[Шинсо Хитоши]
[Мидория Изуку] Хэй, ты уже не спишь? Видел новости?
Как и предполагалось, ему не пришлось долго ждать ответа. [Шинсо Хитоши] Хэй Глупый вопрос Если ты об Ииде, то ответ да[Мидория Изуку] Да, я тоже
На самом деле, он даже не знал, что хотел сказать, и зачем вообще писал. Наверное, он просто не хотел думать об этом в одиночку. [Шинсо Хитоши] Дерьмо, что еще сказать Иида будет в порядке В конце концов[Мидория Изуку] Я надеюсь
Съехав по спинке дивана, он положил голову на подлокотник, бездумно смотря на экран.[Мидория Изуку] Кстати Спасибо за вчера
[Шинсо Хитоши] Не за что Береги себя, Мидория Нам надо будет присмотреть за Иидой в ближайшие дни И вряд ли ему это понравится Если каждый встречный будет что-то говорить по этому поводу, я точно не выдержу[Мидория Изуку] Да, это точно Надо быть аккуратными
[Шинсо Хитоши] Угу Стоит ли нам… Предупредить Киришиму с Ураракой? Ничего против них не имею, но они оба как гиперактивные щенки[Мидория Изуку] Милые и пушистые?
[Шинсо Хитоши] Громкие и надоедливые[Мидория Изуку] Грубо :р
[Шинсо Хитоши] Всего лишь правда Не отвлекай меня Так что?[Мидория Изуку] Думаю, это не самая плохая идея Я не знаю наверняка, что будет нужно Ииде в такой ситуации Но хотя бы избавиться от лишнего давления и напоминания будет полезно, так?
[Шинсо Хитоши] Наверное Я напишу Киришиме[Мидория Изуку] Хорошо, а я тогда Урараке Удачи
Недолго думая, Изуку нашел статью еще раз и скопировал ссылку.[Урарака Очако]
[Мидория Изуку] Хэй Урарака Прежде чем ты начнешь задавать вопросы Это деликатная ситуация, так что Будь осторожна? Агх, что я пытаюсь сказать Вот, прочитай статью Уверен, ты помнишь, как Иида отзывался о своем брате Нам надо поддержать его, но быть аккуратными и не давить, понимаешь? Как-то так Доброго утра, кстати
Решив, что это недоразумение было достаточно информативно, Изуку отложил телефон и уставился на телевизор, не ожидая ответа. Прошло, наверное, около получаса как он бездумно смотрел какую-то документалку о бабочках, когда зевающая Инко вышла из своей спальни. Очнувшись от своих мыслей, он тут же спрыгнул с дивана и зашагал вместе с ней на кухню. — Доброе утро, мам. — Доброе утро, Изуку, — улыбнулась она, потирая глаза. Не тратя ни минуты больше, он пошел прямо к кофеварке и достал две кружки, пока Инко задумчиво глядела на содержимое их небольшого холодильника. Устроившись на небольшом диванчике, они оба обернули руки вокруг своих теплых чашек. Инко, мельком взглянув на него, включила его любимый канал с геройскими новостями. Изуку совсем не удивился, когда столкнулся с фотографией, где крупным планом была изображена темная фигура Пятна, с лицом укрытым шарфом и парой тускло сверкающих катан в руках. Пусть даже фото было сделано с камеры видеонаблюдения и качество было не лучшим, по спине Изуку пробежала холодная дрожь. Ведущая продолжила репортаж. Ей повезло, что ей не приходилось видеть фотографии лично. Поджав губы, он пробежался глазами по списку имен пострадавших. Спустя столько времени ни полиция, ни герои не могли выяснить, что конкретно за причуда была у Пятна. Новости о нем уже несколько недель украшали заголовки самых популярных и громких геройских изданий, создавая напряжение среди населения. Что бы ни думали все комментаторы под такими новостями, давление на героев и полицию было все сильнее. Изуку никогда не любил эту часть общества. Герои всегда находятся на прицеле, но это? Это уже самая настоящая охота. Он боялся представить, как себя чувствуют герои. То, что случилось вчера во время Спортивного фестиваля, лишь доказывает, что Убийце Героев нечего бояться. Изуку порывался написать Ииде, но не мог сформулировать и предложения, чтобы не звучать как полный идиот. Кого он пытается обмануть? Изуку не понять в полной мере, каково ему сейчас. Иида по-настоящему любил своего брата. Он всегда так солнечно улыбался, едва у него выдавалась возможность с кем-то поговорить о нем. Формальный тон его речи и голоса менялся, и он все больше был похож на обычного подростка, с радостью рассказывающего о своем кумире. Изуку тоже очень любил поболтать на уши Киришиме и Шинсо о героях и своих идолах, когда выдавалась возможность. Но одно дело потерять кумира, и совсем другое – члена семьи. Старший брат семейства Иида не умер, однако… ему повезет, если он сможет продолжить хоть какую-то геройскую деятельность, учитывая летальный исход всех остальных нападений Пятна. А для таких, как Изуку, Иида, Киришима, Шинсо и весь их класс – это сравни крушению всех желаний и целей. А у брата Ииды – всей его налаженной жизни. Все изменится. И вряд ли у кого-то из них будет какой-то выбор, кроме принятия. А Изуку… Изуку понимал, как тяжело принять что-то столь неизменное и разрушающее. Словно жизнь, улыбающаяся ему так сладко и солнечно каждый день, улыбнулась чуть шире и пожала плечами, разворачиваясь и уходя по своим делам. И сладостное тепло превращается в горькое, холодное осознание. Это просто жизнь. Так бывает. И ты ничего не можешь изменить. Закусив губу, он помотал головой. Затаив дыхание, он написал небольшое сообщение и нажал отправить. Сразу же заблокировав телефон, Изуку уткнулся в свою кружку. — Его еще не поймали? — спустя некоторое время спросила Инко. — Неа, — мотнул он головой. Тихо замычав, она переключила на другой канал с каким-то знакомым фильмом. — А разве ты не говорил, что после Спортивного фестиваля у вас будут стажировки? — ее глаза встревоженно округлились, когда она взглянула на него. — Будут, — кивнул он. — Не волнуйся. Нам не будет позволено