Полюби меня

Как только принцесса со своим спутником остановились в центре зала и обменялись начальными па танца, Феликс дал знак оркестру. Заиграла всем знакомая мелодия невероятно сложного танца, который дворяне между собой прозвали танцем императоров, потому что никому не удавалось станцевать его также, как однажды это сделал Клод и Диана. Именно поэтому Атанасия выбрала его в качестве дебютного танца. Узнала Дана об этом случайно. В манхве не было данной детали, но служанки частенько доносили до ушей принцессы слух, что одна придворная дама пыталась выучить этот танец и станцевать его, но её лишь казнили за неподобающие навыки прямо на балу. Уговорить Лукаса станцевать было тяжело, однако Атанасия справилась и с этим: она просто пообещала поцеловать парня прямо на дебюте, если он выступит с ней. Маг не смог ей отказать. — Я польщен, — наигранно восхитился Лукас, когда Атанасия прижалась к нему. Рука его скользнула ей на талию, а вторая сжала тонкое запястье принцессы. — Вы выбрали меня… — Еще одна попытка подколоть меня, и кто-то будет спать на коврике, — с ласковой улыбкой, будто признаваясь в любви, пропела Дана. Лукас замолк, ругая себя за то, что научил свою малышку колдовать на достаточном уровне, чтобы левитировать людей. Однако для общества, что наблюдало за их идеальным танцем, перепалка между ними была похожа на воркование двух влюбленных сердец. Кто-то умилялся, а кто‐то скрежетал зубами от злости. Атанасия выгнулась в руках партнера, едва касаясь рукава его костюма, и заметила краем глаза до жути знакомые черные волосы и черные глаза, сквозь которые прорывалось благородное золото и аметист. — Ва-а-а, а создатель химеры-то и вправду заявился, — обвивая руками плечи Лукаса, Атанасия слегка запыхалась от резкой смены положений. Маг бросил взгляд в сторону и закрутил принцессу на руках. — Эй, ты чего? — Я — ничего. Нечего по сторонам смотреть, когда у меня в руках находишься. Атанасия засмеялась, сплела их пальцы и прижалась губами к его уху (благо, следующее па позволяло это сделать): — То есть вне твоих рук можно? Лукас обжёг её слегка раздраженным взглядом: — Ты, конечно, можешь попробовать, но потом дворец снова окажется утоплен в крови. И они замерли вслед затихшей музыке. Дворяне взорвались овациями: они давно не видели столь искусный танец. Клод недовольно хмурился, но не встал и даже ничего не сказал. Ему определенно не нравилась такая близость дочери и непонятного паренька, которого он постоянно видел рядом с ней, но император ничего не мог поделать. Он слишком поздно вспомнил о дочери, игнорируя само её существование. Ему была впринципе понятна её глухая ненависть, которую она пыталась скрыть за дежурной улыбкой. — Объявляется танец дебютанток! Девушки, вышедшие вперед, неловко косились на сияющую идеальную принцессу, но та не присоединилась к ним. Оттащив Лукаса к столикам, Атанасия не сдержалась и схватила бокал с шампанским. Сделав глоток, Дана поняла, что вино этого мира было намного крепче, чем она пила в прошлой жизни. Это даже на секунду ввело её в ступор: кажется, только сейчас она поняла, что это не сон. Четыре года, проведенные в вечной учебе и борьбе пролетели как миг, и казалось, что это не более, чем её фантазия. Однако… — Чего задумалась? И вообще, тебе обязательно блоки на мысли ставить? — Лукас, казалось, обиделся на скрытность своей принцессы, однако Атанасия знала, что это не более, чем провокация. — Да я вот думаю, надеяться мне на тебя или другого кандидата в женихи искать. Лукас тут же похолодел, смотря на девушку взбешенными глазами. Однако вместо испуга принцесса почувствовала только удовледтворение. А нефиг нафиг, как говорится. Соблазнительно улыбнувшись, Атанасия обняла парня за шею, чуть приподнявшись на носочки, и чмокнула в уголок губ. Ближайшие дворяне зашептались, но умолкли, когда заметили угрожающий взгляд мага. — А может уйдем уже? — с хрипотцой зашептал на ухо принцессе Лукас. — Станцевали, улыбнулись и пошли? Ну пожалуйста? — Нет, красавчик, нам надо еще с дворянами пообщаться. Желания желаниями, а политика по расписанию. Атанасия не шутила. Она поставила бокал с недопитым вином на столик, понимая, как странно выглядит четырнадцатилетний ребенок, который распивает алкоголь на своем дебюте. И не докажешь ведь, что разумом тебе уже почти двадцать пятый год пошел. В общем, вечер проходил достаточно продуктивно: Атанасия улыбалась политическим партнерам, а Лукас сжигал глазами малолетних дворян, пытающихся позвать на танец принцессу. Клод как-то незаметно ушел, так и не обмолвившись и парой слов с драгоценной дочерью. Он действительно начал привязываться к ней, видя в её лице любимую Диану, но императора останавливала горячая ненависть дочери, что бурлила внутри и давала ей сил идти к трону. — Надеюсь, она не перегорит… — Вы что-то сказали, Ваше Величество? — Феликс, идущий следом за императором, вскинул голову. — Нет.