that's all your ocean eyes

пыль клубами летит на пол, а кай чуть ли не задыхается от её изобилия. уборка идёт полным ходом, но результата явного не видно. вещей вроде становится меньше, но всё ещё так много, что нет где яблоку упасть. вещи блестят в солнечном свету, а пыль только играет роль своеобразных блёсток, летающих повсюду. глаз цепляется за пудреницу точно из прошлого века. та сделана из серебра и бронзы, а её крышку украшают замысловатые золотые узоры. слой пыли быстро стирается рукавом каевого свитера, что уже и так знатно пострадал. открывается та с лёгкостью и не очень громким щелчком., а в середине на вид мягком кушоне сидит.фей? да, именно он. каю бы запищать от милоты, но боится разбудить его. всё-таки сон в выходной это святое. маленький кусочек от печенья, чашечка чая из крошечного сервиза и пудреница, которую камаль нашёл на чердаке, в таком порядке стоят эти предметы на столе парня. он лишь завороженно смотрит на то, как это маленькое чудо просыпается от запаха еды, морщя носик. когда сие чудо просыпается, то хлопает глазами точно не ожидая увидеть человека перед собой, но даже не пугается, а наоборот, подлетает к парню. маленькие крылышки искрятся, но искорки быстро опадают и рассеиваются, гю лишь садится на нос кая, внимательно рассматривая вблизи человека, всё-таки давно он уже не видел живых существ, да и не похожих на него. веснушки хорошо видно с такого ракурса, поэтому гю лишь тыкает в них пальцем, начиная считать.  — двадцать семь, — выдаёт фея, а кай лишь открывает рот, пытаясь понять о чем речь, завидев это, бом лишь невозмутимо продолжает с улыбкой на лице, — веснушек, — на что камаль лишь открывает рот, мол понял. дальше чхве лишь оставляет поцелуй на кончике носа, и под непонимающий взгляд младшего, летит пить чай, не зря же для него это готовили.