делать что-то серьезное. Скорее всего, мы просто узнаем, как заполнять бумажки, сходим на пару патрулей и будем тренироваться все оставшееся время. И даже в патруль мы не сможем выйти без наставника. Еще немного подумав, Изуку закусил губу. — Этот злодей… обычно обитает в одном регионе несколько месяцев. А последнее нападение было в Хосю. Не думаю, что наши учителя позволят нам брать там стажировки. А если и они не обратят на это внимание, возможно, Изуку стоит сказать об этом Айзаве. Он был… нелюдимым и холодным, на первый взгляд, но Изуку был уверен, что этот человек представлял собой нечто гораздо большее. Он выражался сухо и по делу, но всегда повторял, если Каминари что-то забыл или прослушал, он грозно сверлил сверкающим от причуды взглядом, но всегда пристально следил за тренировками, не позволяя студентам навредить себе и друг другу слишком сильно. В конце концов, он чуть не умер, сражаясь с толпой злодеев сам по себе, не позволяя никому пройти мимо него. Прошлые учителя Изуку были ничто, по сравнению с Сотриголовой. Закивав самому себе, Изуку решительно взял телефон и поставил будильник чуть раньше на утро понедельника. Ему точно стоит с ним поговорить. Просто убедиться, что все под контролем. — Ох… Тогда хорошо, — пробормотала Инко. Если его мама и заметила его некую отстраненность, она ничего не сказала. Перед ним лишь появилась тарелка бутербродов, к которой он так и не притронулся, вцепившись в кофе. Улыбнувшись ей, Изуку принялся жевать и перевел взгляд на пролетающие в небе облака. Пара птиц стремительно пронеслась перед окном, послышался гудок чьего-то грузовика. Попивая из кружки, Изуку виновато поморщился. Быстро прикончив все бутерброды и сполоснув тарелку, он еще раз поблагодарил маму, вернулся в комнату, схватил первую попавшуюся тетрадь с полки и решительно уселся за стол. У него была еще одна проблема, с которой надо было разобраться в самое ближайшее будущее. И если его мозги и бесконечные размышления не способны решить это самостоятельно, ему поможет его анализ. Разбив страничку на несколько колонок, он принялся строчить.***
Прикрыв привычно тяжелые веки, Шота устало потер переносицу, и слепо потянулся за своими каплями. Не дрогнув от холодного ощущения на склерах, он вернулся к своему ноутбуку. Погрузчик выслал ему все записи с камер видеонаблюдения с самого начала учебного года, на которых был запечатлен Минета Минору. В точности, как он и просил. Шота точно знал, что рано или поздно ему придется принять более серьезные меры, чем убийственный взгляд и постоянные выговоры, которые, как оказалось, не принесли и капли толка. Поводов уже скопилось достаточно. Теперь даже Незу не сможет сказать ему и слова в протест. Он никогда не был из тех, кто постоянно откладывает дела на потом. Но будучи ночным подпольным героем, Шота знал, что выбор верного момента стоит кучи хлопот, разбитых кулаков и бесполезных отчетов. Так что, будучи рациональным человеком, к его некоторому сожалению, Шота, стиснув зубы, выжидал этого чертового момента. И он, наконец, настал. К его счастью, Спортивный фестиваль стал последней каплей в чаше весов. И Шота намеревался не тратить ни единой лишней секунды. Один лишь взгляд на его напряженных и усталых учениц подгонял его лучше любого дедлайна. Шота не мог больше терпеть и наблюдать в ожидании чуда. Он прекрасно знал, что чудес не бывает. Семь попыток домогательства и более двадцати вербальных замечаний, неуместных в любом относительно нормальном обществе. И это только то, что попало на камеры. Не говоря уже о том, что происходило в раздевалках чуть ли не у него же на глазах. Минета доигрался. После церемонии награждения к нему подошел неуверенный Оджиро и передал сообщение от Ииды о... сомнительном поведении одноклассника во время перерыва. Тяжело вздохнув, Айзава лишь кивнул и пообещал, что разберется с этим. Поэтому сейчас он сидел и осматривал, какие самые показательные видео отправить Незу с убедительной просьбой исключить Минету если не из школы, то хотя бы отчислить с геройского курса. Шота уже не раз делал ему замечания и давал предупреждения. Но безо всякой лишней мысли было очевидно, что это не сработало. И Иида был прав. На одной из камер Минета пытался подговорить Каминари и заставить его студенток надеть… форму болельщиц. У Шоты задергался глаз. Хотя бы Каминари оказался достаточно адекватным, чтобы отказаться ему помогать, а потом рассказать об этом старосте. Отчасти, Шоте было даже немного грустно. Не из-за Минеты, нет, из-за того, что ему все-таки придется кого-то отчислить. У него давно не было такого хорошего класса, если вообще был раньше. Да, они все были маленькими чертями, но у них был потенциал стать хорошими героями. Но все его почти отсутствующее сожаление замещалось холодным удовлетворением от одной мысли, что кто-то более достойный получит шанс на это место. Минета не прошел дальше половины первого испытания, и большую часть дистанции даже не на своих ногах, тем временем как несколько человек с других курсов прошли до третьего испытания, полагаясь только на свои силы. Хатсуме точно не нужно было это место, учитывая ее рекламный перформанс в поединке с Иидой и добровольный выход за белую линию сразу после незамысловатого унижения своего противника. Еще один ученик, который попал в третий раунд, был Шинсо Хитоши. Имя, с которым он знаком очень хорошо. Шинсо был не первым студентом с нефизической причудой; с причудой, похожей на его собственную в этом плане. Он был далеко не первым студентом, который не попал на геройский курс