Ученый и его ассистент

Проходит ещё одна рабочая неделя. Не смотря на то, что Финк по привычке часто сворачивал на дорогу ведущую к работе, он всё равно разворачивал машину и ехал в сторону владений ученого. В нерасторопном темпе напарники работали в стенах гаража Гастера, при этом не переставая общаться и помогать друг другу. Их отношения стали донельзя близки - они уже и не могли представить, как перестать улыбаться, находясь в компании другого. — На воскресенье ничего не планируй, — скомандовал ему ученый в пятницу, когда они в очередной раз оканчивали рабочий день в стенах гаража, — Приходи в четыре часа к моему дому. Я кое-что придумал. И, с предвкушающей события ухмылкой хлопнув ассистента по спине, он добавил: — Возьми с собой мольберт и краски. А ещё шарф. Только и намекнул ученый. Финк возвращался к себе домой в недоумении — для чего вдруг Гастеру могли бы понадобится художественные принадлежности? Неужели он будет рисовать? Или рисовать будет Финк? И, самое главное, где - в зимнем лесу, что ли? Тем не менее, Финк сделал всё, как было ему велено. В воскресенье вечером, ближе к четырем часам он уже стоял у дверей в дом Гастера, прижимая к груди огромную сумку с вещами. К нему навстречу вышел наставник, неся в руках какой-то чемодан. Без приветствия сказав ему "идем", ученый и ассистент двинулись в сторону машины второго. Они уложили все свои сумки в багажник, а после расселись по местам. Финк, так как это была его машина, сел за водительское, а ученый уместился рядом, тут же врубая кондиционер. — И так. — хлопнул он в ладоши, — Едем на пристань. Виллоу стрит, 31. Скомандовал Гастер, обращая довольный взгляд к Финку. — На пристань? — Изумленно переспросил он. — Я реку буду рисовать? Ученый рассмеялся, наблюдая за тем, как лаборант заводит мотор автомобиля. — Нет, не реку. Давай уже, трогаем, трогаем! — и, махнув рукой, компания поехала в сторону указанного Гастером адреса. По дороге им стало немного скучно сидеть в тишине, посему ученый, не спросив Финка, включил радио. Заиграла песня "Make Me Wanna Die" от "The Pretty Reckless", и Гастер внезапно присвистнул, обращая взгляд к Финку. — Это твой плейлист? — изумился он. — Нет, — ответил он, — Это моя любимая радиоволна с роком и хевиметаллом. Ученый радостно заулыбался, разглядывая застывшую на лице лаборанта гордость. — Так ты из наших! — обрадовался Гастер, легонько толкнув его плечом. Финк дрогнул, но тут же схватился за руль и усмехнулся, не глядя на него. Дальше они ехали молча, но при этом ученый пристально следил за тем, как губы лаборанта двигаются, подпевая в такт. Он незаметно улыбнулся и, как бы невзначай кашлянув, уставился в окно. Примерно через десять или двадцать минут езды, в течении которых слышались такие группы, как "The Beatls" и "KISS", они остановились на небольшой парковке близь пристани. Выбравшись из машины, напарники вытащили свои сумки из багажника — Гастер помог лаборанту, поднимая сразу две сумки, — а после они зашагали в сторону реки. Приблизившись к периллам, перегораживавшим широкую пешеходную дорожку от воды, Финк направился вслед за ученым, стараясь от того не отставать. — Куда именно мы идем? — спросил он, поправляя сумку. — Увидишь — ответил Гастер, прокатывая чемодан по мощенной камнем дороге. В недоумении Финк продолжил идти следом и совсем вскоре увидел, что его ждало. Впереди, прямо по центру реки, разворачивался огромный туристический катер. Ученый остановился у места, рядом с которым он пришвартовался, а после взглянул на изумленного Финка, выпучившим глаза на этого "монстра". — Не нравится? — спросил Гастер, замечая как от изумления у лаборанта открывается рот. Финк переметнулся взглядом к нему, пораженно опустив вниз плечи. — Мы будем кататься на катере? — эта фраза прозвучала явно не так, как ожидал того ученый. Он хохотнул, сложив ручку чемодана внутрь и повернувшись телом к Финку. — Ну, не одни, конечно же. Я купил нам два билета на верхнюю палубу. Самые недорогие, что я нашел за хорошие места. — он развернул в руках распечатанный билет, на котором было указано, что их сиденья будут находиться у левого края. Но Финк, казалось, даже не слышал его. Он продолжал изумленным взглядом рассматривать корабль, из которого выбралась уже огромная часть посетителей. — Прошу, все, кто наверх - проходите на борт! — перекрикивал толпу голос зазывалы, для пущего эффекта размахивавший руками в