Гетерохромная любовь

От мастерской мистера Старка до его нынешней палаты - семь этажей. Если дождаться лифта и нажать на нужный этаж, Питер доберётся до медицинского отсека за четыре минуты. Если побежать по лестнице вверх, за семь. А если накинуть шутеры и пролезть по окнам Базы, то за две минуты и сорок секунд. Нет, ошибочка, за две минуты и сорок четыре секунды. Ну, если верить словам Карен в наушниках. За прошедшие два дня, Паркер быстро высчитал все, когда ему приходило сообщение от доктора Халка. Но жаловаться на скорость Питу уже не пришлось, так как все его мысли резко возвращались к Тони Старку, который лежал на своей койке с открытыми затуманенными глазами, которые были устремлены на юношу. Питер не верил своим глазам. Он догадывался, что лекарство мистера Беннера сможет как-то помочь его наставнику, но надежды на это начали пропадать к четвёртому месяцу комы Тони. Но несмотря на это, Старк был жив. Жив, возможно здоров и отрешён. А ещё жутко недоволен ярким светом фонарика, который мистер Беннер без остановки направлял на выжившего героя, одновременно отдавая Пятнице какие-то поручения. — Пульс? Свет на шестьдесят процентов, Пятница. Тони? Тони, ты как? Сколько пальцев показываю? Ладно, не спеши, ответишь позже, — Брюс запихал фонарик в карман на халате и хотел было уже направиться на выход, как дернулся, увидев Паркера в проёме. — А, Пит! Как быстро! Я думал ты в мастерской. — Я... Я. — Не важно! Тони ещё примерно три минуты будет лежать вот так, присмотришь за ним, хорошо? Я забыл взять у доктора Чо медикаменты, спешил сюда. Одна нога там, другая тут. Если он начнёт двигаться, начни с ним говорить, успокой его. Не давай ему вставать, хорошо? Я быстро! Следи за ним, Пит! — Мистер Беннер ещё что-то прокричал где-то в коридоре, но Паркер не услышал его; всё его тело отказывалось хоть как-то функционировать, и ему оставалось только пялиться на смирно лежащего Старка. Питеру показалось, что мистер Старк помолодел. Морщины, которые появились во времена сражения с Кэпом, исчезли, мышцы под больничной пижамой окрепли, а седина на волосах сошла на нет. Питер покраснел лишь от одной мысли, что Тони стал ещё горячее. — Малыш? — Голос Старка был хриплым, молчание длиною в пять месяцев знатно повлияло на его голос. И это ‘малыш’ в сочетании с хрипотцой... Питер почувствовал, как мурашки разбегаются по всему его телу. Мистер Старк обычно не позволял себе называть его так, ограничиваясь лишь «карапузом» или «паучком». Это ласкательное слово было ново для его ушей. Но Паркер даже не догадывался, что в будущем он будет слышать это из уст наставника чаще, чем своё имя. — Д-да.. да, мистер Старк? Как Вы? Мистер Беннер сказал мне присмотреть за вами, пока он сбегает за какими-то медикаментами. Он сейчас придёт, вам стоит ещё немного полежать, — в голове парня перемешались здравые мысли и полная каша. Хотелось выть от счастья и плакать от воспоминаний, нахлынувших так внезапно. — Хэй, хэй, малыш. Пит. Помедленнее. Выдохни. Я, конечно, скучал по тебе и твоему голосу, но болтовни нет в списке, — Энтони медленно шевелил пересохшими и чуть потрескавшимися губами. Его зрачки были слишком уж расширены, для такого яркого света в помещении. Что-то было не так. Речь, слова, телосложение. Всё поменялось в мистере Старке. Тони никогда не говорит о том, что скучает. И никогда не называет Питера «малышом». Все это было странно, но самое причудливое парень увидел, когда медленно подошёл к койке своего наставника. Его глаза меняли цвет каждые две секунды, перемигиваясь, как светофор. Питер ещё долго смотрел на них, пока те опять не приняли небесный цвет. Доктор Беннер пришёл с доктором Чо, и они быстро начали ставить капельницы, меняя уже на другой раствор. Тони прикрыл глаза и лишь чуть громче вздохнул, когда игла вошла в вену, после Брюс вколол Старку какой-то укол, и мужчина подводился в медленный сон. — Спасибо, Питер. Как Тони себя вёл? — юноша вздрогнул от резкого для него голоса и опустился на ближний стул. — Все в порядке. Скажите, его глаза... Это навсегда? — Нет, они поменяются со временем. Из-за того, что Тони проснулся, я могу получить больше информации о состоянии вируса в рабочем организме, но на это надо время. Я расскажу вам все. — Да, да. Паркер вышел из палаты и осел возле ближайшей стены. Странное чувство чужого человека не покидало голову. Парень не чувствовал того Тони, что был на Титане, что был его наставником. Это был совершенно иной человек. Совершенный железный человек. В таком состоянии его увидела Наташа. Она пыталась объяснить Питеру, что спать нужно хотя бы раз в сутки, а в трое и что ему необходимо поесть. Паркер пообещал, конечно, но на корне мысли махнул на неё рукой. Лучше вернуться в мастерскую и продолжать работу. «Брюс Беннер: Пацан, все хорошо? Просто, все эти пять месяцев ты не отходил от Тони и старался остаться подольше с ним, и каждый раз, когда он шевелился на секунду, ты бегал туда-сюда, проверяя его состояние. А когда он очнулся, то... Исчез, что ли. Я понимаю, это неловкость между вами.» «Питер Паркер: Я.... все в порядке. В мастерской и лаборатории стало много дел. Да и учеба не дремлет.» «Брюс Беннер: Я хотел сказать, чтобы ты не стеснялся. Тони скучал по тебе и места себе не находил, когда ты убежал.» «Питер Паркер: Да, я..... я постараюсь быть почаще. Скажите, а почему у него именно голубые глаза?» «Брюс Беннер: Я думал, ты знаешь ответ. Вирус понижает, как я понял, выработку меланина, но только в глазах. Но тебя ведь не это беспокоит?» «Питер Паркер: В прочем да. Просто, в нем будто что-то изменилось. Физически он стал выносливее, хорошо, но... Мистер Старк никогда не называл меня ”малыш”» «Брюс Беннер: Экстремис — довольно мощный вирус, поэтому возможно он будет менять характер носителя. Например: убирать моральные и этические барьеры.» «Питер Паркер: Больше похоже на сыворотку правды» «Брюс Беннер: Он был выведен из неё, возможно что-то осталось от «родителя»» «Питер Паркер: Спасибо. А то меня преследовало чутьё» «Брюс Беннер: Пожалуйста. Это все дело привычки. Сейчас с Тони Наташа, но как только она уйдёт, сможешь опять побыть с ним» Через 10 минут. «Наташа Романофф: Пит, детка, притащи свою задницу в палату.» «Питер Паркер: Что-то случилось?» «Наташа Романофф: Ему плохо, он зовёт тебя, Чо пытается вколоть ему успокоительное. Мне кажется, что он сейчас сам придёт раньше к тебе, чем ты к нему.» «Питер Паркер: уже бегу!»