Ирвио

Месяцем ранее, в одном из убежищ принца трое: глава, принц и его рыцарь — обсуждали условия новой сделки. — Скажите, вы когда-нибудь теряли нечто очень ценное дважды? — На лице Гаро блеснула довольная ухмылка. — Что? — Эрмериус с удивлением смотрел на мужчину. — Терять… дважды… — Говори прямо, — нахмурился Волова. — Ладно-ладно, об этом потом. Вернемся ко второй сделке. Хотя, это будет правильней назвать платой за покушение, так ведь? Итак, я хочу, чтобы вы убили Ирвио. — Убили Ирвио? — Эрмериус и Волова замерли, не веря своим ушам. — Ирвио? — Да. — Но разве… Почему вдруг ты решил… — Это не ваше дело, — отмахнулся Гаро. — Вам надо будет просто его убить. И чем скорее, тем лучше. — Ты ничего не путаешь, Гаро? Просишь нас убить твоего лучшего наемника. — Он не посмеет причинить вам боль, вы сами слышали приказ. Если не справитесь, Ирвио убьет ваши семьи. — Нам надо убить Ирвио, и это будет платой за покушение на тебя? — все еще сомневался в происходящем Эрмериус. — Именно так. Убьете Ирвио и сможете забыть про мое существование: я вас больше не потревожу. — А о цене участия Ирвио в войне… — Вы узнаете после его смерти. — Где подвох, Гаро? — с недоверием прорычал Рисабер. — У вас есть всего два варианта, милорд. Либо вы соглашаетесь на сделку, либо ваши матери умирают. Если здесь и есть подвох, а вы не в силах его заметить, это уже не мои проблемы. Решение принимать вам. — Ладно, — прошептал принц. Его глаза, полные боли, смотрели в пустоту, куда-то за спину Гаро. — Будь по-твоему. — Вот и отлично. После окончания войны вместе с Ирвио передайте мне письмо с датой, когда лучше будет приехать в ваш замок. — В замок? — Хотите убить его в другом месте? — Гаро тихо усмехнулся. — Нет-нет, пусть остается замок. — В таком случае позвольте откланяться. Я заберу лошадь часового, она ему все равно больше все равно не пригодится. Гаро, оставив Эрмериуса и Волову позади, медленно поднялся по лестнице и, выйдя на свежий воздух, закрыл лицо рукой. Рвано выдохнув, мужчина подошел к привязанной неподалеку лошади. — Что же я наделал… — прошептал Гаро, заглядывая в глаза животному. Мужчина закрыл глаза, уткнувшись лицом в шею лошади. Но тут же перед ним возникли глаза Ирвио. Потухшие глаза монстра. И Гаро отлично понимал, что это значит: Ирвио, победив человека, равного ему по силе, потерял интерес ко всему, происходящему вокруг. Около двух лет назад, когда монстр вернулся с почти полугодового задания на другом конце страны, Гаро как обычно позвал к себе подчиненного, собираясь узнать о совершенных ошибках. Однако в тот раз Ирвио лишь продемонстрировал результат долгих, но при этом плодотворных тренировок. Задание было выполнено без единой ошибки. Не было даже самой маленькой погрешности. Подобный результат поразил главу, приготовившего все необходимое для наказания подчиненного. В достоверности слов Ирвио не было никаких сомнений: наемник даже под угрозой самой жестокой пытки не стал бы лгать наставнику. Гаро долго, почти не моргая, смотрел на парня, стоящего перед ним на колене. А после, попросив Ирвио встать, сказал: «Я приятно