Инструменты Смерти

Хогвартс. 10 октября. 7:00 Драко Малфой, Серебряный Принц Слизерина, Наследник Рода Малфоев и обладатель кучи других титулов, проснулся в своих комнатах префекта. Казалось, это такое обычное событие, происходящие со всеми нами, ясно показывающие то, что все мы люди, слабые и сильные, но оно несло особое значение для наследника родовитой семьи. Сегодня ему нужно было начать работать над планом проникновения УПСов в школу, но Дракон все еще сомневался, стоит ли ему это делать. Конечно, приказы не должны даже ставиться под сомнения, однако сомнения у него вызывал тот, кто отдал этот самый приказ. На самом деле, когда в конце августа его вызвали к Темному Лорду, Малфой-младший думал лишь о том, что Лорд опасен даже для его сторонников. Уже не раз Драко видел, как его отец возвращается в свои комнаты с бутылкой огневиски в руках - и это был уже не сиятельный Лорд, коим Люциус всегда был, это был смертельно уставший от чужих невыполнимых каприз человек, на которого падали все шишки. Его крестный выглядел не лучше – с покрасневшими от лопнувших капилляров глазами и трясущимися от постоянных круцио руками, он выглядел как старик, которому жить осталось не так много. Как крестник Северуса Снейпа, юноша отлично видел сквозь личину и знал, насколько лорду Принцу было тяжело. И все чаще Драко задумывался над тем, чтобы переметнуться на сторону Гарри Поттера. Еще до начала шестого курса, получив невыполнимое задание, наследник дал слово, что исполнит его для защиты собственной семьи и себя самого от ярости Темного Лорда. Но все оказалось не так просто. Слизеринец понимал, что даже приблизиться к Альбусу Дамблдору будет очень сложно, если не невозможно – старик всегда окружал себя множеством защитных чар и везде был под защитой феникса, вероятно, чего-то опасаясь. И ведь не зря опасаясь. Первого же сентября эта его решимость немного покосилась, стоило ему увидеть печальный взгляд Поттера направленный на них. Но он не смотрел в лица, он смотрел в пространство над их головами, словно видя что-то, только ему доступное. Потом Золотой мальчик посмотрел на преподавательский стол, и он словно закрылся. Взгляд потускнел, став жестким, а руки судорожно сжались, словно Гарри увидел нечто такое, отчего можно было потерять даже крохотную надежду. Но тут его толкнули в спину, и Поттер, еще раз обернувшись на них, пошел к своему столу. Что же такого увидел Мальчик-Который-Выжил?.. Этот вопрос мучил слизеринца до тех пор, пока не услышал разговор крестного и Поттера. Они стояли в коридоре около кабинета директора и обсуждали какое-то зелье, от которого у последнего разболелась голова. После они немного поговорили о том, что Поттер поссорился с Дамблдором насчет его невмешательства в военные действия. У парня чуть волосы дыбом не встали, когда он это услышал. А все эти разговоры про Смерть, словно Поттер и Снейп её давние друзья… Драко почти ничего не понял из этого разговора: какие-то часы… У него были одни Часы на примете, но они не появлялись вот уже несколько столетий! Зеленые глаза Поттера странным образом сияли, словно внутри кто-то зажег фитиль и теперь подбрасывает сухие поленья, чтобы огонь разгорелся сильнее, достигнув границы радужки и белка. Хотя Гарри этого, казалось, не замечал вовсе. После и профессор, и Поттер удалились, но Драко все же услышал тихое: «Поиск». И все стало ясно. У Поттера Поиск Артефакта!.. Но Малфой не поверил этому так сразу, сомнения все еще оставались, да и Поттер вел себя как обычно, только изредка его не было на ужинах и обедах. Но восьмого сентября, когда было дано начало Поиска, и Поттер ушел, повесив на плечо походный рюкзак, все встало на свои места. Да и удивленные лица гриффиндорцев сказали ему больше, чем нужно. Никто из них не знал, что Гарри – претендент на титул Хранителя Реликвии. Кроме неуклюжего Лонгботтома, на лице которого было написано полное понимание ситуации, и Грейнджер, прижимавшей к себе какую-то толстую книгу. Её взгляд был наполнен странной неуловимой горечью, и Драко показалось, что она расстроена. Настолько, что ему самому захотелось ей улыбнуться, чтобы поддержать. Но, к сожалению, в его семье это было не принято. Показывать хоть какие-то эмоции на людях. Позже Драко сам был ошарашен этим, совершенно ему несвойственным, порывом. К концу Поиска нервы наследника были на пределе – он зачем-то поставил на то, что Поттер найдет артефакт. Что поделать, Малфой прекрасно знал Поттера и его упрямство – такой даже со сломанной ногой