Скульптор своих чувств.

Холодный вечер. Братья сладко сопят в своих комнатах. День у них выдался насыщенным, не поспоришь. Им нужен отдых, в виде крепкого сна. Долго не решаясь, Микки аккуратно сполз со своей кровати и, немного постояв посреди комнаты, как можно бесшумнее пошел к выходу. Дони говорил, что сейчас жизни Микки уже ничего не угрожает, однако надо ещё недельку посидеть в покое. Но Микеланджело, внутри которого бушует ураган эмоций и мыслей, решается выйти и прогуляться. Целых две недели он лежал почти бездвижно, не в состоянии нормально двигаться. Сейчас же очень хочется размяться и вдохнуть свежего воздуха. Всю свою накопившуюся грусть и усталость, Микки решил сбросить с крыш, по которым он мчался как никогда. Не щадя своих ног и лёгких, не вглядываясь в свой путь. Ему было все равно, куда его приведет этот бег в слепую. Сейчас он слишком устал от мыслей. Он прошарил каждый закуток своего города, заблудиться будет сложно. Но что действительно важно - следить за временем. Холодный свет от луны падал на крыши многоэтажек, освещая дорогу. Колючий ветер бил в лицо, путая несобранные волосы. Микки остановился, чтобы отдышаться, но упал на колени возле края крыши. Зачем он так мучает себя? Ответа все равно не будет. Он сам не понимает, ему просто так... Хочется? Вместе с усталостью приходит и какая-то небольшая лёгкость. Воспоминания не так давят на грудь, а просто утихают со слезами. Сейчас не беспокоило ничего, кроме головы. Майки сейчас сидит тут, безоружный и в пижаме, в то время как неизвестные людям существа бродят по городу. Микеланджело дошел до состояния, при котором все равно на жизнь. Его не беспокоила его безопасность. Никак. Это непонятное и отчасти неприятное состояние, однако оно приходит не так часто. Казалось бы, что эта грусть ни к чему. Они и не такое переживали, не таких врагов встречали. Но это тут не причем... Главную роль здесь играет его бессмысленное притворство, которое внушает чувство безысходности и некого страха. – Ну все, хватит этого унылого цирка без зрителей, - он посмотрел в чефоне на время.- ещё рывок и домой. Встряхнув головой, Микки оттолкнулся от края крыши. Только здесь, в одиночестве, на широких крышах многоэтажек, он может дать небольшую волю эмоциям. Хочется кричать, но это опасно. Неизвестно, где же сейчас находится враг. Душевная боль уступает место физической. Колени снова подламываются. Микки упал на локти. – Мда-а...- он даёт себе время отдышаться, но вскоре снова встанет.- долгое отсутствие тренировок даёт и состояние здоровья дают о себе знать. Он устал, ноги ныли, но Микеланджело это не беспокоило. Хочется выпустить хотя бы половину того, что нависло на душе. Так много накопилось... Микки взглянул на время. 4.21. Надо уже возвращаться. Шаг. Вспышка. Он отлетел, еле успев схватиться за край крыши. Жуткий ветер сносил все. Жестяные банки, белье, песок и всякий мусор влетали в лицо парня. Пальцы не выдержали и правая рука поддалась напору ветра. Оглушительный гул давил на мозг. Послышался какой-то стук, и ветер с новой силой начал дуть во все стороны. Пальцы не выдержали. Тело Микки поддалось ветру. *** –Да ну что там, блин... Сонный Дон приподнял голову. Его крепкий сон за столом прервал компьютер, который пищащими звуками подавал сигнал тревоги. – Тваю же... Дверь от лаборатории с грохотом отлетела в стену. Все подскочили в своих кроватях. Дон включил новости на полную громкость. Ребята с криками непонимания и испуга, хлопая дверью, выбежали из комнат. Донателло начал кричать, чтоб они были тише. Братья в непонимании кричали на него. Телевизор орал. Вместе с диктором, на заднем плане орала сирена. Их сонные мозги, которые пробудились очень резким и неприятным способом, не могли разумно размышляет на фоне всего этого хаоса. Началась словесная перепалка. Чефоны зазвенели у каждого. Эйприл, Кейси и Карай кричали в трубку, что ещё больше давило на нервы. Хаос. Отличное описание ситуации. – Так, ТИХО ВСЕ-Е!!! Замолчали все, даже на проводе. Дон сделал телевизор потише, немного откашливаясь. Сам не ожидал, что его глотка выдержит такой крик. Дёргался глаз. Беспокойство нарастало. Застывшие в разных позах братья, начали потихоньку отмирать. Жуткая сирена, наводящая ужас на каждого. Обеспокоенная ведущая новостей, четко диктует действия по укрытию гражданам. Бегущая строка внесла ясность в происходящее. "Неопознанный объект навис над статуей свободы, образовав ураган." Жуткие кадры ситуации на улицах Нью-Йорка, которые снимают бесстрашные операторы, транслируются в левом верхнем углу. Люди, из окон своих домов, ведут прямые эфиры, выдавая в голосе ужас. Что сказать. Неприятное пробуждение. *** Невозможно открыть глаза. Песок сразу же режет их. Свободный полёт. Он, казалось, длился целую минуту, пока в районе копчика что-то не хрустнуло. Падение оказалось жёстким, и Микки кубарем отлетел на край крыши. – А-ао-оугх...