удивлен. Если за все это время ты действительно не допустил ошибок, мне остается только похвалить тебя. Одно желание. Говори, что хочешь, я исполню». Единственная за многие годы встреча монстра и его хозяина, когда Ирвио получил возможность попросить все, о чем только пожелает. Обычно Гаро старался избегать подобного, не зная, что может быть у наемника на уме, но этот раз был особенным. В глазах наемника, обычно холодных и спокойных, появилось смятение. Он, задумавшись, уставился в пол, а спустя пару секунд, подняв на наставника взгляд, прошептал: «Прошу, не дайте мне сгнить от скуки. Я больше не в силах испытывать удовольствие от обычных убийств». Глава нахмурился, не ожидав подобного. Ему потребовалось несколько минут, чтобы до конца осознать, о чем именно просит парень: Ирвио желал смерти. Жизнь, главной и единственной целью которой было беспрекословное подчинение Гаро, начинала терять смысл. Лишь постоянные убийства добавляли в его черно-белый мир краски. Пусть и кроваво-алые, но все же цветные. Единственные, на которые был способен монстр. Но Ирвио становился сильнее, и краски начинали тускнеть. Жертвы, способные хоть на минимальное сопротивление, появлялись все реже и реже. Пытаясь сделать убийства интереснее, наемник стал убивать сначала уменьшая время подготовки, а после используя только одну руку или надевая повязку на глаза. Каждый раз он усложнял себе задачу и каждый раз спокойно справлялся с ней. Вскоре Ирвио мог сражаться абсолютно вслепую с любым количеством противников. И это стало последней каплей. Однако у монстра оставалась надежда. Надежда на встречу с противником равным по силе. И спустя два года Гаро сложил два и два: ранение Ирвио и его пустой взгляд. Никто не мог ранить Ирвио уже долгое время. Казалось, парня невозможно даже коснуться. Но при этом он мог достать каждого, независимо от того, где несчастный прячется и как долго тренировался. Рана, после которой Ирвио требовалось время на восстановление, могла означать только одно: появился кто-то, способный противостоять монстру. А пустой взгляд… Пустой взгляд говорил о победе. Надежда, не позволяющая Ирвио потухнуть, рассыпалась, как сухой лист. — Представляешь, как повернулась жизнь? — обратился к лошади Гаро. Он медленно вел ее по полю, пытаясь отсрочить время приезда в ближайший город. — Ирвио стольких убил, а теперь просит покоя. Все эти годы я наслаждался деньгами, которые он мне приносил. Порой я обращался с ним слишком жестоко, но он все равно не смел ничего мне сказать. Считает меня центром мира… Я не могу отказать моему мальчику в единственной просьбе. Я бы хотел, чтобы в тот день он все-таки остался в замке короля. Хотел бы, чтобы он стал главнокомандующим армии или правой рукой принца. Чтобы, слыша его имя, все враги Эрмериуса дрожали, а сторонники восхищались. Но Ирвио выбрал другой путь. Изменилось бы что-нибудь, если бы я не заключил с Рисаберами сделку? Был бы Ирвио счастлив? Пора и мне платить за содеянное. Черт! Я дал Ирвио всего одно обещание: убить его. И, дьявол, я не могу его исполнить. Не могу убить своего воспитанника. Жалкий.

