Инструменты Смерти

      — Добрый день, мальчик мой, рад, что ты зашел. Чаю? — спросил Дамблдор, как только я вошел в кабинет.       — Да, спасибо.       Все директора спали, но так наигранно, что я не поверил им ни на йоту. Финеас Найджелус смотрел на меня волком — видимо, он не забыл мне истерику в конце того учебного года. Но тогда были свои обстоятельства. К тому же смерть Сириуса все же ударила по мне, даже если я и уменьшил его срок и точно знал, когда и во сколько он умрет. Сириус все же был моим крестным, пусть и не выполнял толком свои обязанности.       Кончиками пальцев я взял протянутую чашку и вздохнул горячие и ароматные пары. Судя по всему, это был бергамот — мой любимый. Отпив немного, я поставил её на блюдце и терпеливо ждал начала разговора — Дамблдор не из тех, кто вызывает к себе просто так. А директор между тем спокойно гладил Фоукса и кормил его с рук. Довольно… умилительное зрелище.       — Итак, Гарри, Северус наверное уже рассказал тебе суть трех инструментов смерти, не так ли?       — Да, директор, — смиренно кивнул я, не собираясь рассказывать больше.       — Но что же. Как ты знаешь, существует три инструмента и три дара. Они — противоположности и служат для уничтожения друг друга. Знаешь, Гарри, существует легенда, что после того, как Смерть создала три дара, которые раздала трем братьям-магам, она ушла в другой мир, чтобы не видеть людей, что обманули её. Долгое время она странствовала по мирам, ища подсказку: как же победить братьев? Собрать их души?.. Как-то однажды ей попался мальчик, косящий траву. На вопрос: «Как ты рубишь те травы, которые не поддаются?» он туманно ответил: «Я срубаю их в жару, когда они от жажды страдают, и все силы направляют к земле», а потом, когда Смерть уже отошла, добавил: «Когда они слабы»       Поняв что-то для себя, она отправилась дальше.       И встретила мужчину на вокзале и во врачебном халате, который каждую минуту смотрел на часы. И также задала ему вопрос: «Когда вы уже ничего не можете сделать для человека, как вы поступаете?» и врач ответил: «Я ускоряю время. Не в прямом смысле, конечно. Но я заставляю человека умирать раньше положенного срока. Свожу его с ума, чтобы он ничего не чувствовал. Вот, что я делаю» и тоже добавил: «Хотя в сумасшествии, безусловно, есть своя прелесть»       Смерть пошла дальше и встретила старца, сидящего на камне посреди поля и смотрящего в небо. Очередной вопрос: «Если бы ты знал, что дорогой человек скоро умрет, чтобы ты сделал?» и снова ответ: «Все, дорогие мне люди, давно уже умерли. Я наблюдал множество смертей и уже очерствел от всего этого» и так же, как сделали двое до этого, добавил: «Наверное, я бы хотел видеть смерть этих алчных и глупых людей». И так было создано три инструмента: Коса, Часы и Очки. Каждый инструмент по-своему уникален и является единственным в своем роде… Но Часы… — директор замялся и постарался скрыть свое волнение, отпив из своей чашки. — Понимаешь, Часы получились сильнее. Очки только видят Смерть, но не могут её предупреждать или сказать точное время. Коса знает, когда ударить, но не может изменить сроки. И только часы обладают властью не только видеть смерть, но и изменить все, что можно…       — Постойте-постойте! — Не, это вообще нормально? — Я могу изменять сроки, но только за счет собственной жизни! Поймите: нельзя изменять сроки кого попало, только если на это есть серьезные основания! На войне все методы хороши, это я понимаю, но использовать часы для убиения Лорда не буду. Только когда дело дойдет до крайности.       — Но, мой мальчик, ты мог бы…       — Нет, не мог! Да что с вами такое! Если я уменьшу его сроки, мне это аукнется десятью годами, а не обычными пяти. А учитывая, насколько мне придется уменьшать… Неужели вы готовы пожертвовать хранителем часов только ради собственных амбиций? Очнитесь, директор! Следом за мной уйдете и вы!       — Ты представляешь, сколько поставлено на карту? Чьи жизни на неё поставлены?       — Отлично представляю! Но это не повод! — Как он… Да как он вообще может жить, жертвуя другими?! И вдруг в сознании всплыли слова: «Я наблюдал множество смертей и уже очерствел от всего этого». Как нельзя лучше ему подходят. Я и сам не заметил, как навис над Дамблдором, пристально глядя ему в глаза и видя то, что я не хотел бы видеть в глазах того, кого считал наставником. Почему? Почему именно я должен делать это?.. Боже, ответь!       — Это вы не представляете. Вас избрал циничный артефакт, директор. Вы видите смерти других, но не видите свою. Не видите, как она отравляет вас день за днем, а вы своими проступками только подкармливаете её, словно домашнее животное. Вы пошли на поводу у корысти, найдя третий дар смерти, и теперь расплачивайтесь за это. Я не стану вмешиваться в события, по крайней мере, пока. Профессор Дамблдор, вы сильно разочаровали меня сегодня, считая, что можно так просто управлять смертью. Смерть — одна из изначальных существ этого мира. Без Тьмы нет Света, а без Света нет Тьмы… — не знаю, откуда пришли эти слова, особенно насчет третьего дара, но видимо подействовало. Директор выглядит… смущенным? И тут напряженную тишину нарушил деликатный стук в дверь.       — Заходи, Северус, — оживился директор и выпрямился. Ну-ну, лоск наводим?       Снейп зашел в помещение, оглядел кабинет и сел в кресло рядом со мной. И тут же ощутил весьма накалившуюся атмосферу между мной и Дамблдором.       — Чаю? — снова спросил этот манипулятор. Все, только бы на меня не смотреть. Мне стало смешно. Просто дико невообразимо смешно оттого, как легко он принимает собственную вину. Интересно, сколько смертей лежит на его совести? Совершил ли он их ради общего блага или собственных амбиций? Для успокоения вины?.. Что же заставило Дамблдора бороться с Гриндевальдом? А с Лордом?.. И сколько еще людей должны лечь на алтарь войны?..       Очки Смерти, как я понял, не имеют особой силы. Возможно, что Дамблдор сказал мне не всю правду, однако я склонен думать, что они созданы для того, чтобы увидеть через мантию в нужный момент. В момент смерти. И только для этого.       — …Мистер Поттер у нас уже слишком известен, чтобы снисходить до нас убогих, — ядовито сказал Снейп, не смотря на меня. Неужели я опять отключился?       Второй раз за день — это уже слишком.       — А вы, профессор, слишком горды, чтобы признать собственную ошибку, — отреагировал я, пытаясь бороться со странным ощущением сонливости, — Я ведь все-таки освоил окклюменцию.       — Только падали вы не в пример больше, нежели осваивали окклюменцию. И вы не забыли, как вначале винили меня во всех грехах человеческих, а, мистер Поттер?.. Надо сказать, что я ошибся только в том, что обвинил вас в излишней высокомерности, но не более… — поморщившись, выдавил из себя мужчина, выглядя при этом злым, как тысяча чертей.       — О, надо же! Профессор Северус Снейп признал свою ошибку, черт подери! Прямо событие века!.. Хотя, я тоже не делал ничего, чтобы вы увидели меня, а не моего отца, — вздохнув, я попытался успокоиться, что было довольно сложно: в голове как будто помутилось и жутко хотелось отпить еще чая.       Сосредоточиться на одном не получалось… Что происходит?!       — Ну, вот и хорошо! м встрял Дамблдор, и мы оба тут же зло посмотрели на него. Судя по всему, и Снейпу приходилось себя держать в узде. — Наконец-то вы это признали! И теперь… — бла-бла-бла.       «Боже, если он сейчас не замолчит, я отправлю его в Ад» — пришла мне мысль, и тут же я услышал фырканье. Явно не мое.       «Окстись, Поттер. Но за старание поставлю "Превосходно"» — и это явно Снейп.       «Сэр, а вам не кажется, что нас обоих напоили?»       «Кажется» — хмуро прошелестел голос в голове. «Но вот чем именно?»       «Скорее всего, зельем взаимопонимания. С чего бы вы стали извиняться? Не с чего»       «Нет, тут скорее серьезная модификация зелья правды с еще чем-то. Пока не вычислил»       «Ну, я думаю, Дамблдор бы ни пошел на применение запрещенных зелий — это всплывает на раз-два. Так что тут никак не сложносоставные и не ритуальные — и те, и те запрещены. И если это модификация Веритасерума…» — черт, а дальше цепочка вообще не хочет идти. Думай, какой тип Веритасерума делает мысли непоследовательными?..       «Третья модификация. Она был запатентована неделю назад, и отдел Тайн еще не решил, в какую группу его включить» — отозвался профессор двумя минутами спустя, попутно отвечая на вопрос Дамблдора. Я же решился притвориться спящим и не высовываться, пока мы не выясним, как от этой гадости избавиться. Теперь понятно, почему я был так вспыльчив во время разговора с директором. Вот же… гад.       «И мне интересно, что именно пропитано зельем? Чай исключаем – вы его не пили. Да и ничего такого особого в кабинете не касались — сразу сели. Так что трогали мы оба?» — и тут же невольная догадка, заставила меня немного повернуть голову и…       «Дверь!» — воскликнули мы оба и чуть не поморщились от головной боли, так внезапно нас накрывшей.       — Мне пора. Сам знаешь, Поппи попросила меня изготовить еще зелья для больничного крыла.       — Да, конечно. Мальчик мой, проводишь Гарри, — предсказуемый манипулятор! — до башни Гриффиндора? — слащаво протянул Дамблдор. Меня аж перекосило, хорошо, что директор этого не увидел.       — Альбус. Я вам не нянька для героев. Сам дойдет на своих двоих. Но ладно, так уж и быть, доведу вашего героя, — и, подойдя ко мне, рявкнул самым голосом, действующим на всех без исключения: — Мистер Поттер!       И, подскочив, я все-таки упал с дивана… прямо на ноги профессору.       — Мистер Поттер… — сквозь зубы прошипел мужчина. — Минус тридцать баллов Гриффиндору! И немедленно встаньте, если не хотите получить еще минус пятьдесят.       Что еще сказать? Я-то сразу встал и поправил сбившуюся набок форму.       — Идемте.       Снейп немедленно направился к выходу и, выйдя, оглушительно хлопнул дверью, отчего старые директрисы и директора начали ругать несносную молодежь. Хмыкнув, — это тридцатишестилетний Северус Снейп — молодежь? Тогда я младенец, что ли? — я пошел за профессором и, попрощавшись с Дамблдором, вышел, мягко притворив многострадальную дверь, спустился по вращающейся лестнице к зельевару.       — Так я и думал. — Отозвался Снейп, посмотрев на меня. — Действие зелья рассеялось.       — Да. Хотя голова болит просто по черному, сэр, — сказал я, потерев виски. — Пока вы не пришли, я успел разругаться с директором по поводу моего невмешательства в войну, как часов.       — Здравое решение. Тем более, Смерти не понравилось бы подобное отношение к себе, а попало бы вам.       — Я подумал несколько иначе, но профессор Дамблдор… он решил, что я могу сократить срок Лорду за свой счет. Пойдемте, сэр.       Профессор что-то едва слышно прошептал.       И мы пошли. Многие ученики, бродящие по коридорам, удивленно на нас посмотрели. Еще бы: вражда Поттера и Снейпа стала легендой среди студентов всех курсов, а тут — идут рядом, как ни в чем не бывало. Хотя меня всеобщее внимание мало волновало – привычка. А вот странная головная боль, словно я должен куда-то идти и что-то делать, не утихала. Снейп один раз оглянулся на меня, и глаза снова начали гореть как тогда. Но хотя бы боль утихла, пусть и немного.       Войдя в апартаменты зельевара, я тут же уселся на один из наличествующих стульев с прямой спинкой.       — Это уже становится традицией, Поттер. Каждый раз вы приходите ко мне с головной болью, — хмыкнул профессор, кладя какую-то мокрую тряпку мне на лоб. — И какого черта вы получили по зельям «Превосходно» если даже не знаете дозировки Сна-Без-Сновидений? Так вот, Поттер, говорю один раз: его можно пить курсом две недели после столько же перерыв, запомнили? Так что если следующие дни я увижу у вас пузырек с зельем — вам не поздоровиться. Я буду вымывать зелье из вашего желудка, а это неприятно. И отниму двести баллов у вашего факультета.       А теперь слушайте. Скоро у вас должен начаться Поиск. И это отнюдь не Поиск партнера, это Поиск артефакта. Какого — вам известно прекрасно. На эти недели у вас будет освобождение от всех уроков, но вряд ли вы задержитесь в Хогвартсе — Они, скорее всего, находятся в совершенно другом месте, сокрытом от магов. Помните, на время Поиска вы скрыты ото всех: от Пожирателей, от Темного Лорда, от Дамблдора и так далее. Когда у меня был Поиск, я слышал Зов, но, возможно, у вас будет иначе. В любом случае, головные боли будут усиливаться даже без зелья, на передозировку которого вы чуть не нарвались. И они будут преследовать вас до тех пор, пока вы официально не начнете Поиск.       — Так я же могу начать Поиск прямо сейчас?..       — Нет, — покачал головой мужчина. — Пока, нет. Должен быть сигнал для начала Поиска. Вы в любом случае узнаете его.       — Так этот Поиск… А зачем он вообще нужен? — спросил я, потирая виски. Ни черта не соображаю.       — Чтобы заявить о себе, как о хранителе Реликвии. Как только вы вступите в эту должность, это сразу же станет известно всем, кто связан с Реликвиями — так называемыми древнейшими артефактами магического мира. Таких немного, человек сто-сто пятьдесят и среди них нет ни единого приверженца Темного Лорда.       — Стоп-стоп! То есть, я должен буду отправиться путешествовать по миру в поисках часов, неизвестно как выглядящих? Хотя… это ведь может и присниться? Я имею в виду, в связи с Поиском?.. — спросил я, заранее догадываясь об ответе. Стоп… Рисунки на пергаменте для ЗОТИ! Это ведь те самые часы!       Зельевар кивнул.       — Вполне возможно, хотя это может выражаться и в рисунках. Свою Косу я нарисовал на уроке зелий, — ответил Снейп, задумавшись. — А через два года у меня начались сильнейшие головные боли, обозначавшие начало подготовки к поиску, так что не до этого было. Так что, все может быть.       — Я тоже нарисовал часы — сегодня, на уроке ЗОТИ, — и, призвав свою сумку, вытащил нужный пергамент, протянув его Снейпу.       Мужчина хмыкнул и посмотрел на рисунок, а после уже немного мягче посмотрел на мою скромную персону.       — Тогда можете ждать сигнала вскоре. Вполне возможно, что Зов прозвучит на каком-нибудь уроке, и вы сможете уйти с него беспрепятственно. Советую вам собраться, как следует, перед началом.       — Хорошо, — да уж, не хватало мне приключений в предыдущие годы… — Да, мне же еще и зелья понадобятся, с моим-то везением.       — Об этом не беспокойтесь. Я вам дам свою аптечку. — Отмахнулся Снейп.       — Спасибо. Да, кстати, а сколько времени длится Поиск? — действительно насущный вопрос: сколько мне придется нагонять.       — От одной недели до месяца. У всех по-разному. Но все в пределах одной двенадцатой года.       — А если я их не найду?       — Тогда через два месяца Поиск снова активируется, — ответил мужчина. — Но это происходит редко и если только человек не только тупой, но и глухонемой, — ехидно добавил он.       — Профессор Снейп! — обиженно воскликнул я. — Да, а что с Дамблдором? Директор от меня не отстанет, к тому же начнет на совесть давить. Или на долг.       — Хм. Да, полагаю так и будет. Первое время я вас прикрою, Поттер. А потом выкручивайтесь сами как хотите — Альбус наверное отправит меня на задание, или Лорд вызовет.       — Понятно. Что ж, всегда можно лечь в больничное крыло с диагнозом передозировка, — фыркнул я, и мы со Снейпом понимающе переглянулись.       — Ладно, я пойду, сэр, — проговорил я, снимая со лба чуть влажную тряпку и кладя её на стол рядом. — Еще раз спасибо.       Мужчина только отмахнулся и даже не отреагировал на прощание, только смотрел куда-то в стену.       И только когда я стоял на верхней ступеньке лестницы, я понял, что оставил в классе Зелий свой рисунок. А еще Снейп не вспомнил о субординации. Хотя и до откровенной фамильярности не дошло. Явно хороший знак. Пожав плечами, я пошел в сторону Большого Зала — часы — на этот раз самые обыкновенные, — пробили шесть часов вечера. Но предварительно вызвал эльфа и отправил с ним свою сумку в Гриффиндорскую Башню. Все же то, что я заявлюсь с сумкой, когда по-хорошему я должен быть без неё — учитывая, куда Дамблдор меня отправил, — то это было хорошим решением — эльф в момент донесет её до моей кровати и оставит там.       Войдя в Зал, я быстрым шагом направился к своему месту рядом с Гермионой, которая хмуро ела спагетти и говорила с Невиллом, читающим какую-то книгу по травологии.       — Слушай, Герми, а что ты знаешь про Поиск артефакта? — сразу спросил я, садясь на скамейку.       — Ничего, — немного растерянно сказала она.       — Это только чистокровные знают, — отреагировал Лонгботтом, кладя в книгу закладку и закрывая её. — Поиск артефакта это почти то же самое, что и Поиск партнера, хоть они отличаются в деталях.       