из-за этого. Черт, в его классе было несколько человек, которые попали в класс почти не полагаясь на свои причуды из-за их нефизической природы. Коде повезло с тем, что он был здоровяком с непробиваемой кожей, а Хагакуре была довольно ловкой и сообразительной. И это выводило Шоту из себя как двадцать лет назад, так и сейчас. А то, что Незу ничего с этим не делает, заставляет его кровь кипеть. Незу. У которого ментальная причуда. Которому вряд ли приходится махать кулаками чаще, чем раз в вечность. Глаз Шоты снова дернулся. Мотнув головой, он выбрал все видеозаписи с доказательствами, и отправил директору на почту с любезно подписанной заявкой на отчисление одну сплошную головную боль с геройского курса вместе с рекомендательным письмом для одного его саркастичного и настырного ученика. Эта другая головная боль. Он знал разницу, и с радостью поменяет одну на другую. Шота презирал идиотов, которые не имели банального уважения к другим людям, но Минета в любом случае был еще ребенком. Если не принять необходимых мер, он либо угодит в тюрьму, либо вырастет полным придурком, что тоже вряд ли приведет его к хорошей жизни. Уж Шоте ли не знать о вторых шансах, поэтому единственно верным решением было поменять местами Шинсо и Минету. Захрустев костями, он поднялся с диванчика и направился в комнату в поисках чистой одежды. К его счастью, Незу никогда не заставлял ждать с ответом. А Шота никогда не любил ходить вокруг да около. Когда он вернулся к ноутбуку, ответ уже как пять минут висел на его экране. Пробежавшись по нему глазами, Шота облегченно выдохнув, радуясь про себя, что Незу благородно решил не добавлять ему мигрени в жизнь. Собрав передние волосы в хвост и застегнув последнюю пуговицу на рубашке, Шота засунул ключи в карман и захлопнул за собой дверь. Пора уведомить семейство Минеты о решении школы. И может быть, обрадовать семейство Шинсо по дороге обратно.***
Ручка хрустнула под натиском его зубов. Взревев, Кацуки выплюнул бесполезный кусок пластика из своего рта, бормоча про себя всевозможные проклятия. У него был готов черновик на девять страниц, и это выводило его из себя. Почему не десять, черт возьми? Но плевать, потому что каждый раз, когда он начинал переписывать его в тетрадь, все его слова звучали как бравада шестилетнего пацана, играющего во дворе его соседей с такими же шестилетними сопляками, и это выводило его из себя еще сильнее. Поэтому, недолго думая, он разорвал свой черновик на мелкие куски и поджарил бумагу в своих кулаках. Но едва он сел писать заново, его рука остановилась. Перед глазами все еще стояло пустое лицо Двумордого с затухающим вокруг него пламенем. Его безразличный, холодный голос, рассказывающий о герое номер два, и голос Деку, что как всегда не имел никакого смысла, но звучал как никогда громко. Его рука не поднималась, чтобы снова написать браваду шестилетнего пацана о силе и победе. Это все было просто огромной кучей дерьма. Сжав зубы, Кацуки взял в руку карандаш и злобно уставился в пустой лист.***
Хитоши лежал в своей комнате под одеялом, окутанный пледами и с тремя подушками под головой с телефоном в руках, возясь с рутиной в какой-то миловидной игре, когда он услышал стук где-то в коридоре. Кто бы то ни был, ему повезло, что он забыл наушники на диване и оказался слишком ленивым, чтобы подняться и сходить за ними. Но к черту, ему было слишком удобно, чтобы подниматься прямо сейчас. Он потратил целых четыре минуты устраиваясь на кровати поудобней и заворачиваясь во всевозможные пледы. Хитоши не был мерзляком и в принципе таким холодным, буквально, как Мидория, но он любил тепло. Плюс, после всех тренировок, его тело стонало и скрипело при каждом движении, поэтому возможность закутаться в мягкие и пушистые вещи выглядела очень даже привлекательной. Кто был Хитоши таким, чтобы отказываться? У каждого есть свои слабости. Так что нет, незнакомец за дверью не вытащит его из постели. Неа. Ни за какие деньги. Все равно это, скорее всего, к кому-то из его родителей. В дверь постучали настойчивей. Хитоши тяжело вздохнул и отложил телефон. Его отец, вероятно, был в своем кабинете либо заполняя какие-то бесконечные бумажки, либо разговаривая с клиентом. Или пациентом. Не важно. Его кабинет находился на другой стороне дома за тяжелой дубовой дверью, чтобы допускать как меньше звука в помещение, когда он работает. А значит, он никогда не услышит этот злосчастный стук, если он для него не предназначен. А у его отца обычно хорошая память и своим клиентам он всегда открывает сам. Застонав, Хитоши сполз с кровати и укутался в оставшийся на плечах плед. Может, ему даже повезет, и незнакомец уйдет, не дождавшись его. Так Хитоши сможет обойтись без особых затрат энергии и даже сходит за забытыми наушниками. Широко зевнув, он щелкнул ключами в замке и открыл дверь, щурясь от яркого солнца. С поднятой рукой у двери стоял… Айзава. В костюме и с завязанными в небольшой хвост волосами. Даже галстук был аккуратно повязан и заправлен пиджак. — Вау, — моргнул Хитоши. — Классно выглядите, сэнсэй. Айзава лишь приподнял бровь, мельком глянув на его пижаму и обмотанный вокруг шеи плед, тянущийся позади него как супергеройский плащ. — Ты тоже, Шинсо. — Спасибо, — пожал он плечами. — Проходите. Распахнув дверь чуть шире, он развернулся и побрел дальше по коридору к кабинету отца. Мидория говорил, что такое может случиться, так что Хитоши решил не задавать лишних вопросов и сэкономить Айзаве несколько секунд. По его стандарту, это должно быть похвально. — Гостиная там, — махнул он