идти вперед будет. Но еще больше его нервировала Гермиона Грейнджер. Она стала бледной тенью себя прежней, и на половине занятий её присутствии не ощущалось вовсе. Не было высоко поднятой руки, не было этого фирменного взгляда «А-Я-ВСЕ-ЗНАЮ». Сгорбившиеся плечи и какое-то потерянное выражение лица – вот все, чего могли добиться преподаватели. Под конец Снейп, уже преподававший ЗОТИ, отстал от неё и взялся за Рона Уизли, чтобы всем доказать, какое он ничтожество. Но этого не было нужно – Уизел стал самым презираемым человеком в школе. В его сторону даже хаффлпаффцы не смотрели без брезгливости. И вот, когда все они собрались в Большом зале с утра, чтобы узнать решение Магии, Драко поразился оживлению девушки. Казалось, что её переполняет энергия – она все время что-то подчеркивала в книге, задумчиво смотрела на одноклассников и на него самого, уделяя почему-то особое внимание его рукам. Посмотрев на них, Дракон с неудовольствием отметил, что все это время крутил палочку в пальцах и остановил их. Ожидание вердикта сделало жалкие восемь секунд почти бесконечными. Он сам не заметил, как в поиске поддержки его взгляд метнулся к Грейнджер, кусающей ноготь. А потом, когда все получилось, и Драко уже подсчитывал прибыль от тотализатора, Грейнджер внезапно обняла его. В голове мгновенно созрел план отмщения, однако Малфой был слишком шокирован, чтобы обратить на это должное внимание. Первые несколько мгновений блондин был просто ошарашен подобным выражением чувств и ощутимо напрягся, поднимая руки и словно пытаясь отгородиться от Гермионы, а после вздохнул и немного расслабился, ощущая мягкость волос и нежный запах сирени. А от удрученного взгляда Уизела Драко стало еще лучше прежнего. Наконец, девушка оторвалась от него, а он вдруг ощутил странное чувство потери, словно у него отняли его любимую игрушку. Посмотрев на девушку, парень вздохнул и, потрепав её по волосам, пошел к себе. И думал, что месть все же придется отложить. Когда Поттер появился почти четырнадцать часов спустя, у Малфоя были двойственные ощущения. Гарри очень сильно изменился. И внутренне, и внешне. Седина в черных, почему-то отливающих фиолетовым волос, ясно показывала, что ему этот Поиск дался не так легко, как все думали. Походка из стремительной, как у Северуса, стала неторопливой и грациозной и внушала довольно обоснованные подозрения – слишком уж Поттер напоминал пантеру, вышедшую на охоту. Драко помнил, что раньше Гарри щеголял своей смуглой от загара кожей, но сейчас цвет его кожи едва отличался от морока Северуса – разве что не было этой едва заметной желтизны и болезненного зеленоватого оттенка. А глаза… Тот же жесткий взгляд, что и в начале года, сейчас скрытый пеленой веселья. Но во всем, в осанке, в посадке головы, чувствовался сильный внутренний стержень. И Малфой снова невольно вернулся к решению перейти на сторону Ордена. А когда он понял, с кем Поттер разговаривает… Это была фигура в черном балахоне, а его подол напоминал черное пламя. Лицо было полностью прикрыто капюшоном, но ни это, а костистые руки без какого-либо намека на мышцы или кожу, привлекали внимание. Сразу становилось ясно, кто стоит перед тобой. Смерть. Но Гарри это не смущало. Он занимался тем, что отчитывал Смерть за то, что она устроила разборки с Жизнью, пока он спал. И только потом «вспомнил», где он находится. У Драко возникло стойкое ощущение, что все это было направлено только на то, чтобы шокировать студентов этим представлением и чтобы они не задавали лишних вопросов. А потом он прочитал речь. Гарри Поттер рассказывал о выборе и о свободе человека. Рассказывал о том, что пережил сам. И это… вдохновляло. Его так и подмывало тут же озвучить свое решение, но Малфой не был гриффиндорцем, чтобы это сделать. Он был слизеринцем, а они всегда просчитывают всю выгоду. Так что юноша решил повременить. После того, как Поттер растворился в воздухе, речь попытался прочитать Дамблдор. Вот только его никто не слушал, разве что слизеринцы, чтобы понять, во что ввяжутся, если примут сторону ордена. Так вот директор говорил о том, что выбор каждого человека важен, но студенты еще не в состоянии его сделать, не пожалев в дальнейшем об этом. Крестный Драко тут же так зло покосился на старика, что стало ясно, что одного врага Альбус себе уже нажил. Потом Дамблдор попытался сказать, что уж лучше взрослые примут решение за своих детей, но тут сами дети осуждающе на него покосились и отвернулись, явно собираясь обдумать предложение Поттера. А потом