стороны. Ученый втиснул в руки Финка билет, выронив краткое "держи", и поднял свой чемодан, потащившись к очереди. Лаборант же, доселе пребывавший в шоке, остепенился, поспешив догнать Гастера. Вместе они поднялись на борт, перед этим предьявив билеты и показав, что в сумках нет ничего запрещенного. После ученый махнул Финку рукой, призывая идти следом. Финк, кивая, заторопился к Гастеру, стараясь не отставать и не потеряться в толпе туристов. Поднявшись на самый верх по деревянной (кое-где скрипучей) лестнице, они прошли за свои места, сложив под сиденья сумки. Ученый улыбнулся, глядя на то, как Финк завороженным взглядом рассматривает противоположный берег. Ночной город горел фонарями огней, сверкал, кое-где мелькала реклама и слышалось отдаленное жужжание автомобилей. Лаборант не мог оторвать взгляда от этой картины, в то время как ученый не мог перестать смотреть на него в ожидании благодарностей. — Гастер, это изумительно. — внезапно пролепетал Финк, наконец сумев отойти от удивления и повернув восхищенный взгляд на ученого, — Сколько я тебе должен? Он хмыкнул, опираясь руками на перекладину забора и тоже принимаясь разглядывать вид. — Нисколько. Считай это благодарностью за то, что всю неделю работал с кем-то, вроде меня. — беззаботно ответил Гастер, пряча улыбку до ушей в тени собственной руки. И вдруг, он почувствовал как Финк накинулся на него, крепко обняв руками за грудь. Ученый встрепенулся, моментально опустив взгляд на лаборанта, и изумленно округлил глаза, рассматривая его макушку. Финк обнимал крепко, стараясь этим передать всю благодарность к ученому, а Гастер же не знал что ему делать, продолжая тупо пялиться на лаборанта. Он словно забыл как нужно обниматься. Но, только он попытался прижать Финка к себе в ответ, как его уже отпустили. Ученый, чувствуя, как его щеки потеплели, откашлялся. — У тебя шарф помялся. — хрипло проговорил он, сунув кончик черного шарфа рядом с щекой Финка. Лаборант усмехнулся, тут же подхватывая руками ткань, а после закрепил её, плотнее прижимая к щеке. Ученый еле успел убрать руку, иначе они бы вновь коснулись друг друга и стало бы более неловко. Но, не смотря на то, что он считал это ощущение странным, в его груди начинало разливаться какое-то тепло. Финк заметил это, так как Гастер тут же отвернулся, возвращаясь к напряженному разглядыванию города. Взгляд его метался в стороны - сосредоточиться у него явно не получалось. Лаборант на это лишь мягко улыбнулся, вставая рядом и тоже принимаясь глядеть вдаль. Катер неожиданно тронулся с места, поплыв вдоль по реке. Рассекая темные волны, он тихонько жужжал и качался в стороны, тем самым заставляя периодически менять точку опоры с одной ноги на другую. Напарники молчали, но в то время, как Гастеру было до сих пор неловко и непонятно, Финк чувствовал себя хорошо и умиротворенно. Внезапно повернувшись к ученому, лаборант кратко похлопал его по плечу, улыбаясь: — Я пойду, принесу что-нибудь выпить — уведомил он Гастера, тут же направляясь в сторону выхода. Парень спустился в кафетерий, просачиваясь через толпу, а после встал в небольшую очередь у кассы, разглядывая, какие напитки есть в баре. Помимо еды и снеков, в меню были предоставлены и алкогольные напитки. Финк взял по два чешских пива, — одно из которых было с вишней — и, расплатившись, засеменил вверх по лестнице. Гастер за это время уже успел сменить местоположение: он перешел к самому носу корабля. Его красный шарф развевался на ветру, а волосы, зализанные как всегда на голове, аккуратно были прижаты ученым к затылку. Финк подошел со спины и ткнул его локтем в бок. — Ваш заказ, на имя Фелл Гастера! — усмехнулся Финк, протягивая ученому то пиво, что было без вишневого вкуса. Гастер благодарно кивнул, взял в руку холодную, покрытую влагой бутылку и открыл крышку, тут же отхлебнув. Удовлетворенно выдохнув, он повернул голову к ассистенту, глянув на бутылку в его руках. — У тебя какое? — кивнул головой Гастер. — Такое же, как у тебя, только с вишней. — ответил Финк, тоже пробуя на вкус напиток. По горлу растеклось холодное, с привкусом хмельной вишни пиво, и парень тут же закашлялся, почувствовав как пена лезет в нос. Отставив в сторону бутылку, он сглотнул, закрывая рот свободной от всего рукой. Ученый усмехнулся, протягивая парнишке свой напиток. — На, попробуй — порекомендовал он, — А ты мне дай своё. И, обменявшись бутылками, напарники одновременно