рукой. — Можете присесть на диван. Наверное, не очень культурно было поворачиваться к гостям спиной, но Хитоши честно было как-то плевать на это. Его друзья любили Хитоши не за вежливость, это уж точно. Невольно ухмыльнувшись, он остановился у двери кабинета. Замерев на пару секунд и прислушавшись, он, так ничего и не услышав, негромко постучал. — Входи, Хитоши! Толкнув тяжелую дверь, он просунул голову в щель. Исао как обычно был окружен аккуратными стопками бумаг, папок и тремя кружками с кофе разной степени древности. Уставившись в свой ноутбук, он что-то быстро печатал, то и дело поглядывая на время. — Хэй пап, там Айзава-сэнсэй пришел. Исао сосредоточенно нахмурился. — Айзава? Который помогает тебе с тренировками? — Ага. — Что-то случилось? — поднял он глаза, осторожно разглядывая его Хитоши. — Неа. Но, думаю, я знаю, зачем он здесь. — Правда? Это часом не то, о чем тебе твой друг рассказывал? Хитоши дернул плечом, не сумев сдержать улыбку. — Возможно. Исао негромко усмехнулся. — Тогда отлично, — встав с кресла, он потянулся и захрустел косточками. — Но не будем забегать вперед. Пойдем и узнаем, что он хочет. Кивнув, Хитоши отступил от двери и зашаркал обратно по коридору. Сзади послышался тихий смешок. — Ты в таком виде встречал своего учителя? — полушепотом хохотнул его отец. — Как будто у меня было время переодеться, — фыркнул Хитоши, пихая того локтем. С улыбкой помотав головой, Исао лишь взъерошил ему волосы, и они вошли в гостиную. Хитоши беззвучно забурчал себе под нос, но и не пытался исправить бардак на голове. Этот подарок судьбы ему тоже предоставил отец, вот только Хитоши было слишком плевать, чтобы чуть ли не каждый день укладывать их бесконечными гелями и спреями, как кое-кто. — Здравствуйте, Айзава, рад снова видеть вас, — миролюбиво улыбнулся Исао, как ни в чем не бывало, и протянул тому руку. — Здравствуйте, доктор Шинсо, — ответил ему рукопожатием его учитель. — Взаимно. Спасибо за вашу работу. — Да что вы, — махнул рукой его отец, усаживаясь в кресле. — Это я должен вас благодарить. Спасибо, что помогаете Хитоши. — Это моя обязанность перед ним как учителя. Это меньшее, чем я мог отплатить, — пожал плечами Айзава, опустившись на диван. Взгляд его, тем не менее, был серьезен. — Об этом я и хотел поговорить. — Конечно же. Не хотите кофе? — Не отказался бы, — вздохнул он. Хитоши мысленно закатил глаза и без лишних слов направился на кухню. Могли бы сказать прямо, что им надо поболтать, фыркнул он про себя. Старики. И почему я вообще удивлен, что они знают друг друга? Вообще, ничего удивительного, правда, не было. Учитывая специфику работы его отца. Вот уж действительно провал для логического гения Хитоши. Налив воду до самого края, он поставил чайник и достал три кружки. Неспешно прогуливаясь по кухне, он поставил на стол молоко, какао и растворимый кофе отца. Хитоши был уверен, что тот был черным, как душа Токоями. Телефон он оставил в комнате, так что занять себя все равно было нечем. На какое-то мгновение он думал достать Айзаве его старую кружку в виде кота, но тут же отверг эту идею. Шутки шутками, но он и так чувствовал себя слегка неловко, вспоминая каждый раз, как рассказывал отцу о его наставнике, а тот и слова не сказал о том, что на самом деле знал его, слушая с улыбкой и терпеливо кивая на каждое его слово. Мгм. Добавлять еще больше неловкости он не хотел. Его непробиваемая маска может сломаться в любой момент под натиском отца, а Исао ни за что не забудет, если Хитоши и правда принесет Айзаве кружку с котом. Насколько бы это ни было весело в момент, это того не стоило, задумываясь о возможных последствиях. Неа, на это он не был готов пойти. Пока что. Но когда-нибудь он станет неуязвим к знающим улыбочкам и заговорческому взгляду отца. Когда-нибудь. Чайник пискнул, и Хитоши выключил его, прежде чем тоненький свист пронзил бы его уши. Налив им по полной кружке кофе, Хитоши, как умный человек, налил себе половину кружки кипятка. Засыпал пару ложек какао, и вторую половину кружки заполнил молоком, наблюдая, как две жидкости красиво перемешиваются между собой. Хоть убей, но он не понимал, как взрослые могли хлестать кипяток как будто это приятный и прохладный яблочный сок. Сумасшедшие. Немного отпив, он издал беззвучный стон наслаждения. Первый глоток всегда самый лучший. Прошло уже минут пять, поэтому Хитоши не стал больше ждать. Хватит им уже болтать. Открыв дверь, он вышел в гостиную, удерживая две с половиной кипящие кружки в руках с помощью настоящего чуда. — Ах, Хитоши, ты как раз вовремя, — улыбнулся Исао. — Спасибо. — Угу, — прогудел Хитоши, смотря только на кружки. Краем глаза он заметил, как Айзава кивнул. Опустив их на стол, он облегченно выдохнул. Мысленно, конечно же. — Полагаю, ты уже догадываешься, о чем пойдет речь, Шинсо, — начал Айзава. С первого взгляда по его учителю мало можно было сказать, но у Шинсо уже глаз был наметан. Его брови были слегка приподняты, как когда он был доволен новым движением, которое у Хитоши, наконец, вышло как надо. Взгляд пусть и был пугающим, как и всегда, но лицо его было спокойно. Уголки губ были расслаблены. — Ага, — Хитоши позволил себе усмехнуться. — Мидория вообще редко бывает неправ. Айзава приподнял бровь. — Это не значит, что он не может ошибаться. — Конечно, может, — пожал плечами он, отпивая из кружки. — Но он редко что-то говорит, если не уверен в этом. — И то верно, — кивнул Айзава с удовлетворенной искоркой в глазах. — Что ж, тогда нет смысла что-то еще говорить. Шинсо, ты теперь официально член класса 1-А