Покровитель

- О, мистер Лань, рад вас видеть. - Слышит Ванцзи, когда его приводят в отдаленную часть библиотеки. Ванцзи искал встречи с Цзян Чэн как только вышел из лазарета. Он должен был попробовать что-то сделать с тем, что происходит вокруг него. Еще спустя 2 дня к нему подошли и привели его сюда, перед лидером группы Цзян по кличке Саньду Шэншоу. Сердце Ванцзи стучит у него в горле. Перед ним стоит молодой мужчина, не намного старше самого Ванцзи. Черные волосы собраны на голове в пучок закрепленный фиолетовой лентой, цвет группы Цзян. Черты его лица резкие,серые глаза казалось готовы испепелить того, кто стоит перед ним. Поза напряженная, словно он готов атаковать в любую минуту. Весь облик Саньду Шэншоу источал самоуверенность и надменность. Лань Чжань сжимает руки в кулаки пытаясь скрыть дрожь в его теле. Он хотел бы выглядеть уверенным перед этим человеком, а не напуганным и загнанным в угол кроликом. С пугливыми играют с большей жестокостью, он это уже усвоил. Если они решат, что он не труслив, может они смогут предложить ему что-то лучшее, чем место шлюхи. - У тебя 10 секунд на то, чтобы сказать, что тебе нужно и лучше... - Ванцзи может ощутить опасное предупреждение в этой паузе, - чтобы это не было пустяком на мой взгляд. Может быть ему не стоило сюда приходить. Этот человек не выглядит тем, кто заботится о ком-то без пользы для него. А Ванцзи не имеет ничего, что мог бы сейчас дать взамен. - Саньду Шэншоу, - вежливость и церемониальность вложенные в голову Ванцзи дядей с детства вырываются из него, раньше, чем он успевает это контролировать. Показывает всем вокруг, снова, насколько он отличается от них. Он понимает это, когда видит ухмылки людей вокруг. - Могу я быть частью твоей группы? Голос его звучит ровно, совершенно не сочетаясь с тем, как он на самом деле себя ощущает внутри. Глупо. Очень глупо. Его разум кричит, но поздно идти на попятную. Он ждет. - С чего бы мне желать того же? Ты ничего не умеешь полезного мне и моему клану. Мы семья, где каждый приносит пользу общему делу. - Это звучит гордо и высокомерно одновременно. - Ты не можешь быть нам мускулами и, тем более, не можешь быть мозгами, пока я не смогу быть уверен в твоей верности нам. Саньду Шэншоу знают, как человека с 0 собравшего сильный и процветающий клан Цзян. Он амбициозен, проницателен и безжалостен. - Лань Чжань вспоминает слова Вэй Ин. Он наверняка уже знает. Что у Ванцзи нет больше денег, чтобы требовать их и за ним охотится Гуаньшань, что означает столкновение интересов двух групп. Как же глупо было со стороны Ванцзи приходить сюда. Наверняка, он отсюда уже не уйдет на своих ногах. Саньду славится еще и тем, что ему доставляет удовольствие ломать ноги своим противникам. - Я знаю о тебе многое, Лань Ванцзи. - Взгляд Цзян Чэн холодный, - чтобы быть уверенным в том, что ты станешь слабым звеном моего клана, который я собирал сам с нуля. Мне бы пришлось тратить на тебя много месяцев, пока я не буду уверен, что тебе можно доверять. - Что мне делать с тобой все эти месяцы? - Саньду складывает руки в замок на груди и смотрит на Ванцзи выгнув бровь, словно ему и правда любопытно, что об этом думает «виновник». Ванцзи молчит. - Кормить тебя бесплатно, поить, оказаться втянутым в споры с Гуаньшань из-за какого-то тела, которое ему хочется заклеймить... - он кривится в отвращении. Это не вопрос, это звучит, как размышления вслух. Ванцзи может видеть логику в его словах. Цзян Чэн мог бы стать превосходным руководителем какой-нибудь компании и точно привел бы ее к многомиллионной прибыли за короткие сроки. Его дядя бы мог уважать такого как он: умный стратег, безжалостен в вопросах пользы общему делу, вдумчивый и умеющий вести за собой. Лань Чжань сглатывает ком в горле и старается, чтобы это не было слишком очевидно. Никто не станет помогать бесплатно, не здесь. Но он не имеет понятия, что он мог бы предложить. - Я бы мог делать что-то еще. - Он пробует, надеясь, что это «что-то еще» может быть не сексом. Он не желает думать, что это единственное на что его считают годным. - Что-то еще, - ухмыляется Цзян Чэн. И камень оседает в животе Ванцзи от тона. - Ты можешь доставать нам нужную информацию с твоим то личиком и телом. Это предложение разбивает всю надежду на избежание чужих коек. Это то, чего он не хотел делать, спасаясь от чего пришел в Цзян. Что Вэй Усянь имел в виду, когда сказал, что Цзян не имеют дело с сексуальным насилием? Думает он. - Я бы не хотел этого. - Ванцзи не решается смотреть в глаза Саньду Шэншоу, не желая провоцировать его агрессивную сторону. Но ему это, кажется, не удается понимает он, когда Цзян Чэн говорит. - Ты. Потратил. Мое. Время. - сквозь зубы выделяет каждое слово. - А теперь еще и воротишь нос от моего предложения? Желание убить медленно и мучительно исходящее от Саньду можно потрогать руками. Ванцзи сразу чувствует, как болят не успевшие еще зажить раны. Во рту скапливается противная слюна и знакомое чувство тошноты собирается в желудке вызывая рвотные спазмы. Его спина холодная и