***

Волова и Эрмериус пересеклись взглядами и, кивнув друг другу, отшагнули от Ирвио, позволяя ему упасть на пол. Неровно дыша, они смотрели на растекающуюся лужу крови. Их сердца бились в бешеном ритме, перекрывая своим стуком все звуки вокруг. На лице наемника появилась и замерла едва заметная улыбка, но ни принц, ни рыцарь ее не заметили. Они смогли это сделать. Смогли убить монстра, держащего в страхе всю страну и убившего Фуникиро. Спустя четыре года свершилась месть, о которой каждую ночь мечтали парни. Придя в себя, Эрмериус сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло. Осторожно наклонившись, он скинул с головы Ирвио капюшон и, на мгновение замерев, снял маску. Повисла гробовая тишина. Даже музыка, звуки которой ранее доносились из открытого окна, затихла. Лицо Эрмериуса исказилось в гримасе боли, он зажал рукой рот, не давая крику вырваться наружу. — Скажи мне, Эрмериус. Скажи, что я ошибся… — прошептал Волова, не в силах отвести взгляд от лица наемника. — Нет… — на глаза принца навернулись слезы. Волова упал на колени в лужу крови и прижал к себе тело младшего брата. По лицу Рисабера градом полились слезы, падающие на бледное лицо Фуникиро. — Зови лекаря, Эрмериус! Лекаря! — закричал будущий граф. — Бесполезно, Воло. Мы проткнули сердце… — Эрмериус опустился рядом с Воловой и осторожно коснулся лба младшего Рисабера. — Ему уже не помочь. — Нет… Нет… — Рисабер дрожащей рукой гладил волосы Фуникиро, смотря на брата сквозь пелену слез. — Как я мог… Почему я не смог понять, что это Киро. Как я не узнал своего брата?! Почему не догадался?! Киро… Киро, ты слышишь меня?! Почему… Почему ты позволил мне убить тебя? Принц в ужасе смотрел на свои руки, испачканные в крови парня. Руки, которые мгновение назад убили Фуникиро. — … Был его выбор… Он сказал, что это был его выбор… Как же так? — Эрмериус поднял взгляд на плачущего Волову. — Как же так? Волова, больше не в силах сдерживаться, закричал. Закричал, отрицая, что стал палачом своего младшего брата. В этот момент мир остановился. Все, что двигало и принца, и рыцаря вперед, обрушилось, оставив после себя лишь тысячи осколков. Это был подвох, упущенный в сделке с Гаро. Тайна Ирвио, которую хотел узнать каждый, хоть раз слышавший о нем. Рисабер вспоминал все слова, сказанные маленьким Фуникиро, о своей силе. Слова, которым никто не верил: все были убеждены, что младший Рисабер просто маленький хрупкий мальчик с удивительной внешностью. — Ваше Высочество?! — В комнату влетел Лай, услышавший душераздирающий крик. — Боги… Дворецкий замер в дверях, не в силах отвести взгляд от открывшейся перед ним картины. Ни Эрмериус, ни Волова не заметили Лая, все их внимание было направлено только на Фуникиро — мальчика, которого они должны были защищать. Аккуратно закрыв за собой дверь, дворецкий, не произнеся ни слова, подошел к парням. Остановившись около принца, он попытался поймать его взгляд, но, так и не добившись успеха, потянул Эрмериуса за руки к окну. Парень покорно пошел за дворецким, словно находясь в трансе. Его пустой взгляд все еще был прикован к залитому кровью младшему Рисаберу. Лай осторожно повернул за подбородок голову принца, загораживая собой тело Фуникиро. — Ваше Высочество, — тихо позвал дворецкий, пытаясь привести Эрмериуса в чувства. — Посмотрите на меня. — Я убил Киро… — еле слышно прошептал парень. — Моего Киро… — Вы убили Ирвио. Наемника, который унес жизни многих сотен ваших подданных. — Нет! — закричал Эрмериус. Он замахнулся, собираясь ударить дворецкого лезвием, только что убившим Фуникиро, но Лай без лишних усилий остановил руку принца. — Ваше Высочество, вы убили монстра. — Киро не монстр… Не смей называть Киро монстром! — Да, вы правы, Фуникиро Рисабер не монстр. Но вы убили не его, а Ирвио. — Что ты такое говоришь, Лай? Разве ты сам не видишь? — Эрмериус попытался заглянуть за спину дворецкого, но железная