все встали и ушли, не дожидаясь разрешения Дамблдора или хотя бы намек на это. И вот сегодня Драко снова размышлял обо всем этом, но не понимал. Не понимал его мотивов. Какие тайны прячет Золотой мальчик? Какие скелеты у него спрятаны в шкафу? Что он планирует делать дальше и как поступит? И почему его речь возбудила в нем такой отклик?.. Нет, Драко понимал, что выбора у него нет, и никогда не будет – по рукам и ногам его связывала метка, четко отпечатавшаяся на молочной коже. На следующий день после принятия метки, кожа вокруг вздулась и покраснела, причиняя нестерпимую боль. Тогда-то Малфой впервые осознал с поразительной четкостью – он ненавидит Лорда. Ненавидит чистой, незамутненной ненавистью. Ненависть не такое чувство, которое пробуждается только от одного только взгляда. Ненависть растет постепенно, разбрасывая ростки неприязни при каждом удобном случае, а когда приходит время всплывает из глубин подсознания, требуя огромную самоотдачу. Это такое чувство, которое действует как замедленная бомба и в первую очередь она уничтожает не того, на кого направлена, а на того, кто её бросил. Драко не понимал этого и продолжал ненавидеть, но тихо, не давая Лорду поглядеть его эмоции в глазах. Но одновременно с этим в его сердце зрело еще что-то, даже отдаленно не похожее на ненависть, чувство. Оно согревало, незримо для всех накрывая его пушистым покрывалом и защищая от всего в мире. Он не понимал, что это за чувство и к кому оно относится. Вообще ничего не понимал, и от этого хотелось выть, лезть на стену и крушить мебель. Но Малфой недаром был аристократом и сдержал эти не свойственные ему эмоции под контролем, спокойно одеваясь в форму и затягивая на шее галстук слизеринских цветов. Слизерин. Это стиль жизни. Хладнокровный и расчетливый. Всегда подозревать всех – первое правило. Потому что тот, кого подозревают, не может ударить в спину. Ты всегда под наблюдением. Шаг влево, шаг вправо и тебе конец. Поэтому Драко всегда стоит над ними. Сам распределяет тех, кто достоин быть в Слизерине, а кто достоин быть только шестерками у власти имущих. Король факультета. Холодный принц и наследник Малфоев. Но и он связан по рукам и ногам. Лордом, тем, что он наследник древнего рода. Всем. Его задание… В любом случае, его надо выполнить, иначе ему не жить. Драко прекрасно понимал, что это только наказание для его родителей и только, но жизнь в Слизерине заставила опасаться и за себя тоже. Вернее, в первую очередь за себя. Но столько сомнений. Столько сомнений… «А стоит ли это делать? Стоит ли убивать директора?» - думал Драко, ковыряясь вилкой в тарелке. Лорд сумасшедший тиран, который только умеет, что проклинать других непростительными. Да, он умеет держать своих Пожирателей в узде, но это уже переходит все границы! Посмотрев на Грейнджер, он ощутил тоску. Тоску, непонятную ему самому. Что вообще происходит? Почему ему так хочется, чтобы девушка заметила его? Чтобы улыбнулась, а не скривила брезгливую гримасу, которая возникала на её лице в тот момент, когда она смотрела на Уизли? Но между ними было такое огромное расстояние. Даже если он сожжет все мосты и перейдет Рубикон, то на него все еще будут оказывать влияние некоторые обстоятельства в виде черной метки и родителей, загораживающих его своими спинами перед Лордом почти на каждом собрании. И тут он поймал понимающий взгляд Поттера, который отвернулся только несколько мгновений спустя. Но Драко и после этого видел перед собой этот взгляд. Внешне насмешливый и наивный, но то сочувствие (а не жалость!) и понимание ситуации, в которой оказался враг детства, было неподдельно. Недаром же говорят, что глаза – зеркало души. «Он знает!» - билась набатом мысль в его голове. Тогда Драко подождал, пока они оба уйдут, и посмотрел на Северуса, который преспокойно ел овсянку. И поняв, что сейчас профессору не до него, встал и пошел в класс. Единственное, на что он не обратил свое внимание, так это то, что на запястьях у мужчины едва заметно сияли темно-зеленые руны, прикрытые манжетами черной рубашки… **** - Эй, Поттер. Просыпайся, - тыкая в спящего героя пальцем, говорил Малфой. Урок закончился пять минут назад, и Северус попросил его разбудить. В классе остались только Снейп, проверяющий их работы и изредка поглядывающий на без задних ног спящего Гарри; Гермиона Грейнджер, так же попытавшаяся его разбудить, и Малфой, который хоть и рад бы уйти, но не мог из-за Северуса. - Боже, да облейте его ледяной водой, - наконец не выдержал мужчина, решительно