Например, перед началом Поиска дается сигнал для тех, кто претендует на титул хранителя артефакта. И отсчет времени начинается с этого же момента. Промедление для искателей равно смерти, поэтому к нему готовятся заранее: собирают вещи, аптечку, карты и так далее. В момент Поиска испытуемый закрыт от всех, но также не может рассчитывать и на помощь извне: все совы, письма, любые сообщения, посланные при помощи ментальных наук, будут ликвидированы в момент отсылки. Кроме того Поиск предполагает одну подсказку ищущему, а именно — Зов артефакта. Но опознать Зов довольно сложно — чаще всего он напоминает какой-то назойливый звук, возможно даже жужжание пчелы или капель. Поиск может повториться, если искатель не нашел искомое, но только через два месяца, при этом времени дается меньше — две недели и один день.       О самом поиске мало информации — все хранители связаны клятвой неразглашения, конечно, кроме трех.       — Кроме трех?.. — спросил я, уже догадываясь, о ком речь.       — Вы слышали об инструментах Смерти? — и когда я кивнул, продолжил, — Так вот три хранителя инструментов совершенно ни чем не связаны, а заставить их дать клятву у остальных носителей рука не поднимается — мало ли, еще срок жизни могут сократить за дерзость. Хотя достоверно известно, что второй хранитель не появлялся полвека...       А вообще, если уж кого и спрашивать о Поиске, то только их.       — А почему про это знают только чистокровные маги? — спросила Гермиона, немного растерянная тем фактом, что она, оказывается, чего-то не знает.       — Потому что только у них есть силы слышать зов. Остальных маги ниже среднего уровня силы вообще не слышат ничего подобного, да и артефакты выбирают в основном из магов с сильной кровью. Еще бывали случаи, что некоторые из них выбирали полукровок, но магглорожденных или сквибов — нет.       Бабушка даже не надеется, что я услышу когда-нибудь Зов, но все же… — мечтательно заявил парень. Я знал, что он мечтает доказать своей бабушке то, что на что-то да годен, но если все так, как он говорит, то Поиск довольно рисковое мероприятие.       — Слушай, а искатели могут искать артефакты вместе?..       — Да, но не все. Инструменты Смерти всегда ищут в одиночку, например. Говорят, что у них самые сложные испытания, к тому же Смерть своих хранителей по-всякому испытывает. Говорят, что последний претендент на титул Часов умер во время Поиска. Его так и не нашли.       «Во что я опять вляпался?!»       — Что еще за Часы?..       — Один из Инструментов Смерти, — отозвался Лонгботтом, вновь открывая книгу. Я, находясь в прескверном расположении духа, не обращал больше на них внимание и думал о том, что без приключений ни один мой год точно не пройдет. Но шестой переплюнул все. Хорошо еще, что не придется от Лорда уходить, который видит меня в гробу в белых тапочках. Ладно, прорвемся. Тем более, если я соберусь и все предусмотрю тогда, возможно, отделаюсь ушибами и переломами. Я если нет, значит, не судьба.       — Гарри, а откуда ты узнал о поиске? — спросила Гермиона, оборачиваясь ко мне.       — Я слышал, как Дамблдор разговаривал об этом со Снейпом, мол, некоторые уже начали видеть свои артефакты во сне, а другие уже и рисуют. Вот и я решил узнать, что это за зверь такой, — ответил я спокойно, надеясь, что она не услышит фальшь в моем голосе. Не услышала.       — Понятно. Но это все равно не справедливо! Это дискриминация магглорожденных! — возмущенно воскликнула она, уже отправившись от недавнего шока.       — Это — отсеивание. — Перебил её Невилл. — Слабые люди не могут гнаться за сильными, а сильные не могут равняться на слабых. Таков закон. Он соблюдается магией вот уже не одно столетие, и ты думаешь, что только из-за слов о дискриминации кого-то законы изменятся? Да ни в жизнь!       На этом тот разговор закончился: Гермиона, обиженная на слова Невилла, ушла из Большого зала, а Лонгботтом, как ни в чем не бывало, продолжил читать свою книгу. И я смог нормально поесть.       Через неделю, во время которой мое нервное напряжение достигло критической точки, которая обернулась двенадцатью нарисованными часами, все было по-прежнему: Грейнджер продолжала дуться на неуклюжего одноклассника, Рон так и не смог простить меня за уход из команды, а Снейп все также варил зелья, которые могли мне понадобиться в поиске. Головная боль так же с завидным постоянством продолжала меня донимать.       