хватка Лая не позволила ему пошевелиться. — Пусти меня! Это приказ! Пусти! — Ваше Высочество! — Мужчина встряхнул принца. Эрмериус поднял залитые слезами глаза на Лая. Дворецкий вздрогнул: в них не было ничего кроме боли. — Милорд Фуникиро был убит четыре года назад, сейчас за моей спиной лежит тело монстра. — Прекрати, Лай… — Этот монстр многие годы держал всех в страхе. Он убил сотни людей… — Лай на мгновение замолчал, собираясь с силами. — Его тело должно быть вывешено на главную площадь. — Нет! — Ноги Эрмериуса подкосились, но крепкие руки дворецкого успели подхватить парня. — Зачем ты говоришь мне это… — Людям необходимо увидеть тело монстра, у вас нет права поступить иначе. Принц опустил глаза в пол. Из-за спины Лая все еще доносились всхлипы Рисабера, прижимающего к себе младшего брата. Руки Эрмериуса, залитые кровью Фуникиро, сжимали белоснежную мантию, оставляя на ней алые следы. Парень безуспешно глотал ртом воздух. Его рваные вдохи, стоившие принцу многих усилий, прекратились: он больше не мог продолжать дышать. Что-то внутри парня сломалось. — Лай, слушай мой приказ, — неожиданно спокойно заговорил принц. Он поднял голову, смотря на Лая каким-то новым, ранее незнакомым мужчине взглядом. От этого взгляда веяло неподдельным холодом и равнодушием. Перед дворецким стоял совершенно другой человек. Незнакомец, ничуть не похожий на принца Эрмериуса. — Отправляйся в трущобы, найди там подходящего человека и сделай так, чтобы никто не смог раскрыть его личность. Его тело будет висеть на площади вместо моего Фуникиро. Я не позволю тебе вынести Киро из замка. Ни одна живая душа не должна узнать об этом приказе. Появятся свидетели: убей на месте. Если не успеешь до рассвета, будешь казнен. Приступай сейчас же. — Б-будет исполнено, Ваше Высочество, — запнувшись, поклонился Лай, даже не подумав возразить новому правителю. Эрмериус сбросил с себя руки дворецкого и, словно забыв про существование мужчины, подошел к плачущему Рисаберу. — Вставай, — властно приказал принц, но Волова не ответил. — Мы должны сообщить гостям об убийстве Ирвио. — Я не оставлю Киро одного! — еще сильнее прижав к себе брата, замотал головой парень. — Если мы не спустимся сейчас вниз, все гости поднимутся к нам и увидят Киро. Ты хочешь, чтобы все узнали, что Фуникиро Рисабер и Ирвио — один человек? — Не хочу… — Тогда встань. Эрмериус достал из складок плаща Фуникиро кинжал и, проведя пальцами по гравировке, осторожно коснулся лезвия. В зеркальном блеске клинка отразился холодный взгляд парня, заставившись Эрмериуса вздрогнуть. — Мне нет прощения… — в последний раз всхлипнул Рисабер, отпуская руку брата. Парень выпрямился, смахивая остатки слез. — Я должен был догадаться. Как глупо. — Фуникиро будет похоронен в моем замке, я не позволю никому увидеть его могилу, — спокойно проговорил Эрмериус. — Никто никогда не узнает, о том, что произошло в этой комнате. Принц и его верный рыцарь молча вышли из комнаты, плотно затворив за собой дверь. В могильной тишине они спустились к залу. Слезы на их щеках высохли, словно их и не было. Лишь иногда капли крови, срываясь с мантий, падали на каменные плиты, разрезая тишину коротким звонким звуком. На мгновение они остановились около дверей, не решаясь выйти из темноты, и, не произнеся друг другу ни слова, шагнули в залитый светом зал. Не обращая внимания на залитые кровью одежды, принц и рыцарь обвели гостей безэмоциональными взглядами, в которых не было видно ничего кроме пустоты. Раздался вскрик королевы, первой заметившей парней. Схватившись рукой за сердце, она собралась подбежать к сыну, но принц поднял руку, заставив всех гостей замереть. В руке блестел клинок, изогнутый в странной волне. Клинок, принесший так много боли и страданий и унесший бессчётное количество жизней. Клинок, пугающий и детей, и взрослых. Клинок, принадлежащий монстру. — Ирвио мертв! — объявил новый правитель.