отбрасывая от себя очередной опус. - Уже пытались, - тут же отреагировала отличница. – Только ему все это по барабану. Даже ваш голос уже пытались симулировать, но… - девушка замялась. Снейп внезапно вздохнул и потер виски. - Оставьте его, все равно скоро закончится перемена, и я разбужу Поттера. Можете идти, мистер Малфой, мисс Грейнджер. - Доброго дня, крестный. - Доброго дня, профессор. Хором отозвались оба и удалились, тихо прикрыв за собой дверь. А Северус покосился на преспокойно спящего героя, и его черты чуть смягчились, а в обсидиановых глазах зажглась маленькая искра тепла, которая все же смогла прорваться наружу, несмотря на все препоны и маски. - И что мне с тобой делать, а, Поттер? – спросил он на удивление тихо, словно стараясь не разбудить ученика Гриффиндора. **** - Удивительно… - пробормотала Гермиона. – Просто удивительно… - Ты о чем, Грейнджер? – спросил Драко, отрываясь от книги по защите. У них обоих сейчас была Трансфигурация с МакГонагалл, поэтому после того, как крестный выгнал их из кабинета, они пошли вместе, только Малфой в это время занимался тем, что искал ответы на вопросы самостоятельной работы в поисках своих оплошностей. - Я о Гарри, - ответила она, буравя невидящим взглядом потолок. – Я еще не видела, чтобы он засыпал на уроках – даже на Истории Магии после кошмаров. А еще я не видела, чтобы Снейп хвалил Гарри, - неожиданно весело хмыкнула она. - Ты бы видела лицо Уизела, - рассмеялся Малфой. – Когда его сравнили с Поттером. Прямо воплощения зависти к славу имущим. Но я не вижу ничего удивительного в том, что Поттер заснул. Ты ведь знаешь о наследиях? - Читала что-то подобное, - отреагировала девушка, заправляя прядь волос за ухо и мысленно удивляясь спокойному разговору. По её представлениям Малфой уже должен был обозвать её грязнокровкой и уйти прочь. - Ла-а-адно, - протянул парень. – Устроим небольшой урок истории. Так вот, почти все магические рода ведутся от магических существ – вейл, вампиров, оборотней, демонов и так далее. А это, как ты понимаешь темные твари. Вообще, родов, начинающихся со светлых созданий не так уж и много, но в случае Поттера получился огромный казус. В нем присутствует и ангельское, и демоническое начало. - Которые являются антагонистами. - В точку. Фактически, если брать магическую силу каждого мага в целом, то можно понять соотношение. К примеру, наследие составляет примерно 45-50% силы, что оказывает существенное влияние на положение мага в обществе. Именно поэтому чистокровные так гордятся своей кровью – у них наследное начало выражено гораздо ярче, чем у магглокровных волшебников или же полукровок. У магглокровных большее влияние на кровь оказывает человеческое начало, которое мешает поглощению магической силы из окружающего мира. - Стоп-стоп, - прервала его Гермиона, помассировав виски. – Разве магию можно получать из окружающего мира? - Да откуда угодно, - фыркнул Малфой. – В принципе, думаешь, почему Лорд такой сильный, пусть и полукровка? Он поглощает магию такими темпами, что это ощущается на расстоянии десяти метров с каждой стороны. – И тут же помрачнел, вспоминая, как Лорд выкачивал магию уже из него, ставя метку. И это было его проклятием по сей день. Гермиона внимательно взглянула на него, но, на удивление, ничего не сказала, только закусила губу. - И это лишает его человеческого облика, - продолжил Драко, немного оправившись. – С каждым днем он становится все безумнее и безумнее, а сам Темный Лорд превращается в нага – тоже, кстати, магическое существо. Но даже это не самое страшное в этой ситуации. Самое страшное здесь то, что он имеет просто огромную власть над всеми нами и может управлять нашими судьбами как ему угодно, и никто из нас не может сказать даже слово протеста… Но это пустое. – Внезапно прервался парень, с хлопком закрывая книгу. - В общем, слушай. До момента принятия какого-либо наследия или наступления совершеннолетия маг обладает только половиной всей доступной ему силы – обычно это средний уровень или немногим выше среднего. В случаях, когда наследник рода либо полукровка – магглорожденные не принимают наследие по вполне очевидным причинам, - принимают это самое наследие, которое распределяется по родам в зависимости от древности крови, то сила увеличивается. Обычно в 2 раза, редко в 3. А в случае Поттера вообще ничего понятно. По его же словам он принимает два наследия антагониста плюс катализатор - наследие Искателя, которое их утихомиривает. Кроме того, как полукровка – со стороны