геройского курса Юэй. Тебе и твоим родителям просто надо просмотреть и подписать все эти бумаги. Это стандартный комплект, который получили все поступившие в начале года. Прочитайте внимательно. Если в общем, это на случай, если вы попытаетесь засудить школу или что-то в этом духе. Здесь в основном о специфике обучения на геройском курсе и нашей медицинской помощи. Подписывая, вы соглашаетесь со всеми условиями Юэй. Закусив губу, Хитоши невольно хохотнув. — То есть, теоритически говоря… не подписав этот документ, я могу засудить школу? Айзава поднял на него очень не впечатленный взгляд. — Ну, знаете, учитывая, что я тренировался с геройским классом все это время? На секунду ему показалось, что глаз у учителя дернулся. — Нет. С этим разобрался лично Незу. Никаких юридических вопросов здесь нет, Шинсо. — Ладно, ладно, я просто шучу, — мотнул он головой, все еще улыбаясь. Подвинусь на край кресла, он разложил документы на столике между ним и Исао. Лениво прочитав первую страничку, он взглянул искоса на отца. Его навыки скорочтения со всеми его документами был невообразимо полезен, поэтому Хитоши молчаливо решил поручить все детали бумажек ему. Сам Хитоши уже уловил общую суть, тем более, это не что-то новое. Киришима и Мидория уже рассказывали ему об этом. — Что ж, мне все понятно, — кивнул Исао и ловко достал свою дорогую и выпендрежную ручку для подписей из кармашка на рубашке. Хитоши всегда закатывал глаза, едва его отец доставал ее и с особой элегантностью подписывал какие-то очередные бесполезные отчеты. Пусть желание сейчас сделать это было велико, но его сердце невольно сжалось и радостно забилось, разливая тепло по всему телу в стремительной волне, когда Исао оставил череду аккуратных подписей. Он почувствовал, как его губы растянулись в широкой улыбке. — Ну, вот и все. Или есть что-то еще? — с улыбкой склонил голову его отец. Взглянув на Айзаву, Хитоши встретился с ним взглядом и чуть не поперхнулся, когда заметил на его лице намек на улыбку. — Нет, это все. Обо всем остальном позаботится школа, и если что-то случится, мы уведомим вас. Спасибо, доктор Шинсо, — кивнул Айзава снова с нечитаемым лицом. Хитоши проглотил вспышку эмоций, и позволил себе расслабиться. — Поздравляю, Шинсо, — сказал учитель, аккуратно складывая бумаги обратно в чемоданчик. — Ты заслужил это место больше, чем некоторые герои свое место в рейтинге. Хитоши тихо усмехнулся, поднимая взгляд обратно на Айзаву. — Спасибо, сэнсэй. — Не заставляй Юэй сомневаться в своем решении, — фыркнул он, едва заметно улыбнувшись. — И не мечтал, — оскалился в ответ Хитоши. — Вот и славно, — добродушно добавил Исао.***
Солнце уже начало заходить, когда Изуку, наконец, набрался храбрости. Тетрадь со всеми разнообразными вариантами решений и всеми его мыслями лежала перед ним нетронутой уже пару часов, как только он положил карандаш. Это было все. Его мысли уже по десятому кругу витали в его голове, одни и те же, но все такие же изматывающие. Он… все еще не был уверен. И не думает, что будет в ближайшее время. Но Изуку… наверное, он хотел дать себе шанс. Он знал, что он не бесполезный. Изуку знал, что он неплохо соображает и старался изо всех сил овладеть причудой как можно быстрее. Так что, даже если он не верил в себя сейчас, за него это могут сделать другие, помочь обрести эту давно забытую веру вновь. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Изуку взял в руки телефон.[Яги-сэнсэй]
[Мидория Изуку] Здравствуйте, Яги-сэнсэй Мы можем встретиться?
Назад пути уже нет. Прижав колени к груди, Изуку с замирающим сердцем стал ждать ответа. [Яги-сэнсэй] Конечно, мой мальчик! Что-то случилось?[Мидория Изуку] Это насчет вашего предложения
[Яги-сэнсэй] Ох! Конечно![Мидория Изуку] Вы сможете подойти на пляж?
[Яги-сэнсэй] Естественно, юный Мидория! Буду через сорок минут! Поднявшись со стула, Изуку застонал и упал на кровать лицом в подушку. Надеюсь, я не совершаю ошибку. Но отступать уже было некуда. Раздраженно зарычав, он приподнялся и хлопнул себя по щекам. Все! Хватит уже сомневаться в каждом слове! Неспешно собравшись, Изуку еще раз взглянул на тетрадь и вышел из комнаты. Он уже наизусть знал каждое слово на ее страницах. Попрощавшись с мамой и погладив Эми напоследок, он закрыл за собой входную дверь. Не торопясь, он побрел к пляжу. Урарака была в ужасе, когда прочитала статью и сразу же пообещала держать себя под контролем. Шинсо совсем недавно отправил в чат фотографию со своим ухмыляющимся лицом и спиной Айзавы-сэнсэя и подписью, что Изуку был прав. Закатив на фото глаза, он искренне поздравил друга. Конечно, наверное, все предполагали, что все так и будет, и это не было большими новостями в их группе друзей, но даже Иида написал несколько строк. Это не могло не радовать. Честно, Иида отвечал как обычно, но почти не участвовал в общей беседе. Это можно было понять. Изуку просто надеялся, что завтра, когда они снова вернутся в школу, они смогут его поддержать, если ему это будет нужно. Остановившись, Изуку глянул на закатное небо над морем. Спустившись по лестнице и присев на первую же лавочку, он прикрыл глаза. Легкий шум ветра и накатывающих волн убаюкивал его бурлящие эмоции и несущиеся мысли. Изуку прекрасно понимал, что не может просто ответить и покончить со всем этим ожиданием быстро. У него были причины сомневаться. И Изуку считал, что прежде чем что-то решать, Всемогущий должен был знать, почему. — Юный Мидория, — послышался хрипловатый голос Всемогущего в своей маленькой форме. — Рад тебя видеть, мой мальчик. Герой уже