Join Me in Death

      Марк нервничал. Что-то не давало ему покоя. Еще ночью он почувствовал какую-то тревогу и не мог нормально заснуть, пока Лукас, спящий на соседней кровати, просто не поднялся и не сгреб слабо сопротивляющегося Лимберта в медвежьи объятия.       — Я не маленький! Мне сто тридцать девять лет!       — Но согласись, что даже такому антиквариату как ты иногда хочется побыть кому-то нужным. Мы просто полежим вот так, пока ты не успокоишься, хорошо? Я побуду твоей подушкой.       — Это как-то… Я просто…       — Забей, хорошо? Просто успокойся и спи.       В крепком кольце сильных рук стало, действительно, спокойнее. Марк не понимал своей реакции. Может это были побочные эффекты их связи, а может что-то большее, что он не успел осознать при жизни? Ведь в их обществе до сих пор остается очень много изживших себя стереотипов.       Лукас был определенно крупнее, и в его руках Марк умещался словно в колыбели. Рядом с ним боль уходила. Вот только проснувшись утром, Марк понял, что чувство тревоги никуда не делось. Что-то произошло. Что-то явно очень серьезное. Лукас и Фрея переглянулись и поплелись за Лимбертом на завтрак, где уже можно было заметить Тэодоро, Бэкхена и Кая. Марк кивнул друзьям и занял столик неподалеку. Мужчина нервно комкал салфетку, пока его руку не накрыла широкая ладонь Вона.       — Это получается непроизвольно, — ответил Лимберт, а потом уронил вилку, стоило ему заметить вошедшую в ресторан Вантур. Вампирша сияла как медный таз.       — Что-то теперь и мне тревожно, — сказала Фрея, поглядывая на вход.       Где-то в районе кухни послышался напуганный крик. Бэкхен бросил завтрак и устремился туда. Улыбка вампирши стала еще шире, а Лимберт переглянулся с Тэодоро.       — Жалко котика, — послышался печальный голос Джено.       Триада вошла в зал гордо и полным составом.       — Видимо съел что-то не то, — прокомментировал Ренджун.       Улыбка Присциллы как-то резко сошла на нет, хотя она и пыталась нацепить ее снова.       — Доброе утро господа и дамы, — улыбнулся присутствующим Донхек. — Надеюсь, что не смотря на столь прискорбное событие, нас все же покормят.       Донхек выглядел обворожительно и как всегда был уверен в себе, но его руки были спрятаны в карманы брюк, и Марк словно чувствовал, как дрожат его пальцы.       — Что-то произошло этой ночью, — тихо сказал Лимберт. — Думаю, нам стоит собраться и обсудить это.       — Смотрите, — сказала Фрея, взглядом указав на центр стола, где появилась небольшая огненная надпись: «Галерея. Через пол часа. И сделайте лица по проще, все под контролем».       Лукас хмыкнул. Марк быстро посмотрел на Джено и кивнул, успев заметить аналогичный ответ Тэодоро. Когда вернулся Бэкхен, обстановка была уже не такой напряженной.       — Дамы и господа, прошу извинить за неудобства. Бродячий кот забрел на склад и, видимо, съел то, что предназначалось для мышей. Наша сотрудница просто не ожидала такого поворота и испугалась. Приносим свои извинения за неудобства.       Наблюдать за Вантур было занимательно. Она не сводила глаз с Триады, что не обращали на нее внимание, разговаривая о чем-то своем. Донхек улыбался, но Марк уже понял, что именно ему труднее всего было сдерживать эмоции.       — Ты в нем дыру протрешь, — сказал Лукас.       — Я беспокоюсь. Он мне как сын. Я… Когда я погиб, моему мальчику было столько же, а я… Я так и не понял каким отцом я для него был.       — Видимо неплохим, раз он так просто согласился тебя вернуть, — пожала плечами Фрея.       — Я бы снова хотел испытать это чувство, — сказал Марк, грустно улыбнувшись, а потом спохватился. — Что-то я слишком расслабился. Возвращайте меня на землю хоть иногда. Теперь по воле Магии и Создателя мы, как оказалось, связаны. Каково же было узнать о своем предназначении?       Марк посмотрел на Фрею, что вчера после откровений Торнборна закрылась в своей комнате и не выходила до самого утра. Лимберт попытался, было, с ней поговорить, но услышал в ответ лишь тихое: «Все нормально». Фрея, действительно, стала ему очень дорога, а ее история тронула его до глубины души.       — Знаешь, — хмыкнула девочка. — За два века существования я смогла придумать множество причин, но это… Это оказалось неожиданностью. Узнать о том, что ты существуешь ради того, чтобы две столь разные личности не опустили руки — это удивительно. И знаешь, я думаю, что справилась со своей миссией на отлично. Я ни разу не пожалела о прожитых годах рядом с вами. Ты принял себя и свое сердце, а Тэо вернул себе семью. И, по сути, мне пора и уходить, но я… Я привыкла к вам, что даже мысль об этом причиняет мне боль.       — Но тебя никто не гонит…       — Ты предлагаешь мне вечную жизнь восьмилетней девочки, когда все вокруг влюбляются, женятся, заводят детей и просто любят друг друга?       — Прости, — нахмурился Лимберт.       — У меня уже внук в три раза старше меня, — хмыкнула Фрея. — Я бы с радостью ушла за грань, но вы же, остолопы, вляпаетесь еще куда-нибудь без меня.       — Как точно сказано, бабуля, — подошел к ним Ренджун. — Не будете против моей компании?       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Фрея, улыбнувшись Хуану. — Ты был таким бледным вчера.       — Со мной все хорошо, — ответил Ренджун.       — А с Хекки? Что-то произошло? — спросил Марк, заметив, как Джено и Донхек поспешно покинули ресторан.       — Небольшая тревожность, но это пройдет. Здесь слишком много взглядов устремлено в его сторону, а к ним он все еще не привык.       Когда в просторном холле Марк заметил встревоженного Джемина стало не по себе. На стремительно пронесся мимо них в сторону Кая и Тэодоро. Глаза ангела отливали алым. Лимберту показалось, что Джемин вот-вот набросится на Кима, но произошло кое-что другое. Кай крепко прижал к себе растерянного ангела, что что-то с беспокойством говорил, указывая демону на свое запястье. Тэодоро рядом хмурился. Все-таки сходство демонов поражало, и только годы не пощадили Тэо, добавляя его лицу морщин.       — Думаю, нам всем стоит отправиться в галерею. И постарайтесь держаться подальше от наших особенных гостей, — сказал Ренджун, а потом поднялся. — Идем?       Все четверо направились к лестнице. Тэодоро, Кай, Джемин и Бэкхен отправились за ними, выждав с десяток минут. Вход в галерею был защищен магией. Это было заметно по едва дрожащему воздуху. За барьером уже находились Джено с Донхеком и Корвус. Хек старательно прятал покрасневшие глаза, и это совсем не нравилось Лимберту.       — Мне кто-нибудь, наконец, объяснит что происходит? — не выдержал он, когда вся их компания кроме Яняна и Стефани оказались в нужном месте.       — Тебе с какой новости начать? С плохой или очень плохой?       — А хороших в ближайшее время не предвидится? — наивно спросил Лукас.       — Боюсь, что пока нет, — ответил Тэо. — Итак, если я правильно понял, мы потеряли связь с ангелами, что все еще остались на земле и могут подвергнуться геноциду Владыки.       Джемин, которого все еще приобнимал Кай, выглядел бледно и слегка подрагивал, кусая губы.       — Да. Он упал сегодня утром. Просто потерял сознание во время игры с сыном, а спустя пару часов поднялся жар. Он мечется в бреду, а раны на его руке воспалились и почернели. Чернота движется довольно быстро. По два сантиметра в час. После того, как мы запустили оросительную систему, его раны не спешили затягиваться. Мы решили, что это происходит по тому, что он все еще жив в отличии от меня, но утром… Мы пытались привести его в чувства, но он… Он словно не здесь. Я испугался, а тут еще ваш вызов…       — Это проделки Торнборна, — прошипел Лукас. — Это он пакостит нам даже после смерти!       — Хорошо, если бы это было так, — вошел в помещение высокий черноволосый мужчина. Марк смутно узнавал в нем приходившего к нему когда-то странника. Рядом с ним стоял мальчик лет десяти. Он трусливо прятался за старшего, в потом, увидев Джено, поспешил к нему в объятия. — Это не Торнборн. Это…       — Отец, — хмыкнул Тэодоро, уловив кивок вампира.       — Объяснитесь, — напрягся Лимберт, глядя то на Тэо, то на Сехуна.       — Много лет назад Рай был буквально отравлен вампирами. Они лезли изо всех щелей, уничтожая все вокруг. Даже воздух был пропитан их желчью и уж тем более каждый умирающий куст.       — А теперь вспомни, как вы запустили оросительную систему.       Щеки ангела покраснели.       — Интим можно опустить, — усмехнулся Кай.       — Иди к черту! — отмахнулся На, взяв себя в руки. — Мы разодрали запястья шипами кустов, что находились поблизости.       — Вот и ответ, — пожал плечами Сехун. — Шипы были ядовиты, и теперь этот яд убивает Яняна, а Владыка, чувствуя силу этой души, старается заманить ее в Ад, чтобы восстановить свое господство.       — Но я… — растерялся Джемин.       — Ты был душой неприкаянной, когда познал и раскрыл свою сущность. Таким за грань нельзя, а Янян… Он все же на половину человек.       — И что же теперь делать? Ему больно, я же чувствую.       — Вам придется очень крепко его держать и не допустить естественной смерти, иначе, мы не сможем его вернуть. Он должен захотеть остаться. На это может уйти время…       — Но у нас его нет, — сказал Джено. — И тем самым мы переходим к плохой новости. Вантур начала действовать. Сегодня ночью руками Джесока она отравила нас с Хекки. Скажу я вам не очень приятные ощущения.       — Я бы сказал очень жуткие, — добавил Донхек, на коленях которого уже устроился Тэен. Ренджун, стоящий позади них, ободряюще сжал плечо партнера.       — Мы считаем, что через две недели на приеме Стефани нам следует заключить нерушимый союз, а для этого оба правителя Рая нужны нам.       — Это рискованный шаг, — заметил Корвус. — Такой союз не заключался очень давно, и Магия может воспротивится строгим рамкам.       — Но в то же время он дает нам твердую опору и надежное плечо в случае непредвиденных обстоятельств, — задумался Тэодоро.       — И сильный козырь против Владыки, — послышался хриплый голос Ирбиса, а на месте Лукаса уже возвышалась химера, глядя на собравшихся внимательным взглядом всех своих шести глаз. — Надеюсь, мой капризный носитель простит мне столь бесцеремонное вторжение, но мне есть что сказать по этому поводу. Я ведь единственный из присутствующих был свидетелем заключения такого союза в прошлом.       Марк про себя подумал о том, что Лукас будет в бешенстве, и успокаивать его как всегда придется ему, но Лимберт понимал, что совсем не против этого, ведь в памяти все еще были крепкие объятия, что согревали его прошедшей ночью, когда он, как оказалось, почувствовал смерть Джено и Донхека.       — Итак, чтобы вам было понятнее, нерушимый союз — это клятва владык магических кланов о защите миров. Маги, ангелы, демоны и Проводник клянутся соблюдать законы миров и в случае опасности встать плечом к плечу на их защиту. Во время клятвы каждый из владык отдает часть своей силы стражу. В прошлый раз стражем был именно я. Существо, не способное причинить вред своему Создателю и творению рук его. Сами понимаете, что после клятвы страж становится самым сильным существом двух миров. Не многие готовы были отдать свою судьбу в руки монстра, но не в этом суть. Когда ангелы были прокляты и изгнаны, союз распался, а потом сменилась власть в Аду. Маги разочаровали мать Магию, а Создатель был разбит. Я хочу, чтобы вы хорошенько подумали над тем, кого выберете своим стражем.       — А ты… — растерялся Сехун.       — Я не могу стать полноценной частью этого мира, пока мой господин находится в утробе матери. Вам придется найти другое существо, не принадлежащее ни одному из миров. Существо, что в случае опасности станет щитом каждого из вас.       — Хм, — подала голос Фрея.- А вот и повод, чтобы остаться. Я надеюсь, что совместными усилиями вы сможете сделать из меня хоть что-то полезное.       — Ты сейчас серьезно? — нахмурился Тэодоро.       — А почему бы и нет, — пожала плечами Фрея. — Я не принадлежу ни одному из миров. Владыка не воспринимает меня, как угрозу, и я готова бороться за каждого из вас.       — В этом есть доля логики, — заметил Сехун, улыбнувшись девочке.       — К тому же, я надеюсь, сменив сущность неприкаянной души на сущность стража, я смогу двигаться дальше, а не топтаться на месте еще несколько тысяч лет.       — Это вполне решаемо, — кивнул Джено. — У нас есть две недели, чтобы все подготовить. Не забывайте, что в отеле кроме Вантур обитают еще и шпионы Владыки. Ведите себя как можно беспечнее.       — А Янян? — спросил Джемин, но посмотрел на Кая, видимо понимая, что только повелителю душ грешных дано решать судьбу умирающего.       — Я попробую ему помочь, — ответил демон. — Я признал вас братьями. Я отвечаю за Ад, и мне расхлебывать то, что творит Владыка.       — А мы, пожалуй, займемся демонами, — сказал Корвус. — Нужно переманить на нашу сторону как можно больше сущностей. Чем больше наша армия, тем слабее Владыка.       — Ты думаешь, многие последуют за нами? — спросил неуверенно Тэодоро.       — Вот и посмотрим.       — Джун, ты не мог бы заняться нашими с Каем документами? Мы должны получить свидетельство о браке до рождения малыша, — сказал Бэкхен. — Фанни… Она хочет написать завещание. Для этого ей нужны реальные люди.       — Да, конечно, я займусь этим сразу после разговора с шаманом.       — Вы все-таки решили сделать это сегодня? — спросил Лимберт.       — Тянуть больше нет смысла, — ответил Джено.       — Я буду с вами, — кивнул Сехун. — Мне тоже хочется узнать о том, как можно было избавиться от этой дряни.       — А нам с тобой придется успокаивать Каса, — сказал Марк, посмотрев на Фрею. Ирбис тихо хмыкнул на это.       — Избавь меня от этого, — усмехнулась девочка. — У тебя это получится в разы лучше. Я вот, к примеру, лучше пообщаюсь с юным лидером вампиров, учитывая ситуацию, я считаю, что и их нация должна внести лепту в нерушимый союз. Уверена, новые знания о прошлом клана и устройстве мира ему не помешают.       Тэен, сидящий на коленях Донхека, неуверенно заерзал, а потом посмотрел на старших, что тепло ему улыбались.       — Думаю, что вы неплохо проведете время, — сказал Джено. — Тэ, веди себя прилично. Леди Фрея старше тебя как минимум на два века.       — Сколько? — опешил мальчик.       — Можно было это и опустить, — фыркнула Фрея, сложив руки на груди.       — Извини, — улыбнулся ей Джено. — Но современные дети порой очень активны.       Вскоре все начали расходиться. Марк с Ирбисом остались вдвоем.       — Ну что, ты все еще жалеешь, что вернулся? — спросил Ирбис, внимательно глядя на Лимберта.       — Уже нет, — ответил Марк, понимая, что очень многое в его жизни изменилось за это время. Он понял, что жизнь и смерть понятия более обширные, чем он мог себе представить будучи человеком. Он понял, что самые близкие люди могут предать, а когда-то чужие стать самыми родными. Сейчас Марк, возможно, немного лучше понимал духов, что хотели остаться, и желание помогать им возросло в несколько раз. — Я рад это слышать, — сказал Ирбис. — Знаешь, я тоже понял одну вещь. Не бывает истинно черного и истинно белого в этом мире. Всегда можно найти множество полутонов. В этом и была ошибка Великого Разума. Он не искал выход. Он отпустил руки, и я благодарен Сехуну за то, что тот смог показать Создателю другой мир, наполненный красками и тенями. Я благодарен ему за второй шанс.       Марк был полностью согласен с химерой. Теперь же им предстояло показать Великому Разуму, что не зря он все же поверил в них снова.       — Что ж, думаю, мне пора, а то мой беспокойный носитель не простит мне столь долгое вмешательство. Береги его. Он забавный.       Марк кивнул, наблюдая за тем, как одна сущность сменяет другую. Лимберт подошел поближе, чтобы в момент полного обращения просто крепко обнять брыкающегося духа. Лукас сперва вырывался, сыпля проклятия в адрес химеры, а потом замер. Марк почувствовал, как руки Вона обвили его талию, прижимая ближе.       — Это было необходимо, — попытался внушить себе Вон.       — Да, — кивнул Марк, поднимая голову и встречаясь с темным взглядом таких притягательных глаз. — Он живет дольше всех собравшихся, и его опыт был нам очень полезен.       — Где остальные? — спросил Лукас, а потом спохватился. — Янян, он…       — С ним Мин и Кай. Думаю, этого вполне достаточно. Мы все равно не сможем ему помочь. Сегодня у нас, считай, выходной. Никаких неприкаянных душ на горизонте. Давай просто немного отвлечемся. Поживем для себя. Что бы ты хотел сделать?       — Звучит тревожно, — хмыкнул Вон.       — Почему? — вскинул брови Лимберт.       — Да потому что исполнив желание неприкаянной души, Проводник обязан проводить ее за грань, а я…       — Ты не неприкаянный, — ответил Лимберт, отстраняясь. — Это во-первых. Ты — часть меня, понял? Я не пущу тебя за грань!       — Почему?       — Это во-вторых, — улыбнулся Марк. — Ты нужен мне, чтобы я всегда чувствовал себя целым.       — Да? А кто сегодня ночью отбивался от моих рук? — хмыкнул Вон.       — А чего ты еще хотел от человека, выросшего в консервативном обществе, — ответил Лимберт. — Напомнить тебе, как тебя лечили, изгоняя демонов?       — Спасибо, я помню, — ответил Вон, а его лицо помрачнело. Марк мысленно отвесил себе подзатыльник.       — Прости. Я не хотел…       — Не нужно. Ты прав, это все было в моей жизни, а у тебя были жена и сын, которых ты, наверное, очень любил. Видимо встреча Высшего Разума с Сехуном в корне поменяла его видение мира. Это даже забавно, но изменив «верхушку», в большинстве своем мир остался прежним. Он все еще жесток к таким, как я. Признаюсь честно, меня тянуло к тебе с первой минуты, как я тебя увидел, но я не имею права навязывать тебе свое видение мира. Ты…       — Остановись, — сказал Марк. — Ты сейчас можешь наговорить то, о чем потом пожалеешь. Это мне в пору убеждать тебя, что я не такой, каким ты меня видишь. Я все еще полуразложившийся труп…       — Не правда, — покачал головой Лукас. — Ты самый прекрасный человек на свете, а тело… Оно восстановится. Дай ему время.       Лукас протянул руку, касаясь ладонью щеки Лимберта, поглаживая большим пальцем шершавую кожу. — Закрой глаза и скажи, что ты чувствуешь.       Марк подчинился. Это было так ново и необычно.       — Тепло, — сказал он, действительно, ощущая тепло, растекающееся по венам.       — А теперь? — спросил Вон, а Лимберт вздрогнул, ощутив прикосновение чужих губ к собственным. В ушах раздался характерный стук.       Марк понимал, что сейчас у них все было одно на двоих. Осознание этого открывало новые горизонты. Хотелось взлететь. Хотелось быть ближе, ответить на такую желанную ласку.       — Вот видишь, это совсем не страшно, — выдохнул Вон в самые губы Марка.       — А кто сказал, что я боюсь? — фыркнул Лимберт, пряча взгляд.       — Я твое сердце, забыл? — ответил Лукас, отстраняясь. Совсем близко послышались шаги, видимо, магический барьер начал терять силу, и люди вспомнили о существовании этого коридора, где на стенах, привлекая внимание, висели прекрасные картины невероятно сильного существа.       — Вантур, — шепнул Лукас, а потом сделал шаг назад, увеличивая между ними расстояние. Марк поймал себя на мысли, что стало холодно и тоскливо.       — О, хоть кто-то знакомый, — натянула улыбку Присцилла. — Вот уже около часа брожу по отелю и не могу найти миссис Шварц. Мистер Ли, вы ее случайно не видели?       — Насколько мне известно, — ответил с улыбкой Марк. — Она еще утром уехала в Ратушу, чтобы обговорить с мэром предстоящее мероприятие. Она решила устроить прием.       — Да, это мне известно, — ответила Вантур и хотела было подойти ближе, но слегка скривила носик, оставшись стоять на месте. Марк знал, что запах полуразложившейся плоти вряд ли может привлечь вампиршу. Вампиры не падальщики. — А вы решили насладиться искусством? А где же ваша прекрасная дочурка?       — Она нашла себе компанию под стать, — улыбнулся Марк, заметив Сехуна на лестнице, а мысли сами вдруг потекли в нужном направлении. — Сегодня в отель, в соседний с нами номер, заселился бизнесмен из Оттавы — О Сехун с сыном, и моя девочка нашла себе компанию.       — О Сехун? — свела брови Вантур. Этот момент и выбрал вампир, чтобы появиться. Он вошел в галерею широко улыбаясь.       — О, милая Присцилла, сколько лет сколько зим? — сказал О, глядя на Вантур, что вся как-то резко подобралась. — Не ожидал увидеть тебя здесь.       — Вы знакомы? — сделал удивлённое лицо Лимберт, а Лукас, разглядывающий одну из картин тихо усмехнулся в кулак.       — У нас общий отец, — ответил О. — Но это такой малоизвестный факт. К сожалению, жизнь сложилась так, что все это время мы были далеко друг от друга, но я думаю, что пришла пора это исправить. Кстати, наш отец был очень плодовит, у нас есть еще два брата и сестра. Ты не связывалась с ними, милая?       Вантур передернуло от сладкого тона О.       — Нет. Мы давно не общались. А ты… Неужели стал отцом? И почему я узнаю об этом только сейчас?       — Все не было времени позвонить, — пожал плечами О. — Так что привело тебя сюда? Дела фонда?       — И да, и нет, — ответила Присцилла, нервно ломая пальцы. — Захотелось совместить приятное с полезным. А ты?       — Приехал заключить сделку, — ответил О. — Решил продать бабушкино наследство. Старый дом лишь ветшал с каждым годом, а у меня до него руки не доходили. Я рад, что эта развалюха кому-то приглянулась. Кстати, вот и мой дорогой покупатель.       В галерею вошли Донхек и Ренджун, что тут же пожали руку Сехуну. На Вантур было жалко смотреть. Она стиснула зубы и натянула улыбку.       — Интересно, чем же это место так приглянулось вам, мистер Ли? — спросила женщина. — Мне кажется, что десятка два лет там не ступала нога человека.       — О, это такие мелочи, — сказал Донхек. — У меня слишком много денег, и я могу себе многое позволить, но хочется оставить после себя что-то значимое. Вдохновившись вашим примером, я тоже решил помогать детям. Я хочу отреставрировать поместье и открыть там школу для детей, что все чаще оказываются на улице или не могут позволить себе обучение. Для таких, каким был я.       Глаза младшего наполнились грустью, а Марку в этот момент захотелось крепко его обнять.       — Это благие цели, мистер Ли, — сказал Лимберт. — Можете рассчитывать на мою поддержку.       — Спасибо. Это очень ценно для меня, — улыбнулся Марку Донхек.       — А где же ваш вездесущий телохранитель? — решила сменить тему Вантур.       — Джено обнаружил в номере несанкционированную видеокамеру, и сейчас ведет переговоры с начальником охраны, чтобы выяснить кто же был так опрометчив, ввязываясь в столь сомнительное мероприятие. Это ведь уголовно наказуемое преступление. Вторжение в частную жизнь, — ответил Ренджун.       — У вас есть подозрения? — участливо спросил Сехун.       — Есть варианты, — кивнул Донхек. — Я бы порекомендовал и вам проверить свои комнаты. Мало ли что на уме у этого извращенца.       — Прямо сейчас воспользуюсь вашим советом, — сказал Вантур. — Еще увидимся.       Когда Присцилла покинула галерею, стало спокойнее.       — Что-то пошло не так? Шаман…       — Услышал нас, — ответил Ренджун. — Но попросил дать ему время подумать. Все-таки это не какой-то там рядовой демон, а сам Владыка.       — А камера? — спросил Лукас. — Вы решили слить братца?       — У нас нет доказательств, что это он, — пожал плечами Донхек. — Мы хотим заставить его нервничать. Сливать полученные кадры в сеть. Та же Вантур сейчас, я уверен, попытается связаться с ним, чтобы продумать новый план случайного убийства.       — Думаю, что горячие кадры появятся в сети уже завтра, — хмыкнул Ренджун. — Но у меня готов ответ. Трогательная история двух беспризорников, что готовы были жизнь отдать друг за друга.       — Я всплакнул, если честно, — улыбнулся Сехун. — Тебе бы сценарии к мелодрамам писать.       — Может быть когда-нибудь, — засмеялся Ренджун. — Хотя фантазия мне еще на много веков вперед понадобится. Мне еще для всех вас не одну биографию придется сочинить.       — И то верно, — ответил Лукас. — Значит, сегодня мы обошлись «легким испугом»?       — Если не считать Яняна, то да, — ответил О. — Но я думаю, что Кай с Джемином справятся. Это их стихия. Магии в ней не место.       — У вас точно все хорошо? — спросил Марк, видя легкую тень беспокойства на лицах Донхека и Ренджуна.       — Все под контролем, — кивнул Донхек.       Марк поманил его к себе, крепко обнимая и тихо шепнув прямо в ухо:       — Ты всегда можешь прийти ко мне и рассказать обо всем, что тебя гложет. У тебя замечательные партнеры, но иногда наступают моменты, когда хочется поговорить с кем-то посторонним. Я всегда рядом, помни об этом.       — Я помню, кивнул младший, обнимая сильнее, а потом отстранился и улыбнулся. — Все, правда, хорошо.       — Я рад.       