отхлебнули. Финк почувствовал, как привкус хмельной вишни сменился вкусом обычного хмеля и пшеницы, в то время как Гастер, облизывая губы, уже ознакамливался с названием. — Какое сладкое. Думаю, я могу уже не удивляться, что всё вредное, что ты любишь - гейское. — усмехнулся он. Финк нахмурился, забирая у него бутылку и возвращая ученому его напиток. — А ты кофе пакетированный пьешь. Хуже этого только кофе из Бургер Кинга. — и, перебив вкус пшеницы во рту вишней, он улыбнулся вновь. Ученый проследил за тем, как кадык лаборанта перекатывается по горлу, после чего он ещё раз томно выдохнул. С секунду задумавшись о чем-то, Гастер тут же отвернул взгляд в сторону, возвращаясь к наслаждению видами. Финк, заметивший это, решил промолчать, отхлебывая пиво только тогда, когда был уверен в том, что ворот пальто закрывает его шею. *** Прошел целый час. Ученый и лаборант за это время уже успели разговориться, и теперь просто болтали по душам, рассказывая о наболевшем. Финк узнал о Гастере много полезной информации (например то, что в школе он очень плохо учился и по окончанию одиннадцатого класса его призвали в армию), а ученый, хоть и немного, но ознакомился с прошлым своего ассистента. Финк рассказывал, как однажды его чуть не пристрелили, о пьянках с друзьями, на которых он творил откровенную дичь, и даже умудрился упомянуть свой печальный опыт в отношениях. — После этого мы расстались... — хмыкнул Финк, — Но, что удивительно, я по сей день об этом не жалею. Она только отвлекала меня от работы. И, продолжая рассказ, он принялся вспоминать, как сразу после расставания приобрел себе нового друга. Ученый слушал, какой этот «Кросс» был добрый и честный с Финком, как он помог ему во время депрессии выбраться из сложного положения, о том, как он оставил Финка у себя дома на целую неделю, пока парень не нашел себе новую квартиру. — Он хороший друг. — в заключение кивнул головой лаборант, тут же отхлебывая пива. Гастер, что всё это время не отрываясь слушал, внезапно нахмурил брови. Его безразличие сменилось обеспокоенностью и даже злостью, после чего он переметнул взгляд в сторону, пытаясь собраться с мыслями. — Но, всё-таки, то, как он много пьет - ненормально. — выставил свой вердикт ученый, — Я теперь понимаю, почему ты перестал общаться с его друзьями. — Да, нооо... — запротестовал в ответ Финк, — Это нивелируется тем, как много и старательно он мне помогал во всем. Гастер нахмурился, вернув взгляд к лицу Финка. — Нет, Финк. — отказался от его предположения Гастер, но тут же прервал поток собственных возражений, — Погоди. Ты говорил, что он бисексуален, верно? Лаборант кивнул, немного не улавливая связь между тем и другим. — И до встречи с тобой он тоже расстался с девушкой, так? — ещё пуще прежнего нахмурился ученый. — Да... — с сомнением в голосе ответил он, — Но я не понимаю, что ты хочешь мне этим-... Внезапно, катер остановился, и на дно реки упал якорь. Люди начали толпиться и шуметь у выхода, по всей видимости, убираясь с судна. Финк и Гастер, которые тут же вспомнили, зачем в принципе пришли сюда, поспешили забрать свои вещи, мгновенно забывая про разговор. Скорость, с который всех прогоняли с корабля и желание поскорее сойти на берег, чтобы больше не укачивало, не позволили напарникам продолжить свою дискуссию. Они спустились на пристань и, заозиравшись по сторонам, поняли что находятся на совершенно незнакомой улице. Ученый улыбнулся, поглубже вдыхая свежий вечерний воздух. На их спины подул прохладный ветерок, и Гастер, плотнее запахнув пальто, перекинул на плечо Финка часть его черного шарфа. — Застегнись и пошли скорее. У нас не так много времени. — с улыбкой проговорил он, поднимая с пола свой чемодан и принимаясь тащиться куда-то вглубь улиц. Лаборант поспешил нагнать его, изумленно вытягивая лицо. — А что, это ещё не всё? Удивился Финк, замечая, как лицо Гастера расплывается в широкой улыбке. — Увидишь. — только и ответил ученый. Оба спешно двигались в сторону какого-то большого парка, и совсем скоро напарники взобрались на пригорок. На ветру трава и цветы тихонько шуршали под ногами, но Финк, которому было немного не по себе от незнания того, куда его ведут, был напряжен. Он периодически поглядывал на Гастера, пытаясь прознать хоть часть того, что он задумал. Но ученый был непробиваем. Закрывая лица от ветра, они наконец дошли до назначенного места. Гастер и Финк остановились на вершине пригорка, у колонны старых деревьев, своими лиственницами закрывавшие даже небо. Финк поднял удивленный взгляд на ученого. — И...