спустился с лестницы и не торопясь шел к нему, махая рукой в приветствии. — Я тоже рад вас видеть, Яги-сэнсэй, — поприветствовал он в ответ и немного отодвинулся, освобождая тому место. — Как ты себя чувствуешь? Твои руки в порядке? — герой со вздохом присел рядом с ним и мягко улыбнулся. — Да, моя правая немного ноет, но ничего серьезного, — пожал он плечами. — Завтра еще раз пойду к Исцеляющей девочке. — Это хорошо, — кивнул Всемогущий. — Но в любом случае будь осторожен в будущем. Конечно, все герои рано или поздно получают свои шрамы, но это все же… слишком рано. — Да, да, я знаю, — поморщился Изуку. — Я буду стараться. Герой улыбнулся еще раз и кивнул. — Итак, ты хотел поговорить о… моем предложении, не так ли? — негромко начал Всемогущий. Выдохнув, Изуку выпрямился и решительно кивнул. — Всемогущий, прежде чем я скажу что-либо, можете ответить на один вопрос? — тихо спросил он. Улыбка дрогнула на лице героя, и он склонил голову. Маленькая складка меж его бровями говорила о легком беспокойстве. — Ах, конечно, что такое, мой мальчик? Изуку набрал в легкие воздух, отдаленно слыша свое сердцебиение в ребрах. — Почему вы… предложили это мне? Вокруг есть люди, гораздо более подходящие, разве не так? Ах, тот же Киришима или Урарака, к примеру… Всемогущий едва слышно засмеялся. Помотав головой, он остановил его жестом. — Думаю, я понимаю, к чему ты клонишь, юный Мидория. Если тебя волнует… ах, аспект характера, то это не было моей главной причиной, мой мальчик. Конечно, Киришима и Урарака всегда относятся серьезно и с энтузиазмом, и это только плюс в их сторону. Однако не стоит преуменьшать и себя. Я понимаю, что сравнение себя с остальными может помочь в развитии, но это не значит, что ты должен быть как они. Ты это только ты и никто не сможет изменить этого. Это надо ценить. Всемогущий тепло улыбнулся ему и играючи взъерошил тому шевелюру. — А что до тебя, молодой человек, то в тебе есть абсолютно все и гораздо больше, чтобы стать потрясающим героем. Ты умный, ты храбрый и ответственный, ты добрый и скромный, и иногда даже слишком, и ты всегда стараешься на свои сто процентов. Ты невероятно трудолюбивый и сильный, мой мальчик. Ты не колеблешься, прежде чем помочь. А это все, о чем я могу просить. Изуку почувствовал, как кровь прилила к его щекам, опустив взгляд, он поднял колени к груди. — Вот видишь? — хохотнул Всемогущий. — Ты слишком скромный, мой мальчик. Учись принимать комплименты! Особенно, когда ты их заслужил. Изуку спрятал лицо в руках и замычал, пока герой все еще похихикивал в сторонке. — Я хотел предложить тебе это еще в тот день, когда мы встретились. Удивленно моргнув, он поднял на героя круглые глаза. — Да, — кивнул Всемогущий. — Еще тогда. Но я решил убедиться. Я всегда доверял своей интуиции, но в последнее время я не могу позволить себе никаких вольностей. Но, юный Мидория, я не был удивлен, когда ты очистил этот горизонт и завершил свою тренировку. Я не мог больше ждать. Бог знает, сколько раз я порывался рассказать тебе все раньше! Герой рассмеялся. — Пусть я еще не знаю твоего решения, мой мальчик, но что я знал еще тогда, так это то, что ты станешь прекрасным героем. Не важно, что ты мне ответишь. Взглянув на него, Всемогущий мягко опустил тощую руку ему на плечо. — Я в любом случае буду поддерживать тебя на всем твоем пути, юный Мидория. Сердце Изуку провалилось. В один момент оно тяжело било о его ребра, а в другой — будто провалилось в темную пустоту. Его пронзили смешанные чувства — радость, толика гордости и море благодарности, и вина, страх и стыд. Он просто не выдержал под натиском всех эмоций. Вытерев мокрые глаза, Изуку обхватил свои колени руками и уставился в песок под лавочкой. Сжав зубы, он заключил собственные легкие в стальную хватку. — Всемогущий, — сказал он, не позволяя голосу сорваться, — я должен вам кое-что рассказать. Прежде… прежде чем вы скажете что-либо, вы должны знать. Рука на его плече скользнула чуть дальше, легонько приобнимая его. — Конечно, мой мальчик, — голос Всемогущего звучал необыкновенно тихо и успокаивающе. — Не торопись. Он аккуратно стиснул его плечо, и Изуку кивнул, немного расслабившись. Подняв взгляд на линию пылающего заката, он вонзил ногти в кожу, отгоняя ледяные мурашки, как парализующий яд расползающиеся по всему телу. — Как вы уже знаете, когда мне было четыре, доктор сказал мне, что я беспричудный. И я верил в это больше десяти лет. Так и было больше десяти лет, — Изуку закусил губу, теребя ткань штанов. — Не знаю, в курсе ли вы… но сейчас беспричудным… нелегко быть. Даже статистика говорит, что восемьдесят процентов беспричудных за последние тридцать лет не дожили до своих восемнадцати лет. Всемогущий приоткрыл было рот, но так и ничего не сказал, медленно кивнув. — Вариативность их смерти небольшая. Пару процентов инцидентов со злодеями. Половина – убийство, преднамеренное и нет. А другая половина… — Изуку снова опустил глаза на песок, — …суицид. Не решаясь поднять взгляд, он вслушивался в малейшие шорохи одежды героя. Рука на его плече замерла. — С тех пор, как мне исполнилось четыре, у меня не было друзей. Мы все жили рядом. Всегда ходили в одни и те же школы. Одной и той же дорогой. Все десять лет. У меня не было выбора кроме как… терпеть. Каждый день. Они не были добры ко мне, — негромко пробормотал он. — А в средней школе они начали использовать свои причуды. У меня до сих пор осталось несколько шрамов. — Мой мальчик… Изуку вздохнул и помотал головой. Старые метки слабо запылали, но словно окутавший в объятия холод