Уже вечером, сидя за книгой в гостиной своего номера, Марк снова вспомнил эту улыбку, было в ней что-то печальное. Вспомнился нервный взгляд Ренджуна на часы во время их прощания, а когда в номер вошли Фрея и Тэен, стало слишком тревожно.       — Ты же не против, если Тэен поспит в моей комнате? — спросила девочка.       — А где его семейство? — выглянул с балкона Лукас.       — Они… Скажем так, временно недоступны, — и строго глянула по подскочившего Марка. — Сядь! Это их дело. Мы не имеем права вмешиваться.       — Но почему они не сказали прямо? — возмутился Лимберт.       — Это было условие того странного, — ответил Тэен. — Он сказал, что никто не должен видеть, как они уйдут. Никто не должен знать направления их пути. Сказал, что это может вызвать помехи.       — Все-таки шаманы очень непредсказуемый народ, — сказал Лукас, подходя к Лимберту и опуская ладони ему на плечи. Его кожа пропиталась табачным дымом, но тепло этих рук согревало изнутри. Было тревожно. Да, тот шаман вряд ли сможет причинить вред Триаде, к тому же там был Сехун, но Марк слишком привязался и переживал за каждого.       — Тебе нужно отвлечься, — сказал Вон. — Они взрослые люди и вполне самостоятельные личности. К тому же они могущественные маги.       — Да, — кивнул Марк, а перед глазами почему-то снова возникли дни их первых встреч. Сломанная шея Ренджуна, мокрый насквозь синий Донхек, окровавленный Джено.       — Хватит! — громом прогремел голос Вона. Лимберт вздрогнул, посмотрев на нависшего над ним духа. Фрея поспешила затолкать растерянного Тэена в соседнюю спальню и закрыла дверь. Спустя мгновение оттуда донеслась приятная мелодия фортепьяно.       — Что с тобой происходит? — спросил Лукас. — Куда делся сильный амбициозный благородный Марк Лимберт, что готов был отстаивать справедливость? Строгий, смелый, отчаянный. Ты был гордостью Тимминс. Ты…       — Жил целью уничтожить того, кто вернул меня на этот свет. Я все время бежал, а эта сволочь уходила у меня из-под носа. Я придумывал план за планом. Я создавал свою армию, что порой с тревогой смотрела на мою одержимость. Я хотел заставить колдуна ответить за ту боль, что испытывал сам, а теперь… Он мертв. Он больше не вернется, а моя армия больше не нуждается во мне, как в лидере. Каждый из них нашел более твердую опору, а я… Я впервые за эти годы обрел сердце. Знаешь, меня охватывает такое чувство, словно мои дети выросли и покинули родительский дом, а я… Я все еще помню, как они пачкали пеленки и агукали в моих руках. Я вроде бы и счастлив за них, но внутри так пусто. Страшно то, что я им больше не нужен. Я понимаю, что это не так, но ничего не могу с собой поделать. Я пытаюсь бороться с этим и начать все сначала, но это трудно. Единственное, что не покинуло меня за эти годы — это боль. Да, Джено, да и ты повторяете мне о том, что это пройдет, но на это уйдет не день и не два, могут потребоваться годы, а то и века, а я… Больше всего на свете, я хочу, чтобы эта боль ушла.       — Так именно для этого у тебя есть я, — ответил Вон, усаживая Марка в кресло и опускаясь на пол у его ног, чтобы посмотреть в глаза, наполненные смятением. — Я здесь для того, чтобы слушать тебя, поддерживать тебя, лечить тебя. Ты сказал Донхеку, что готов выслушать его, а я здесь для того, чтобы выговориться смог ты. Я уже говорил, что восхищаюсь тобой и готов повторять это снова и снова. Многие годы ты и Янян были смыслом моей жизни. Теперь мой мальчик тоже принадлежит другому миру, а я… в отличии от тебя и твоих «детей», я был с ним с первого дня его жизни. И мне тоже не просто осознавать то, что теперь у него есть тот, кто будет его защищать, но у меня остался ты. Мы есть друг у друга, помни об этом. И если позволишь, я готов показать тебе всю свою любовь. Я готов стать твоей опорой. Доверься мне. Отпусти прошлое. Давай станем семьей.       — Странная из нас семья, не находишь? — хмыкнул Лимберт.       — Да здесь все такие, — улыбнулся Вон.       — Что есть, то есть, но… — Лимберт отвел взгляд. — Мое тело…       — Помнишь, что я сказал тебе там, в Раю? — спросил Лукас, протянув руку к лицу Марка и повернул его так, чтобы их взгляды встретились.       — Что ты видел вещи и пострашнее?       Вон помотал головой.       — Отдай мне свою боль, и тогда ты поймешь куда двигаться дальше. Прими меня, и ты увидишь, как начнется исцеление.       Они просто смотрели друг на друга, а потом Марк решительно потянулся к губам Вона, чтобы снова ощутить неземную ласку. Лукас потянул Лимберта на себя. Они оба оказались на полу. Пушистый ковер заменил перину, когда Кас медленно опустил не сопротивляющегося партнера и навис сверху, снова потянувшись к губам, пока руки расстегивали пуговицы на его рубашке.       — Дети… — выдохнул Марк, откидывая голову и позволяя губам Вона скользить по жилистой шее.       — Думаю, что они найдут чем себя занять. Тебе нужно расслабиться и отвлечься. Доверься мне.       — Я верю.       