К слову, сумка, увеличенная изнутри заклятьем незримого расширения, уже была заполнена всем под завязку. Я даже послал письмо гоблинам, в котором просил выслать мне кошелек с привязкой на сейф, а также курс перевода из галеонов в фунты. Все необходимое, а также пару артефактов, незаменимых в походных условиях, они выслали спустя какой-то день, после отправки прошения. К слову, там даже было пожелание счастливого Поиска. Откуда они про это узнали — одному Богу известно.       Карты, компасы, палатка, сухой паек — все, что нужно для солдата. Хотя я иду не в обычных поход, где кроме комаров и медведей ничего не угрожает, но все же мало ли, куда меня занесет в поисках Часов. За день до истечения недели я начал носить костюм из кожи дракона, бывшей довольно прочной и выдерживающей экстремальные условия — недаром же подобные костюмы носят авроры с их-то работой?.. Наконец, за час до ужина последнее зелье было сварено и запечатано, а аптечка сложена. Можно сказать, что теперь я был готов ко всему. Даже к ядерной войне. Когда я это сказал, Снейп только фыркнул и заметил, что я как раз и иду на войну. Со Смертью. Да уж, действительно. Война со смертью, до чего я докатился!       И вот, наконец, час икс. Ужин был в самом разгаре: Рон травил шутки на другом конце стола — я специально сел поближе к выходу, чтобы быть готовым, если что, — Гермиона опять читала книгу «для легкого чтения», а судя по названию на корешке — она изучала традиции чистокровных, к которым и относится Поиск. Боже, похоже, нам скоро придется вступить в очередное сообщество по защите магглорожденных от дискриминации. Вот только значения это будет иметь ровным счетом никакого — Магия сама выбирает человека, которого «Позвать» на Поиск. И да, хорошо, что меня не будет в школе — Миона не сможет записать меня в это сообщество с туманной целью.       А вот Рону не повезло. Я чуть не рассмеялся, вспомнив, как Герми заставила рыжика вязать шапки для эльфов — то еще было зрелище. А еще когда Миона стояла над нами и слушала наш разговор о том, что когда родился Юлий Цезарь, Сатурн был в зените, хотя тогда в зените была Венера. Не говоря уже о том, что подруга тогда серьезно поругалась с рыжим насчет Теории Большого взрыва. Рон считал, что Мерлин взорвал хлопушку — так и появилась Вселенная, а Грейнджер пыталась доказать абсурдность данной логики… Да-а-а-а, веселое было время. Расслабившись, я спокойно ел гречку с котлетой, попутно запивая апельсиновым соком. И я уже почти доел, когда услышал ЭТО. Это напоминало колокольный звон, словно священник заброшенной церкви решил поднять всех горожан. Звон то усиливался, то наоборот - затихал, а потом снова стучал набатом. Лишь минуты через две, в одно из затиший, я сумел встать и найти в школьной сумке свой походный рюкзак. Найдя, я первым делом скинул форму и надел вместо ботинок кроссовки, заботливо принесенные эльфом, который также успел захватить сухой паек. Затолкав паек в сумку и закрыв её, я стал дожидаться появления часов, означавших начало Поиска. К слову, они не замедлили появиться: большие электронные часы, на которых высветилось: 31 день 23 ч 59 мин 59 сек. Точно, ничего не скажешь. Ощутив болезненное покалывание в правом ухе, я тут же вскинул руку, чтобы проверить. Оказалось, что я обзавелся сережкой в виде черепа. Я чуть не заржал на весь зал, понимая всю иронию ситуации. А после на правом предплечье появился браслет, на котором тут же высветилось оставшееся время, и мне стало не до смеха. Что же, похоже, все на месте.       Ощущая на себе потрясенные взгляды со всех концов зала, я взмахнул рукой, выводя сначала альфу, а потом и омегу. Символы на мгновение загорелись таким же алым, как и часы, а через мгновение цвет изменился на зеленый. В тот же момент ураганный ветер ворвался в Большой зал, заставляя пламя многочисленных свечей трепетать, а учителей и учеников склоняться к столам. На мгновение промедлив, время на часах пошло в обратную сторону. Поиск Часов Смерти начался!