быстро развеял ощущение. — Я никогда не рассказывал вам, как именно пробудилась моя причуда. Это не был вопрос, но Всемогущий все равно ответил: — Ты говорил, что она появилась в прошлом году, верно? Взглянув на героя, Изуку легонько кивнул. Глаза Всемогущего смотрели прямо на него, широко раскрытые и неуверенные. Во всей его позе он чувствовал неуверенность и сомнение. — Это случилось в тот же день, как я встретил вас. Буквально… за час до того злодея, — сглотнув, Изуку взглянул на заходящее солнце. — Это был обычный день в школе. В тот день мы должны были написать выбор старших школ. Никто особо не поддержал мой выбор Юэй. Для них я всегда был слабым, бесполезным и беспричудным Деку. Он прикрыл глаза и опустил подбородок на коленки. — Когда занятия закончились, мои одноклассники решили… преподать мне урок. Они выбросили мою тетрадь в окно, чуть не испортили школьную форму, пару раз толкнули. Ничего особенного, но… Кто-то из них сказал мне… — Изуку рвано вдохнул, вцепившись ногтями в ткань штанов. Уголки его глаз неприятно запылали. — Он сказал мне спрыгнуть с крыши школы, если я хочу получить причуду в следующей жизни. Тело Изуку пробила дрожь. Его губы и кончик языка казались непривычно онемевшими и неповоротливыми. Он не говорил об этом вслух. Никому и никогда. Он остерегался мыслей о том моменте и избегал малейшего напоминания. Он избегал его пепельных волос, алых глаз и запаха жженой карамели. Он не произносил вслух даже его имени. Бессильно всхлипнув, Изуку выбросил руки в слабом жесте, все еще дрожа. — И я… я сделал это!.. — хрипло вырвалось у него. Голос сломался где-то на середине предложения, превращаясь в сиплый шепот. Горячие слезы градом полились по его щекам, и он содрогнулся в неконтролируемом плаче. Схватившись за свои же коленки, Изуку попытался унять дрожь, изо всех сил вжавшись в себя. — Я сп-прыгнул с крыши ш-школы, — прошептал он, ощущая, как все внутри него рухнуло, разбитое и искалеченное. Его растерзанное сердце вспыхнуло пронзительной болью, а старые раны раскрылись вновь, обливаясь горячей кровью. Герой издал неясный звук, и поверх его собственных рук обернулись тонкие, но на удивление теплые и сильные руки героя. Всемогущий прижал его к себе, крепко, но так невероятно мягко. Одна из его ладоней аккуратно прошлась по его шевелюре и опустилась на его мокрую щеку, направляя лицо Изуку к своему взгляду. Уголки его глаз блестели, тени на лице пугающе обострились, а кожа, казалось, лишилась почти какого-либо цвета, словно выцветший и побитый витраж. Всемогущий выглядел так, будто ему только что разбили сердце. — Мой мальчик, неужели ты… неужели эт-то правда? — хрупким голосом прошептал он. Его зрение расфокусировалось и картина болезненного и испуганного взгляда Всемогущего расплылась перед ним. Мокрые тропинки на его щеках обжигали все новыми горячими слезами, но Изуку ничего не мог сделать, чтобы остановить их в этот раз. — Простите, — всхлипнул он, закрывая глаза руками. Его ладони сжались в кулаки, запутывая его кудряшки меж пальцами. — Прост-тите, — повторил он, всхлипывая еще сильнее, с каждым разом вздрагивая все крупнее, пытаясь набрать в легкие застревающий в его теле воздух, выходящий обратно наружу во все нарастающих рыданиях. — Ох, мой мальчик! — разбито воскликнул Всемогущий, изо всех сил прижав Изуку к своему костлявому телу. Его нос впечатался герою в ключицу, но Изуку было плевать. Его собственные руки скользнули герою за спину и сжались на его рубашке. Всемогущий легонько вздрогнул, и громко шмыгнул, крепко обнимая Изуку. Одна его рука запуталась в его кудряшках, а вторая сжимала ткань его толстовки на спине, не давая и шанса выбраться из клетки его объятий. Изуку бессильно вжался в плечо своего героя, ища давно потерянное тепло, комфорт и безопасность. — Я просто… в т-тот момент… я так устал, — всхлипнул Изуку. — Я просто х-хотел, чтобы это все пр-прекратилось. — Ох, Мидория, мой мальчик, — надломано пробормотал Всемогущий. — Я так рад, что ты сейчас здесь… Рвано выдохнув, Изуку хрипло заскулил, до скрипа сжимая зубы, чтобы не взорваться в бесконтрольной истерике. Слезы нескончаемым потоком лились по его щекам и подбородку, впитываясь герою в рубашку, заставляя его глаза и кожу гореть. Дышать с каждой секундой было все тяжелее, а его тело будто теряло все силы, безвольно вздрагивая от каждого всхлипа. Всемогущий уткнулся подбородком ему в макушку и начал выводить круги на его спине, все еще легонько покачиваясь вперед-назад. — Прости меня, мой мальчик, я совсем ничего не замечал, — прошептал он, медленно приглаживая кудряшки. — Мне так жаль, мой мальчик. Изуку лишь безмолвно покачал головой, неспособный выдавить из себя и слова без дрожи и заикания. Море тихо шумело на фоне, чайки редко перекрикивались между собой, а последние лучи заходящего солнца прощально блеснули, полностью исчезая за полосой воды на горизонте. Несмотря на столь открытое место и доносящийся шум небольших магазинчиков и голосов людей где-то неподалеку, Изуку чувствовал себя под защитой, будто в теплом уютном доме во время снежного шторма за окном. Ему впервые было плевать, что увидят и что могут подумать другие люди. Изуку просто уложил щеку Всемогущему на плечо поудобней, прячась в его хрупком, но таком успокаивающем тепле. Они сидели молча, пока последний оранжевый оттенок не сошел с неба, плавно превращая вечер в раннюю ночь. Звезды еще не были видны, да и фонари еще не зажглись, но силуэты в тени было различать все труднее и труднее, когда Всемогущий медленно отпрянул, оставив