Дальше Марк лишь прислушивался к своим ощущениям, и понимал, что происходящее его определенно заводит, ведь губы Вона спустились от шеи к груди, соскам. Горячий язык обвел горошину, а Марк вскрикнул. Он не ожидал, что его поврежденное тело окажется таким чувствительным. Он все еще держал иллюзию, но понимал, что каждое прикосновение отпечатывается на его реальном теле приятным томлением внизу живота.       Лимберт помотал головой, стараясь не вспоминать свой истинный облик, и это ему удавалось, ведь пока губы Лукаса все еще играли с сосками, доводя до исступления, руки Вона уже успели стянуть с партнера штаны вместе с бельем. Широкая ладонь накрыла плоть, слегка сжимая.       — Черт! — Лимберт выгнулся. — Сделай… Еще…       Ладонь Вона сжала ствол и начала движение. Большой палец размазал прозрачную каплю по темной головке. Дыхание сбилось, а потом Марк и вовсе забыл как дышать, когда губы Вона обхватили головку и дух задвигал головой, опускаясь глубже, облизывая, засасывая, сжимая.       Марк понимал, что надолго его не хватит. Кончил он с громким стоном, сжимая руками ворс ковра, а потом сам потянулся за поцелуем. Вкус спермы горчил, но было все равно, ведь в этих руках он сейчас чувствовал себя полноценным и… живым.       — Я хочу, чтобы ты был во мне, — шепнул он, глядя в сверкающие глаза напротив. — И я сейчас совсем не о грудной клетке.       — Уверен? — спросил Лукас, поднимаясь и потянув Марка за собой.       — Как никогда, — ответил Лимберт снова целуя. Сейчас он понимал, как истосковался по этим ощущениям. Да, Лукас совсем не напоминал его женушку, да и не хотелось сравнивать. Хотелось подчиняться. Любить и быть любимым.       — В первый раз не всегда бывает приятно.       — Потерплю.       — Почему?       Марк растерялся и поднял на Лукаса недоуменный взгляд.       — Что почему?       — Почему ты готов терпеть?       — Потому что я… люблю тебя, и знаю, что ты не причинишь мне вреда.       Вон счастливо улыбнулся и кивнул в сторону кровати.       — Я тоже тебя люблю. Устраивайся поудобнее, наше шоу сейчас начнется.       — Балбес, — ответил Марк, забираясь на кровать.       — Ложись на живот.       — А…       — Ты же никогда не спал с мужчинами. Думаю, что в первый раз так будет легче.       Марк кивнул и повернулся, но успел заметить, как Лукас стянул с себя штаны. Возбужденный орган партнера сразу бросился в глаза.       — Еще не передумал?       — Заткнись и сделай уже что-нибудь, — ответил Марк, поерзав. Даже мысли о том, в каком положении он сейчас находился заставляли член тяжелеть.       Между тем Лукас уже забрался на кровать. Его руки заскользили по обнаженным плечам, спустились к лопаткам, пояснице, пока сам Вон целовал губы Марка.       — Расслабься, — сказал Вон, повторяя уже проделанный путь губами. Марк прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Каждое прикосновение открывало для него новые границы собственной чувствительности. Легкая дрожь прошла по телу, когда сильные руки сжали ягодицы, а потом Марк почувствовал, как внутренности едва не сделали кульбит, когда губы Лукаса коснулись сжатого ануса, язык закружил вокруг, а потом протолкнулся внутрь.       — Твою мать! — сорвалось с губ, в то время, как Вон ускорился.       Вскоре к языку присоединился первый палец. Ощущения были необычными, но останавливать Вона совсем не хотелось. Лукас не торопился. Для него Марк был словно хрустальный. Хотелось показать Лимберту как может быть хорошо. Марк тихо постанывал, подаваясь навстречу уже трем пальцам. Хотелось целовать влажные от пота плечи, шею. Снова касаться губ, но собственное возбуждение уже невозможно было игнорировать.       — Приподнимись.       Марк послушно встал на четвереньки, рука Лукаса потянулась к его члену, а губы к губам.       — Готов? — спросил Вон, приставив головку к растянутому анусу партнера.       — Давай, — кивнул Марк.       Вон неторопливо погружался в сводящую с ума тесноту. Он и забыл это ощущение. Марк сжимал пальцами простынь, его губы были раскрыты, а глаза наоборот прикрыты. По виску стекала капелька пота, которую Лукас поспешил поймать губами. Единение было невероятным. Здравый смысл уступал неистовому желанию. Хотелось полностью владеть этим телом. Чувствовать, как партнер подается навстречу, переплетать тела, кончать и начинать сначала, прижимая к себе и целуя, так что кислород заканчивался в легких. Быть единым целым, слушая бешеный стук общего сердца.       Уже засыпая, крепко сжимая Марка в своих руках, Лукас думал о том, что наконец, смог принять себя. Наконец, ему не нужно обивать пороги храмов и монастырей. Его любовь — не грех, а самое прекрасное, что может случиться в жизни.       А Марк… Марк засыпая, думал о том, что эта новая жизнь с каждым днем нравится ему все больше. Устраивая голову на сильной груди Вона, он думал о том, что пришло время отпустить прошлое. Его ждала новая жизнь. С тем, кто сохранил его сердце, став им.       