- простонал тот от боли. Болела спина. Хотя он приземлился скорее задницей. Ветер убавил напора, что дало возможность Майки просто лежать. - Не знаю, радоваться мне, что я жив?- пронеслось в голове у парня. Кажется, он разбил локти и колено, пока кувыркался после приземления. Осознание происходящего не хотело приходить. Голова кружилась, тело ныло, выло небо на тех же нотах, что и сирена. Святое пепперони, что здесь происходит? Красный свет, переливающийся в зелёный, заставил открыть глаза. Лицо застыло в ярком удивлении. Черный полуцилиндр повис рядом со статуей свободы. Чуть выше головы, находясь прямо за ней. Малейшее движения и эта махина снесет ей голову. В небе как будто образовалась дыра. Облака, образовав лунку над объектом, скопились на небе, хорошо впитывая в себя краски света, который разливал этот непонятный корабль. На плоской боковой поверхности полуцилиндра, который парил вертикально, были видны балконы, на которых были видны статные силуэты, напоминающие людей. Сложно было разглядеть, но второй и третий этажи были вооружены. Непонятное сооружение напоминало жилой дом. На закругленной поверхности горели обычным холодным белым светом квадратные, прямоугольные, продолговатые, круглые окна. Это можно было разглядеть, потому что парящий дом, как на ниточке, немного покачивался крутясь в разные стороны. В окнах тоже можно было мельком разглядеть силуэты, шторы, объекты, скорее всего, на балконах. На самой крыше красовался огромный воздушный, как у вертолета, винт, который потихоньку останавливался. Объект не переставал гулять, потихоньку опускаясь. Сейчас, когда глаза Микки уже привыкли к непонятному свету, он мог разглядеть огромные три колонны, находящиеся в воде. Сейчас летающее здание отодвинулось от статуи. Эти опоры состояли из нескольких частей, которые как будто приглашали нижние. Гудение не прекращалось, пока многоэтажка не погрузилась в воду по нулевой этаж. Звук состыковки и гудение стало намного тише. И сейчас объект можно было разглядеть особенно хорошо. Этот дом местами обшарпан, возле наружных лестниц красовались граффити, начали открываться форточки окон, кто-то на балконе воспроизвёл радостное "Юху-у-у!". Микки видел половину балконов и где-то тоже половину окон, где были такие разнообразные силуэты. Люди, если это люди, совершенно спокойно подходили к окнам, раскрывали шторы, открывали на распашку, высовываясь корпусом. Кто-то с детьми, кто-то со второй половинкой, кто-то с пузом, кто-то с котом. Все казалось таким сюрреалистичным... Конечно, не картины Сальвадора Дали, но по ощущениям что-то похожее. Этот город пережил вторжение крэнгов, трицератонов... Они видели их необычные и замороченные корабли и сооружение. А тут... Обычная, не считая формы, немного поцапанная темная многоэтажка, на крышу... Которой... Влетают те самые... Машины Lada Samara... Микки, не теряя пораженного выражения лица, издал истерический смешок. Неужели опять вторжение? Только не опять... С другой стороны, что это за шутка такая? Летающие машины 1984 годов, прилетевший и севший на воду не новый многоэтажный дом, пьянствующие не балконах... Люди? Какой сюр... – Ха-ха, ха-ха... Нервные и неровные смешки сами вырывались из глотки. Издалека, то есть с этого объекта, послышалось смутное звучание, сливавшиеся с лёгким гудением, мелодии, по манере отдаленно напоминавшее группу Twister Sister. Это добавляло ещё больше нереалистичности ситуации. Все так... Спокойно? Обычный народ устроил вторжение. Нет. Скорее все это так несерьёзно... Послышалась мелодия из кармана пижамных штанов. Микки, не смыкая челюсти, потянулся к карману. – Где ты там... М?...- протяжное и явно тоже обомлевшее, протянулось что-то непонятное. Нет полной уверенности, но похоже это Раф. По крайней мере вроде бы звонил он. Микки уже не уверен. Он ни в чем не уверен. – Да-да так... Подышать вышел... Воздухом чистым...- протянул Микеланджело, который явно не заинтересован в какой-либо беседе. – Ну... Ты.. там это... Далеко не уходи, что ле... На другом конце тоже слышался шум ветра, который запихивал волосы на голове во все щели на лице. – Ага...- неуверенно и отдаленно ответил Микки и нажал на кнопку сброса, не отрывая взгляда от столь необычного и интересного зрелища. Все эти смешанные звуки, колорит цветов на картинке... Вот только все это не плохо поставленный художественный фильм, бюджет которого 20000 рублей и сценарист алкоголик. Удивлял не сам факт вторжения или как это назвать, а тот, что его устроил. О врагах ничего почти не известно, но парящее чудо архитектуры и здешние обитатели, ведущие столь беззаботную жизнь в данный момент, не могли не поражать. Вертолеты FBI, пытаясь подлететь к парящей, уже нет, аномалии, сходили с ума и пилотам приходилось прыгать с парашютом в чудесные воды бушующей реки. Будто силовое поле ограждало этот объект от посторонних, чтобы не мешали праздновать успешное "приземление".