наследий, - должен быть зарегистрирован в Министерстве, но, благодаря партнерской связи, подобного не произойдет. - Партнерская связь? Но мне он ни о чем таком не говорил… - А об этом никогда не говорят, - хмыкнул Малфой, к которому вернулось хорошее настроение. – Вообще, решения магии – а возникшая связь это одно из них, - никогда и никто не оспаривает. И вообще часто бывает, что решения принимаются не самой магией, а Смертью или Жизнью, которые, согласно поверьям, являются чуть не повелителями загробного мира. Считается, что каждый человек после своей смерти обязательно проходит через процедуру, именуемую Страшным Судом или Последним Судом, на котором оцениваются все поступки человека за период его жизни, и приговор выносят именно старшие божества магического пантеона. Вообще, до последнего времени никто не мог доказать их существование. Но после того как Смерть объявилась в компании одного из своих хранителей – тут уж с фактом не поспоришь. - А в чем вообще заключается суть этой связи?.. – спросила Гермиона, недовольно глядя на приближающуюся дверь класса Трансфигурации. - Существует три вида партнерской связи: 1ая связь, или минимальная, образуется в результате возникновения между магически совместимыми людьми симпатии либо влечения; 2ая связь, или ментальная, называется так, потому что партнеры второго типа могут беспрепятственно читать мысли друг друга, и возникает в момент, когда партнеры идеально совместимы либо в магическом плане, либо в эмоциональном, или же духовном; 3ий тип связи самый малоизученный из трех и в отличие от двух других его второе название «Тип Вечных Партнеров». Третий тип связи зависит от 3ех факторов. 1ый: духовная и магическая совместимость должны достичь уровня идеала одновременно; 2ой: к моменту образования, связи уже должна проявиться симпатия – неважно в каком виде; 3ий и самый важный: оба партнера должны быть готовы отдать жизнь друг за друга, в любое время дня и ночи. Понимаешь… И в этот момент зазвонил колокол, призывая всех учеников в классы. - Договорим позже, хорошо? – спросила Миона, заходя в кабинет. - Разумеется, - спокойно ответил Малфой, проходя за последнюю парту, в то время как девушка заняла первую. «Видишь ли, Грейнджер, подобная связь всегда завязана на самопожертвовании или кровной магии, как её называют светлые. И если один партнер старшего второго, то они все равно умирают в один день, не расставаясь даже на смертном одре. Но здесь есть еще кое-что. У таких партнеров всегда увеличивается магический потенциал, правда, ненамного, и это едва уловимо, но если они объединяются… То тогда остается только прятаться. В конце концов, тип Вечных Партнеров не зря называется также тип Смертельных Партнеров. Маги, которые разделяют боль и радость, даже наследия, на двоих, имеют повышенную сопротивляемость Смертельному проклятию и только потому они умирают в один час. Просто потому, что все остальное их убить не может…» - грустно усмехнулся парень, смотря, как МакГонагалл говорит всем садиться, а в следующий момент, повинуясь взмахам её палочки, на доске возникают острые буквы… Поттер на урок так и не явился. **** Библиотека. 10 октября. 17:33 - Сев… Крестный, да я вообще в этой ситуации ничего не понимаю!.. Я не знаю, что мне говорить плачущей матери, не знаю, что говорить едва сводящему концы с концами отцу, который буквально на днях вышел из Азкабана, не знаю, что говорить Лорду, наконец! – кричал Драко, ходя вдоль стеллажей по Чарам, не обращая внимания на крестного, теревшего виски. - Сядь, - негромко сказал мужчина, но слизеринец, как ни странно, послушно сел. – Сейчас ты запутался во всем этом и за это тебя никто не осуждает. На тебя давят со всех сторон, и я отлично это понимаю. Но это не причина вот так вот срываться и орать на всю библиотеку, зная, что вокруг нет заглушающих чар. Малфой покраснел и поспешно наложил вышеупомянутые чары, описывая палочкой круг. - А теперь послушай меня внимательно, потому что дважды я повторять не буду. Фактически то, что ты сомневаешься в правильности поступков Лорда и то, что ты не стремишься служить ему – уже хорошо. В самом деле, я бы не уважал тебя, если бы ты служил ему также безоглядно, как и Лестрейнджи, - Снейп поморщился, а потом посмотрел на серебряный браслет, которые обычно носили Лорды для наблюдения за поместьем. Судя по всему, отчет не слишком ему понравился, так как Северус нахмурился, но после вернул на лицо серьезное выражение. - Так что потребовал от тебя Лорд?.. - Убийство