широкие ладони на его плечах. — Юный Мидория, — медленно начал он, не сводя глаз с его опухшего лица и пристально вглядываясь в малейшие его черточки. — Я… не знаю, что я могу сделать, чтобы помочь тебе, я признаюсь, я никогда не сталкивался с такой ситуацией. Однако даже я знаю, что твое решение рассказать мне было одним из храбрейших поступков. Я знаю, как тяжело может быть довериться кому-то, особенно о чем-то настолько… личном и уязвимом. Я не смог этого сделать, в свое время. Теперь я понимаю, что это одна из самых больших ошибок в моей жизни. Поэтому, я делаю все что в моих силах, чтобы помочь тебе, мой мальчик. Тебе было очень тяжело, но теперь тебе не надо быть одному. У тебя есть верные друзья и понимающие учителя, юный Мидория. Даже если ты не готов поделиться этим с кем-то еще, ты всегда можешь обратиться за помощью и поддержкой ко всем нам и ко мне лично. Я всегда буду рядом, мой мальчик, даже если ты не примешь мое предложение. Изуку удивленно вскинул брови, невольно икнув. — Вы... не от-тказываетесь от него? — Конечно, юный Мидория, — мягко улыбнулся Всемогущий. — Я буду счастлив и невероятно горд, если ты согласишься быть моим преемником. Ты гораздо сильнее, чем ты думаешь. Ты в любом случае станешь невероятным героем. Лишенный дара речи, Изуку впечатался лбом герою в другое плечо. Всемогущий негромко засмеялся и еще раз крепко его обнял. — Спасибо вам з-за то, что все еще верите в м-меня, — едва слышно пролепетал он ему в рубашку. — Ох, мой мальчик, — тепло откликнулся Всемогущий. — Я никогда не переставал. Ни единой минуты. Отстранившись, он широко улыбнулся ему, взъерошив его шевелюру. Просияв, когда из Изуку вырвался смешок, герой добавил: — Тебе не надо доказывать свою пригодность к героизму, а то, что ты пережил, не делает тебя менее достойным, юный Мидория. Я уже давно знаю, что ты более чем достоин. У тебя доброе сердце и сильная воля. Ты герой по духу, мой мальчик. И ты оглянуться не успеешь, как станешь им в реальности. Ты уже помогал людям и спасал их. Юного Бакуго, Айзаву, своих друзей. Смог бы я называть себя номером один, если бы не желал помочь тебе в этом путешествии? Тихо шмыгнув, Изуку вытер лицо от следов слез и легонько кивнул. — Хорошо. — Хорошо? — моргнул герой, его лицо прониклось детским удивлением и надеждой. — Угу, — шмыгнул Изуку еще раз, опустив глаза. — Я согласен. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова поднял глаза на героя, всматриваясь в его лицо. Понимание отразилось в его глазах, и его глаза будто засветились, освещая все лицо в яркой улыбке. — О-ох, мой мальчик, ох! — счастливо засмеявшись, Всемогущий дернулся вперед и в третий раз заключил его в свои медвежьи объятия. С дрожащей улыбкой, Изуку зажмурился и сцепил руки у него за спиной. — Я обещаю, что пройду с тобой весь этот путь, как прошли до этого мои учителя и обещаю, что буду рядом на каждом твоем шагу к цели, что бы ни случилось. — Спасибо, Всемогущий, — пробормотал он, чувствуя себя легче, чем когда-либо. — Всегда пожалуйста, юный Мидория, — тихо ответил герой слегка охрипшим голосом. Глубоко вдохнув, он ослабил хватку и поднялся со скамейки, потянув Изуку за собой. — Как бы я ни хотел поговорить немного дольше, уже довольно поздно. Твоя матушка должно быть уже волнуется. — Ох! — воскликнул вдруг Изуку, резко замечая потемневшее небо. — Это точно. — Пойдем, я проведу тебя, — кивнул Всемогущий в сторону лестницы. — Х-хорошо! — закивал он, подскакивая к герою. Хохотнув, Всемогущий мягко похлопал его по спине, и они побрели к дому Изуку. Сцепив пальцы, он робко взглянул на героя исподлобья. — Всемогущий, могу я еще кое-что спросить? — Конечно, юный Мидория! Что такое? Переведя взгляд вперед, он по привычке нашел окна своей квартиры в доме. — Я много не рассказывал маме раньше. Она долгое время не знала, что происходит в школе. Она до сих пор не знает до конца, что случилось в тот день, — Изуку устало вздохнул. — Я не мог вот так разбить ей сердце. Я знаю, то, что я сделал, было неправильно. Я… не знаю, расскажу ли я ей об этом, но я больше не хочу врать ей. Больше не могу. П-поэтому… Удивленно моргнув, Всемогущий склонил голову. — Ты хочешь рассказать ей о?.. — Д-да, если можно. Я… хочу знать ее мнение. Не уверен, смогу ли я быть уверен на все сто процентов без ее одобрения. Моя мама сделала слишком много для меня. Я принес ей много трудностей, и я сделаю все, чтобы она была счастлива. Если бы не она, не знаю, где бы я был сейчас. Так что… полагаю, это мое условие. — Значит, тебе нужно согласие твоей матери, верно? — мягко спросил Всемогущий. — Да, — выдохнул Изуку. — Это меньшее, чем я ей обязан. — Хм, — кивнул он и улыбнулся, взглянув на него. — Я понимаю. Семья это одна из важнейших вещей в жизни. Хорошо. Тогда, нам просто надо договориться о встрече. — Спасибо, Всемогущий, — повторил Изуку, свободно вздохнув и легонько улыбнувшись. — Что я понял за свою жизнь, мой мальчик, так это то, что быть одному очень жестокая и грустная судьба, — помотал головой герой, подняв голову к небу. — Тебе не за что меня благодарить. Смотря на его отстраненное выражение лица, немного грустное, обвитое усталыми морщинками, он не мог не чувствовать потребность изменить это. Закусив губу, Изуку негромко сказал: — Это как вы и сказали. Вы тоже не один, Яги-сэнсэй. Опустив на него удивленный взгляд, Всемогущий широко ему улыбнулся. Изуку улыбнулся в ответ, будто наблюдая за восходящим солнцем, согревающим своими первыми лучами. — Ты прав, мой мальчик! — громко сказал он, хлопнув его по плечу.