что мы тут делаем? — спросил он, оглянувшись в поиске того, что ему хотели показать. Гастер же ухмыльнулся, проходя чуть ближе к деревьям и раздвигая ветки с листьями в стороны. — Смотри. — ответил он, и Финк тут же поспешил к ученому. Перед ними предстал необыкновенно красивый пейзаж. Финк видел, как далеко-далеко внизу горит огнями ночной город, расстеленный по земле, как на ладони. Его большие здания и высотки, что какое-то время назад Финк видел снизу, с борта корабля, теперь казались ему совсем крохотными. Звуков город не издавал, разве что отдаленное, будто он слышал это во сне, гудение. Лаборант моргнул, пытаясь привести себя в чувство. Он никогда не видел собственный город с такой высоты. Финк и не думал, что на самом-то деле его район и вправду такой небольшой. А ещё он удивлялся, как это у него расходуется на дорогу так мало бензина. Ученый хмыкнул, жужжанием застежки на чемодане приманив к себе взгляд Финка. Парень удивленно вдохнул и закрыл рот руками, увидев, что из него достает Гастер. Ученый неспешно разогнул ножки своего мольберта, установил его в рыхлой земле и вытянул из чемодана палитру с кистями. Положив их на полку мольберта, он следом вытянул и листок бумаги с красками. — Мы всю неделю проработали над проектом в стенах моего гаража, и я подумал, что мне хотелось бы попробовать что-то, что ты любишь.. — заоткровенничал Гастер, смущаясь смотреть Финку в лицо, — Так что давай попробуем эту твою… гомосятину? И он всё же решился поднять взгляд, пронаблюдав, как рука Финка от рта движется к груди, прямо там, где бешено стучало сердце. — В общем-то... — ученый не выдержал, уже полностью залившись краской, — Мы теперь в твоей стезе. Командуй, лаборантишка! И, вставив свои кисточки меж пальцев, он широко улыбнулся. Финк, что доселе не мог прийти в себя, сдержал очередной позыв крепко вцепиться в Гастера с объятиями. Всё-таки, как думал ассистент, ученому это не особо понравилось. Вынув из сумки свой мольберт и кисти, Финк установил его в земле, после чего тоже потянулся за красками. Открыв акварель, он сунул кисть в рот и смочил волоски слюной. Следом он вынул из кармана два карандаша, один из них протянув Гастеру. Ученый же, всё это время наблюдавший и один в один повторявший все действия Финка, охотно забрал карандаш. Продолжая разглядывать художника с головы до ног, он принялся выслушивать первое поручение: — Для начала, мы делаем набросок.... *** Закончили они в половине девятого вечера. Убирая все принадлежности внутрь своих сумок и мельком улыбаясь друг другу, напарники обменялись работами. Гастер, оценивающе рассматривая картину Финка, выдохнул. — И всё равно я не понимаю, почему у тебя не завален горизонт. — недоуменно проговорил он, — А ещё - как у тебя так красиво получился передний план? Я будто твоими глазами смотрю. Парень смутился, принимаясь потирать загривок пальцами руки. — Годы тренировок. — ответил он, в это же время принимаясь разглядывать уже работу ученого. Она была не сказать, чтобы красивой. Кистью его наставник мазал краску, как ребенок, разукрашивавший раскраску. Многие цвета были однотонными, и разве что облака получились более-менее неплохо. Горизонт, конечно же, был завален. Передний план так вообще отсутствовал. Финк улыбнулся, не в силах оторваться от разглядывания картины. Всё-таки, у Гастера рука была натренирована на грубые, отточенные на работе с машинами технике, и это никак не сочеталось с искусством. Но всё же, Финку его работа понравилась и, протягивая её обратно, он сказал: — Ты хорошо постарался. Облака получились выдающиеся. Ученый хмыкнул, кажись прекрасно осознавая, что это единственное "выдающееся" в его рисунке. — Ну, наверное, я могу и лучше. Годы на это тратить я, конечно, не стану, но попробовать ещё пару-тройку раз можно. — и он улыбнулся, убирая картину в чемодан. Финк многозначительно кивнул, на сей раз не постеснявшись подойти к ученому и вновь его обнять. Вот только это было уже не внезапно, не на эмоциях - они оба были к этому готовы. Гастер аккуратно обвел руки вокруг шеи Финка и прижал его к себе, положив подбородок на его макушку. Лаборант же прижался к груди ученого щекой, ощущая как бешено колотиться за грудной клеткой чужое сердце. — Ну что, идем домой? — полушепотом спросил Гастер.