Дамблдора, - Малфой вздрогнул. – И проход в школу и обратно. - Если первое хотя бы возможно, но второе… Да, он действительно хочет сломать Люциуса и Нарциссу. И твоя смерть… - Сломает их так, как не сломает ничто другое, - закончил парень уныло. Северус только прикрыл глаза, словно пытаясь отгородиться от всего этого. Казалось, ему не доставляет удовольствия ни этот разговор, ни тот факт, что его крестника хочет убить сильнейший темный волшебник века. Знакомая ситуация, а? - А что с Поттером? – внезапно спросил Драко, словно что-то вспомнив. – Я не видел его сегодня больше. - Спит, - ответил Северус, словно сам себе. – Наследия вытягивают из него слишком много сил. - Понятно. Так что мне делать, крестный? Я и вполовину не так умен, как ты. Да и окклюменция одно из моих слабых мест. Даже если я стану закрывать мысли от Лорда… - Даже не думай. Он твои щиты разобьет быстрее, чем ты моргнешь. - Так что мне делать? – повторил вопрос парень. Снейп вздохнул. - Скажи, что работаешь над Исчезательным Шкафом. Это не вызовет лишних подозрений и до поры, до времени он от тебя отстанет. Но лучше ты все же начнешь над этим работать, дабы не вызвать подозрений. - Исчезательный Шкаф? Тот самый, в который близнецы Уизли засунули Монтегю? – переспросил слизеринец, чувствуя себя немного лучше после совета мастера Зелий. - Именно. Второй из них находится в магазине Горбина, но с этим проблем не будет. Когда поедешь на зимние каникулы загляни к нему и скажи, чтобы сберег Шкаф для Пожирателей. Думаю, для него это будет достаточным аргументом. Потом мы придумаем что-нибудь еще… - протянул мужчина, водя пальцем по узким губам. И именно этот момент выбрал браслет, чтобы засветиться ярким зеленым светом. А по поверхности тут же загорелись руны, словно вырезанные в узкой полоске серебра. - Что-то случилось? – озабоченно спросил юноша у профессора. - Нет. Поттер проснулся, - спокойно отреагировал он, читая возникшую на браслете надпись. - Но это же разве не… - Да, Драко. Но я надеюсь, что ты не станешь оповещать кого попало о местонахождении нашего Золотого мальчика. По крайней мере, пока. Тем более что сейчас он не в состоянии находится в сознании больше трех часов. Что подтверждает мою теорию… Хорошо. Я надеюсь, Драко, что ты примешь данный мною совет и используешь его правильно. В любом случае, как бы то ни было, но за собственные действия тебе пора научится отвечать. - Да, крестный. Я… я постараюсь. Северус встал, подошел к нему и положил свою руку ему на плечо. - Знаешь, Драко, порой по-настоящему важные решения принимаются неосознанно, но именно они являются самыми верными. Мое поведение может показаться тебе странным, но ты продолжаешь ощущать меня как своего крестного и не беспокоишься на этот счет, подсознательно понимая, что так и должно быть. Ты не глуп, Драко. И твое наследие это только подтверждает. Поэтому перестань корить себя. Твои родители очень сильные, Драко. Они являются истинными слизеринцами, способными выйти сухими из любой ситуации, так что… не беспокойся. И следуй тому пути, который считаешь правильным. – Мягко говорил Северус. - Ты очень сильно изменился, крестный, - нижняя губа парня задрожала. – Я… я не знаю, правда не знаю, как смогу справиться со всем этим. Эта метка, словно клеймо, которое нельзя стереть и из-за которого ощущаешь себя грязным. Я – слизеринец, но даже убить маггла не способен. Я… я ведь всегда понимал, что Лорд вернется и все начнется сначала. Я ведь видел дневники отца о тех днях и все равно не думал об этом, как о чем-то ужасном… - юноша замялся. – Я читал о собраниях, об оргиях и… - И тебя это привлекло. - Д-да. Поначалу. Я словно был под Империусом. Я… я думал о том, что чистокровные действительно стоят выше остальных магов, но… понимаешь, крестный, я смотрел на него и чувствовал, словно делаю что-то не то. Сначала это было едва уловимо, но с каждым годом я все наблюдал за ним и… и хотел, чтобы у меня был человек, который меня бы понял. Понимаешь, Северус, по-настоящему понял. Чтобы принял меня. Я захотел, чтобы у меня были друзья… - говорил он, и его лицо осветил слабый огонек свечи, придавая какой-то лихорадочный блеск его глазам. – Слизерин… он ведь никогда не был для меня настоящим домом, никогда. Это холод, крестный. Такой же, как царит в семье, в любых деловых отношениях… Даже с тобой. Словно холод отравляет все, чего касается хотя бы мельком. Знаешь, этим летом я снова наткнулся на те дневники. И все, что там написано, вызвало у меня тошноту. Я сидел в