влажная от пота. Он был так самоуверен, полагая, что эти люди будут к нему хоть как-то снисходительны. Глупый, глупый и наивный. Кольцо человеческих тел вокруг него сужается. Сбивая дыхание Лань Чжаня. Он борется с паникой, что так стремительно накрывает его. Он готов уже хныкать, извиняться за свою самонадеянность и просить отпустить его. Он был так глуп, так глуп. В руках Саньду Шэншоу появляется нож, длинный, зазубренный с фиолетовой рукоятью с узором в виде обвивающейся змеи. Ванцзи может рассмотреть все, потому что не может оторвать глаз от этого обещания боли. Лезвие вертится в руке зло улыбающегося Цзян Чэна ловя и отражая свет. Ванцзи зажмурил глаза, когда гладкое и острое лезвие коснулось его щеки, пока мягко, не повредив еще кожу. Он старается дышать как можно тише. Стон вырывается из него, когда Цзян Чэн хватает его за волосы на затылке заставляя чувствовать болезненное онемение и запрокинуть голову открыв шею. Ванцзи ждет, что лезвие сейчас коснется его шеи и не шевелится. Не может. Страх делает тело непослушным. Захват на затылке становится сильнее и Ванцзи распахивает глаза. Цзян Чэн стоит над ним, буквально нос к носу, они почти одного роста, но рука на его затылке заставляет его согнуться так, что Ванцзи смотрит снизу вверх на склонившегося над ним Саньду. Серые глаза заставляют думать о грозе: холодно, громко, опасно. Лезвие продолжает двигаться перед испуганным бледным лицом. - Интересно, какую часть тебя мне стоит отрезать, как урок? - Мягко интересуется он, вызывая новый приступ паники. - Не надо. Я не буду... - Не буду больше так самонадеян и нагл, не буду больше беспокоить, хочет сказать Лань Ванцзи. - Хм.., - нож отодвигается от его лица, но не исчезает из поля зрения полностью. Блики от холодного лезвия все еще могут играть на лице Ванцзи, как напоминание о том, что может произойти, если... Что-то меняется во взгляде и позе Цзян Чэна прямо на глазах Ванцзи. - Если сумеешь избавить меня от гнева и покажешь, как тебе это нравится, то.. я отпущу тебя и оставлю на месте твои симпатичные глаза. После этих слов, его толкают на колени. - Давай, Лань, соси. Если я хоть раз почувствую твои зубы... - острие ножа останавливается под левым глазом Ванцзи. - Выколю оба. Это было совсем не то, чего он ожидал. Он бы предпочел удары по лицу. Но он не будет настолько гордым, чтобы лишиться глаз за это. Он может сделать это. Он будет стыдиться потом, когда останется один. Его пальцы тяжело поддающиеся контролю вцепились в ткань брюк мужчины. Медленно и аккуратно кивает, стараясь отодвинуться от ножа. Он не может заставить себя говорить. Он боится, что вместо слов из него вырвется всхлип застрявший в горле. Это было ужасно и унизительно. Он не может допустить слезы сейчас. Просто сделать то, что от него требуют и уйти отсюда скорее. Чтобы никогда не столкнуться больше. Он старается сосредоточиться на этой мысли. Жидкость на языке была горькой и вязкой. Запах пота и кожи Цзян Чэна проникал ему в ноздри, пока он был прижат носом к лобку с набитом в рот до самого конца членом Саньду. - Наслаждайся каждой последней каплей, - бормотал он дергая Ванцзи за волосы на затылке за которую и прижимал его лицо к своему паху. Ванцзи не мог это глотать, это было мерзко. Потому сперма обильно выливалась из приоткрытых его губ и текла вниз по подбородку. - Тебе стоит постараться и проглотить это, - угрожающе прозвучал сверху красивый голос сопровождая слова мягким поглаживанием по голове. Странное сочетание мягкости с агрессией. Ванцзи чувствовал свой желудок таким полным. До тошноты. Но не решился раздражать человека над ним еще больше и послушно выполнил требование, чтобы не уменьшать свои шансы остаться целым и невредимым. Удовлетворенный выдох слышится над ним. - Если передумаешь, возвращайся. - Хитро улыбается Чэн прежде, чем выйти за дверь со своими людьми. - Думаю, я могу быть к тебе снисходительнее и дать тебе роль «приза» для особенно выделившихся членов только моего клана. Его голос расслабленный и довольный, низкий... Ванцзи чувствует как на его подбородке сохнет чужая сперма. Его рубашка грязная. Волосы растрепаны, потому что служили рычагом и гнездом для чужих рук, контролировавших его рот для своего удовольствия. А еще, каким бы отвратительным он все это не считал в голове... Его тело среагировало. Он ощущает собственную эрекцию, нежелательную, противную. В какой-то момент он желал чтобы Цзян Чэн прикоснулся к нему. Предложение Саньду, это почти то же самое, что хотел с ним сделать Гуаньшань. Отчаяние Лань Чжаня стало только глубже. Но в слова лидера Цзян верилось, он бы и правда не позволил никому, кроме своей группировки его иметь. Гуаньшань же был иным, богу одному известно, где Ванцзи окажется, если попадет в его руки. Оставшись один, Ванцзи кусает себя за запястье, заглушая свой отчаянный вой и всхлипы. Все его тело дрожит, пока он быстро приводит себя в порядок и спешит в свою камеру. Он хочет спрятаться там, он хочет блевать и вымыть рот, он хочет.. Он хочет чтобы перестало быть так страшно.