть его таким почаще — расслабленным, спокойным и никуда не спешащим, не пытающимся кого-то убить или бегущим кому-то на помощь. Дерек сейчас полностью принадлежит ему. и Стайлз, — снова себе не веря, — целует в висок и выдыхает рвано. они остаются там ещё несколько часов, пока солнце не садится полностью и пока темнота не сливается с волнами. прибой ударяется о песок, и они остаются одни. Дерек за понимание и любовь отблагодарить пытается хоть как-то. словами он не умеет, но целует бережно и гладит щеки, улыбается так ласково, что у Стайлза под ребрами тепло разливается. /       в номере они оказываются лишь в два часа ночи. и Дерек не выдерживает: хватает под бёдра и тянется за поцелуем, едва зайдя в дверной проем. они валятся прямо на пороге, пытаясь закрыть дверь сзади сквозь смех. Дерек короткими поцелуями осыпает плечи и шею, вдыхает запах возбуждения и шепчет что-то в шею тихо-тихо — Стайлз разобрать и не пытается, он уверен – там либо «спасибо», либо «люблю».