своей комнате и дрожал, не зная, как посмотреть в глаза отцу и увидеть там страх за себя, зная, что этот человек убивал, пытал, насиловал… Я просто этого не знал. Я… я… так хотел, чтобы… - по его лицу потекли слезы, но он этого даже не заметил. – Так хотел, чтобы у меня была семья. Настоящая семья, которую я обрел только этим летом, когда они поняли, что меня могут убить в любой момент. Но даже моя жизнь не представляла для них особой ценности. У мамы материнский инстинкт проснулся только сейчас, когда я уже потерял надежды. И, Боже мой, как я хотел бы, что так было бы всегда… Драко вздрогнул, ощутив, как руки крестного обвивают его плечи и притягивают ближе к себе. Но такое знакомое, родное прикосновение словно облегчало камень на его душе. - Спасибо, крестный. В тот день было сказано много слов. Много разных слов, которые, тем ни менее, постепенно успокаивали сорвавшегося паренька и даровали ему хотя бы мимолетное ощущение стабильности, которая как назло пропала в самый важный момент его жизни. И спустя какое-то время он понял, что теперь способен вновь играть роль зарвавшегося слизеринца, кичащегося своим происхождением, и держаться. Просто потому, что теперь он обрел опору там, где уже и не надеялся её найти. В конце концов, впервые за столько лет крестный говорил с ним настолько мягко, настолько терпеливо, чтобы принять все его огрехи и утешить, найдя самые важные слова в подобной ситуации, и даже подсказать выход. Просто потому, что это был его крестник, который осмелился подойти к нему в библиотеке, когда он искал данные о существующих связях, и попросить о разговоре. И то, что Драко осознал сам, что неспособен выполнить задание Лорда, делало ему честь. Сам Северус прекрасно понимал, что чувствовал паренек, в конце концов, когда-то он тоже оказался в подобной тупиковой точке, из которой нельзя выбраться просто так, да и никто бы не позволил ему, зная, что тогда мастер Зелий обретет долгожданную свободу и сможет преспокойно уйти, не заботясь ни о войне, ни о том, что она принесет миру Магической Британии. А Северус Снейп все стоял и думал о том, что, похоже, Гарри Поттер изменяет все, к чему прикоснется, даже если это что-то – человек. Изменит простым участием и тем внутренним светом, которым озарял все вокруг, когда улыбался своей спокойной, немного кривой улыбкой. Тогда его зеленые глаза словно начинали светиться изнутри, но это был не цвет смерти, а цвет жизни, который затрагивал все его окружение. И тогда Северус начинал чувствовать себя немного лучше и понимал, почему Смерть выбрала его, Гарри Поттера, в претенденты на свое место. Просто никто другой не справился бы. Потому что именно ему Северус бы с легкостью доверил собственную душу, зная, что она будет в безопасности. В конце концов, вольно-невольно мы все же вручаем свои души Смерти, с нетерпением ожидая приговора. И несмотря на вспышки циничности и того недоверия к окружающим, которое достаточно часто проявлялось в глазах Гарри, он оставался довольно мягким человеком, готовым понять и принять почти все. Ну, почти все. И именно эта черта ангельского наследия всегда была с ним. И Северус, осознанно или неосознанно, видел в нем отражение Лили, не Джеймса. И именно это заставило его тогда, на пятом курсе, простить Поттеру ту выходку с думосбросом и даже вернуть тридцать баллов из снятых пятидесяти. Странно, но именно тогда мужчина ощутил с этим непосредственным юношей единение, которое не чувствовал прежде ни с кем. И ему в тот момент почему-то захотелось потрепать несносного гриффиндорца по голове, словно показывая, что все в порядке. Но всего лишь продолжил занятие, нет-нет, да посматривая на Гарри и на периферии своего сознания чувствуя гордость за своего ученика. Почему-то это не казалось чем-то особенным. И потом, уже намного позже анализируя свои поступки, Северус понял, что именно тогда зародилась та, изначальная симпатия, которую Снейп в упор не хотел замечать, прекрасно понимая, во что эта симпатия может перерасти и продолжал вести себя как обычно. Но тогда было уже поздно, ведь Гарри Поттер уже проник в самое сердце и изменения уже начались. Сначала незаметные, так что мужчина и не заметил, как стал чуть-чуть мягче по отношению к юноше. И принимал практически ежедневные пикировки как неотделимую часть учебного дня, которые немного скрашивали скучные часы преподавания, когда он должен был учить безголовых учеников Зельям. И иногда прошлое все же находило свое место в будущем и тогда все поступки Поттера