Легкий скрип нарушил тишину комнаты. Через узкую щель пробилась полоска света.       — Ну теперь-то мне можно выйти? — послышался недовольный детский голосок.       — Тихо ты, — шикнула на Тэена Фрея, выглянув и убедившись, что в комнате все довольно прилично. — Иди, только туда и обратно.       Мальчик показал Фрее язык и побежал в сторону ванной. Девочка лишь покачала головой и грустно улыбнулась, глядя на два сплетенных тела, прикрытых легкой простыней. Она очень надеялась на то, что теперь эти двое смогут стать чуточку счастливее.       — А вот и я, — вернулся Тэен. — На чем мы остановились?       — Ты рассказывал о том, как пообщался со своими новоиспеченными родственниками, — сказала Фрея, закрывая за младшим дверь.       Тэен усмехнулся.       — Да уж, зрелище было еще то. Я понял, что они очень даже сильно побаиваются отца. Пока мы навестили лишь двоих, но те как-то слишком быстро согласились принять мою власть над собой, принося мне обет верности. Эти двое все же не смогли подняться высоко, как та же Вантур. Тетушка Присцилла все же многое получила за свою связь с Владыкой.       — Я, конечно все понимаю, — задумчиво сказала Фрея. — Но рождение этого Ильхуна все же загадка для меня. Вампирам дано вынашивать детей?       — Знаешь, отец, — Тэен хмыкнул. Видимо, ему еще не совсем привычно было называть Сехуна отцом. — Первое, что он сказал, знакомя меня с семьей, так это то, что Ильхун все же обращенный вампир. Истинные вампиры редкость сейчас, ведь земли Рая иссохли, а именно они дали начало нашей нации. К тому же сейчас, когда туда вернулись ангелы появление истинного вампира и вовсе невозможно. Так что, выходит, Вантур обратила ребенка сразу после его рождения.       — Значит…       — Ильхун такой же сын Владыки, как и Кай. Хотя, если второй, как выяснилось, имеет с ним общую кровь и является его внуком, то Ильхун и вовсе не имеет к Аду никакого отношения. Присцилла одурачила два мира, назвав чудом и волей Создателя свою беременность, которой по факту и не было вовсе.       — А ты, я смотрю, далеко продвинулся в изучении своей новой нации.       — Отец каждый день устраивал четырехчасовые лекции истории, тут хочешь не хочешь многое узнаешь.       — Так значит, он знал о происхождении «наследника» Ада и промолчал?       — Он сказал, что понял это не так давно. — пожал плечами Тэен. — Буквально на днях, когда вместе с демоном посетил разрушенные стройплощадки.       — С Тэо? — догадалась Фрея.       Тэен кивнул.       — Ильхун оказался не в силах устранить демонический след с разрушенных перекрытий, что поспособствовало их дальнейшим разрушениям.       Фрея внимательно посмотрела на мальчика. Тэен был еще так юн, но в нем чувствовалась сила и ум, что в последствии обязательно сделают его одним из великих лидеров. Видимо, это все же было у них семейное. Что Сехун, что Джено, что Тэен определенно привлекали внимание.       — Я многого еще не знаю, — смутился под пристальным взглядом мальчик. — Отец сказал, что остальное придет со временем. Он лишь поведал о повинности, которую несут вампиры, и я совсем не против возглавить армию Триады, потому что мой брат — самый справедливый и искренний человек на свете, а его партнеры… Я еще не успел хорошо их узнать, но я уверен, что раз Джено выбрал их, раз он любит их, значит, они не могут быть плохими. Донхек, к примеру, он очень теплый, а Ренджун… Он очень умный, с ним интересно. Ты тоже…       Тэен снова смутился.       — Мне нравится заниматься с тобой. И хотя твой образ немного путает, в твоих глазах я вижу опыт до которого мне еще расти и расти. Я почти полгода провел в палате, глядя на свое безжизненное тело. Видя то, как убивается брат. В тот момент мне очень хотелось уйти, а сейчас… Сейчас мне очень хочется остаться. Рядом со всеми вами. Рядом с отцом, что так трепетно ждет возрождения создателя, рядом с братом и его семьей. Я хочу помогать всем вам.       — Благородные цели, — улыбнулась Фрея. — Но сейчас, я думаю, что нам стоит лечь спать. Утро вечера мудренее.       — Хорошо, — кивнул Тэен, забираясь в широкую кровать. — Но с тебя сказка.       Девочка покачала головой, улыбнулась и расположилась рядом.       — И о чем ты хочешь услышать?       — Расскажи о прошлом. Мне интересно как люди жили раньше.       — Определенно не так оживленно, как сегодня, — ответила Фрея. — Но в этом и была прелесть того времени.       Девочка неторопливо рассказывала о своей жизни, о приемах, что устраивали родители, об уроках этикета и верховой езды. О том, как часто убегала от гувернанток, а потом ее голос дрогнул… Ведь именно в один из таких побегов ее и нашел брат. Пара слезинок скатилась по щеке, но Фрея постаралась тут же их стереть, пока Тэен не задал вопросов, но повернув голову, девочка улыбнулась. Младший спал, обнимая подушку, и видел, наверное, уже десятый сон.       Фрея поправила ему одеяло. Рука неосознанно провела по темным волосам. Хороший мальчик. Определенно. И впереди у него светлое будущее.