находили свое оправдание в том, что это было… Что это было так похоже на Лили, что Северус даже и не думал все это прекращать, впервые за столько лет доставая из закрытой черной шкатулки её письма, написанные после окончания школы. Ведь они помирились тогда, на шестом курсе, но об этом никто не знал, так как на людях они продолжали разыгрывать непримиримых врагов. После школы они довольно долгое время переписывались, и когда Северус узнал про КАКУЮ именно семью сделано ТО самое пророчество, то мужчина сразу же предупредил её. Лили, к слову, поверила ему, а когда пару дней спустя к ней пожаловал и Дамблдор – которому зельевар уже выдал ему всю информацию о Волдеморте, - то уже начала готовиться к тому, что в скором времени умрет. Но ни Снейп, ни Дамблдор – оба к тому времени уже были хранителями инструментов, - так и не догадались посмотреть в книгу Смерти – которую Северус активировал немногим позже, - или просто взглянуть через очки-половинки. Но зельевар не хотел мириться с её смертью и даже попытался использовать свою привилегию, как Косы Смерти. Но… в ту ночь, 31 октября, когда он пришёл в дом Поттеров, все было уже кончено, а прямо над Лили сидела Смерть, которая смотрела прямо на него. - Она должна умереть, её время уже пришло, - сказала она негромко. – То, что ты сейчас сделаешь, безусловно, спасет её от меня, но только на очень краткий срок. Я буду охотиться за ней до тех пор, пока не достану, и даже если ты будешь все время рядом - это не поможет. Понимаешь?.. - Но почему? – как-то сипло спросил Снейп, убирая косу. - Так предсказано. Даже я не смогу пойти против воли Судьбы, что властна над нами. Я не знаю, зачем ей понадобилось это дитя, - Смерть кивнула в сторону колыбели, - но её воля для нас – самый нерушимый закон, которому подчиняетесь и вы. Вы – хранители, мое олицетворение в этом мире. И не заставляйте меня разочаровываться в вас. Я знаю, что значит для тебя эта девушка, но, поверь, так всем будет лучше. - Почему?.. Почему именно она?.. Смерть встала и направилась к нему, доставая четки с зелеными камушками. А потом просто протянула их ему. - Возьми, коснись их, - приказала она. Северус взял четки в свои руки и тут же ощутил ЭТО… Воспоминания, такие разные, такие невозможно разные, словно это сборник воспоминаний нескольких людей, а не одного. - Здесь заключены воспоминания тех, кто был мне дорог. Каждый человек – это отдельный камень. Снейп взглянул на неё с болью в глазах. - Я скопировала их воспоминания и это помогает мне время от времени. Мы все чем-то жертвуем, Хранитель. Даже я, вступив на Путь, пожертвовала собственной семьей и их теплом, их любовью… И ты должен. Это не значит, что ты должен просто наблюдать, как они умирают, Хранитель. В тех случаях, когда ты можешь спасти кого-то, очень дорогого твоему сердцу, спасай. Просто иди и спасай. А как я живу с этим?.. – прочитала она его мысли. - Не так-то просто, Хранитель, но за столько лет рана давно заросла. В любом случае, мне пора. И… вызови-ка ты Книгу, Северус. Она поможет тебе. - Поможет в чем? И что такое этот Путь?.. - Она тебе поможет, поверь мне. И да скорого, Хранитель… И испарилась в воздухе, оставляя после себя два трупа и надрывно плачущего ребенка, притихшего на время их разговора. Снейп как-то дезориентировано посмотрел на него, а потом подошел и взял на руки, поглаживая по спине. А по его лицу стекали слезы, которых он не замечал. - Лили… - сорвался с его губ горький шепот. – Прости меня… Прости… И ему казалось, что его сердце вырвали из груди, оставив после себя огромную кровоточащую рану с неровными краями, которая все расширялась и расширялась, пока громкий, надрывной вой страдающего человека не прозвучал в полуразрушенном доме, ознаменовывая конец одной жизни и начало другой. - Лили… - раздался тот же шепот сквозь время. – Спасибо тебе, Лили. – Тихо сказал Северус, глядя в окно и медленно поглаживая крестника по спине. – Спасибо за все. **** Там же. 10 октября. 23:59 - Я им всем покажу… Они у меня еще пощады попросят!.. Они еще пожалеют, что отвергли меня, а она… Она особенно пожалеет о собственных словах! И он… тоже. Выбор чертов. – Незнакомец зло рассмеялся. – Сделайте свой выбор, он есть всегда! – засюсюкал он. – Ути-пути, Поттер. Он еще попляшет… Пусть радуются пока, я не буду мешать им думать, что главный враг прячется за стенами, нет… Я подожду пока они не расслабятся и тогда… - фигура в мантии уверенно сжала руку, и на пол медленно посыпался песок. – Тогда они замолчат уже навсегда.